Собственное мнение
Кот сидел на столе, глядя на фею непроницаемыми осенними глазами. Хвост его неодобрительно подрагивал.
- Никаких музыкантов, - сказала фея. - Девушкам нужны принцы.
- Урры?
- Кот, я понимаю в девушках. И у тебя нет даже совещательного голоса.
- Урры.
Фея повернулась к Золушке и указала волшебной палочкой:
- Здесь, здесь и здесь. Стразики. В целом это будет скромное, но подчёркивающее твою внутреннюю красоту платье. В женщине должна быть изюминка. В этом смысле ты, конечно, кекс, но портновским мастерством это можно скрыть. На ноги…
- Урры.
- Не угадал, хрусталь. Никакого меха. И ещё. Золушка, сходи, пожалуйста, на крыльцо, принеси…
- Урры.
- Тыкву. Тыкву она принесёт! Хэллоуин на дворе, не месяц май. А в коней превратим…
- Урры.
- Нет, мышей. И я знаю, что ты об этом думаешь. Ты, кстати, будешь форейтором.
Кот исчез. Через мгновение он появился, держа в зубах полузадушенную крысу. Фея задумалась.
- Ну ладно. Так, возможно, даже лучше... В главном-то мы сошлись. Золушка едет на бал, чтобы встретиться с принцем. Принцем, а не кем-то другим.
Кот дёрнул хвостом и презрительно отвернулся.
Когда Золушка выехала со двора, все планы полетели кувырком. На развилке карета свернула не ко дворцу, а в город. Гремя колёсами по булыжной мостовой, она вынеслась на набережную. Форейтор спрыгнул с козел и, опустившись на четвереньки, побежал к воде.
Опасная мелодия плыла над Гамельном, тёмная и привязчивая, как «Летучий Голландец».
В лодке стоял человек с дудочкой. Увидев карету, он запнулся, и музыка умолкла. Бегущие к Везеру крысы бросились врассыпную.
Бой ратушных часов разорвал полночь.
Девушка в лохмотьях несмело шагнула музыканту навстречу.
…Понятия не имею, как у них будет дальше. Но у кошек всегда и на всё есть собственное мнение.
- Никаких музыкантов, - сказала фея. - Девушкам нужны принцы.
- Урры?
- Кот, я понимаю в девушках. И у тебя нет даже совещательного голоса.
- Урры.
Фея повернулась к Золушке и указала волшебной палочкой:
- Здесь, здесь и здесь. Стразики. В целом это будет скромное, но подчёркивающее твою внутреннюю красоту платье. В женщине должна быть изюминка. В этом смысле ты, конечно, кекс, но портновским мастерством это можно скрыть. На ноги…
- Урры.
- Не угадал, хрусталь. Никакого меха. И ещё. Золушка, сходи, пожалуйста, на крыльцо, принеси…
- Урры.
- Тыкву. Тыкву она принесёт! Хэллоуин на дворе, не месяц май. А в коней превратим…
- Урры.
- Нет, мышей. И я знаю, что ты об этом думаешь. Ты, кстати, будешь форейтором.
Кот исчез. Через мгновение он появился, держа в зубах полузадушенную крысу. Фея задумалась.
- Ну ладно. Так, возможно, даже лучше... В главном-то мы сошлись. Золушка едет на бал, чтобы встретиться с принцем. Принцем, а не кем-то другим.
Кот дёрнул хвостом и презрительно отвернулся.
Когда Золушка выехала со двора, все планы полетели кувырком. На развилке карета свернула не ко дворцу, а в город. Гремя колёсами по булыжной мостовой, она вынеслась на набережную. Форейтор спрыгнул с козел и, опустившись на четвереньки, побежал к воде.
Опасная мелодия плыла над Гамельном, тёмная и привязчивая, как «Летучий Голландец».
В лодке стоял человек с дудочкой. Увидев карету, он запнулся, и музыка умолкла. Бегущие к Везеру крысы бросились врассыпную.
Бой ратушных часов разорвал полночь.
Девушка в лохмотьях несмело шагнула музыканту навстречу.
…Понятия не имею, как у них будет дальше. Но у кошек всегда и на всё есть собственное мнение.