Российская историческая политика в декабре 2011 г. (на примере топонимики)
1 октября 2012
Российская историческая политика в декабре 2011 г. (на примере топонимики)
«Советский» подход к топонимике исходит из восприятия общественного пространства как сферы, целиком подконтрольной государству и пронизанной государственной идеологией. Государство бросает вызов традиционному укладу жизни и главному его носителю - горизонтальным сообществам. В этом смысле система городских пространств - улиц и площадей - является воплощением государственной идеологии и монументом могуществу и исторической правоты господствующего строя.
Возможность назначить имена улицам, не считаясь с традиционным укладом и привычными названиями, является одним из высших проявлений власти государства над локальным сообществом. На карты городов СССР был за короткий промежуток времени спроецирован весь пантеон идей и личностей советской идеологии. Изменения в идеологии, разоблачения культов личностей и т.п. вели к кампаниям по переименованию улиц. С легкостью в названиях городских объектов и самих городов могли быть «увековечены» только что умершие или ещё живые вожди[1], юбилеи государственных учреждений и прочее.
Условно «традиционный» подход, сформулированный горсткой московских и питерских интеллектуалов 1990-х годов[2], предполагает принципиально иное отношение к общественному пространству. В рамках этого подхода городское пространство не подчинено государству, а живёт собственной жизнью, имеет историю и сложившиеся традиции организации. Следствием этого становится чуткое внимание к традиционным названиям, сохранившим характерные особенности того или иного места и его роли в истории формирования города. Топонимика не может отражать идеологию. Следовательно, недопустимы и названия улиц в честь абстрактных идей или личностей, не имеющих к конкретному городскому району никакого отношения. Важнейшим принципом при именовании городских объектов становится соответствие уже существующим топографическим ориентирам и городским традициям.
В задачи настоящего обзора входит рассмотрение того, как эти стратегии реализуются в современной России. Nomen est omen - отношение к имени демонстрирует сущность государства.
1. Предварительные замечания
1.1 Как названия даются и сколько это стоит
В соответствии с действующим законодательством[3], вопросы переименований топонимов разного уровня решаются различными ветвями власти. Заявка о переименовании (с его обоснованием) может быть направлена как от властей, так и от организаций или физических лиц. Заявку рассматривает городская топонимическая комиссия (если она существует), после чего пересылает её вместе со своим решением в соответствующие органы власти. В Москве окончательное решение о названии улиц принимает городское правительство, изменения названий районов крупных городов должно быть утверждено законодательным собранием, округов- мэром. Решение топонимической комиссии носит исключительно рекомендательный характер.
Вопрос о переименовании городов решается на федеральном уровне[4]. Как и в случае с локальным переименованием, с обоснованным предложением о переименовании города может выступить практически каждый. После утверждения в местном законодательном собрании законопроект выносится на референдум. Если тот пройдёт успешно, закон о переименовании населенного пункта направляется в Государственную Думу и Совет Федерации. Окончательное решение принимает президент.
Стоимость переименований зависит от размеров и значения объекта и складывается главным образом из расходов на смену табличек и внесения изменений в документацию (в большинстве случаев, бесплатных). Вопреки распространённому мнению, жителям переименованных улиц сейчас нет необходимости срочно менять документы, почта воспринимает как старое, так и новое название улиц, изменения в географические карты вносятся бесплатно. Таким образом, смена названия является, хотя и недешевым, но по соотношению затрат и результата чрезвычайно эффективным «имиджевым» ходом.
Кто отвечает за принятие решений
В Санкт-Петербурге: комиссия собирается не менее двух раз в год, для решения срочных вопросов (таким, например, стал вопрос об «увековечении» памяти Виктора Цоя в топонимике). Комиссия (с момента основания поддерживающая идеи возвращения дореволюционных названий) не принимает решений, а только выражает рекомендации. Окончательное решение о переименовании принимает губернатор города. Согласно «Положению», в составе комиссии должны присутствовать не менее 11 человек, все члены должны иметь высшее образование.
В Москве решения топонимической комиссии (под названием «Городская межведомственная комиссия по наименованию территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы») имеют также лишь рекомендательный характер. В зависимости от статуса объекта, окончательное решение о переименовании принимает мэр (названия административных округов), правительство (названия улиц и станций метро), городская Дума (названия районов) или органы местного самоуправления городских округов или поселений. В состав нынешней комиссии входит более 30 человек - в основном чиновники и учёные (кандидаты и доктора наук). За последний год комиссия собиралась дважды, результатом её работы стало присвоение имён нескольким учреждениям образования, ликвидация повторяющихся названий на карте города и переименование ряда Проектируемых проспектов, а также рекомендация к изменению названия недостроенной станции метро «Братеево» на «Алма-Атинскую».
Переименования и советское прошлое - грани вопроса
Эпоха переименований городов, как кажется, в основном ушла в прошлое[5]. Часть городов вернули свои старые названия официально (Санкт-Петербург, Самара, Тверь, Орлов и др.), где-то (как в Кирове-Вятке) власти пытаются ввести дореволюционные имена исподволь и лишь в нескольких центрах активно обсуждаются официальные переименования (например, в городе Марксе Саратовской области, где некоторые жители ратуют за утверждение названия Екатериненштадт; о возвращении исторического названия говорят нередко в Калининграде). Заложниками ушедших в прошлое названий городов стали окружающие их регионы, где политические страсти 1990-х кипели не столь бурно - за границами Санкт-Петербурга до сих пор простирается Ленинградская область, «прогрессивный» Екатеринбург стал центром Свердловской области[6]. Возможно, когда-нибудь нас будет ждать период переименований выживших деревень и посёлков. Сейчас же вопросы топонимики поднимаются в первую очередь в городах и в отношении названий улиц и площадей.
В Москве, пережившей лихорадку переименований в 1990-х, в последнее десятилетие активность на этом поле заметно поубавилась (к нескольким исключениям мы вернёмся позднее). Наиболее громкие новости о переименованиях или планах переименований приходят в последнее время из Санкт-Петербурга и из провинциальных городов. В последних улучшение материального положения и практически полное исчезновение «красного пояса» поставили те же топонимические проблемы несоответствия топонимики политическому курсу, которые стояли перед крупными городами с руководителями-демократами в 1990-х.
Чаще всего переименования рассматриваются их инициаторами как способ избавления от груза советского прошлого. Спектр позиций, которых придерживаются сторонники такого рода перемен, весьма широк. Кем-то двигает простое стремление к возвращению «исторических» (то есть дореволюционных) названий и изменению тем самым имиджа населенного пункта, кем-то - отторжение к названиям улиц в честь непопулярных ныне и не имеющих никакого отношения к городу революционеров, кем-то - ненависть к «террористам», запятнавшим свои руки кровью. Разумеется, эти мотивы не исключают друг друга, в этом смысле отношение к топонимике тесно связано с отношением к советскому прошлому и современности. Несколько примеров.
Активную позицию по вопросу возвращения исторических названий улицам в Екатеринбурге занял ректор негосударственного Уральского Финансово-Юридического института Владислав Назаров, который при поддержке Екатеринбургской епархии в марте 2012 года начал сбор подписей в поддержку переименования улицы Карла Либкнехта в Вознесенский проспект (http://urokiistorii.ru/3143). Однако переименованием Карла Либкнехта, очевидно, амбиции Владислава Назарова не ограничатся (об активности ректора УрФЮИ свидетельствует хотя бы совместный с епархией своеобразный проект выставки “Царская династия Романовых и Екатеринбург” -- см.:.urokiistorii.ru/3413). Ключевой для организаторов переименований вопрос «Что сделал Карл Либкнехт для города?» можно легко переформулировать, поставив на место Либкнехта Розу Люксембург, Георгия Тверитина, 50-летие Октября и других «героев» центральной части города.
Аналогичную кампанию по переименованию улиц начал мэр города Троицка Челябинской области Виктор Щекотов, выступив с программным заявлением на одном из городских мероприятий в ноябре 2011 года: «Я против того, чтобы историю переписывали, но я считаю, что в городе слишком много „красного“. К тому же Троицку есть в честь кого давать названия улицам» (http://urokiistorii.ru/2744). Поле для деятельности мэра представляется огромным - сейчас подавляющее большинство улиц города названо в честь коммунистов-героев гражданской войны и революционеров (http://www.troitsk74.ru/about-city/streets/). Вместе с тем, запланированные переименования показывают типично «советский» подход к проблеме. Так, вместо Красноармейской улицы на карте города появится улица им. Ф. Плевако (“именной” топоним). Улица Володарского либо вернёт своё историческое название Соборная, либо решением сверху будет переименована в Набережную.
В Ставрополе в августе 2011 года прошел круглый стол по вопросам сохранения культурного наследия, собравший сторонников возвращения «исторических» названий улиц города и переименований. Интересно, что на круглом столе также были представлены различные точки зрения - от желания избавиться от «советского» облика города до стремления предать забвению имена профессиональных революционеров, проявивших «ужасную жестокость при расправах над врагами революции в годы Гражданской войны» (http://urokiistorii.ru/51354).
В ноябре 2011 года группа жителей Санкт-Петербурга, объединившаяся вокруг радиостанции Санкт-Петербургской митрополии “Град Петров” и передачи “Возвращение в Петербург”, выступила с обращением к городской администрации. Ратуя за возвращение исторических названий ряду улиц в центре города и переименование городских объектов на окраинах, инициативная группа в качестве одной из главных причин для смены названий назвала необходимость скорейшего искоренения имён преступников из городской топографии: «сохранение на карте города имен революционеров-террористов, а также людей, по чьей вине погибли миллионы россиян, неэтично и недопустимо для цивилизованного общества, а также противоречит российским культурным и религиозным традициям» (http://urokiistorii.ru/2622). Столь чётко выраженная позиция не нашла широкой поддержки: по информации организаторов, под обращением сперва было собрано 1500 подписей, а затем (когда появилась возможность поставить подпись на сайте радиостанции) - 2500. Аргументы «нравственного» порядка, к которым среди прочего апеллируют сторонники «Возвращения в Петербург», были восприняты в топонимической комиссии с изрядной долей осторожности. «В истории России, в истории Петербурга, наверное, было много людей, которые себя запятнали тем или иным образом. Таковых людей достаточно и в числе основателей нашего города, но это не является основанием, например, Меншиковский проспект искоренять со всех карт», - рассказал на пресс-конференции в январе 2012 года член комиссии, Андрей Рыжков (http://www.iskusstvo.tv/News/2012/01/24/v-peterburge-rasskazali-kak-ulicy-poluchayut-svoi-nazvaniya). При этом в комиссии в целом поддержали идею возвращения исторических названий (и отвергли предложения по переименованию улиц в новых кварталах города). В администрации города решили иначе: ссылаясь на неопубликованные социологические исследования, губернатор решил отказаться от решения вызывающих неоднозначное вопросов о переименовании и ввел решение по вопросам возвращения старых названий улицам откладывается на 3 года: губернатор дал распоряжение о введении моратория на переименования (http://www.fontanka.ru/2012/05/17/201/).
Предложенные примеры демонстрируют общую тенденцию, которой следуют переименования как в крупных центрах, так и в глубокой провинции - Советский Союз должен быть стёрт с карт если не полностью, то в наиболее одиозных своих проявлениях[7]. Оставив в стороне аргументацию, носящую то моральный, то отвлеченно исторический, то откровенно коммерческий (переименование как эффективный способ сохранения культурного достояния - в названии улицы - в условиях отсутствия денег на ремонт исторических зданий) характер, обратимся к тому, что предлагают инициаторы переименований взамен советского прошлого. В большинстве случаев речь идёт о возвращении «исторических» то есть дореволюционных названий. При этом 70 лет советского режима сторонниками переименований объявляются как бы вычеркнутыми из общей истории, а ставшие за это время привычными топонимы - не имеющими право на существование. Другой подход - введение в названия улиц имён людей, связанных с дореволюционным прошлым города (Троицк). При этом нарушается одно из основополагающих правил топографии имперской России: запрет на название улиц в честь кого-то[8]; жителям предлагается фактически советская система городского пространства как пантеона новой идеологии, пусть и чуть более приближенного к местным традициям.
А нужно ли преодоление? Реакция общества и ответы властей
Как показывают несколько прецедентов, активная борьба с советскими названиями, проходящая под лозунгами возрождения дореволюционной культуры или вычеркивания имён «аморальных» людей с карты города, воспринимается в обществе не однозначно. Помимо не всегда удачной аргументации инициаторов перемен, многие задаются вопросом о том, зачем вообще нужны новые названия привычным улицам. За годы обычной, далёкой от идеологических конфликтов, жизни «советское» содержание названий в массовом сознании истирается. «Ленин» превращается в центр зала ожидания вокзала, а «Халтурин» - в тенистую улочку, ведущую к железной дороге. Нагнетание ажиотажа вокруг традиционных названий воспринимается потому жителями городов в штыки.
Очень ярко позиции по этому вопросу выявились в дискуссии, вызванной очередным резонансным заявлением (http://urokiistorii.ru/51126) писателя и политика Владимира Мединского (http://www.urokiistorii.ru/tag/medinskii). В июне новоиспеченный министр культуры призвал переименовать ряд московских улиц, названных по именам «террористов» (в их числе назван Пётр Войков), в честь членов царской семьи - великого князя Сергея Александровича и княгини Елизаветы Федоровны. Инициатива Мединского, судя по многочисленным комментариям в печатных СМИ и Интернете, была встречена с опаской. Среди тех, кто отнёсся к предложению министра с долей серьёзности, разгорелась дискуссия относительно его «историко-политического» содержания. С одной стороны, репутация предложенных министром культуры персонажей российской истории оказалась далеко небезупречной (князь Сергей Александрович, например, ответственен за бойню Кровавого Воскресенья 1905 года). С другой - было подмечено, что найти таких персонажей истории, которые не вызывали бы нареканий, вообще не так-то просто. В одном из комментариев была сформулирована мысль о недопустимости «вытравливания» истории с городской карты - это ведёт к расколам в обществе и культурной шизофрении. Нашлись, разумеется, и защитники «террористов». Другая (и большая) часть участников обсуждений была более всего возмущена фактом очередной попытки чиновника вмешаться в дела городской топографии и «подверстать» её под дорогую его сердцу идеологию.
Приведенные ниже примеры показательны с точки зрения отношения к переименованиям “снизу”. Так, в городе Валуйки Белгородской области известие о переименовании улицы Ленина в Никольскую в июле 2011 года спровоцировало массовый (соразмеряя масштабы) «сход» недовольных местных жителей (urokiistorii.ru/2138). В недавнем опросе на сайте администрации Фрунзенского района Санкт-Петербурга (http://frunzspb.ru/ru/component/apoll/apoll/11-2012-03-29-12-41-43.html) за переименование улиц Белы Куна и Олеко Дундича в Купчино высказались 3719 человек, против - 2449 (следует отметить, что проголосовать на сайте может каждый, поэтому нельзя говорить, что подобный опрос отражает мнение жителей района). На сайте томской городской Думы опубликован аналитический отчёт по результатам онлайн-голосования в мае 2012 года.
Одним из основных вопросов, поставленных перед заполнившими опубликованную на думском форуме анкету, был вопрос о переименовании городского проспекта Ленина в Университетский. Результаты свидетельствуют о нежелании большей части горожан расставаться с привычным городским топонимом (54% высказались против переименования), а также о противоречивом отношении к идее появления на карте города нового Университетского проспекта (44% - за, 48 - против). Обсуждение идеи переименования на городском телевидении показало совершенно иную картину: из 5 тысяч позвонивших на телеканал ТВ2 более чем 4,5 тысяч проголосовали против переименования (http://www.tv2.tomsk.ru/news/opros-bolshinstvo-ltelezritelei-tv-2-protiv-pereimenovaniya-pr-leninal). В Кирове обсуждение вопроса о переименовании улиц с дублирующимися наименованиями вылилось в острые споры. Довольно внушительной (606 человек) представляется группа «НЕТ - переименованию города Кирова и его улиц!» в социальной сети «Вконтакте» (http://vk.com/club7329202).
Интерес представляет реакция жителей на творение неких акционистов из Читы. Мартовской ночью 2011 года они «переименовали» улицу Амурскую в улицу Сталина, заклеив все старые таблички новыми. Ночная «советизация» улицы была воспринята жителями как хулиганство. Вместе с тем вопрос о возможности появления улицы Сталина в городе обсуждался с терпимостью и, в некоторых случаях, даже с сочувствием (http://www.urokiistorii.ru/3148).
Приведенные примеры показывают, сколь непримиримыми могут быть позиции разных (и весьма значительных) групп населения по вопросам переименований улиц. Вместе с тем эти споры быстро затухают. Дискуссии о зачастую спускаемых «сверху» переименованиях не затрагивают материальных основ существования горожан. Это способствует тому, что довольно быстро возмущение относительно переименования уступает место равнодушию, а из него вырастает новая привычка, обретающая силу традиции. Важным фактором является также мобильность жителей больших городов и частые (особенно в среде молодых специалистов) переезды. Следствием становится возможность властей при наличии политической воли «переламывать» общественное мнение, не опасаясь ответной реакции.
Впрочем, власти некоторых городов стремятся избежать и первоначальных взрывов негодования, и последующей «ломки» сознания обитателей улиц. Уже сейчас на указателях сохранивших свои «советские» названия улиц указываются их традиционные названия (так поступают, например, в Кронштадте, Владикавказе, Торжке). В Великом Новгороде прижилась традиция давать улицам двойные имена - из дореволюционной и «советской» частей (улицы Черемнова-Конюхова, Тимура Фрунзе-Оловянка, Телегина-Редятина и др.)[9]. Возможность «свыкнуться» со старым названием и лишь после этого принимать решение о том, следует ли его возрождать - один из удачных вариантов проведения политики возрождения дореволюционной топографии.
1. Внушительную таблицу городских «названий-эфемеров», связанных как правило с именами руководителей государства и сохранявшихся не более 10 лет, приводит в статье Имена городов. Топонимические рассуждения геоурбаниста Г. М. Лаппо http://geo.1september.ru/view_article.php?id=200402405
2. Памятниками этому подходу стали «Программа работы Топонимической комиссии Санкт-Петербурга» 1991 года (http://www.spbculture.ru/ru/progr.html) и московский закон «О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена» 1997 года (http://www.systemfond.ru/law.phtml?p=91).
3. Закон о наименованиях географических объектов http://base.garant.ru/12106462/.
4. Процесс описывается Федеральным законом «О наименованиях географических объектов».
5. По подсчётам географа Г. М. Лаппо в XXв. (как в советские времена, так и в 1990-х) свои названия поменяли не менее 35% российских городов. http://geo.1september.ru/view_article.php?id=200402405
6. Впрочем, в Свердловской области от этого несоответствия пытаются избавиться - см.: http://urokiistorii.ru/2915.
7. Лев Гудков в одном из интервью заметил, что стремление «стирать» пласты истории из городской топографии и общественного сознания характерны для слабых демократических государств, которые неспособны справиться с собственным прошлым, проработать его (например, страны Прибалтики). Сильные с политической точки зрения страны (Германия) стремятся не прятать старую символику, но предлагать ей новую интерпретацию (http://www.levada.ru/02-08-2012/gudkov-l-cherez-20-let-posle-raspada-sssryu-u-molodogo-pokoleniya-vosproizvodyatsya-ustan).
8. См. интервью специалиста по дореволюционной топонимики и одного из авторов московского топонимического закона Михаила Гробаневского газете «Взгляд» (http://vz.ru/society/2012/6/6/582400.html).
9. См. Реестр наименований элементов улично-дорожной сети и плоскостных градостроительных планировочных элементов Великого Новгорода docs.adm.nov.ru/C3257598003DA045/0/C3257598003DA04544257A17001B2AF1?OpenDocument
Оригинал: urokiistorii.ru
Скриншот
__________
См. также:
- Аналитический полугодовой отчёт за апрель - октябрь 2011 // urokiistorii.ru. voiks-1 voiks-2