Про взрывы, про «Пожары»
Посетил намедни новое здание «Et Cetera»… ну как новое, еще в 2005 открылось, но именно в тот год я в театры не ходил, меня тогда интересовали только любови, стихотворенья и горы. Выяснилось, что с тех пор, как театр переехал во Фролов переулок, здесь культивируют атмосферу роскоши. Ложи - как в театрах XIX века, интерьер - как в (закрытых уже в Москве) казино.
Расстояние между рядами таково, что рукою не достаешь до кресла впередисидящего. Правда, из-за этого обнаруживаешь, что восьмой ряд партера - это довольно далеко, даже бинокль мог бы пригодиться.
Три из четырех женщин сверкают коленками в колготах. Но одну особу в рваных джинсах тоже пустили в партер, так как дресс-кода и фейс-контроля нет. Зрителей только пропускают через рамку: ищут, наверно, гранаты вместо гнилых помидоров.
Этот театр начался для меня не с вешалки. Аренда вешалки там стоила 20 рублей. Наличных я не ношу. Бесплатно повесили кофту просто за ворот.
Вообще же театр «Et Cetera» начинается с буфета, а все помещения для зрелищ и зрителей находятся на более верхних этажах. В буфете вай-фай дают, а в зрительном зале его лишают. Спиртное в буфете не продается. А чтобы имели представление об уровне цен, скажу, что стограммовая чашка капучино стоит там 200 руб, дороже, чем в Coffee Bean, Starbucks или Pesto.
Одна из функций театра «Et Cetera» - буржуазное времяпровождение. Сам поход в здание! Нарядились, пришли, выпили кофе, поболтали, себя показали, на других посмотрели - и есть ощущение, что ты приобщился к «духовности». Когда-то театр был местом знакомства, да и сейчас, наверное, тоже. Это так романтично… Но в то же время всегда существовал и «демократический театр», который задавал вопросы.
«Et Cetera» и тут пытается успеть.
Хотя, казалось бы, существование большого драматического, текстового театра сегодня никак не связано с жизнью. Оно почти нереально. Человек привык, да и кинематограф нас к этому приучил, что все вокруг разговаривают естественно, а не поставленными и пафосными голосами, поэтому, когда на сцену выходит тетенька или дяденька и начинает заниматься подачей голоса, зрителю приходится переступать через эту условность…
«Пожары над страной все выше, жарче, веселей…», напевал я, отправляясь в театр «Et Cetera» на спектакль «Пожары».
Но был прав лишь отчасти: там есть пожары гражданской войны (второй гражданской войны в Ливане, которая началась в середине семидесятых), но само действо ни разу не весело. Постигая события, случившиеся на южной режущей кромке Ливана, зрители сидят в оцепенении. Поначалу мы имеем как бы историю в ритме танго. Точнее три истории, сложенные в одну: истории любви, ненависти и примирения. Актеры, кстати, ходят по прямой линии, а музыка за сценой возникает сама собой. Звучит какая-то тема, которую играют в сопровождении гармошки.
Но чем дальше, тем больше действо становится детективом, а под конец эдиповой трагедией. Спектакль представляет собой череду событий прошлого, которые возникают по мере продвижения героев-близнецов вглубь своей семейной истории. То, что близнецы не похожи и даже относятся к разным расам - обычная условность современного театра.
Некоторые режиссерские приемы экзотичны: так одна героиня учит другую читать, и они хором прочитывают перед залом названия всех 28 букв арабского алфавита.
Достоинство спектакля в том, что он нигде не «падает» (это профессиональный режиссерский термин).
Вроде никто не уходил с середины: это «поезд в огне», но из него уже не выскочить.
Другое достоинство: спектакль уместнее смотреть не в год премьеры, а именно сейчас, когда у нас - тоже война и звериная жестокость.
А недостаток в том, что катарсиса нету! И смотреть действо снова нет никакого желания.
Язык пьесы довольно притчевый, и из того, что я видел в театре, похож на язык антрепризного спектакля Бориса Мильграма по пьесе «Овечка» Надежды Птушкиной (шел в 90-х).
Остальное будет спойлером.
Расстояние между рядами таково, что рукою не достаешь до кресла впередисидящего. Правда, из-за этого обнаруживаешь, что восьмой ряд партера - это довольно далеко, даже бинокль мог бы пригодиться.
Три из четырех женщин сверкают коленками в колготах. Но одну особу в рваных джинсах тоже пустили в партер, так как дресс-кода и фейс-контроля нет. Зрителей только пропускают через рамку: ищут, наверно, гранаты вместо гнилых помидоров.
Этот театр начался для меня не с вешалки. Аренда вешалки там стоила 20 рублей. Наличных я не ношу. Бесплатно повесили кофту просто за ворот.
Вообще же театр «Et Cetera» начинается с буфета, а все помещения для зрелищ и зрителей находятся на более верхних этажах. В буфете вай-фай дают, а в зрительном зале его лишают. Спиртное в буфете не продается. А чтобы имели представление об уровне цен, скажу, что стограммовая чашка капучино стоит там 200 руб, дороже, чем в Coffee Bean, Starbucks или Pesto.
Одна из функций театра «Et Cetera» - буржуазное времяпровождение. Сам поход в здание! Нарядились, пришли, выпили кофе, поболтали, себя показали, на других посмотрели - и есть ощущение, что ты приобщился к «духовности». Когда-то театр был местом знакомства, да и сейчас, наверное, тоже. Это так романтично… Но в то же время всегда существовал и «демократический театр», который задавал вопросы.
«Et Cetera» и тут пытается успеть.
Хотя, казалось бы, существование большого драматического, текстового театра сегодня никак не связано с жизнью. Оно почти нереально. Человек привык, да и кинематограф нас к этому приучил, что все вокруг разговаривают естественно, а не поставленными и пафосными голосами, поэтому, когда на сцену выходит тетенька или дяденька и начинает заниматься подачей голоса, зрителю приходится переступать через эту условность…
«Пожары над страной все выше, жарче, веселей…», напевал я, отправляясь в театр «Et Cetera» на спектакль «Пожары».
Но был прав лишь отчасти: там есть пожары гражданской войны (второй гражданской войны в Ливане, которая началась в середине семидесятых), но само действо ни разу не весело. Постигая события, случившиеся на южной режущей кромке Ливана, зрители сидят в оцепенении. Поначалу мы имеем как бы историю в ритме танго. Точнее три истории, сложенные в одну: истории любви, ненависти и примирения. Актеры, кстати, ходят по прямой линии, а музыка за сценой возникает сама собой. Звучит какая-то тема, которую играют в сопровождении гармошки.
Но чем дальше, тем больше действо становится детективом, а под конец эдиповой трагедией. Спектакль представляет собой череду событий прошлого, которые возникают по мере продвижения героев-близнецов вглубь своей семейной истории. То, что близнецы не похожи и даже относятся к разным расам - обычная условность современного театра.
Некоторые режиссерские приемы экзотичны: так одна героиня учит другую читать, и они хором прочитывают перед залом названия всех 28 букв арабского алфавита.
Достоинство спектакля в том, что он нигде не «падает» (это профессиональный режиссерский термин).
Вроде никто не уходил с середины: это «поезд в огне», но из него уже не выскочить.
Другое достоинство: спектакль уместнее смотреть не в год премьеры, а именно сейчас, когда у нас - тоже война и звериная жестокость.
А недостаток в том, что катарсиса нету! И смотреть действо снова нет никакого желания.
Язык пьесы довольно притчевый, и из того, что я видел в театре, похож на язык антрепризного спектакля Бориса Мильграма по пьесе «Овечка» Надежды Птушкиной (шел в 90-х).
Остальное будет спойлером.