Финский «Мурманский легион»
Пока некоторые тут обещаются перевести о финской гражданской, некоторым реально приходится корячиться самим.
Вот в частности напал я на историю о финском легионе, который состоял из бывших "красных финнов" и служил у англичан на охране границы. Я и раньше на него не раз наталкивался, но тут история описана в подробностях. По своему история не менее некрасивая чем знаменитый расстрел оппозицией членов ЦК финской секции компартии прямо в революционном Петрограде.
МУРМАНСКИЙ ЛЕГИОН В 1918-1920 гг.
В.И.Мусаев. ВИЖ. №7, 2011. С.18-23
Ситуация, сложившаяся после 1917 года на российско-финляндской границе, была по-своему уникальной. Существует стандартный образ России эпохи Гражданской войны и «военного коммунизма» как страны всеобщего хаоса, из которой массы людей бежали, спасаясь от войны, голода и террора. В этот образ никак не укладывается представление о России, принимавшей беженцев из какой-либо другой страны. Между тем обратное перемещение людей на российскую территорию действительно происходило, в частности через финляндскую границу. В 1918 году последняя оставалась, пожалуй, единственным участком внешнего российского рубежа, через который движение совершалось в обоих направлениях, но в первой половине года из Финляндии в Россию оно было наиболее активным. До конца лета 1918 года происходила репатриация солдат и офицеров русских войск, расквартированных ранее на финляндской территории, равно как и россиян, высланных или добровольно выехавших из Финляндии.
Наряду с русскими в Россию в это же время выехало значительное число финнов - участников гражданской войны в Финляндии (1918) на стороне красных, которые после поражения в войне бежали из страны, спасаясь от белого террора. Бегство через границу, начавшееся ещё зимой 1918 года, продолжалось до начала лета. Всего на территории Советской России в это время насчитывалось от 10 до 13 тыс. финских беженцев (1). Часть из них в дальнейшем находилась на службе в финских полках и других частях Красной армии, часть поступила на работу в партийные и советские органы, а некоторые уже со второй половины 1918 года стремились возвратиться на родину. В общей сложности в 1918-1924 гг. в числе финляндских граждан, вернувшихся из России в Финляндию, насчитывалось от 4500 до 5000 бывших «красных беженцев» и других лиц (2).
Особым образом сложилась судьба группы финских беженцев, которые весной-летом 1918 года оказались на территории Кольского полуострова и Беломорской Карелии и составили так называемый Мурманский легион, поступивший под начало командования британских экспедиционных войск. Обстановка на Русском Севере в 1918-1919 гг. представляла собой целый клубок противоречий, в котором причудливо переплетались военно-политические интересы советской власти, русских антибольшевистских сил, «белых» финнов, немцев, западных союзников и местных карельских националистов. В события, связанные с этими противоречиями, оказались вовлечены и бойцы сформированного на Мурмане финского легиона.
История Мурманского легиона началась весной 1918 года, то есть в тот период, когда гражданская война в Финляндии была ещё в самом разгаре. Беспокойство у советских властей в Петрограде в ходе этой войны стала вызывать потенциальная угроза со стороны финских белых для Восточной Карелии и стратегически важной Мурманской железной дороги. Эти опасения впоследствии оказались небеспочвенными: отряды финской белой гвардии в конце марта - начале апреля действительно вторглись на территорию Беломорской Карелии, заняли Ухту и угрожали Кеми. Собственных сил для охраны железной дороги у советского правительства не хватало. В связи с этим его представители вступили в переговоры с руководством красных финнов и пришли к соглашению с ними о том, чтобы отряд финских красногвардейцев численностью до 2000 человек взял на себя охрану железной дороги от Кандалакши до Ладожского озера (3). Интерес к вопросу охраны Мурманской железной дороги и выходов к Белому морю проявили и представители держав Антанты, прежде всего англичане, имевшие военные склады в Мурманске. Угроза, исходившая от финских белых, вызывала у англичан не меньшее беспокойство, тем более что за спиной белых, как они не без оснований считали, стояла Германия, оказавшая вооружённую помощь белофиннам в ходе гражданской войны. На территории Финляндии оставался немецкий экспедиционный корпус генерала Р. фон дер Гольца, участвовавший в военных действиях на юге страны на стороне белых в марте-апреле 1918 года. Хотя в северной части Финляндии немецких войск не было, но существовало тесное военно-политическое сотрудничество с немцами финского правительства П.Э. Свинхувуда.
В. Хальме, автор очерка об истории Мурманского легиона, опубликованного в 1927 году в газете «Хельсингин саномат», сообщал о том, что находившиеся в Хельсинки английские офицеры при неофициальных контактах с Советом народных уполномоченных - красным финским правительством - предлагали организовать сотрудничество в военной сфере. Эти же офицеры, вернувшиеся затем через Швецию в Великобританию, были позднее командированы непосредственно на Мурман для организа/18/ции обороны от возможного немецкого наступления (4). Для этого предполагалось использовать финские красногвардейские отряды, сформированные в Куусамо и Кемиярви, которые, не сумев организовать сопротивление белым, отступили через границу на территорию Беломорской Карелии. Командовал этими отрядами Ииво Ахава, бывший унтер-офицер русской армии, сын первого председателя «Союза беломорских карелов» Пааво Ахава (Павла Афанасьева). Со временем к ним присоединялись новые беженцы, перебравшиеся через границу, а также финны, находившиеся в Беломорской Карелии на работах - на Мурманской железной дороге и местных лесозаводах. Хельсинкский Совет народных уполномоченных рассматривал возможность активного использования этих отрядов для удара в тыл белым войскам. Советские власти, однако, не решились дать им разрешение вторгнуться на финскую территорию, опасаясь негативной реакции со стороны Германии (5) (Брестский мир был уже в силе). Местом сосредоточения беженцев стало селение Княжья Губа на побережье Белого моря (в финских источниках и литературе название этого селения звучит как Княсё или Нясё) (6). 16 марта 1918 года в Кандалакше были установлены первые контакты между красными финнами и союзными представителями (7).
Бывший председатель финляндского парламента (1912-1914), член Совета народных уполномоченных и один из лидеров «красной» финской эмиграции Оскари Токой в своих воспоминаниях отмечал роль британского дипломатического представителя Р.Б. Локкарта в организации легиона. Он, как отмечал Токой, одним из первых высказал предположение о возможности использования финских красногвардейцев, бежавших на Мурман и в Карелию, для охраны Мурманской дороги. Токой отправился в Кремль, чтобы узнать отношение советского правительства к английскому проекту. В.И. Ленин, по его словам, дал на это неофициальное согласие, сказав: «Если англичане желают помочь вам, пусть помогут» (8). Советское руководство, таким образом, положительно отнеслось к плану создания финского формирования на Севере при поддержке англичан, однако само старалось отстраниться от сколько-нибудь активного участия в этом деле, опасаясь обвинений со стороны немцев в нарушении Брестского мирного договора.
О.Токой. Художник А.Гебхардт. 1913 г.
Руководством финских беженцев в России для переговоров с англичанами были направлены Вяйнё Йокинен и К.Е. Примус-Нюман, которые прибыли в Мурманск 15 мая 1918 года. В тот же день в штаб-квартире британского контр-адмирала У. Кемпа начались переговоры, в которых участвовали упомянутые финские представители, английские и французские офицеры, американский вице-консул и командиры местных русских военных сил. Соглашение о формировании финского легиона было вскоре достигнуто. 7 июня на борту английского крейсера «Глория» был подписан договор, условия которого сводились к следующему: финны составляют отдельное формирование с собственным командованием; финские части снабжаются оружием, боеприпасами, снаряжением и денежным довольствием за счёт союзников и подчиняются приказам союзного командования; финские части используются только против немцев и финских белых и не направляются для боевых действий на расстояние более 500 вёрст к югу от селения Княжья Губа (ставшего базой формирования легиона), равно как за пределы Карелии и Финляндии (9). Первоначальная численность легиона составила около 900 человек. Летом-осенью 1918 года она несколько увеличилась: максимальное число списочного состава легиона - 1415 человек. Значительное большинство легионеров (79,7 проц.) являлись уроженцами губерний Оулу и Куопио (10).
Формирование финского легиона на Мурмане началось, таким образом, с молчаливого согласия советского руководства, которое было заинтересовано в обороне железной дороги и мурманского побережья от возможной угрозы со стороны белых финнов и немцев, но не могло организовать её собственными силами ввиду трудностей и чисто военного, и дипломатического характера. Весной и в начале лета 1918 года Москва сквозь пальцы смотрела на военную активность союзников в районе Мурманска. Отношение советского правительства к военному присутствию Антанты на российской территории, однако, радикально изменилось после его фактического разрыва с союзными державами в конце июня. В северном регионе между сторонниками советской власти и союзными силами также начались столкновения. 2 июля союзники разоружили красногвардейские отряды в Кандалакше и Кеми и разогнали кемский пробольшевистский совет. Через месяц, 2 августа, антибольшевистские силы при поддержке англичан захватили власть в Архангельске (11). Эти противоречия не могли не сказаться на положении бойцов финского легиона, находившегося на Севере под союзным командованием. В середине июля в «Петроградской правде» было опубликовано воззвание ЦК заграничной организации финляндских социал-демократов, в котором, в частности, гово/19/рилось: «Обязанностью каждого финляндского революционера и каждого бывшего финляндского красногвардейца является немедленно оставить службу... в английской империалистической армии, чтобы остаться верным революционному движению» (12). Это воззвание, видимо, не имело большого эффекта, так как финский легион остался под ружьём. Один из лидеров финской эмиграции А. Вастен, который был направлен из Петрограда, чтобы увести легион с Мур-мана, не смог проехать дальше станции Сороки, так как мосты между Сороками и Ке-мью были разрушены (13).
Изменение политической ситуации не привело к распаду легиона: первое время его продолжало сплачивать наличие внешнего врага в лице финских белых и помогавших им немцев. Враждебность к последним способствовала и поддержанию единства легионеров с англичанами. В августе-сентябре 1918 года финский легион впервые принял участие в относительно крупных военных операциях. Командующий союзными силами на мурманском направлении английский генерал Ч. Мейнард, до которого дошли слухи о немецких планах по захвату Петрограда, решил провести частную наступательную операцию в Карелии, чтобы отвлечь белых финнов и немцев от бывшей российской столицы. Было организовано наступление против белых финнов, занимавших район Ухты, силами финского и карельского легионов при союзных войсках.
Отряд финских легионеров численностью около тысячи человек начал продвижение от Кандалакши. После серии боевых столкновений с тем же противником, с которым они сражались в гражданскую войну, легионеры добились решающей победы на берегах Пявозера (Пяаярви). Тем временем двухтысячный карельский легион, наступавший от Кеми, 11 сентября выбил финских белогвардейцев из Ухты. Здесь финские и карельские легионеры объединились и продолжили совместное наступление в западном направлении. В начале октября белые финны были полностью вытеснены из Беломорской Карелии за линию российско-финляндской границы. За время боёв их потери составили до 2000 человек (14).
Мурманский легион добился, таким образом, существенных военных успехов, однако его политическое положение становилось всё более сложным. По мере дальнейшего обострения отношений между Советской Россией и державами Антанты среди руководства красных финнов всё более явственно определялся раскол. Московский социал-демократический комитет во главе с К. Маннером, Ю. Сиролой и О.В. Куусиненом, послуживший основой для создания Финляндской коммунистической партии, следовал строго в фарватере официальной советской политики и разделял враждебное отношение большевистского руководства к союзному военному присутствию на Севере.
В то же время в Архангельске фактически складывалась оппозиционная группировка, в руководство которой выдвинулись О. Токой и его сторонники. Токой приехал в Архангельск, когда город ещё оставался под советским контролем, во главе делегации, которой было поручено вести переговоры с местными властями о размещении части финских беженцев в Архангельской губернии. После переворота он остался в городе. 13 (по другим данным - 8) августа 1918 года по инициативе Токоя в архангельской гостинице «Петроград» состоялось собрание финских беженцев. Собрание решило создать комитет, который должен был ведать делами финских беженцев в России (получил название Комитет финских трудящихся в Архангельске - Suomalaisten tyolaisten komitea Arkangelissa). Членами комитета были избраны О. Токой (председатель), Эмиль Эло (секретарь), Аарне Орьятсало и Калле Хямяляйнен. Комитет обратился с воззванием к финским беженцам, призывая их объединиться вокруг англичан для борьбы против белофиннов и немцев, и направил приветствие дипломатическим представителям союзных держав и архангельскому белогвардейскому правительству Н.В. Чайковского (15). В Архангельске была сформирована финская рота, которая в начале октября отправилась в Беломорскую Карелию на соединение с основными силами легиона. Вместе с ней в штаб последнего в Княжьей Губе прибыл и О. Токой (16).
В Москве действия Токоя восприняли как предательство. Нарком иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерин 24 сентября писал советскому полпреду в Берлине А.А. Иоффе: «Бывший глава финского красного правительства О. Токой перекинулся на сторону англичан, публично выступил против воззвания ЦК финляндской социал-демократии, призывающего к борьбе против антантовских империалистов, и со своей стороны выпустил воззвание, указывающее на англичан /20/ как на избавителей от германского ига и зовущее к совместным действиям с ними. Необходимо пригвоздить к позорному столбу этот изменнический контрреволюционный шаг» (17). Руководство Финляндской компартии объявило Токоя изменником. Сам Токой писал в воспоминаниях: «Хотя легион был основан по инициативе находившегося в Москве центрального комитета, теперь комитет стал делать всё возможное, чтобы легион распался, и клеймить провокатором всякого, кто хотел сохранить его» (18). Комитет направил в Северную Россию известного участника гражданской войны в Финляндии Вернера Лехтимяки (19), чтобы он увёл оттуда легион. Однако Лехтимяки не сделал этого, остался в легионе, став его командиром (20).
Панорама Кандалакши. 1920-е
С окончанием Первой мировой войны в ноябре 1918 года положение Мурманского легиона стало ещё более сложным и неопределённым. Если ранее активность союзников на территории России оправдывалась необходимостью восстановления Восточного фронта, теперь этот повод был уже несостоятельным. До декабря 1918 года среди легионеров сохранялись надежды на наступление на Финляндию, однако к концу года стало ясно, что оно не состоится (21). Финские правительственные войска, со своей стороны, также не выказывали больше каких-либо агрессивных устремлений и не пытались переходить границу. Единственным противником союзных сил на Севере теперь оставалась Советская Россия. Создавшееся положение угнетающе действовало на бойцов Мурманского легиона. Дисциплина в его рядах, поддерживавшаяся ранее на хорошем уровне, начала ухудшаться. Воевать против советской власти никто из легионеров не хотел (учитывая наличие финских соединений в составе Красной армии, легионеры могли оказаться лицом к лицу со своими соотечественниками и недавними братьями по оружию во время гражданской войны 1918 г.). Настроение среди бойцов легиона было различным: если одни предпочли бы перейти на территорию, контролируемую советским правительством, то другие стремились вернуться в Финляндию. В феврале 1919 года около 200 легионеров попытались самовольно уйти через границу (22). Начались разногласия с командованием союзных экспедиционных сил. Англичане, понимая, что финский легион в создавшихся условиях не представляет больше боевой ценности, хотели направить часть легионеров на железнодорожные работы. В. Лехтимяки, однако, отдал тайный приказ о том, что никто из легионеров не должен отсылаться из Княжьей Губы, а если англичане прибегнут к насильственным мерам - оказать вооружённое сопротивление. Англичане обвинили Лехтимяки и его сторонников в подстрекательстве к мятежу. Назревавший конфликт на этот раз удалось замять: Лехтимяки обещал воздерживаться от какой-либо антианглийской агитации (23). Союзное командование начало использовать соединения финского легиона для охраны железной дороги, мостов и железнодорожных складов и составов (24).
Весной 1919 года вокруг Мурманского легиона снова стала назревать конфликтная ситуация. Большевистские листовки побуждали легионеров к восстанию и переходу на сторону советской власти. Циркулировали слухи о намерении легионеров восстать. В финской коммунистической газете «Вапаус», издававшейся в Петрограде, в начале апреля появилась информация о том, что англичане, терпевшие неудачи на архангельском фронте и испытывавшие недостаток живой силы, намеревались перебросить части финского легиона на театр военных действий. Однако легионеры, уже погрузившиеся в эшелон, отказались следовать на фронт, после чего их окружили «верные войска» (25). Часть легиона собралась в Кандалакше, здесь же находились Токой, Лехтимяки, Эло и другие руководители легионеров. Токой рассчитывал на предоставление им права возвращения в Финляндию и на получение там амнистии для бойцов легиона. Лехтимяки, однако, был настроен иначе и намеревался прорваться через фронт и соединиться с советскими войсками (26). В конце марта в одной из советских разведывательных сводок сообщалось о прибытии курьера от Токоя с известием, что он намеревается с легионом перейти на сторону советских войск (27) (по всей вероятности, этот курьер прибыл не от Токоя, которого считали главным виновником «измены» Мурманского легиона и который вряд ли надеялся на прощение со стороны советского руководства, а от Лехтимяки). Генерал Мейнард узнал о готовившейся акции и сумел её предотвратить, выслав 4 апреля Лехтимяки через линию фронта в расположение красных (28). 26 апреля в Княжьей Губе было подписано новое соглашение между лидерами легионеров и представителем штаба союзных сил генералом М. Тернером. В этом документе подтверждались обязательства союзников по снабжению легионеров продовольствием, одеждой и денежными средствами, подчёркивалось, что легион не будет использоваться против большевиков. Легионеры, со своей стороны, обязывались продолжать несение службы по охране мостов и складов, а также выполнять строительные, ремонтные и другие необходимые работы. Союзники также обещали, что приложат все усилия, чтобы достичь соглашения с финским правительством о помиловании легионеров и об организации их возвращения в Финляндию (29).
Мейнард ещё зимой 1919 года предпринял попытку добиться согласия финского руководства на возвращение Мурманского легиона на родину. Во время своего недолгого пребывания в Лондоне он встретился там с временным главой Финляндского государства генералом К.-Г. Маннергеймом, находившимся в это время с визитом в британской столице, /21/ и говорил с ним на эту тему. Маннергейм, однако, настаивал на том, что речь о возвращении красных финнов может идти только как о выдаче беглых преступников. По возвращении на фронт в середине февраля Мейнард рекомендовал британскому руководству предпринять новые дипломатические шаги, чтобы получить от официального Хельсинки согласие на репатриацию легионеров. Если бы эти усилия не увенчались успехом, генерал предлагал основать в Северной России колонию для красных финнов (30). Весной контакты между союзными представителями и финскими властями по поводу судьбы Мурманского легиона возобновились. 19 марта британский министр иностранных дел лорд Дж.Н. Керзон поднимал вопрос об амнистии для легионеров при встрече с новым финским дипломатическим представителем в Англии Оссианом Доннером. Британскому консулу в Хельсинки X. Беллу Керзон поручил представить финским властям список бойцов Мурманского легиона и выяснить, кто из них может вернуться в Финляндию на основании постановления о помиловании от 7 декабря 1918 года. Вскоре в Лондон прибыл министр иностранных дел Финляндии Карл Энкель, с которым Керзон и исполняющий обязанности государственного секретаря Р. Грэ-хэм продолжили переговоры о возвращении финского легиона (31). В мае 1919 года специальная британская миссия с участием представителей легиона была направлена в Хельсинки для выработки конкретных условий репатриации легионеров (32).
Финскому руководству приходилось заниматься решением вопроса о помиловании и возвращении бойцов Мурманского легиона под прессом энергичного давления со стороны правых кругов. В буржуазной прессе была развёрнута кампания против возвращения легиона (33). 24 июня 1919 года газета «Вапаус», ссылаясь на информацию из хельсинкской газеты «Хувудстадсбладет», сообщала о том, что вернуться в Финляндию будет позволено лишь меньшей части находившихся на Мурмане красных финнов (34). Лишь к середине июля британско-финляндские переговоры о судьбе Мурманского легиона завершились. 19 июля в Хельсинки было подписано соответствующее соглашение. В нём указывалось, что решать судьбу легионеров должна была особая следственная комиссия. Право свободного возвращения в Финляндию получали те легионеры, которые не были виновны в совершении каких-либо преступлений. В отношении признанных виновными в совершении мелких преступлений, подпадавших под действие объявленной амнистии, выносились условные приговоры, и они также могли вернуться на родину. Легионеры, чья вина признавалась более серьёзной, не должны были оставаться в Финляндии. Наконец, виновные в совершении уголовных преступлений подлежали наказанию в соответствии с финляндским законодательством (35).
Условия репатриации легионеров, таким образом, оказались весьма жёсткими. Английское командование имело сведения о недовольстве среди финнов, собранных в Кандалакше и Княжьей Губе, и нежелании многих из них возвращаться в Финляндию (36). Лишь к 20-м числам августа 1919 года удалось уладить возникшие противоречия. 27 августа легионеры и их семьи, за исключением 59 человек, попавших в «чёрный список», и примерно ещё 200, которые имели лошадей и должны были верхом следовать в Кемиярви, были отправлены двумя эшелонами в Мурманск. На следующий день поезда прибыли в город, легионеры погрузились в мурманском порту на пароход «Курск» и отплыли в Финляндию. На борту «Курска» находились 9 офицеров, 1025 бойцов и 150 женщин и детей (37). По сообщению газеты «Карьялан Аамулехти», при выводе легиона около 150 человек из него сбежали и стали бродить по лесам, нападая на поезда и склады. Английское командование вынуждено было даже отправить для борьбы с этими отрядами шотландское подразделение, которое 24 сентября вступило с ними в бой (38). Тем временем «Курск», обогнув Скандинавию, прибыл в Хельсинки. Легионеры в ожидании своей судьбы были размещены на острове Виллинг близ города. Решение их вопроса затянулось на несколько месяцев. При этом финские власти стремились как можно больше дел легионеров сделать предметом судебного разбирательства, англичане же старались добиться освобождения всех легионеров от судебного преследования. Лишь в марте 1920 года было принято окончательное решение. Подавляющее большинство находившихся на острове Виллинг легионеров получили право свободного въезда в Финляндию. Решение о помиловании не распространялось только на 36 человек, в число которых попали О. Токой, Э. Эло, К. Хямяляйнен /22/ и другие руководящие лица. Этих 36 человек, которые отправились сначала в Ханко, а оттуда 26 марта на пароходе «Тагус» отплыли в Англию, британское правительство решило переправить затем в Канаду. Пребывание этой группы в Англии также надолго затянулось, пока решался вопрос о размещении их в Канаде. Всё это время они находились в помещении морских казарм в Портсмуте. Только осенью 1920 года Токой и другие бывшие лидеры легионеров, за исключением оставшегося в Лондоне Э. Эло, отплыли в Канаду, где им предстояло оставаться до конца своих дней. Лишь Хямяляйнен в 1930-х гг. сумел вернуться в Финляндию (39). С решением судьбы этой небольшой группы была поставлена точка в истории странствий красных финнов, нашедших после поражения в гражданской войне 1918 г. убежище в Советской России. Часть из них вернулась в Финляндию, другая - обрела новую родину в Республике Советов, несколько человек оказались в третьих странах.
О. Токой в 1921 годуобосновался в США, в одном из традиционных центров финской иммиграции - городе Фитчбург в штате Массачусетс. Здесь он до 1950-го занимал пост главного редактора издававшейся на финском языке газеты «Райваая». Во время Второй мировой войны Токой был заместителем председателя организации «Помощь Финляндии». В 1944 году финляндский парламент освободил Токоя от обвинения в государственной измене и отменил вынесенный ему заочно смертный приговор. После войны Токой дважды - в 1949 и 1957 году - приезжал в Финляндию. На постоянное жительство на родину он, однако, не вернулся и до конца своих дней жил в США. Умер О. Токой в апреле 1963 года.
В.Лехтимяки в бою под Вилппула во время гражданской войны в Финляндии. Март 1918 г.
В заключение следует упомянуть о необычной судьбе бывшего командира Мурманского легиона Вернера Лехтимяки. Вернувшись на службу к советскому правительству, он вместе с братом Илмари учился в Петрограде в лётной школе Красного флота, затем участвовал в боях против войск генерала Н.Н. Юденича. В 1921 году Вернер и Илмари приняли участие в подавлении Кронштадтского восстания. В конце 1923-го В. Лехтимяки отправился в Китай, где гастролировала его супруга, уроженка Швейцарии оперная певица Лилли Лееманн. Оттуда в середине 1920-х гг. он с семьёй и братом перебрался в Соединённые Штаты - в Сан-Франциско, затем в Чикаго и Нью-Йорк. В Америке Лехтимяки завёл широкий круг знакомых, к которому относился Франклин Делано Рузвельт, собирал средства в пользу социализма, основал авиационное предприятие, занимавшееся ремонтом самолётов и воздушными перевозками. По некоторым сведениям, Лехтимяки, находясь за границей, также выполнял разведывательные задания Коминтерна. После нескольких лет пребывания в США братья Лехтимяки вернулись в СССР, привезя с собой молодых пилотов и техников финского происхождения и 22 самолёта. И. Лехтимяки умер своей смертью в 1934 году. Конец Вернера Лехтимяки оказался типичным для многих бывших «красных финнов», ставших жертвами политических репрессий конца 1930-х гг. 22 января 1938 года он был арестован и 29 марта осуждён комиссией НКВД и Прокуратуры СССР по стандартному обвинению в шпионаже и буржуазном национализме. Расстрельный приговор в отношении В. Лехтимяки привели в исполнение 5 апреля того же года (40).
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Saarela Т. Suomalaisen kommunismin synty 1918-1923. Tampere, 1996. S. 27.
2. Nevalainen P. Punaisen myrskyn suomalaiset. Suomalaisten paot ja paluumuutot idasta 1917-1939. Helsinki, 2002. S. 199.
3. Smith C.J. Finland and the Russian Revolution, 1917-1922. Athens, GA, 1958. P. 99.
4. Halme W. Suomalainen legioona Murmannilla // Helsingin sanomat.
1927. 17. huhtikuuta.
5. Левкоев А.А. Финляндская коммунистическая эмиграция и образование карельской автономии в составе РСФСР (1918-1923 гг.) // Общественно-политическая история Карелии в XX веке. Очерки и статьи. Петрозаводск, 1995. С. 26.
6 Tokoi О. Maanpakolaisen muistelmia. Helsinki, 1959. S. 264, 265.
7. Smith C.J. Op. cit. P. 101.
8. TokoiO. Op. cit. S. 226.
9. Ibid. S. 227, 228.
10. Paavolainen J. Poliittiset vakivaltaisuudet Suomessa 1918. II. Valkoinen terrori. Helsinki, 1967. S. 157, 158.
11. Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на Русском Севере 1918-1920. М., 1993. С. 49, 68, 69.
12. Петроградская правда. 1918. 20 июля.
13. Halme W. Suomalainen legioona Murmannilla. 1927. 30. huhtikuuta.
14. Smith C.J. Op. cit. P. 114, 115.
15. Tokoi O. Op. cit. S. 244; Halme W. Suomalainen legioona Murmannilla. 1927. 8. toukokuuta.
16. Tokoi O. Op. cit. S. 261.
17. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 143. On. 1. Д. 127. Л. 506.
18. Tokoi O. Op. cit. S. 252.
19. Во время гражданской войны B. Лехтимяки командовал Восточным фронтом красных, руководил обороной города Тампере.
20. Tokoi O. Op. cit. S. 261.
21. Halme W. Suomalainen legioona Murmannilla. 1927. 8. toukokuuta.
22. Smith C.J. Op. cit. P. 133.
23. Halme W. Suomalainen legioona Murmannilla. 1927. 8. toukokuuta.
24. Tokoi O. Op. cit. S. 273.
25. Vapaus. 1919. 5. huhtikuuta.
26. Smith C.J. Op. cit. P. 133.
27. Российский государственный архив Военно-морского флота. Ф. Р-92. Оп. 2. Д. 1. Л. 13.
28. Smith С. J. Op. cit. Р 133.
29. TokoiO. Op. cit. S. 293, 294.
30. Smith C.J. Op. cit. P. 132, 133.
31. NevakiviJ. Muurmanninlegioona. Suomalaiset ja liittoutuneiden interventio Pohjois-Venajalle 1918- 1919. Helsinki, 1970. S. 257.
32. Tokoi O. Op. cit. S. 294; Smith C.J. Op. cit. P. 133.
33. Nevakivi J. Op. cit. S. 264.
34. Vapaus. 1919. 24. kes kuuta.
35. Tokoi O. Op. cit. S. 295; Nevakivi J. Op. cit. S. 298, 299.
36. Nevakivi J. Op. cit. S. 286.
37. Ibid. S. 291; Tokoi O. Op. cit. S. 297.
38. ЦГА СПб. Ф. 7384. Oп. 7. Д. 107. Л. 283.
39. Tokoi O. Op. cit. S. 298, 299; NevakiviJ. Op. cit. S. 312, 324.
40. Lehtimaki K. Verner Lehtimaki. Punapaallikko. Helsinki, 2005. S. 50-72.
Вот в частности напал я на историю о финском легионе, который состоял из бывших "красных финнов" и служил у англичан на охране границы. Я и раньше на него не раз наталкивался, но тут история описана в подробностях. По своему история не менее некрасивая чем знаменитый расстрел оппозицией членов ЦК финской секции компартии прямо в революционном Петрограде.
МУРМАНСКИЙ ЛЕГИОН В 1918-1920 гг.
В.И.Мусаев. ВИЖ. №7, 2011. С.18-23
Ситуация, сложившаяся после 1917 года на российско-финляндской границе, была по-своему уникальной. Существует стандартный образ России эпохи Гражданской войны и «военного коммунизма» как страны всеобщего хаоса, из которой массы людей бежали, спасаясь от войны, голода и террора. В этот образ никак не укладывается представление о России, принимавшей беженцев из какой-либо другой страны. Между тем обратное перемещение людей на российскую территорию действительно происходило, в частности через финляндскую границу. В 1918 году последняя оставалась, пожалуй, единственным участком внешнего российского рубежа, через который движение совершалось в обоих направлениях, но в первой половине года из Финляндии в Россию оно было наиболее активным. До конца лета 1918 года происходила репатриация солдат и офицеров русских войск, расквартированных ранее на финляндской территории, равно как и россиян, высланных или добровольно выехавших из Финляндии.
Наряду с русскими в Россию в это же время выехало значительное число финнов - участников гражданской войны в Финляндии (1918) на стороне красных, которые после поражения в войне бежали из страны, спасаясь от белого террора. Бегство через границу, начавшееся ещё зимой 1918 года, продолжалось до начала лета. Всего на территории Советской России в это время насчитывалось от 10 до 13 тыс. финских беженцев (1). Часть из них в дальнейшем находилась на службе в финских полках и других частях Красной армии, часть поступила на работу в партийные и советские органы, а некоторые уже со второй половины 1918 года стремились возвратиться на родину. В общей сложности в 1918-1924 гг. в числе финляндских граждан, вернувшихся из России в Финляндию, насчитывалось от 4500 до 5000 бывших «красных беженцев» и других лиц (2).
Особым образом сложилась судьба группы финских беженцев, которые весной-летом 1918 года оказались на территории Кольского полуострова и Беломорской Карелии и составили так называемый Мурманский легион, поступивший под начало командования британских экспедиционных войск. Обстановка на Русском Севере в 1918-1919 гг. представляла собой целый клубок противоречий, в котором причудливо переплетались военно-политические интересы советской власти, русских антибольшевистских сил, «белых» финнов, немцев, западных союзников и местных карельских националистов. В события, связанные с этими противоречиями, оказались вовлечены и бойцы сформированного на Мурмане финского легиона.
История Мурманского легиона началась весной 1918 года, то есть в тот период, когда гражданская война в Финляндии была ещё в самом разгаре. Беспокойство у советских властей в Петрограде в ходе этой войны стала вызывать потенциальная угроза со стороны финских белых для Восточной Карелии и стратегически важной Мурманской железной дороги. Эти опасения впоследствии оказались небеспочвенными: отряды финской белой гвардии в конце марта - начале апреля действительно вторглись на территорию Беломорской Карелии, заняли Ухту и угрожали Кеми. Собственных сил для охраны железной дороги у советского правительства не хватало. В связи с этим его представители вступили в переговоры с руководством красных финнов и пришли к соглашению с ними о том, чтобы отряд финских красногвардейцев численностью до 2000 человек взял на себя охрану железной дороги от Кандалакши до Ладожского озера (3). Интерес к вопросу охраны Мурманской железной дороги и выходов к Белому морю проявили и представители держав Антанты, прежде всего англичане, имевшие военные склады в Мурманске. Угроза, исходившая от финских белых, вызывала у англичан не меньшее беспокойство, тем более что за спиной белых, как они не без оснований считали, стояла Германия, оказавшая вооружённую помощь белофиннам в ходе гражданской войны. На территории Финляндии оставался немецкий экспедиционный корпус генерала Р. фон дер Гольца, участвовавший в военных действиях на юге страны на стороне белых в марте-апреле 1918 года. Хотя в северной части Финляндии немецких войск не было, но существовало тесное военно-политическое сотрудничество с немцами финского правительства П.Э. Свинхувуда.
В. Хальме, автор очерка об истории Мурманского легиона, опубликованного в 1927 году в газете «Хельсингин саномат», сообщал о том, что находившиеся в Хельсинки английские офицеры при неофициальных контактах с Советом народных уполномоченных - красным финским правительством - предлагали организовать сотрудничество в военной сфере. Эти же офицеры, вернувшиеся затем через Швецию в Великобританию, были позднее командированы непосредственно на Мурман для организа/18/ции обороны от возможного немецкого наступления (4). Для этого предполагалось использовать финские красногвардейские отряды, сформированные в Куусамо и Кемиярви, которые, не сумев организовать сопротивление белым, отступили через границу на территорию Беломорской Карелии. Командовал этими отрядами Ииво Ахава, бывший унтер-офицер русской армии, сын первого председателя «Союза беломорских карелов» Пааво Ахава (Павла Афанасьева). Со временем к ним присоединялись новые беженцы, перебравшиеся через границу, а также финны, находившиеся в Беломорской Карелии на работах - на Мурманской железной дороге и местных лесозаводах. Хельсинкский Совет народных уполномоченных рассматривал возможность активного использования этих отрядов для удара в тыл белым войскам. Советские власти, однако, не решились дать им разрешение вторгнуться на финскую территорию, опасаясь негативной реакции со стороны Германии (5) (Брестский мир был уже в силе). Местом сосредоточения беженцев стало селение Княжья Губа на побережье Белого моря (в финских источниках и литературе название этого селения звучит как Княсё или Нясё) (6). 16 марта 1918 года в Кандалакше были установлены первые контакты между красными финнами и союзными представителями (7).
Бывший председатель финляндского парламента (1912-1914), член Совета народных уполномоченных и один из лидеров «красной» финской эмиграции Оскари Токой в своих воспоминаниях отмечал роль британского дипломатического представителя Р.Б. Локкарта в организации легиона. Он, как отмечал Токой, одним из первых высказал предположение о возможности использования финских красногвардейцев, бежавших на Мурман и в Карелию, для охраны Мурманской дороги. Токой отправился в Кремль, чтобы узнать отношение советского правительства к английскому проекту. В.И. Ленин, по его словам, дал на это неофициальное согласие, сказав: «Если англичане желают помочь вам, пусть помогут» (8). Советское руководство, таким образом, положительно отнеслось к плану создания финского формирования на Севере при поддержке англичан, однако само старалось отстраниться от сколько-нибудь активного участия в этом деле, опасаясь обвинений со стороны немцев в нарушении Брестского мирного договора.
О.Токой. Художник А.Гебхардт. 1913 г.
Руководством финских беженцев в России для переговоров с англичанами были направлены Вяйнё Йокинен и К.Е. Примус-Нюман, которые прибыли в Мурманск 15 мая 1918 года. В тот же день в штаб-квартире британского контр-адмирала У. Кемпа начались переговоры, в которых участвовали упомянутые финские представители, английские и французские офицеры, американский вице-консул и командиры местных русских военных сил. Соглашение о формировании финского легиона было вскоре достигнуто. 7 июня на борту английского крейсера «Глория» был подписан договор, условия которого сводились к следующему: финны составляют отдельное формирование с собственным командованием; финские части снабжаются оружием, боеприпасами, снаряжением и денежным довольствием за счёт союзников и подчиняются приказам союзного командования; финские части используются только против немцев и финских белых и не направляются для боевых действий на расстояние более 500 вёрст к югу от селения Княжья Губа (ставшего базой формирования легиона), равно как за пределы Карелии и Финляндии (9). Первоначальная численность легиона составила около 900 человек. Летом-осенью 1918 года она несколько увеличилась: максимальное число списочного состава легиона - 1415 человек. Значительное большинство легионеров (79,7 проц.) являлись уроженцами губерний Оулу и Куопио (10).
Формирование финского легиона на Мурмане началось, таким образом, с молчаливого согласия советского руководства, которое было заинтересовано в обороне железной дороги и мурманского побережья от возможной угрозы со стороны белых финнов и немцев, но не могло организовать её собственными силами ввиду трудностей и чисто военного, и дипломатического характера. Весной и в начале лета 1918 года Москва сквозь пальцы смотрела на военную активность союзников в районе Мурманска. Отношение советского правительства к военному присутствию Антанты на российской территории, однако, радикально изменилось после его фактического разрыва с союзными державами в конце июня. В северном регионе между сторонниками советской власти и союзными силами также начались столкновения. 2 июля союзники разоружили красногвардейские отряды в Кандалакше и Кеми и разогнали кемский пробольшевистский совет. Через месяц, 2 августа, антибольшевистские силы при поддержке англичан захватили власть в Архангельске (11). Эти противоречия не могли не сказаться на положении бойцов финского легиона, находившегося на Севере под союзным командованием. В середине июля в «Петроградской правде» было опубликовано воззвание ЦК заграничной организации финляндских социал-демократов, в котором, в частности, гово/19/рилось: «Обязанностью каждого финляндского революционера и каждого бывшего финляндского красногвардейца является немедленно оставить службу... в английской империалистической армии, чтобы остаться верным революционному движению» (12). Это воззвание, видимо, не имело большого эффекта, так как финский легион остался под ружьём. Один из лидеров финской эмиграции А. Вастен, который был направлен из Петрограда, чтобы увести легион с Мур-мана, не смог проехать дальше станции Сороки, так как мосты между Сороками и Ке-мью были разрушены (13).
Изменение политической ситуации не привело к распаду легиона: первое время его продолжало сплачивать наличие внешнего врага в лице финских белых и помогавших им немцев. Враждебность к последним способствовала и поддержанию единства легионеров с англичанами. В августе-сентябре 1918 года финский легион впервые принял участие в относительно крупных военных операциях. Командующий союзными силами на мурманском направлении английский генерал Ч. Мейнард, до которого дошли слухи о немецких планах по захвату Петрограда, решил провести частную наступательную операцию в Карелии, чтобы отвлечь белых финнов и немцев от бывшей российской столицы. Было организовано наступление против белых финнов, занимавших район Ухты, силами финского и карельского легионов при союзных войсках.
Отряд финских легионеров численностью около тысячи человек начал продвижение от Кандалакши. После серии боевых столкновений с тем же противником, с которым они сражались в гражданскую войну, легионеры добились решающей победы на берегах Пявозера (Пяаярви). Тем временем двухтысячный карельский легион, наступавший от Кеми, 11 сентября выбил финских белогвардейцев из Ухты. Здесь финские и карельские легионеры объединились и продолжили совместное наступление в западном направлении. В начале октября белые финны были полностью вытеснены из Беломорской Карелии за линию российско-финляндской границы. За время боёв их потери составили до 2000 человек (14).
Мурманский легион добился, таким образом, существенных военных успехов, однако его политическое положение становилось всё более сложным. По мере дальнейшего обострения отношений между Советской Россией и державами Антанты среди руководства красных финнов всё более явственно определялся раскол. Московский социал-демократический комитет во главе с К. Маннером, Ю. Сиролой и О.В. Куусиненом, послуживший основой для создания Финляндской коммунистической партии, следовал строго в фарватере официальной советской политики и разделял враждебное отношение большевистского руководства к союзному военному присутствию на Севере.
В то же время в Архангельске фактически складывалась оппозиционная группировка, в руководство которой выдвинулись О. Токой и его сторонники. Токой приехал в Архангельск, когда город ещё оставался под советским контролем, во главе делегации, которой было поручено вести переговоры с местными властями о размещении части финских беженцев в Архангельской губернии. После переворота он остался в городе. 13 (по другим данным - 8) августа 1918 года по инициативе Токоя в архангельской гостинице «Петроград» состоялось собрание финских беженцев. Собрание решило создать комитет, который должен был ведать делами финских беженцев в России (получил название Комитет финских трудящихся в Архангельске - Suomalaisten tyolaisten komitea Arkangelissa). Членами комитета были избраны О. Токой (председатель), Эмиль Эло (секретарь), Аарне Орьятсало и Калле Хямяляйнен. Комитет обратился с воззванием к финским беженцам, призывая их объединиться вокруг англичан для борьбы против белофиннов и немцев, и направил приветствие дипломатическим представителям союзных держав и архангельскому белогвардейскому правительству Н.В. Чайковского (15). В Архангельске была сформирована финская рота, которая в начале октября отправилась в Беломорскую Карелию на соединение с основными силами легиона. Вместе с ней в штаб последнего в Княжьей Губе прибыл и О. Токой (16).
В Москве действия Токоя восприняли как предательство. Нарком иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерин 24 сентября писал советскому полпреду в Берлине А.А. Иоффе: «Бывший глава финского красного правительства О. Токой перекинулся на сторону англичан, публично выступил против воззвания ЦК финляндской социал-демократии, призывающего к борьбе против антантовских империалистов, и со своей стороны выпустил воззвание, указывающее на англичан /20/ как на избавителей от германского ига и зовущее к совместным действиям с ними. Необходимо пригвоздить к позорному столбу этот изменнический контрреволюционный шаг» (17). Руководство Финляндской компартии объявило Токоя изменником. Сам Токой писал в воспоминаниях: «Хотя легион был основан по инициативе находившегося в Москве центрального комитета, теперь комитет стал делать всё возможное, чтобы легион распался, и клеймить провокатором всякого, кто хотел сохранить его» (18). Комитет направил в Северную Россию известного участника гражданской войны в Финляндии Вернера Лехтимяки (19), чтобы он увёл оттуда легион. Однако Лехтимяки не сделал этого, остался в легионе, став его командиром (20).
Панорама Кандалакши. 1920-е
С окончанием Первой мировой войны в ноябре 1918 года положение Мурманского легиона стало ещё более сложным и неопределённым. Если ранее активность союзников на территории России оправдывалась необходимостью восстановления Восточного фронта, теперь этот повод был уже несостоятельным. До декабря 1918 года среди легионеров сохранялись надежды на наступление на Финляндию, однако к концу года стало ясно, что оно не состоится (21). Финские правительственные войска, со своей стороны, также не выказывали больше каких-либо агрессивных устремлений и не пытались переходить границу. Единственным противником союзных сил на Севере теперь оставалась Советская Россия. Создавшееся положение угнетающе действовало на бойцов Мурманского легиона. Дисциплина в его рядах, поддерживавшаяся ранее на хорошем уровне, начала ухудшаться. Воевать против советской власти никто из легионеров не хотел (учитывая наличие финских соединений в составе Красной армии, легионеры могли оказаться лицом к лицу со своими соотечественниками и недавними братьями по оружию во время гражданской войны 1918 г.). Настроение среди бойцов легиона было различным: если одни предпочли бы перейти на территорию, контролируемую советским правительством, то другие стремились вернуться в Финляндию. В феврале 1919 года около 200 легионеров попытались самовольно уйти через границу (22). Начались разногласия с командованием союзных экспедиционных сил. Англичане, понимая, что финский легион в создавшихся условиях не представляет больше боевой ценности, хотели направить часть легионеров на железнодорожные работы. В. Лехтимяки, однако, отдал тайный приказ о том, что никто из легионеров не должен отсылаться из Княжьей Губы, а если англичане прибегнут к насильственным мерам - оказать вооружённое сопротивление. Англичане обвинили Лехтимяки и его сторонников в подстрекательстве к мятежу. Назревавший конфликт на этот раз удалось замять: Лехтимяки обещал воздерживаться от какой-либо антианглийской агитации (23). Союзное командование начало использовать соединения финского легиона для охраны железной дороги, мостов и железнодорожных складов и составов (24).
Весной 1919 года вокруг Мурманского легиона снова стала назревать конфликтная ситуация. Большевистские листовки побуждали легионеров к восстанию и переходу на сторону советской власти. Циркулировали слухи о намерении легионеров восстать. В финской коммунистической газете «Вапаус», издававшейся в Петрограде, в начале апреля появилась информация о том, что англичане, терпевшие неудачи на архангельском фронте и испытывавшие недостаток живой силы, намеревались перебросить части финского легиона на театр военных действий. Однако легионеры, уже погрузившиеся в эшелон, отказались следовать на фронт, после чего их окружили «верные войска» (25). Часть легиона собралась в Кандалакше, здесь же находились Токой, Лехтимяки, Эло и другие руководители легионеров. Токой рассчитывал на предоставление им права возвращения в Финляндию и на получение там амнистии для бойцов легиона. Лехтимяки, однако, был настроен иначе и намеревался прорваться через фронт и соединиться с советскими войсками (26). В конце марта в одной из советских разведывательных сводок сообщалось о прибытии курьера от Токоя с известием, что он намеревается с легионом перейти на сторону советских войск (27) (по всей вероятности, этот курьер прибыл не от Токоя, которого считали главным виновником «измены» Мурманского легиона и который вряд ли надеялся на прощение со стороны советского руководства, а от Лехтимяки). Генерал Мейнард узнал о готовившейся акции и сумел её предотвратить, выслав 4 апреля Лехтимяки через линию фронта в расположение красных (28). 26 апреля в Княжьей Губе было подписано новое соглашение между лидерами легионеров и представителем штаба союзных сил генералом М. Тернером. В этом документе подтверждались обязательства союзников по снабжению легионеров продовольствием, одеждой и денежными средствами, подчёркивалось, что легион не будет использоваться против большевиков. Легионеры, со своей стороны, обязывались продолжать несение службы по охране мостов и складов, а также выполнять строительные, ремонтные и другие необходимые работы. Союзники также обещали, что приложат все усилия, чтобы достичь соглашения с финским правительством о помиловании легионеров и об организации их возвращения в Финляндию (29).
Мейнард ещё зимой 1919 года предпринял попытку добиться согласия финского руководства на возвращение Мурманского легиона на родину. Во время своего недолгого пребывания в Лондоне он встретился там с временным главой Финляндского государства генералом К.-Г. Маннергеймом, находившимся в это время с визитом в британской столице, /21/ и говорил с ним на эту тему. Маннергейм, однако, настаивал на том, что речь о возвращении красных финнов может идти только как о выдаче беглых преступников. По возвращении на фронт в середине февраля Мейнард рекомендовал британскому руководству предпринять новые дипломатические шаги, чтобы получить от официального Хельсинки согласие на репатриацию легионеров. Если бы эти усилия не увенчались успехом, генерал предлагал основать в Северной России колонию для красных финнов (30). Весной контакты между союзными представителями и финскими властями по поводу судьбы Мурманского легиона возобновились. 19 марта британский министр иностранных дел лорд Дж.Н. Керзон поднимал вопрос об амнистии для легионеров при встрече с новым финским дипломатическим представителем в Англии Оссианом Доннером. Британскому консулу в Хельсинки X. Беллу Керзон поручил представить финским властям список бойцов Мурманского легиона и выяснить, кто из них может вернуться в Финляндию на основании постановления о помиловании от 7 декабря 1918 года. Вскоре в Лондон прибыл министр иностранных дел Финляндии Карл Энкель, с которым Керзон и исполняющий обязанности государственного секретаря Р. Грэ-хэм продолжили переговоры о возвращении финского легиона (31). В мае 1919 года специальная британская миссия с участием представителей легиона была направлена в Хельсинки для выработки конкретных условий репатриации легионеров (32).
Финскому руководству приходилось заниматься решением вопроса о помиловании и возвращении бойцов Мурманского легиона под прессом энергичного давления со стороны правых кругов. В буржуазной прессе была развёрнута кампания против возвращения легиона (33). 24 июня 1919 года газета «Вапаус», ссылаясь на информацию из хельсинкской газеты «Хувудстадсбладет», сообщала о том, что вернуться в Финляндию будет позволено лишь меньшей части находившихся на Мурмане красных финнов (34). Лишь к середине июля британско-финляндские переговоры о судьбе Мурманского легиона завершились. 19 июля в Хельсинки было подписано соответствующее соглашение. В нём указывалось, что решать судьбу легионеров должна была особая следственная комиссия. Право свободного возвращения в Финляндию получали те легионеры, которые не были виновны в совершении каких-либо преступлений. В отношении признанных виновными в совершении мелких преступлений, подпадавших под действие объявленной амнистии, выносились условные приговоры, и они также могли вернуться на родину. Легионеры, чья вина признавалась более серьёзной, не должны были оставаться в Финляндии. Наконец, виновные в совершении уголовных преступлений подлежали наказанию в соответствии с финляндским законодательством (35).
Условия репатриации легионеров, таким образом, оказались весьма жёсткими. Английское командование имело сведения о недовольстве среди финнов, собранных в Кандалакше и Княжьей Губе, и нежелании многих из них возвращаться в Финляндию (36). Лишь к 20-м числам августа 1919 года удалось уладить возникшие противоречия. 27 августа легионеры и их семьи, за исключением 59 человек, попавших в «чёрный список», и примерно ещё 200, которые имели лошадей и должны были верхом следовать в Кемиярви, были отправлены двумя эшелонами в Мурманск. На следующий день поезда прибыли в город, легионеры погрузились в мурманском порту на пароход «Курск» и отплыли в Финляндию. На борту «Курска» находились 9 офицеров, 1025 бойцов и 150 женщин и детей (37). По сообщению газеты «Карьялан Аамулехти», при выводе легиона около 150 человек из него сбежали и стали бродить по лесам, нападая на поезда и склады. Английское командование вынуждено было даже отправить для борьбы с этими отрядами шотландское подразделение, которое 24 сентября вступило с ними в бой (38). Тем временем «Курск», обогнув Скандинавию, прибыл в Хельсинки. Легионеры в ожидании своей судьбы были размещены на острове Виллинг близ города. Решение их вопроса затянулось на несколько месяцев. При этом финские власти стремились как можно больше дел легионеров сделать предметом судебного разбирательства, англичане же старались добиться освобождения всех легионеров от судебного преследования. Лишь в марте 1920 года было принято окончательное решение. Подавляющее большинство находившихся на острове Виллинг легионеров получили право свободного въезда в Финляндию. Решение о помиловании не распространялось только на 36 человек, в число которых попали О. Токой, Э. Эло, К. Хямяляйнен /22/ и другие руководящие лица. Этих 36 человек, которые отправились сначала в Ханко, а оттуда 26 марта на пароходе «Тагус» отплыли в Англию, британское правительство решило переправить затем в Канаду. Пребывание этой группы в Англии также надолго затянулось, пока решался вопрос о размещении их в Канаде. Всё это время они находились в помещении морских казарм в Портсмуте. Только осенью 1920 года Токой и другие бывшие лидеры легионеров, за исключением оставшегося в Лондоне Э. Эло, отплыли в Канаду, где им предстояло оставаться до конца своих дней. Лишь Хямяляйнен в 1930-х гг. сумел вернуться в Финляндию (39). С решением судьбы этой небольшой группы была поставлена точка в истории странствий красных финнов, нашедших после поражения в гражданской войне 1918 г. убежище в Советской России. Часть из них вернулась в Финляндию, другая - обрела новую родину в Республике Советов, несколько человек оказались в третьих странах.
О. Токой в 1921 годуобосновался в США, в одном из традиционных центров финской иммиграции - городе Фитчбург в штате Массачусетс. Здесь он до 1950-го занимал пост главного редактора издававшейся на финском языке газеты «Райваая». Во время Второй мировой войны Токой был заместителем председателя организации «Помощь Финляндии». В 1944 году финляндский парламент освободил Токоя от обвинения в государственной измене и отменил вынесенный ему заочно смертный приговор. После войны Токой дважды - в 1949 и 1957 году - приезжал в Финляндию. На постоянное жительство на родину он, однако, не вернулся и до конца своих дней жил в США. Умер О. Токой в апреле 1963 года.
В.Лехтимяки в бою под Вилппула во время гражданской войны в Финляндии. Март 1918 г.
В заключение следует упомянуть о необычной судьбе бывшего командира Мурманского легиона Вернера Лехтимяки. Вернувшись на службу к советскому правительству, он вместе с братом Илмари учился в Петрограде в лётной школе Красного флота, затем участвовал в боях против войск генерала Н.Н. Юденича. В 1921 году Вернер и Илмари приняли участие в подавлении Кронштадтского восстания. В конце 1923-го В. Лехтимяки отправился в Китай, где гастролировала его супруга, уроженка Швейцарии оперная певица Лилли Лееманн. Оттуда в середине 1920-х гг. он с семьёй и братом перебрался в Соединённые Штаты - в Сан-Франциско, затем в Чикаго и Нью-Йорк. В Америке Лехтимяки завёл широкий круг знакомых, к которому относился Франклин Делано Рузвельт, собирал средства в пользу социализма, основал авиационное предприятие, занимавшееся ремонтом самолётов и воздушными перевозками. По некоторым сведениям, Лехтимяки, находясь за границей, также выполнял разведывательные задания Коминтерна. После нескольких лет пребывания в США братья Лехтимяки вернулись в СССР, привезя с собой молодых пилотов и техников финского происхождения и 22 самолёта. И. Лехтимяки умер своей смертью в 1934 году. Конец Вернера Лехтимяки оказался типичным для многих бывших «красных финнов», ставших жертвами политических репрессий конца 1930-х гг. 22 января 1938 года он был арестован и 29 марта осуждён комиссией НКВД и Прокуратуры СССР по стандартному обвинению в шпионаже и буржуазном национализме. Расстрельный приговор в отношении В. Лехтимяки привели в исполнение 5 апреля того же года (40).
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Saarela Т. Suomalaisen kommunismin synty 1918-1923. Tampere, 1996. S. 27.
2. Nevalainen P. Punaisen myrskyn suomalaiset. Suomalaisten paot ja paluumuutot idasta 1917-1939. Helsinki, 2002. S. 199.
3. Smith C.J. Finland and the Russian Revolution, 1917-1922. Athens, GA, 1958. P. 99.
4. Halme W. Suomalainen legioona Murmannilla // Helsingin sanomat.
1927. 17. huhtikuuta.
5. Левкоев А.А. Финляндская коммунистическая эмиграция и образование карельской автономии в составе РСФСР (1918-1923 гг.) // Общественно-политическая история Карелии в XX веке. Очерки и статьи. Петрозаводск, 1995. С. 26.
6 Tokoi О. Maanpakolaisen muistelmia. Helsinki, 1959. S. 264, 265.
7. Smith C.J. Op. cit. P. 101.
8. TokoiO. Op. cit. S. 226.
9. Ibid. S. 227, 228.
10. Paavolainen J. Poliittiset vakivaltaisuudet Suomessa 1918. II. Valkoinen terrori. Helsinki, 1967. S. 157, 158.
11. Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на Русском Севере 1918-1920. М., 1993. С. 49, 68, 69.
12. Петроградская правда. 1918. 20 июля.
13. Halme W. Suomalainen legioona Murmannilla. 1927. 30. huhtikuuta.
14. Smith C.J. Op. cit. P. 114, 115.
15. Tokoi O. Op. cit. S. 244; Halme W. Suomalainen legioona Murmannilla. 1927. 8. toukokuuta.
16. Tokoi O. Op. cit. S. 261.
17. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 143. On. 1. Д. 127. Л. 506.
18. Tokoi O. Op. cit. S. 252.
19. Во время гражданской войны B. Лехтимяки командовал Восточным фронтом красных, руководил обороной города Тампере.
20. Tokoi O. Op. cit. S. 261.
21. Halme W. Suomalainen legioona Murmannilla. 1927. 8. toukokuuta.
22. Smith C.J. Op. cit. P. 133.
23. Halme W. Suomalainen legioona Murmannilla. 1927. 8. toukokuuta.
24. Tokoi O. Op. cit. S. 273.
25. Vapaus. 1919. 5. huhtikuuta.
26. Smith C.J. Op. cit. P. 133.
27. Российский государственный архив Военно-морского флота. Ф. Р-92. Оп. 2. Д. 1. Л. 13.
28. Smith С. J. Op. cit. Р 133.
29. TokoiO. Op. cit. S. 293, 294.
30. Smith C.J. Op. cit. P. 132, 133.
31. NevakiviJ. Muurmanninlegioona. Suomalaiset ja liittoutuneiden interventio Pohjois-Venajalle 1918- 1919. Helsinki, 1970. S. 257.
32. Tokoi O. Op. cit. S. 294; Smith C.J. Op. cit. P. 133.
33. Nevakivi J. Op. cit. S. 264.
34. Vapaus. 1919. 24. kes kuuta.
35. Tokoi O. Op. cit. S. 295; Nevakivi J. Op. cit. S. 298, 299.
36. Nevakivi J. Op. cit. S. 286.
37. Ibid. S. 291; Tokoi O. Op. cit. S. 297.
38. ЦГА СПб. Ф. 7384. Oп. 7. Д. 107. Л. 283.
39. Tokoi O. Op. cit. S. 298, 299; NevakiviJ. Op. cit. S. 312, 324.
40. Lehtimaki K. Verner Lehtimaki. Punapaallikko. Helsinki, 2005. S. 50-72.