С чистого листа
Над Восточно-Кенсингтонским вокзалом собирался туман. Звуки тонули в нём, словно свалившийся в машинное масло паровоз. Если бы не задуривший во время прогулки Спарки (молодой корги, любимец Джейн) мистер Уэллс никогда бы здесь не оказался.
- Спарки! - орал он, колотя тростью по заляпанному извёсткой забору. - Спарки, ты ведёшь себя недостойно! Если мне придётся сделать внушение, воспользовавшись для этого моей тростью, это унизит нас обоих. Я не представляю, как ты будешь смотреть в глаза прочим собачьим джентльменам!
Вдруг послышался звук, которого так не любят и боятся собачники. Перепуганный Уэллс заковылял к ямам. Спарки валялся брюхом в грязи и злобно рычал на пожилого, хорошо одетого джентльмена, ковыряющегося в замке грязной зелёной двери, ведущей на Кенсингтонскую стройку.
- Мистер! - окликнул его Уэллс.
Взломщих обернулся. В глазах его бился ужас.
- О боже! - воскликнул он. - Это не то, что вы подумали!
- А что я подумал? - мистер Уэллс враскачку подошёл к двери. - Спарки, фу!.. Ко мне! - и повернулся ко взломщику: - Я помню вас. Вы - мистер Лионель Уоллес. Мы вместе как-то обедали у Фробишера. От души благодарен за помощь с собакой, но чёрт возьми!.. Что вы здесь делаете?
Мистер Уоллес вытер лоб.
- Вы не поверите, - нерешительно сказал он.
- А вы попробуйте.
- Да, да, помню… Вы писатель. Вы описываете вещи, куда более удивительные, чем моя история. Что ж… Я расскажу, а уж верить или нет - ваше дело.
…Случилось это, когда мне было лет пять-шесть. Однажды я увидел перед собой ползучий дикий виноград, ярко освещенный полуденным солнцем, темно-красный на фоне белой стены. Я внезапно его заметил, хотя и не помню, как это случилось. На чистом тротуаре, перед зеленой дверью лежали листья конского каштана. Понимаете… желтые с зелеными прожилками, а не коричневые и не грязные… очевидно, они только что упали с дерева. Вероятно, это был октябрь. Да, октябрь. Я каждый год любуюсь как падают листья конского каштана, и хорошо знаю, когда это бывает...
При первом взгляде на эту дверь я испытал необъяснимое волнение. Меня влекло к ней, неудержимо хотелось открыть и войти. И вместе с тем я чувствовал, что с моей стороны это будет неразумно, а может быть, даже и дурно, если я поддамся порыву.
Дети мудрее взрослых. Там где я сегодняшний колебался бы, размышляя, не стану ли я смешон или жалок, и как к этому отнесутся завсегдатаи клуба, я тогдашний просто взялся за ручку и повернул её.
И замертво упал у порога. Я помнил, отчётливо помнил свои приключения за дверью, но с каждым мигом они уходили из памяти. За дверью был пёс, похожий на вашего, мистер Уэллс. Были говорящие животные, злодеи и благородные существа. Была миссия, с которой я пришёл в этот мир. Всё это мелькнуло в моей голове и исчезло.
Я стал чистым листом.
Меня отнесли домой, но я не узнавал ни родных, ни близких. Заботы моего отца сделали своё дело: я быстро поправился. Память ко мне так и не вернулась, но я и это сумел повернуть себе на пользу. Не обременённый излишними воспоминаниями, я добился успехов в колледже, а позднее и в университете. У меня обнаружился удивительный дар. Я привлекал к себе людей и с лёгкостью подчинял их своим планам. Гамельнский крысолов, играющий на дудочке детям, ничто предо мной.
Мир стал моим театром. Люди - актёрами, декораторами, суфлёрами… Я разыграл множество волшебных пьес. Я вошёл в правительство в качестве министра самого ответственного департамента, и возвысил Великобританию. Расцвет империи в викторианскую эпоху - исключительно моя заслуга…
- Но что же случилось? - перебил мистер Уэллс. - Почему вы решили бросить всё и вновь отправиться на поиски двери?
- Мой отец перед смертью написал письмо. Прочтите.
Неловко придерживая поводок, мистер Уэллс принял лист бумаги. Чем дальше он углублялся в чтение, тем сильнее менялось его лицо.
- Поразительно! - воскликнул он. - Ползучий виноград… листья каштана с жёлто-зелёными прожилками… Всё это была ложь!
- Именно так. Не было мальчика, вошедшего в зелёную дверь и вернувшегося обратно. Был ребёнок, в ы ш е д ш и й из двери. Дитя нечеловеческое. Смотрите, во что я был одет.
Герберт Уэллс внимательно осмотрел протянутую ему курточку. Потом перевёл взгляд на лицо министра.
- Я хочу, я должен понять, кто я такой! - горячо продолжал тот. - Откуда взялся, почему?.. Я прожил достойную жизнь, но в ней не хватает финального штриха. Дважды я упускал эту дверь, но этот раз - решающий!
Герберт Уэллс поколебался и предложил:
- Позвольте мне. Я немного понимаю в замках, и могу оказаться полезен.
Через несколько минут под совместными усилиями двух джентльменов дверь сдалась. Лионель Уоллес шагнул в наполненную солнцем и ароматами поспевающей "изабеллы" средиземноморскую улочку.
К нему подошёл пожилой столяр, давний его приятель.
- Смотри, Карло, - сказал он. - Славное полено, только не говорит. Думал табуретку сделать, или прялку… но вдруг вспомнил. Ты хотел начать жизнь с чистого листа. Открыть дверь в своей каморке. Оно твоё.
- Спарки! - орал он, колотя тростью по заляпанному извёсткой забору. - Спарки, ты ведёшь себя недостойно! Если мне придётся сделать внушение, воспользовавшись для этого моей тростью, это унизит нас обоих. Я не представляю, как ты будешь смотреть в глаза прочим собачьим джентльменам!
Вдруг послышался звук, которого так не любят и боятся собачники. Перепуганный Уэллс заковылял к ямам. Спарки валялся брюхом в грязи и злобно рычал на пожилого, хорошо одетого джентльмена, ковыряющегося в замке грязной зелёной двери, ведущей на Кенсингтонскую стройку.
- Мистер! - окликнул его Уэллс.
Взломщих обернулся. В глазах его бился ужас.
- О боже! - воскликнул он. - Это не то, что вы подумали!
- А что я подумал? - мистер Уэллс враскачку подошёл к двери. - Спарки, фу!.. Ко мне! - и повернулся ко взломщику: - Я помню вас. Вы - мистер Лионель Уоллес. Мы вместе как-то обедали у Фробишера. От души благодарен за помощь с собакой, но чёрт возьми!.. Что вы здесь делаете?
Мистер Уоллес вытер лоб.
- Вы не поверите, - нерешительно сказал он.
- А вы попробуйте.
- Да, да, помню… Вы писатель. Вы описываете вещи, куда более удивительные, чем моя история. Что ж… Я расскажу, а уж верить или нет - ваше дело.
…Случилось это, когда мне было лет пять-шесть. Однажды я увидел перед собой ползучий дикий виноград, ярко освещенный полуденным солнцем, темно-красный на фоне белой стены. Я внезапно его заметил, хотя и не помню, как это случилось. На чистом тротуаре, перед зеленой дверью лежали листья конского каштана. Понимаете… желтые с зелеными прожилками, а не коричневые и не грязные… очевидно, они только что упали с дерева. Вероятно, это был октябрь. Да, октябрь. Я каждый год любуюсь как падают листья конского каштана, и хорошо знаю, когда это бывает...
При первом взгляде на эту дверь я испытал необъяснимое волнение. Меня влекло к ней, неудержимо хотелось открыть и войти. И вместе с тем я чувствовал, что с моей стороны это будет неразумно, а может быть, даже и дурно, если я поддамся порыву.
Дети мудрее взрослых. Там где я сегодняшний колебался бы, размышляя, не стану ли я смешон или жалок, и как к этому отнесутся завсегдатаи клуба, я тогдашний просто взялся за ручку и повернул её.
И замертво упал у порога. Я помнил, отчётливо помнил свои приключения за дверью, но с каждым мигом они уходили из памяти. За дверью был пёс, похожий на вашего, мистер Уэллс. Были говорящие животные, злодеи и благородные существа. Была миссия, с которой я пришёл в этот мир. Всё это мелькнуло в моей голове и исчезло.
Я стал чистым листом.
Меня отнесли домой, но я не узнавал ни родных, ни близких. Заботы моего отца сделали своё дело: я быстро поправился. Память ко мне так и не вернулась, но я и это сумел повернуть себе на пользу. Не обременённый излишними воспоминаниями, я добился успехов в колледже, а позднее и в университете. У меня обнаружился удивительный дар. Я привлекал к себе людей и с лёгкостью подчинял их своим планам. Гамельнский крысолов, играющий на дудочке детям, ничто предо мной.
Мир стал моим театром. Люди - актёрами, декораторами, суфлёрами… Я разыграл множество волшебных пьес. Я вошёл в правительство в качестве министра самого ответственного департамента, и возвысил Великобританию. Расцвет империи в викторианскую эпоху - исключительно моя заслуга…
- Но что же случилось? - перебил мистер Уэллс. - Почему вы решили бросить всё и вновь отправиться на поиски двери?
- Мой отец перед смертью написал письмо. Прочтите.
Неловко придерживая поводок, мистер Уэллс принял лист бумаги. Чем дальше он углублялся в чтение, тем сильнее менялось его лицо.
- Поразительно! - воскликнул он. - Ползучий виноград… листья каштана с жёлто-зелёными прожилками… Всё это была ложь!
- Именно так. Не было мальчика, вошедшего в зелёную дверь и вернувшегося обратно. Был ребёнок, в ы ш е д ш и й из двери. Дитя нечеловеческое. Смотрите, во что я был одет.
Герберт Уэллс внимательно осмотрел протянутую ему курточку. Потом перевёл взгляд на лицо министра.
- Я хочу, я должен понять, кто я такой! - горячо продолжал тот. - Откуда взялся, почему?.. Я прожил достойную жизнь, но в ней не хватает финального штриха. Дважды я упускал эту дверь, но этот раз - решающий!
Герберт Уэллс поколебался и предложил:
- Позвольте мне. Я немного понимаю в замках, и могу оказаться полезен.
Через несколько минут под совместными усилиями двух джентльменов дверь сдалась. Лионель Уоллес шагнул в наполненную солнцем и ароматами поспевающей "изабеллы" средиземноморскую улочку.
К нему подошёл пожилой столяр, давний его приятель.
- Смотри, Карло, - сказал он. - Славное полено, только не говорит. Думал табуретку сделать, или прялку… но вдруг вспомнил. Ты хотел начать жизнь с чистого листа. Открыть дверь в своей каморке. Оно твоё.