Орден "всё, как у людей": древнее тамплиеров и розенкрейцеров
У юзера anna-paulsen в журнале был интересный постинг о кризисе сепарации. Собственно, заинтересовал меня не столько сам постинг, сколько дискуссия в комментариях. Один джентльмен никак не мог примириться с мыслью, что если он заболел и лежит с температурой под сорок, его жена не обязана о нём заботиться. То есть, она может заботиться. Может хотеть заботиться, потому что он человек хороший. Они могут подписать контракт, он может попросить о помощи и её получить. Но "по факту обязана, потому что это умение "телепатия" класса "жена", автоматически получаемое на двадцатом уровне" - такого нет. И "на Землю пролились инопланетные пси-лучи, включающие у людей рефлекс заботы" - тоже нет.
В детстве мне пришлось столкнуться с безусловной заботой. Да, доктор, мне хочется об этом поговорить. Я раскрою вам страшные тайны древнего ордена.
Мои родители, как и многие другие, живут по кодексу "всё, как у людей". Кодекс этот сложен, запутан и определяет повседневную жизнь не хуже законов шариата. За его соблюдением следит совет хранительниц - женщин разного возраста (в основном пожилых, но случаются и исключения). Это не просто бабульки на скамейке, нет. Женщины кодекса повсюду, они могут быть вашими матерями, жёнами, сёстрами. Моя мама на скамейке с бабушками никогда не сидела, но знала о всех мыслимых и немыслимых нарушениях кодекса в Саласпилсе.
Человек кодекса в своей жизни руководствуется сложной системой статусов. Статус для него всё, но управлять своим статусом он напрямую не может. Скажем, моя мама истово выполняла все предписания кодекса, но однажды до хранительниц дошла весть, что меня видели на улице Риги в футболке. В ноябре. В дождь. (сейчас буду нагонять саспенс) Дело происходило в Риге, это не Саласпилс, это совсем другой город. К этому времени я несколько лет жил отдельно от родителей. Они никак не могли управлять моими пристрастиями в одежде. Максимум, что мог отец - это осторожно осведомиться, не говорит ли цвет моей футболки о моих сексуальных предпочтениях.
Моя неподходящая к сезону одежда непоправимо понизила их статус. В глазах хранительниц кодекса они оказались опозорены.
Люди статуса обожают озвучивать положения кодекса вслух. Моя мама постоянно пересыпает речь лозунгами вроде "Щи да каша - пища наша", "Будет день, будет и пища", "Ничего, скоро помрём, вот тогда...". Часть положений кодекса можно выяснить, слушая рассказы о его нарушениях. Часть - наблюдая за людьми кодекса в естественных условиях.
Итак, воспитание детей и болезнь ребёнка. Можно выделить несколько основных положений:
0. "Мы - хорошие родители";
1. "Хорошие родители обязаны любить своих детей";
2. "Только плохие дети обвиняют своих родителей";
3. "Если у хороших родителей дети плохие, то это жертвенный алтарик со скользкими ступеньками для хороших родителей";
4. "Родители, которые восходят на жертвенный алтарик ради детей - хорошие родители";
5. "У хороших родителей дети не болеют";
6. "Хороший родитель всегда почувствует, что с его ребёнком что-то не так";
7. "Хорошие родители обязаны окружать своих заболевших детей лаской и заботой";
8. "Хорошие дети обязаны отвечать на заботу родителей благодарностью";
9. "Плохие дети неблагодарны";
10. "Хорошие дети обязаны помогать хорошим родителям по дому";
11. "Плохие дети лентяйничают, когда их родителям трудно";
12. "Плохих детей наказывают";
13. "От наказания плохие дети становятся хорошими".
Как вы можете заметить, система с подобной алгоритмикой работает, лишь пока всё хорошо. Когда ребёнок заболевает, возникают противоречия. Кодекс "всё, как у людей" вообще очень противоречив.
Прежде всего, нарушается правило номер 5. Избежать этого можно разными путями. Например игнорировать заболевание. У хороших родителей дети не болеют, значит, болезнь - это детская фантазия. Не выдумывай, ребёнок. И вообще, в войну (в колхозе, блокадном Ленинграде) люди и не с такими болезнями оставались на ногах. Иногда отрицание доходит до абсурда. Помню, отец ругал меня за рефлекторный кашель после гриппа. Неприятная такая вещь, наверное вы все знаете. Продолжается до нескольких недель после болезни. Отец считал, что если я поднапрягусь, то смогу этот кашель контролировать, и очень злился, когда у меня не получалось.
Рано или поздно отрицание приводит к тому, что ребёнок (а позднее взрослый человек, и мои родители яркий тому пример) начинает игнорировать потребности своего тела. Недомогание? Неважно. Болячка? Сама пройдёт. Воспаление лёгких? Ну что ж, рано или поздно мы все умрём. Кашель такой, что хочется лёгкие выплюнуть? А вот в войну...
В боевых искусствах это бонус. Болевые приёмы против меня малоэффективны. Но всё в жизни имеет оборотную сторону. Мои родители - ходячая энциклопедия болезней, пример прямого попадания атомной бомбы в человека. Их воспитывали точно так же, как и они меня.
Когда отрицать очевидное не получается, кодекс являет свою тёмную сторону. Правило "ноль" не обсуждается. Оно вне закона. Тем не менее, где-то в глубине души родители чувствуют свою вину. Они плохие родители. Это очень тяжёлая ситуация, никому не пожелаю в ней оказаться. К счастью, есть правило номер 2 и правило номер 9. Ребёнок заболел, чтобы обвинить их в том, что они плохие родители. Значит, ребёнок плохой. Необходимо переложить на него вину за болезнь. Не вовремя пошёл гулять. Расстегнул три куртки, которые на него надели, чтобы защитить от холода. Играл в хоккей, хотя его же много раз предупреждали. Иногда обвинения бывают абсурдны и нелогичны. Согласно семейной легенде близорукость у меня началась, оттого, что однажды я слишком долго смотрел на солнце.
В рамках кодекса есть социально одобренные болезни и симптомы. Они могут меняться от ситуации к ситуации. Тут включается правило номер 6. Надо помнить, что в действительности телепатии не существует. Та болезнь, которую любящий родитель уловил у ребёнка, на самом деле может оказаться болезнью, которую хочется лечить. Скажем, от неё есть лекарства. Она была у родителя или значимых для родителя людей кодекса. Она удобна, престижна и снимает с родителя ответственность (болеть гриппом в одиночку или в рамках эпидемии - разные вещи). Убедить ребёнка в том, что у него именно те симптомы, которые нужны родителю, просто. В результате получается как в анекдоте:
"- Коля, немедленно домой!
- Я хочу есть?
- Нет, ты замёрз!"
Болезнь ребёнка - это сильный удар по самооценке. К счастью, есть правила номер 3 и номер 4, которые позволяет человеку кодекса очиститься. Нужно лишь принести себя в жертву. Интересно, что действия людей кодекса могут совпадать с теми, которые проделали бы обычные люди, заботясь о своих детях. Дьявол в деталях. Человек кодекса будет постоянно напоминать ребёнку, что он плохой (правило 2), что ради него приносятся жертвы (правило 3), что это всё проявления родительской любви (правило 1) и что он обязан ответить благодарностью (правило 8).
Трудно испытывать благодарность к человеку, который постоянно твердит, что ты плохой. Потом, болезнь - штука энергоёмкая. Измотанный болезнью ребёнок может быть раздражительным, капризным, плаксивым. Всё это мало вяжется с благодарностью. А значит... Да, да. Правило номер 9. Если остаются какие-то сомнения - номер 10 и, как следствие, номер 11. Мне действительно приходилось выслушивать упрёки "сидишь целый день дома, хоть бы квартиру убрал".
Итак, согласно кодексу заболевший ребёнок становится плохим. Что хуже, делает плохими своих родителей. А это значит (правило 12) - его надо наказать. Для его же собственного блага (правило 13).
В стихах детских поэтов рифма "лечение"-"мучение" почти так же популярна, как и "учение"-"мучение". Это не особенность каких-то конкретных глупых детей или жестоких взрослых. Это - часть кодекса "как у людей". Возможно, вы улыбнётесь, но во взрослой жизни для меня стало откровением, что можно болеть, уютно обложившись подушками, с ноутбуком на коленях. Попивая нормальный вкусный чай, а не отвар трав, в котором хочется переставить буквы, и запахом которого можно травить кэмэроновских чужих.
Если был выбор, из возможных методов лечения моя мама выбирала самый неприятный. Если постельный режим, то нельзя читать и смотреть телевизор - только лежать неподвижно, глядя в потолок. При температуре нельзя высовывать из-под одеяла руки и ноги - надо мучиться от жары. Если пить сок, то свежевыжатый свекольный. Стивен Кинг утверждает, что если вам не удалось напугать читателя, надо вызвать у него хотя бы отвращение. До рвотного рефлекса. Пожалуйста: свекольный сок, свекольный сок, свекольный сок. На меня уже действует.
Мои родители не были садистами, какими-нибудь там Менгеле от воспитания (ну, разве что самую капельку). Они действовали в рамках мифов советской народной медицины. Банки, выворачивающий наизнанку люголь, прогревание-ног-в-почти-кипятке-мама-я-больше-не-буду-можно-я-просто-под-плинтусом-полежу-за-то-что-болею? Это не было их личным изобретением. Лечение в стиле "пей, Сёма, кефир, чтоб ты сдох, тебе выздоравливать надо" несёт определённое послание. "Болезнь - это не отдых, - говорит оно. - Это постыдное, понижающее наш статус состояние, которое ты должен прекратить любой ценой. Ты не имеешь права развлекаться, когда люди, более ценные и важные, чем ты, этого права лишены". Моих родителей лечили точно также.
Откуда взялся кодекс? Может показаться, что это изобретение человеконенавистника и садиста, но это не так. Эти правила вполне осмысленны и работоспособны, просто заточены под другие условия. Под крестьянский быт (и папа, и мама у меня - выходцы из крестьянских семей). В страду, когда дорог каждый час и важна каждая пара рук, болеть - непростительная роскошь. Отвлёкся на свою болезнь или болезнь ребёнка - упустил урожай - семья умерла с голоду.
Вопрос выживания, ничего личного.
Кодекс "как у людей" очень важен для землепашцев. В деревне, где все друг друга знают, общественное мнение и репутация ценятся на вес золота. Человек, следующий общепринятым правилам, может рассчитывать на помощь. Человек "не как все" непредсказуем, а значит опасен. Ему помогать не будут.
В городе эти правила работают с точностью до наоборот. Здесь нет авралов, от которых зависит выживание. Героизму всегда предшествует чьё-то раздолбайство, халатность, некомпетентность. Пренебрежение к своему здоровью выливается в ненужные потери по деньгам и качеству жизни. Для крестьянина занятия спортом - ненужная блажь, для горожанина - необходимая часть жизни. Эти различия трудно заметить за стереотипами. Мне пришлось очень многое поменять и многому научиться, когда я стал жить отдельно.
У ребёнка, о котором заботятся любящие последователи кодекса, есть два варианта выбора: принять картину мира родителей или быть наказанным и всё-таки принять картину мира родителей. Выбраться из кодекса можно. Для этого надо осознать тот факт, что никто не обязан отвечать за твою жизнь и здоровье, кроме тебя самого.
В детстве мне пришлось столкнуться с безусловной заботой. Да, доктор, мне хочется об этом поговорить. Я раскрою вам страшные тайны древнего ордена.
Мои родители, как и многие другие, живут по кодексу "всё, как у людей". Кодекс этот сложен, запутан и определяет повседневную жизнь не хуже законов шариата. За его соблюдением следит совет хранительниц - женщин разного возраста (в основном пожилых, но случаются и исключения). Это не просто бабульки на скамейке, нет. Женщины кодекса повсюду, они могут быть вашими матерями, жёнами, сёстрами. Моя мама на скамейке с бабушками никогда не сидела, но знала о всех мыслимых и немыслимых нарушениях кодекса в Саласпилсе.
Человек кодекса в своей жизни руководствуется сложной системой статусов. Статус для него всё, но управлять своим статусом он напрямую не может. Скажем, моя мама истово выполняла все предписания кодекса, но однажды до хранительниц дошла весть, что меня видели на улице Риги в футболке. В ноябре. В дождь. (сейчас буду нагонять саспенс) Дело происходило в Риге, это не Саласпилс, это совсем другой город. К этому времени я несколько лет жил отдельно от родителей. Они никак не могли управлять моими пристрастиями в одежде. Максимум, что мог отец - это осторожно осведомиться, не говорит ли цвет моей футболки о моих сексуальных предпочтениях.
Моя неподходящая к сезону одежда непоправимо понизила их статус. В глазах хранительниц кодекса они оказались опозорены.
Люди статуса обожают озвучивать положения кодекса вслух. Моя мама постоянно пересыпает речь лозунгами вроде "Щи да каша - пища наша", "Будет день, будет и пища", "Ничего, скоро помрём, вот тогда...". Часть положений кодекса можно выяснить, слушая рассказы о его нарушениях. Часть - наблюдая за людьми кодекса в естественных условиях.
Итак, воспитание детей и болезнь ребёнка. Можно выделить несколько основных положений:
0. "Мы - хорошие родители";
1. "Хорошие родители обязаны любить своих детей";
2. "Только плохие дети обвиняют своих родителей";
3. "Если у хороших родителей дети плохие, то это жертвенный алтарик со скользкими ступеньками для хороших родителей";
4. "Родители, которые восходят на жертвенный алтарик ради детей - хорошие родители";
5. "У хороших родителей дети не болеют";
6. "Хороший родитель всегда почувствует, что с его ребёнком что-то не так";
7. "Хорошие родители обязаны окружать своих заболевших детей лаской и заботой";
8. "Хорошие дети обязаны отвечать на заботу родителей благодарностью";
9. "Плохие дети неблагодарны";
10. "Хорошие дети обязаны помогать хорошим родителям по дому";
11. "Плохие дети лентяйничают, когда их родителям трудно";
12. "Плохих детей наказывают";
13. "От наказания плохие дети становятся хорошими".
Как вы можете заметить, система с подобной алгоритмикой работает, лишь пока всё хорошо. Когда ребёнок заболевает, возникают противоречия. Кодекс "всё, как у людей" вообще очень противоречив.
Прежде всего, нарушается правило номер 5. Избежать этого можно разными путями. Например игнорировать заболевание. У хороших родителей дети не болеют, значит, болезнь - это детская фантазия. Не выдумывай, ребёнок. И вообще, в войну (в колхозе, блокадном Ленинграде) люди и не с такими болезнями оставались на ногах. Иногда отрицание доходит до абсурда. Помню, отец ругал меня за рефлекторный кашель после гриппа. Неприятная такая вещь, наверное вы все знаете. Продолжается до нескольких недель после болезни. Отец считал, что если я поднапрягусь, то смогу этот кашель контролировать, и очень злился, когда у меня не получалось.
Рано или поздно отрицание приводит к тому, что ребёнок (а позднее взрослый человек, и мои родители яркий тому пример) начинает игнорировать потребности своего тела. Недомогание? Неважно. Болячка? Сама пройдёт. Воспаление лёгких? Ну что ж, рано или поздно мы все умрём. Кашель такой, что хочется лёгкие выплюнуть? А вот в войну...
В боевых искусствах это бонус. Болевые приёмы против меня малоэффективны. Но всё в жизни имеет оборотную сторону. Мои родители - ходячая энциклопедия болезней, пример прямого попадания атомной бомбы в человека. Их воспитывали точно так же, как и они меня.
Когда отрицать очевидное не получается, кодекс являет свою тёмную сторону. Правило "ноль" не обсуждается. Оно вне закона. Тем не менее, где-то в глубине души родители чувствуют свою вину. Они плохие родители. Это очень тяжёлая ситуация, никому не пожелаю в ней оказаться. К счастью, есть правило номер 2 и правило номер 9. Ребёнок заболел, чтобы обвинить их в том, что они плохие родители. Значит, ребёнок плохой. Необходимо переложить на него вину за болезнь. Не вовремя пошёл гулять. Расстегнул три куртки, которые на него надели, чтобы защитить от холода. Играл в хоккей, хотя его же много раз предупреждали. Иногда обвинения бывают абсурдны и нелогичны. Согласно семейной легенде близорукость у меня началась, оттого, что однажды я слишком долго смотрел на солнце.
В рамках кодекса есть социально одобренные болезни и симптомы. Они могут меняться от ситуации к ситуации. Тут включается правило номер 6. Надо помнить, что в действительности телепатии не существует. Та болезнь, которую любящий родитель уловил у ребёнка, на самом деле может оказаться болезнью, которую хочется лечить. Скажем, от неё есть лекарства. Она была у родителя или значимых для родителя людей кодекса. Она удобна, престижна и снимает с родителя ответственность (болеть гриппом в одиночку или в рамках эпидемии - разные вещи). Убедить ребёнка в том, что у него именно те симптомы, которые нужны родителю, просто. В результате получается как в анекдоте:
"- Коля, немедленно домой!
- Я хочу есть?
- Нет, ты замёрз!"
Болезнь ребёнка - это сильный удар по самооценке. К счастью, есть правила номер 3 и номер 4, которые позволяет человеку кодекса очиститься. Нужно лишь принести себя в жертву. Интересно, что действия людей кодекса могут совпадать с теми, которые проделали бы обычные люди, заботясь о своих детях. Дьявол в деталях. Человек кодекса будет постоянно напоминать ребёнку, что он плохой (правило 2), что ради него приносятся жертвы (правило 3), что это всё проявления родительской любви (правило 1) и что он обязан ответить благодарностью (правило 8).
Трудно испытывать благодарность к человеку, который постоянно твердит, что ты плохой. Потом, болезнь - штука энергоёмкая. Измотанный болезнью ребёнок может быть раздражительным, капризным, плаксивым. Всё это мало вяжется с благодарностью. А значит... Да, да. Правило номер 9. Если остаются какие-то сомнения - номер 10 и, как следствие, номер 11. Мне действительно приходилось выслушивать упрёки "сидишь целый день дома, хоть бы квартиру убрал".
Итак, согласно кодексу заболевший ребёнок становится плохим. Что хуже, делает плохими своих родителей. А это значит (правило 12) - его надо наказать. Для его же собственного блага (правило 13).
В стихах детских поэтов рифма "лечение"-"мучение" почти так же популярна, как и "учение"-"мучение". Это не особенность каких-то конкретных глупых детей или жестоких взрослых. Это - часть кодекса "как у людей". Возможно, вы улыбнётесь, но во взрослой жизни для меня стало откровением, что можно болеть, уютно обложившись подушками, с ноутбуком на коленях. Попивая нормальный вкусный чай, а не отвар трав, в котором хочется переставить буквы, и запахом которого можно травить кэмэроновских чужих.
Если был выбор, из возможных методов лечения моя мама выбирала самый неприятный. Если постельный режим, то нельзя читать и смотреть телевизор - только лежать неподвижно, глядя в потолок. При температуре нельзя высовывать из-под одеяла руки и ноги - надо мучиться от жары. Если пить сок, то свежевыжатый свекольный. Стивен Кинг утверждает, что если вам не удалось напугать читателя, надо вызвать у него хотя бы отвращение. До рвотного рефлекса. Пожалуйста: свекольный сок, свекольный сок, свекольный сок. На меня уже действует.
Мои родители не были садистами, какими-нибудь там Менгеле от воспитания (ну, разве что самую капельку). Они действовали в рамках мифов советской народной медицины. Банки, выворачивающий наизнанку люголь, прогревание-ног-в-почти-кипятке-мама-я-больше-не-буду-можно-я-просто-под-плинтусом-полежу-за-то-что-болею? Это не было их личным изобретением. Лечение в стиле "пей, Сёма, кефир, чтоб ты сдох, тебе выздоравливать надо" несёт определённое послание. "Болезнь - это не отдых, - говорит оно. - Это постыдное, понижающее наш статус состояние, которое ты должен прекратить любой ценой. Ты не имеешь права развлекаться, когда люди, более ценные и важные, чем ты, этого права лишены". Моих родителей лечили точно также.
Откуда взялся кодекс? Может показаться, что это изобретение человеконенавистника и садиста, но это не так. Эти правила вполне осмысленны и работоспособны, просто заточены под другие условия. Под крестьянский быт (и папа, и мама у меня - выходцы из крестьянских семей). В страду, когда дорог каждый час и важна каждая пара рук, болеть - непростительная роскошь. Отвлёкся на свою болезнь или болезнь ребёнка - упустил урожай - семья умерла с голоду.
Вопрос выживания, ничего личного.
Кодекс "как у людей" очень важен для землепашцев. В деревне, где все друг друга знают, общественное мнение и репутация ценятся на вес золота. Человек, следующий общепринятым правилам, может рассчитывать на помощь. Человек "не как все" непредсказуем, а значит опасен. Ему помогать не будут.
В городе эти правила работают с точностью до наоборот. Здесь нет авралов, от которых зависит выживание. Героизму всегда предшествует чьё-то раздолбайство, халатность, некомпетентность. Пренебрежение к своему здоровью выливается в ненужные потери по деньгам и качеству жизни. Для крестьянина занятия спортом - ненужная блажь, для горожанина - необходимая часть жизни. Эти различия трудно заметить за стереотипами. Мне пришлось очень многое поменять и многому научиться, когда я стал жить отдельно.
У ребёнка, о котором заботятся любящие последователи кодекса, есть два варианта выбора: принять картину мира родителей или быть наказанным и всё-таки принять картину мира родителей. Выбраться из кодекса можно. Для этого надо осознать тот факт, что никто не обязан отвечать за твою жизнь и здоровье, кроме тебя самого.