Муза. Рассказ
- Остановись! - сказала зелёная женщина. - Не делай этого! Потерпи, ты станешь великим художником.
«Великим художником!» - хмыкнул про себя несчастный Антон Майко.
Он лежал в ванне, наполненной почти до краёв, и держал наготове опасную бритву. За окном с неба сыпалась снежная мука, было холодно, а батареи топили слабо, поэтому вода стремительно остывала. Откуда взялась зелёная, Антон не знал, хотя подозревал, что она может являться побочным эффектом белой таблетки, которую он проглотил перед тем, как погрузиться в ванну. Вообще это было простое успокоительное, что дёргает за рубильник чувств и внутри на какое-то время становится пусто и тихо, но возможно, его организм, отравленный всяческой химией, среагировал чуть иначе.
Хотя душевная боль очень быстро прошла, и Антон, схватив бритву, решительно присмотрелся к венам. Накануне он прочитал, что резать надо вдоль, а не поперёк, - только так будет наверняка. И он почти взялся за дело, но тут его переглючило.
Антон присмотрелся к подозрительной незнакомке: она действительно была однородно зелёной, от макушки до пят, цвета разбелённого хром-кобальта. Одето видение было неважно: в тоненькую обтягивающую майку и то ли в слишком короткие шорты, то ли в трусы. Волосы имело средней длины, лицо овальное с идеальным абрисом, ровным носом и красивыми, большими глазами. Украшений на «даме» не было, обуви тоже. Странно…
- Положи бритву, - приказала она. - Запомни, сдаваться - это для слабаков. Но ты ведь не слабак? И потом, тебя ждут светлые времена.
- Да что ты говоришь! - рассердился Антон и взмахнул руками, отчего в ванне случилось волнение и вода пролилась за борт.
- Говорю, что знаю, - уверила зелёная. - Тебя, Антон, ждёт настоящая слава. Неужели ты не хочешь остаться в истории как Микеланджело или Ван Гог?
- Плевать на историю! - раздражённо воскликнул Антон, не понимая, зачем вообще спорить с собственной галлюцинацией. - Я живу настоящим, и мне нужно признание здесь и сейчас, а не когда-нибудь после смерти!
- И поэтому ты забросил холсты и ударился во все тяжкие? Потому что признания захотел? Мимолётной славы? Неужели ты вправду думаешь, что голая баба, примотанная к свинье с отрубленной головой - это круто?
- Это была «Смерть демократии», - объяснил художник.
- Ага, я так и поняла. А этот твой «Горящий Икар»? Зачем привязывать к скелету мясные крылья? Нет, ну ты добился своего - горел он отлично плюс лайки в соцсетях и всё такое... Сколько в топах продержался? Полдня?
- Сутки, - гордо ответил «гений».
- Не может быть! - искренне удивилась зелёная. - И это при том, что вас таких пруд пруди! А можно личный вопрос: неужели тебе это нравится?
- Нет, - честно признался Антон. - Зато пипл хавает.
- Да, хлеба и зрелищ, - кивнула галлюцинация. - Но ведь это дерьмо, Антон. Ты ведь сам прекрасно знаешь, что дерьмо.
- Дерьмо, - согласился художник. - Но по-другому никак. Творец должен соответствовать эпохе: какие времена, такие нравы…
- Тогда почему ты, такой востребованный и знаменитый, играешься с бритвой? - поинтересовалась зелёная гостья.
- Да потому… потому что… - и тут Антона прорвало: - не могу больше так! Не могу! С ума схожу, на стены лезу! У меня в душе столько всего накипело, а кругом одни тупые приматы. Хотя какие приматы? Зомби с разложившимися мозгами. Им душа не нужна, только жопы и сиськи!
- Вижу, у тебя сильный душевный разлад, - заметила зелёная. - И с этим нужно что-то делать.
- Что?!
- Для начала - отложить бритву в сторону и хорошенько подумать. Умереть ты всегда успеешь, так зачем торопиться? У тебя в мастерской куча чистых холстов - пиши! Не гонись за эпохой, плюнь на всё, и пиши. Не для толпы полусгнивших зомби, а для себя, понимаешь? Ты ведь умеешь, превосходно умеешь, не зря ведь Академию окончил.
- Думаешь, я не пытался? Холсты никому не нужны. Галереи их не берут, толстосумы не покупают. Это время давно прошло, искусство разложилось. Да Микеланджело бы рехнулся, угоди он в нашу эпоху! Сам бы свиней выставлял, а что?
Зелёная снисходительно улыбнулась:
- А если я скажу, что всё изменится? Что ты будешь востребован? Просто поверь в себя, вот и всё!
- Нет, не верю. Не могу. Не получается…
- Тогда в судьбу поверь, - попросила зелёная.
- Да нет никакой судьбы! - снова заорал Антон. - Только мучения одни, и тьма в душе, и тоска.
Похоже, у зелёной закончились аргументы.
- У меня там внутри вселенная, - продолжил кричать Антон. - Там столько мыслей и чувств, что хватит на тысячу человек. А может и на миллион, понимаешь? Но если я вывернусь наизнанку, это поймут лишь единицы.
- Не хочу тебя разочаровывать, Антон, но истинное искусство действительно понимают лишь единицы. Однако это вовсе не означает, что не нужно творить. Нужно.
- Зачем? Если жизнь человека бессмысленна, тогда творчество бессмысленно вдвойне!
- В таком случае и смерть не имеет смысла. Человек может вообще не рождаться, но ведь рождается же.
- Не по собственной воле.
- Это как посмотреть... - возразила зелёная. - Жизнь это дар, и его стоит принять с благодарностью. Никому не легко. У каждого есть проблемы. Просто у вас, творцов, они немного другие. Так что хватит ныть, бери себя в руки и начинай рисовать.
- Чёрта с два! Довольно меня пытать! Убирайся, зелёная сука! - в третий раз завопил Антон и запустил в привидение бритвой.
Она пролетела сквозь женщину (и в этот миг по ней пошла странная рябь), ударилась о стену и упала на кафельный пол.
Антон окончательно разъярился, но подняться за бритвой не смог: тело разомлело (подействовало успокоительное), голова склонилась на бок, и несчастный художник внезапно уснул.
Продолжение