Члены ОНК и пики точёные
Настало, наверное, время высказаться по поводу работы Общественной наблюдательной комиссии в Петербурге, мандат члена которой я получил вчера. В общем-то, комиссия сложилась из примерно четырех групп. Самая многочисленная - «группа Матуса» (Матус, Эсмедляев, Холодов и др.). Их еще можно назвать условными «силовиками» - они постоянные участники всех и всяческих общественных советов при всяческих структурах, представляют различные ветеранские и т.п. организации. Вторая по численности группа - «группа Шнитке», которую можно назвать «правозащитной» (Шнитке, Рыбаков, Нестеров и др.) - они представляют в основном старые правозащитные структуры вроде «Солдатских матерей», «Гражданского контроля» и т.п.
Третью группу, «группу Пантелеева» (Пантелеев, Агафонов, Малков и др.), сложно как-то обозвать одним словом. Назовем это «системнейшие либералы»... Сам Пантелеев, чтобы со мной встретиться, выписал мне пропуск в ЗакС в приемную депутата Милонова. Заодно я и с помощником Милонова познакомился, который тоже стал членом ОНК. Названия организаций тут самые мистические и многообещающие. Если не ошибаюсь, именно к этой группе принадлежит «Санкт-Петербургский свободный профсоюз охраны окружающей среды "Лукоморье Плюс" работников культуры и инвалидов творческих специальностей» - самое завораживающее название в этом созыве.
Представлена в ОНК и наша небольшая дружина, в основном из активистов «Наблюдателей Петербурга». Направления у нас от разных организаций, в первую очередь «помогающих».
Отдельно хочу заявить, что я не считаю какую-либо из этих групп злонамеренной, желающей помешать остальным работать, не желающей работать самим, желающей прислуживать всяким преступникам в погонах и т.п. Просто у всех своя мотивация и не самый позитивный опыт совместной работы. Дальнейшие события показали, что работать совместно будет несколько проблематично.
Поясню про опыт. В предыдущем составе ОНК большинство было у «группы Шнитке», вследствие чего был установлен режим «демократуры». Согласно регламенту уведомления в учреждения о предстоящих инспекциях должен был посылать только председатель или заместитель. Все заместители также были избраны из числа «шнитковских». Таким образом, людям Матуса и Пантелееву, также членам ОНК, следуя регламенту, надо было ради каждого посещения идти на поклон к Шнитке. Впрочем, он им никогда не отказывал. Просто у него нет дома факса, а согласно регламенту они сами себе запретили уведомлять по телефону. Поэтому члены ОНК никак не могли нам помочь в ситуациях, когда надо было срочно выехать в отделы полиции. Очень хотели, но у них нет дома факса. Собственно, если бы не было этой досадной проблемы, я бы и не стал взваливать на себя эту работу... Я готов завести дома хоть факс, хоть телетайп, хоть какие-нибудь там устройства для клинописи, если надо будет уведомлять клинописью. Почтовых голубей раздобыть могу где-нибудь, если регламент предпишет такую форму.
Шнитке, обнаружив, что большинства у него больше не будет, подал протесты на выдачу мандатов части членов комиссии и как-то договорился, что пока они ждут решений, мандаты нам выдавать не будут, а действовать будет прежняя комиссия. Тем не менее, согласно закону комиссия должна собраться не позднее чем через 30 дней после формирования, т.е. не позднее завтрашнего дня. Матусовцы решили, что Шнитке хочет вообще не собирать комиссию, дождаться этого срока и через Москву распустить комиссию. Не знаю, насколько эти их опасения верны (Шнитке, разумеется, все отрицает).
В итоге в среду мне сообщили и попросили оповестить остальных о том, что некая инициативная группа из 26 человек предлагает собрать заседание комиссии в пятницу вечером. Исходя из этого я понял, что Матус решил сыграть на упреждение, сговорился с Пантелеевым. Еще один товарищ ясно дал понять, что кворум у них будет, они в этом уверены полностью, а от того, придем туда мы с товарищами или нет, зависит только наша роль в новой демократуре.
Кстати, прислали свою версию регламента. Очень правильный такой регламент. У меня даже зачесались руки его как-то ужесточить, а то какая-то чересчур анархия.
Еще парой дней раньше один товарищ встретился с В. Грибом, и тот по его просьбе простимулировал местных чиновников-общественников, зажавших мандаты. Они должны были их выдать в пятидневный срок, но вот начали выдавать на этой неделе.
Узнав об этом, Шнитке сотоварищи тут же быстро сориентировался и назначил свое «первое заседание ОНК» на понедельник, в три часа дня. Он (и возможно, совершенно справедливо) счел, что это собрание в пятницу организовано специально так, чтобы его там не было, ибо он в командировке аж в Армении. И вроде как он убедил приехать в понедельник какое-то московское начальство, дабы придать больше значимости своему этому собранию. Заманить туда людей Грибом и Каннабих.
Я долго страдал, пытаясь понять, что делать с этой ситуацией. Это ж классика - в один день заседать будут на пиках точеных, в другой - на членах возбужденных. Вы с кем заседать будете, мон шер? Классическое решение - вырвать пики, да порубить члены. Мне с членами ОНК еще три года работать, между прочим. И еще важно не перепутать - что вырывать и что рубить. Да и как-то вырывалка, знаете ли, не выросла. В итоге подумал, что надо бы туда все-таки идти. На оба заседания. Попробовать, может, уговорить их как-то совместное провести. Но коллеги - кто-то заболел, кто-то не смог так быстро поменять свои планы, а кто-то и не счел нужным.
Ну и вот пришел я на заседание имени Матуса и Пантелеева. Проходило оно в помещении какой-то «школы трезвости» на Сампсониевском. Ну, где за солидное такое бабло новый член ОНК организует занятия по избавлению от зависимостей по вот такой смешной «лицензии».
Я сперва не очень понял, куда там идти. Увидел дверь с надписью "Центр Бронезащиты". Дурной знак. Там вообще какой-то завод, который всякие спецматериалы производит. Так что на следующей двери висела гордая надпись - «Беркут». Второй дурной знак. Настроение стремительно портилось. В зале кучковалось человек пятнадцать. Кучковалось и кучковалось. Кворум все не объявлялся (надо было двадцать). Я не понимал, оставаться мне или идти уже домой. И я решил обратиться с этим вопросом к единственному всезнающему. «Летающий макаронный монстр - пошли мне знак!», - прошептал я. И тут же он был дан...
Мимо меня к столу президиума выдвинулся вышедший на днях из рядов РПР-ПАРНАС Леонид Агафонов, здесь представляющий «Совет ветеранов войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов Московского района Санкт-Петербурга». Он помог Борису Пантелееву (в группу поддержки которого он, видимо, входит) повесить на стену большой рекламный плакат. На нем было написано: «Отряд специального назначения Тайфун». Я укрепился в вере и поехал домой.
А кворум они все-таки собрали. Но это уже совсем другая история. Будет забавно, если в понедельник тоже соберется кворум.