Портрет Дориана Грея. Рецензия.
Жена, бывает, пьет со мной кофе, но только если в нем варилось несколько пряностей. Не любит она отдельный кофейный вкус без бальзама, бурого сахара и корицы. А у меня почти такие же отношения с театром. Я не люблю театр, но регулярно в него хожу. Точнее, не люблю в театре театр. Истерику, заламывание рук, пронзительные вздохи. Попросту мне трудно видеть фальшь. Поэтому я люблю ходить на спектакли, которые как можно меньше напоминают классический театр, позволяют перевернуть реальность, поэкспериментировать с ней, ищут творческие способы вызвать подлинные эмоции.
Мой первый любимец - «Театр на Таганке» - просто изначально отказался от натуралистических декораций, костюмов эпохи и мужского грима.
Второй мой любимец - «Театр на Юго-Западе» - утвердил главенствующее положение музыки в драматическом спектакле, а также использование хореографии и вообще движения (в этом театре практически невозможно увидеть стулья, актеры всё время на ногах, движутся).
Это пошло от Мейерхольда, а затем от Бориса Равенских, который не любил разговорный театр и учил Валерия Беляковича. Ну, а тот, скорее всего, сильно повлиял на своего худрука Олега Леушина, потому что и его « Дозвониться до дождя», и его «Портрет Дориана Грея» в «Театре на Юго-Западе» получились очень зрелищными и пластичными.
Любой поход в этот театр - наслаждение превосходными постановками и игрой актеров. Каждый спектакль выпускается и играется, как последний. И всегда зал забит до отказа. На «Портрете Дориана Грея» звуковое сопровождение объединяет находящихся в тесном соседстве зрителей и исполнителей в одном порыве. В первом акте музыка в целом держится тревожно-мужественного дорийского лада. Во втором акте становится торжествующей и в контексте драмы воспринимается дерзкой.
В начальной сцене зрителя заставляют вникать в смысл конфликта Белого и Черного, ассоциирующихся со светлой и темной сторонами человеческой натуры или с ангелами за правым и левым плечом. В подтверждение второй версии края одежды у Белого напоминают оперение. Но ведут себя и Черное, и Белое не как простые служивые существа, а как высшие чины, имеющие власть, так что начальная сцена пари, заключенного между Белым и Черным по поводу Дориана Грея, напоминает соглашение сатаны и Бога по поводу многострадального Иова. Постановщик Олег Леушин сам играет Белое, да так, что оно у него выходит не очень-то белым. И в качестве более понятного белого в конце спектакля Дориан встречается существо с говорящим именем Анджела…
А лорд Генри, искушающий окружающих, полностью соответствует Черному, даже без оттенков серого.
В то время, как на лице Грея прожитые годы не оставляют никаких следов, его двойник, похожий ростом и фигурой, видоизменяется на живом портрете. Никто, пожалуй, и не ожидал увидеть подобное именно в театре, а не в кино. А оно есть - Леушин решил эту задачу. По ходу действия портрет дополняется новыми персонами - теми, кого погубил Дориан, пока туда не попадает и сам автор мистической картины…
Фабула более или менее следует сюжету романа, но в постановке Леушина на десяток основных персонажей приходится примерно столько же участников танцевальной массовки. Голые торсы и молодые лица призваны радовать зрителя и указывать на тщеславие и показушность бомонда. Но мне напомнили об авторе романа, ведь биографическая книга об Оскаре Уайльде называлась «Король жизни», а его кредо именовалось «воинствующий эстет».
Несмотря на то, что имя главного героя даже имеется в названии спектакля, разделения на главных и эпизодических персонажей особо не ощущается. И это «полотно» жизни все «ширится», пока в сцене массовой блудной оргии уже не получается охватить вниманием всю картину. Если сосредоточиться на событиях своего угла сцены, то пропускаешь события в другом конце…
Актер, играющий Дориана, захватывает нас гедонизмом, переходящим в пугливое ницшеанство, норовящее остановиться у бездны на краю.
Дориан в конце спектакля хочет начать всё сначала, однако «воинствующему блуднику» это трудно.
Финал как бы открытый, но думаю, что он открыт в преисподнюю.
В целом как всегда здорово, но в этот раз не особо энергично: процесс гниения всё же трудно показать искрометным.
Помогала попасть moscultura.
Мой первый любимец - «Театр на Таганке» - просто изначально отказался от натуралистических декораций, костюмов эпохи и мужского грима.
Второй мой любимец - «Театр на Юго-Западе» - утвердил главенствующее положение музыки в драматическом спектакле, а также использование хореографии и вообще движения (в этом театре практически невозможно увидеть стулья, актеры всё время на ногах, движутся).
Это пошло от Мейерхольда, а затем от Бориса Равенских, который не любил разговорный театр и учил Валерия Беляковича. Ну, а тот, скорее всего, сильно повлиял на своего худрука Олега Леушина, потому что и его « Дозвониться до дождя», и его «Портрет Дориана Грея» в «Театре на Юго-Западе» получились очень зрелищными и пластичными.
Любой поход в этот театр - наслаждение превосходными постановками и игрой актеров. Каждый спектакль выпускается и играется, как последний. И всегда зал забит до отказа. На «Портрете Дориана Грея» звуковое сопровождение объединяет находящихся в тесном соседстве зрителей и исполнителей в одном порыве. В первом акте музыка в целом держится тревожно-мужественного дорийского лада. Во втором акте становится торжествующей и в контексте драмы воспринимается дерзкой.
В начальной сцене зрителя заставляют вникать в смысл конфликта Белого и Черного, ассоциирующихся со светлой и темной сторонами человеческой натуры или с ангелами за правым и левым плечом. В подтверждение второй версии края одежды у Белого напоминают оперение. Но ведут себя и Черное, и Белое не как простые служивые существа, а как высшие чины, имеющие власть, так что начальная сцена пари, заключенного между Белым и Черным по поводу Дориана Грея, напоминает соглашение сатаны и Бога по поводу многострадального Иова. Постановщик Олег Леушин сам играет Белое, да так, что оно у него выходит не очень-то белым. И в качестве более понятного белого в конце спектакля Дориан встречается существо с говорящим именем Анджела…
А лорд Генри, искушающий окружающих, полностью соответствует Черному, даже без оттенков серого.
В то время, как на лице Грея прожитые годы не оставляют никаких следов, его двойник, похожий ростом и фигурой, видоизменяется на живом портрете. Никто, пожалуй, и не ожидал увидеть подобное именно в театре, а не в кино. А оно есть - Леушин решил эту задачу. По ходу действия портрет дополняется новыми персонами - теми, кого погубил Дориан, пока туда не попадает и сам автор мистической картины…
Фабула более или менее следует сюжету романа, но в постановке Леушина на десяток основных персонажей приходится примерно столько же участников танцевальной массовки. Голые торсы и молодые лица призваны радовать зрителя и указывать на тщеславие и показушность бомонда. Но мне напомнили об авторе романа, ведь биографическая книга об Оскаре Уайльде называлась «Король жизни», а его кредо именовалось «воинствующий эстет».
Несмотря на то, что имя главного героя даже имеется в названии спектакля, разделения на главных и эпизодических персонажей особо не ощущается. И это «полотно» жизни все «ширится», пока в сцене массовой блудной оргии уже не получается охватить вниманием всю картину. Если сосредоточиться на событиях своего угла сцены, то пропускаешь события в другом конце…
Актер, играющий Дориана, захватывает нас гедонизмом, переходящим в пугливое ницшеанство, норовящее остановиться у бездны на краю.
Дориан в конце спектакля хочет начать всё сначала, однако «воинствующему блуднику» это трудно.
Финал как бы открытый, но думаю, что он открыт в преисподнюю.
В целом как всегда здорово, но в этот раз не особо энергично: процесс гниения всё же трудно показать искрометным.
Помогала попасть moscultura.