Трафальгар на Северной Двине
Донесение Виноградова об обстреле кораблей бело-интервентов у устья Ваги, что позволило защитить в 1918 г. Котласс и почти что спасти фронт от непредсказуемой катастрофы.
Документ печатался в разных сборниках неоднократно, но в интернете - впервые.
Донесение П.Ф.Виноградова в Высший Военный Совет с описанием боя с флотилией противника в устье р.Ваги
№34 13 августа 1918 г.
Настоящим доношу о событиях, разыгравшихся с 20 час. 9 августа.
Выйдя на судах "Светлана" и "Любимец", я в 21 час 10 августа на основании вашего распоряжения арестовал в с. Красноборском Манакова, которого и препроводил с вашим латышом к вам. В дальнейшем, торопясь к отрядам на передовом участке, я не мог исполнить вашего распоряжения о выставлен[ии] караулов во всех пунктах, где имеется военный телеграф. Мои предчувствия оправдались. В расстоянии 13 верст [от] Березника я встретил пароходы "Учредитель" и "Сельско"* с поспешно отступающими отрядами тт.Капустина, Линдемана и моряков. Оказалось, что они потерпели поражение в районе Березника.
Это поражение произошло при следующих условиях: ввиду многочисленности неприятеля и того, что у него имелась артиллерия, гидропланы, а также большое количество пароходов, вышеназванные отряды от боя отказались и потребовали у Линдемана возвращения их в Котлас. В распоряжении т.Линдемана остались лишь 25 человек членом и сотрудников и примкнувших товарищей к Архангельской губернской чрезвычайной комиссии, с каковыми он и отправился на п/х "Могучий" в разведку, не доезжая 30 верст, к Березникам. В разведке участвовал губ[ис]полком, помещавшийся на п/х "Мурман". Суда Архангельского губернского исполнительного комитета я встретил в 90 верстах от Березника, а "Могучий" "Мурман" встретил около 50 верст.
Мое прибытие с артиллерией, пулеметами, к несчастью, негодными ввиду неимения к ним румынских патронов, очень ободрило отступающих. Кратко объяснив цели своей поездки. я тотчас же приступил к сборке всех орудий, к набиванию пулеметных лент и тому подобное. Через 3 часа напряженная работа на сцепившихся посредине реки судах увенчалась успехом, и орудия были приведены в состояние боевой готовности.
Назначив комендантом п/х "Могучий" т.Линдемана, я на п/х "Мурман" оставил общее командование за собой. Затем я вышел развернутым фронтом в составе трех судов: "Мурмана" с тремя орудиями и четырьмя пулеметами, "Могучего" с четырьмя орудиями (одно шенкурского отряда патрулей) и "Любимца" с одним пулеметом, взятым мною для связи. Пароход "Учредитель" с отрядами латышей и вологодскими красноармейцами шел сзади в качестве санитарного и резерва. Выйдя на /204/ березниковское направление, я в расстоянии 35 верст встретил неприятельскую разведку, открывшую по нас ожесточенную стрельбу из пулеметов. Я распорядился открыть огонь из носового орудия и, чередуя его, когда было можно, с огнем до этого правого борта, выпустил 25 снарядов, чем принудил неприятельское судно выброситься на берег в 25 верстах от Березника. По моим расчетам, по мне было выпущено не менее 2000 патронов. К счастью, никого не убило и не ранило.
По осмотре парохода моим моторным мастером в нем был найден пулемет системы Виккерса, пулеметные ленты, ящик консервов и прочее, пароход назвался "Заря". Распорядившись, чтобы его судьбой озаботился "Могучий", я прошел вперед, нигде не встречая сопротивления. У устья Ваги я заметил подозрительные огни, но не мог обратить внимания, торопясь в Березник. Подойдя к Березнику, я обнаружил присутствие на его рейде 5 пароходов, стоявших под огнями и не открывавших огня. Идя самым малым ходом с потушенными огнями, мне удалось подойти к ним на расстояние менее версты, после чего я пошел полным ходом, двигаясь на большой белый пароход, приказав условным сигналом "Могучему" приблизиться ко мне. Став на расстояние ¾ версты от берега, я скомандовал: "Огонь носу и левому борту по кораблям". Вслед за тем послышался пулеметный огонь со стороны противника, на который я ответил ураганным огнем артиллерии.
"Могучий" после первого выстрела также открыл ураганный огонь, после чего я повернул судно, стреляя и правым бортом, и пулеметами, и ожесточенной стрельбой пачками из винтовок. Пройдя вновь вдоль линии судов другим бортом, причем "Могучий" все время следовал за мной, повторяя мои движения, я опять повернул судно и, стреляя левым бортом и носом, подверг последовательному обстрелу все пять судов противника, приблизившись к ним на расстояние полверсты. Противник все время отвечал мне ураганным пулеметным огнем и сравнительно редкими орудийными выстрелами. Подвергнув его обстрелу, я вновь повернул назад, идя на прежнем расстоянии, причем и "Могучий", и "Любимец" следовали снова за мной. После этого я снова повертываю. Я заметил, что "Любимец" вышел из строя: оказалось, у него был тяжело ранен пулеметчик Ипатов с завода "Новая экономия", управлять пулеметом было некому. На тот раз я шел малым ходом с намерением привлечь на себя огонь противника, так как "Могучий" шел почему-то медленнее обыкновенного, оказалось, у него сразу были ранены два лоцмана. Чтобы избавить его от замешательства, я подошел на расстояние 100 саженей к противнику, расстреливая его прямо в упор и осыпая ураганным пулеметным огнем. В это время мне доложили, что правое орудие вышло из боя, левое вышло после пятого выстрела от засорения, кроме того, у правого орудия был ранен наводчик. Тогда я прибавил ходу и начал ураганный обстрел двумя кормовыми пулеметами, а затем, выравнявшись и встав в кильватер "Могучему", я продолжал обстрел правым бортом из винтовок, приказав усилить до последнего предела и сделав его объектом берег и деревню, откуда отчетливо была видна пулеметная пальба.
Пройдя версты 3 от Березника, я повернул обратно, так как "Могучий" не мог догнать. Видя, что он может сделаться жертвой противника, я на исходе второго часа борьбы решил пойти ему на помощь. Встав носом к судам противника, я начал сближаться с ним, осыпая его градом снарядов из единственного действующего орудия, и так подошел к нему на полном заднем ходу, но быстрый толчок заставил меня отказаться от [этой] мысли [и] оставить такой способ действия, и я принужден был развернуться под самым их огнем. В этот момент почти тихий пулеметный огонь открылся в ужасающем объеме. В то же время "Могучий", не в силах будучи управляться при слабых силах двух лоцманов, вышел из строя, пошел прямо полным вперед. Тогда я принял /205/ решение также выйти из боя, так [как] у меня у этому времени был ранен капитан парохода. Защищаясь кормовыми пулеметами, я быстро пошел за "Могучим".
Весь бой длился 2 часа 10 мин. Причем за все это время [я] насчитал 50 орудийных выстрелов с их стороны. У противника потери [от] нашего ураганного огня неизмерим велики. Потерял т.Виноградова [Василия], секретаря архангельской Коммунистической партии, убитым, 8 раненых и 3 контужены. Подробный список пришлю дополнительно. За все время боя военная команда вела себя образцово. Повиновение распоряжениям было полнейшее. Без команды не было сделано ни одного выстрела. Дисциплина была великолепная. Точно такой отряд, сформированный мною из членом губисполкома, служащих советских учреждений, действовал удивительно хорошо, четыре члена его - Андрей Попов, Эдуард Гурович, [Шешигин], Щенников - все время находились на мостике наблюдателями-передатчиками моих распоряжений.; считаю необходимым отметить бесстрашную распорядительность командовавшего носом т. Черкасова, секретаря Губернского исполкома. Тов. Щенников был первым серьезно ранен.
Для того чтобы указать степень силы пулеметного огня противника, сообщу вам сведения о числе попаданий в судно. В верхние 5 кают попало более 50 пуль, в правую каюту попало 15 пуль, в нижнем кубрике попало: в кормовой 15, в носовой 12, труба парохода была прострелена в 32 местах и капитанский мостик в 36, кроме того, 2 пробоины от ядер. Малая убыль моего судна происходила благодаря исключительно их дисциплинированности, беспрекословному [выполнению] распоряжений судовой командой. Тов. Линдеман, командир судна, донес, что и на п/х "Могучий" было такое же отношение к делу, как и на моем судне.
В заключение укажу, что свою задачу - произвести глубокую боевую разведку в Архангельском направлении - считаю выполненной.
Силы противника в районе Березника - от 500 до 600 человек при орудиях и большом количестве новых пулеметов. Фронтом командует полковник Андронов, в штабе которого есть несколько английских офицеров. Один из этих офицеров серьезно ранен во время последнего боя. Окопов на берегу еще нет, кроме заставных на обоих берегах Двины, у устья Ваги, в 8 верстах от Березника; все эти сведения сообщены мне одним из наших разведчиков, попавшимся в плен и убежавшим оттуда. Степени достоверности не могу определить, думаю, что они приблизительно верны. Считаю, что я не проиграл сражения у Березника, невзирая на отход на 40 верст. Главный выигрыш его - в произведении морального эффекта, так как нападали в меньшем числе, с безумной смелостью, организованно, планомерно, с силою стихии. Скажу больше, я теперь жалею, что [не] потопил их главное судно, так как можно было покончить все одним разом, но я боялся с одной пушкой при двух пулеметных лентах идти в последнюю решительную атаку. Опыт настоящего сражения лично для меня очень ценен. Для того, чтобы повторить то безумное нападение одного на трех-четырех, надо иметь превосходство не только в артиллерийском, но и пулеметном огне. Поэтому прошу как можно скорее выслать не менее 3 пулеметов, 300 лент, затем продовольствия, амуниции и хотя одну батарею пушек. Но самое главное, что мне теперь не менее необходимо, это присылка вооруженной силы не менее 200-300 человек, так как я для разведки чересчур силен, для фронта очень слаб и высадить десант для наступления считаю безусловно рискованным.
В заключение доскажу о ходе операции. Выйдя из сферы неприятельского пулеметного огня, я дал по нескольку очередей по обе стороны реки, по местам предполагаемых застав, и пошел тихим ходом. подняв пулеметы на отражение воздушной атаки, поставив боевые ка/206/раулы. без всяких приключений я добрался до выбросившегося на мель п/х "Заря". Пустил на берега разведку и нашел еще 3 пулемета, много патронов, много обойм скорострелки с 150 пулеметными лентами, что нам очень пригодилось. а затем я остановился в 40 верстах от Березника, у Конецгорья, откуда сегодня произведу опять водную и сухопутную разведку. Если можно будет наступать, буду, но при изменяющемся, от усталости [настроении] моряков, уже сегодня говоривших мне о своем решении вернуться в Вологду, боюсь, что это будет почти невозможно, во всяком случае сделаю все, что могу, а сегодня привожу в порядок орудия, пулеметы, ружья и так далее, а главное - с целью дать людям отдых.
О дальнейших событиях буду уведомлять незамедлительно.
Помощник командующего Котласским районом Виноградов
ЦГАСА, ф.1, оп.1, д.262, л.47-95. Копия. Опубл.: Северный фронт (1918-1920), с.104-108
Военные моряки в борьбе за власть Советов на Севере (1917-1920). Л., 1982. С.204-207
Документ печатался в разных сборниках неоднократно, но в интернете - впервые.
Донесение П.Ф.Виноградова в Высший Военный Совет с описанием боя с флотилией противника в устье р.Ваги
№34 13 августа 1918 г.
Настоящим доношу о событиях, разыгравшихся с 20 час. 9 августа.
Выйдя на судах "Светлана" и "Любимец", я в 21 час 10 августа на основании вашего распоряжения арестовал в с. Красноборском Манакова, которого и препроводил с вашим латышом к вам. В дальнейшем, торопясь к отрядам на передовом участке, я не мог исполнить вашего распоряжения о выставлен[ии] караулов во всех пунктах, где имеется военный телеграф. Мои предчувствия оправдались. В расстоянии 13 верст [от] Березника я встретил пароходы "Учредитель" и "Сельско"* с поспешно отступающими отрядами тт.Капустина, Линдемана и моряков. Оказалось, что они потерпели поражение в районе Березника.
Это поражение произошло при следующих условиях: ввиду многочисленности неприятеля и того, что у него имелась артиллерия, гидропланы, а также большое количество пароходов, вышеназванные отряды от боя отказались и потребовали у Линдемана возвращения их в Котлас. В распоряжении т.Линдемана остались лишь 25 человек членом и сотрудников и примкнувших товарищей к Архангельской губернской чрезвычайной комиссии, с каковыми он и отправился на п/х "Могучий" в разведку, не доезжая 30 верст, к Березникам. В разведке участвовал губ[ис]полком, помещавшийся на п/х "Мурман". Суда Архангельского губернского исполнительного комитета я встретил в 90 верстах от Березника, а "Могучий" "Мурман" встретил около 50 верст.
Мое прибытие с артиллерией, пулеметами, к несчастью, негодными ввиду неимения к ним румынских патронов, очень ободрило отступающих. Кратко объяснив цели своей поездки. я тотчас же приступил к сборке всех орудий, к набиванию пулеметных лент и тому подобное. Через 3 часа напряженная работа на сцепившихся посредине реки судах увенчалась успехом, и орудия были приведены в состояние боевой готовности.
Назначив комендантом п/х "Могучий" т.Линдемана, я на п/х "Мурман" оставил общее командование за собой. Затем я вышел развернутым фронтом в составе трех судов: "Мурмана" с тремя орудиями и четырьмя пулеметами, "Могучего" с четырьмя орудиями (одно шенкурского отряда патрулей) и "Любимца" с одним пулеметом, взятым мною для связи. Пароход "Учредитель" с отрядами латышей и вологодскими красноармейцами шел сзади в качестве санитарного и резерва. Выйдя на /204/ березниковское направление, я в расстоянии 35 верст встретил неприятельскую разведку, открывшую по нас ожесточенную стрельбу из пулеметов. Я распорядился открыть огонь из носового орудия и, чередуя его, когда было можно, с огнем до этого правого борта, выпустил 25 снарядов, чем принудил неприятельское судно выброситься на берег в 25 верстах от Березника. По моим расчетам, по мне было выпущено не менее 2000 патронов. К счастью, никого не убило и не ранило.
По осмотре парохода моим моторным мастером в нем был найден пулемет системы Виккерса, пулеметные ленты, ящик консервов и прочее, пароход назвался "Заря". Распорядившись, чтобы его судьбой озаботился "Могучий", я прошел вперед, нигде не встречая сопротивления. У устья Ваги я заметил подозрительные огни, но не мог обратить внимания, торопясь в Березник. Подойдя к Березнику, я обнаружил присутствие на его рейде 5 пароходов, стоявших под огнями и не открывавших огня. Идя самым малым ходом с потушенными огнями, мне удалось подойти к ним на расстояние менее версты, после чего я пошел полным ходом, двигаясь на большой белый пароход, приказав условным сигналом "Могучему" приблизиться ко мне. Став на расстояние ¾ версты от берега, я скомандовал: "Огонь носу и левому борту по кораблям". Вслед за тем послышался пулеметный огонь со стороны противника, на который я ответил ураганным огнем артиллерии.
"Могучий" после первого выстрела также открыл ураганный огонь, после чего я повернул судно, стреляя и правым бортом, и пулеметами, и ожесточенной стрельбой пачками из винтовок. Пройдя вновь вдоль линии судов другим бортом, причем "Могучий" все время следовал за мной, повторяя мои движения, я опять повернул судно и, стреляя левым бортом и носом, подверг последовательному обстрелу все пять судов противника, приблизившись к ним на расстояние полверсты. Противник все время отвечал мне ураганным пулеметным огнем и сравнительно редкими орудийными выстрелами. Подвергнув его обстрелу, я вновь повернул назад, идя на прежнем расстоянии, причем и "Могучий", и "Любимец" следовали снова за мной. После этого я снова повертываю. Я заметил, что "Любимец" вышел из строя: оказалось, у него был тяжело ранен пулеметчик Ипатов с завода "Новая экономия", управлять пулеметом было некому. На тот раз я шел малым ходом с намерением привлечь на себя огонь противника, так как "Могучий" шел почему-то медленнее обыкновенного, оказалось, у него сразу были ранены два лоцмана. Чтобы избавить его от замешательства, я подошел на расстояние 100 саженей к противнику, расстреливая его прямо в упор и осыпая ураганным пулеметным огнем. В это время мне доложили, что правое орудие вышло из боя, левое вышло после пятого выстрела от засорения, кроме того, у правого орудия был ранен наводчик. Тогда я прибавил ходу и начал ураганный обстрел двумя кормовыми пулеметами, а затем, выравнявшись и встав в кильватер "Могучему", я продолжал обстрел правым бортом из винтовок, приказав усилить до последнего предела и сделав его объектом берег и деревню, откуда отчетливо была видна пулеметная пальба.
Пройдя версты 3 от Березника, я повернул обратно, так как "Могучий" не мог догнать. Видя, что он может сделаться жертвой противника, я на исходе второго часа борьбы решил пойти ему на помощь. Встав носом к судам противника, я начал сближаться с ним, осыпая его градом снарядов из единственного действующего орудия, и так подошел к нему на полном заднем ходу, но быстрый толчок заставил меня отказаться от [этой] мысли [и] оставить такой способ действия, и я принужден был развернуться под самым их огнем. В этот момент почти тихий пулеметный огонь открылся в ужасающем объеме. В то же время "Могучий", не в силах будучи управляться при слабых силах двух лоцманов, вышел из строя, пошел прямо полным вперед. Тогда я принял /205/ решение также выйти из боя, так [как] у меня у этому времени был ранен капитан парохода. Защищаясь кормовыми пулеметами, я быстро пошел за "Могучим".
Весь бой длился 2 часа 10 мин. Причем за все это время [я] насчитал 50 орудийных выстрелов с их стороны. У противника потери [от] нашего ураганного огня неизмерим велики. Потерял т.Виноградова [Василия], секретаря архангельской Коммунистической партии, убитым, 8 раненых и 3 контужены. Подробный список пришлю дополнительно. За все время боя военная команда вела себя образцово. Повиновение распоряжениям было полнейшее. Без команды не было сделано ни одного выстрела. Дисциплина была великолепная. Точно такой отряд, сформированный мною из членом губисполкома, служащих советских учреждений, действовал удивительно хорошо, четыре члена его - Андрей Попов, Эдуард Гурович, [Шешигин], Щенников - все время находились на мостике наблюдателями-передатчиками моих распоряжений.; считаю необходимым отметить бесстрашную распорядительность командовавшего носом т. Черкасова, секретаря Губернского исполкома. Тов. Щенников был первым серьезно ранен.
Для того чтобы указать степень силы пулеметного огня противника, сообщу вам сведения о числе попаданий в судно. В верхние 5 кают попало более 50 пуль, в правую каюту попало 15 пуль, в нижнем кубрике попало: в кормовой 15, в носовой 12, труба парохода была прострелена в 32 местах и капитанский мостик в 36, кроме того, 2 пробоины от ядер. Малая убыль моего судна происходила благодаря исключительно их дисциплинированности, беспрекословному [выполнению] распоряжений судовой командой. Тов. Линдеман, командир судна, донес, что и на п/х "Могучий" было такое же отношение к делу, как и на моем судне.
В заключение укажу, что свою задачу - произвести глубокую боевую разведку в Архангельском направлении - считаю выполненной.
Силы противника в районе Березника - от 500 до 600 человек при орудиях и большом количестве новых пулеметов. Фронтом командует полковник Андронов, в штабе которого есть несколько английских офицеров. Один из этих офицеров серьезно ранен во время последнего боя. Окопов на берегу еще нет, кроме заставных на обоих берегах Двины, у устья Ваги, в 8 верстах от Березника; все эти сведения сообщены мне одним из наших разведчиков, попавшимся в плен и убежавшим оттуда. Степени достоверности не могу определить, думаю, что они приблизительно верны. Считаю, что я не проиграл сражения у Березника, невзирая на отход на 40 верст. Главный выигрыш его - в произведении морального эффекта, так как нападали в меньшем числе, с безумной смелостью, организованно, планомерно, с силою стихии. Скажу больше, я теперь жалею, что [не] потопил их главное судно, так как можно было покончить все одним разом, но я боялся с одной пушкой при двух пулеметных лентах идти в последнюю решительную атаку. Опыт настоящего сражения лично для меня очень ценен. Для того, чтобы повторить то безумное нападение одного на трех-четырех, надо иметь превосходство не только в артиллерийском, но и пулеметном огне. Поэтому прошу как можно скорее выслать не менее 3 пулеметов, 300 лент, затем продовольствия, амуниции и хотя одну батарею пушек. Но самое главное, что мне теперь не менее необходимо, это присылка вооруженной силы не менее 200-300 человек, так как я для разведки чересчур силен, для фронта очень слаб и высадить десант для наступления считаю безусловно рискованным.
В заключение доскажу о ходе операции. Выйдя из сферы неприятельского пулеметного огня, я дал по нескольку очередей по обе стороны реки, по местам предполагаемых застав, и пошел тихим ходом. подняв пулеметы на отражение воздушной атаки, поставив боевые ка/206/раулы. без всяких приключений я добрался до выбросившегося на мель п/х "Заря". Пустил на берега разведку и нашел еще 3 пулемета, много патронов, много обойм скорострелки с 150 пулеметными лентами, что нам очень пригодилось. а затем я остановился в 40 верстах от Березника, у Конецгорья, откуда сегодня произведу опять водную и сухопутную разведку. Если можно будет наступать, буду, но при изменяющемся, от усталости [настроении] моряков, уже сегодня говоривших мне о своем решении вернуться в Вологду, боюсь, что это будет почти невозможно, во всяком случае сделаю все, что могу, а сегодня привожу в порядок орудия, пулеметы, ружья и так далее, а главное - с целью дать людям отдых.
О дальнейших событиях буду уведомлять незамедлительно.
Помощник командующего Котласским районом Виноградов
ЦГАСА, ф.1, оп.1, д.262, л.47-95. Копия. Опубл.: Северный фронт (1918-1920), с.104-108
Военные моряки в борьбе за власть Советов на Севере (1917-1920). Л., 1982. С.204-207