Об офицерах и академиках
В "Отеч. ведомостях" г. Белоруссов в статье "Красное офицерство" подымает мучительный для патриотов вопрос об участии многих офицеров в большевистской армии. Мотивы, по каким они вступили в эту армию, были различны, начиная от понятных и допустимых и кончая низкими и гнусными. По мнению г. Белоруссова, каковые бы ни были мотивы, участие и работа офицерского корпуса помогли гг Троцким и Ко создать красную армию. Не генералитет провел г. Троцкого, а г. Троцкий провел и обернул вокруг пальца г.г. генералов, подавших пример, и г.г. офицеров, примеру последовавших.
Мой корреспондент, участник взятия у большевиков Казани, с гневом, презрением и возмущением рассказывает, как он принимал участие в занятии гостиницы "Волга", где помещалась Красная Академия Генерального Штаба; как арестовывал генералов и профессоров, имевших на околыше красную пентаграмму большевиков, и отдавших свои знания в распоряжение последних. Потом спрашивают теперь, почему одних за измену расстреливают, почему другие, несмотря на измену, благоденствуют? Потому, я думаю, что самый факт измены трудно установить. Одно присутствие в рядах красной армии не говорит непременно об измене, так как в нее шли с разными целями. Но, конечно, теперь у самых наивных людей глаза должны раскрыться. И если и теперь офицеры русской армии продолжают служить у красных и руководить действиями их войск, пусть даже [под] давлением комиссаров, то, конечно, они совершают ничем не оправданное преступление против Родины. И преступление это может быть прощено им только при наличности особых обстоятельств, действительно способных парализовать их добрую волю, если таковая имеется.
Итак, мы стоим перед грустным и возмутительным фактом: большевистская армия, сражающаяся против патриотов, руководится и командуется русскими офицерами. Она создана ими...
И теперь вопрос: что же? Эти предатели родины, носившие еще недавно мундиры офицеры (без пентаграммы), теперь, когда внутренняя война скоро кончится - опять войдут в ряды русского офицерства, чтобы лишить нас, русских граждан, возможности знать, кому, подавая руку - русскому офицеру, свидетельствуем мы свое уважение: лучшему ли защитнику Родины и ее предателю? Это невозможно, здесь поставлена на карту честь не только мундира - хотя и она ведь не лишены цены, но честь всей нации.
Из этого трудного положения я знаю один лишь выход. Должен быть создан чрезвычайный военный суд чести. И все без исключения русские офицеры, служившие у большевиков, должны предстать перед ним. Все поведение их, все обстоятельства, толкнувшие их на службу, в красной армии, должны быть освещены до дна; и все те, кто не докажет чистоты своих намерений и невинности своих действий, должны будут снять мундир.
Ибо мундир офицера обновленной русской армии должен быть чист от грязи.
Сибирская речь. №3. 4 января 1919 г.
Академия Генерального Штаба в 1917-1919 гг.
Целью настоящей статьи является стремление осветить в глазах государственно-мыслящих кругов военного и гражданского общества картину жизни и деятельности академии за время с большевистского переворота.
Переворот в октябре 1917 г. застал академию в Петрограде в период занятий по усиленной подготовке офицеров к службе генерального штаба. Всего на старшем и младшем классах было свыше 300 старых кадровых офицеров, прошедших на фронте тяжелую боевую школу в течение 2-3 лет великой войны и командированных из действующей армии с тщательным выбором.
Определенно выразившееся стремление большевиков разрушить старую боевую русскую армию побудило конференцию академии сразу же принять меры к тому, чтобы спасти от разгрома, как самую академию, так и три сотни старых кадровых офицеров и сохранить их до лучших дней для борьбы за возрождение России. Принято было решение эвакуировать академию из Петрограда в направлении к тем окраинам, куда, по слухам, начинали стекаться русские люди для борьбы с большевиками. Мне, как председателю конференции, была поставлена задача - изыскать пути и средства к достижению указанной конференцией цели.
Подходящим предлогом для выезда академии из Петрограда явилась опасность захвата Петрограда германцами. Районом эвакуации конференция наметила Донскую и Кубанскую области, куда с начала декабря 1917 года и был командирован член конференции генерального штаба полковник Дрейлинг,- вошедший в сношения с генералами Алексеевым и Калединым (в Новочеркасске) и с кубанским атаманом полковником Филимоновым (в Екатеринодаре). Последовавшие вскоре затем события не позволили академии эвакуироваться в казачьи земли и удержали ее в Петрограде до конца марта 1918 г. Материальные нужды академии за этот период удовлетворялись из сумм, в избытке оставшихся по смете 1917 г. и заблаговременно полученных в денежный ящик ее. Большевики до этого времени не трогали Академию и не предъявляли к ней никаких требований. Готовясь к борьбе с ними,- конференция академии сплотилась в тайную антибольшевистскую организацию, державшуюся осторожно и выжидательно. К марту же месяцу со стороны большевиков стали появляться притязания ко всем академиям в связи с формированием красной армии. Так как открытая борьба грозила немедленным разгромом академии, то решено было уклониться путем эвакуации в Сибирь, под тем же предлогом - опасности занятия Петрограда германцами и недопустимости академии попасть в руки врагов. Понятно, что в стремлении эвакуироваться из Петрограда мне приходилось соприкасаться с представителями советской власти, так как дело касалось не отдельных лиц, кои, каждый в отдельности, могли бы бежать из Петрограда скрытно; дело шло о вывозе целого государственного учреждения с его многомиллионным имуществом и 300 обучавшихся офицеров прежней армии.
Решение эвакуироваться в Сибирь обуславливалось стремлением продвинуться возможно дальше в направлении к Дальнему Востоку, где, по слухам и имевшимся сведениям, крепли при содействии союзников элементы, выступившие на борьбу с большевизмом.
Ценою больших усилий - и, порою, унижений удалось произвести эвакуацию академии в Екатеринбург, где нашлось достаточное помещение для расположения ее. Эвакуация была закончена к июлю 1918 г., до какого времени никаких занятий в академии не было, за исключением экзаменов со старыми офицерами, приехавшими с академией.
К этому времени стали крепнуть слухи относительно решения союзников выступить на поддержку уже боровшихся с большевиками чехо-словаков и молодых сибирских войск. Так как это вполне совпадало со стремлением академии и с ее постоянной союзнической ориентацией,- то, с ведома конференции, мною в конце июня 1918 г. был командирован в Москву, во Французскую миссию, член конференции, генерального штаба подполковник Сыромятников, который уполномочен был заявить, для доведения до маршала Фоша, что академия имеет непреклонное желание служить делу возрождения России при дружеском взаимодействии с союзниками и приложит все усилия к тому, чтобы содействовать успехам чехо-словаков и сибирских войск, уже надвигавшихся на Урал,- и при первой к тому возможности перейти на их сторону. С ним вместе подполк. Сыромятников должен был передать разработанную профессором генералом Иностранцевым записку с планом создания фронта при помощи союзников на территории России против Германии и ее пособников - большевиков. Подполк. Сыромятников выполнил данное ему поручение в Москве в июле 1918 г., передав все сказанное во французскую миссию генералу Лаверн и полковнику Корбейль.
К июлю месяцу большевики решили свои притязания на академию облечь уже в осязательную форму. Конференция получила уведомление, что в Москве будет произведен набор бывших офицеров для назначения в младший класс в академию с целью создать деятелей генерального штаба для красной армии. Я немедленно отправился в Москву, дабы отпарировать этот удар. Удалось настоять на соблюдении определенных требований приема, вследствие чего к приему были назначены бывшие офицеры прежней армии, старые кадровые, искавшие выхода из Москвы, георгиевские кавалеры, запечатлевшие свою верность России ранами в великую войну. Они явились в Екатеринбург, но занятия с ними не могли наладиться, так как чехи и сибиряки уже наступали на Екатеринбург.
20 июля конференция получила требование от большевистского штаба - немедленно эвакуировать академию из Екатеринбурга в виду приближения чехо-словаков. Пунктом эвакуации первоначально была назначена Пермь. Мне было сказано, что в случае нежелания выехать - мы будем принуждены к тому силою, а академия подвергнется разгрому. Идти на это в то время, когда цель наша - передача академии на сторону сибирских войск - близилась к осуществлению,- было невозможно. Решение было: выехать, уступая насилию, членам конференции, наперечет известным большевистскому штабу, необходимому количеству слушателей и имущества, чтобы создать впечатление эвакуации академии; часть членов конференции, почти все имущество ее, наши семьи и большая половина слушателей были оставлены в Екатеринбурге; выезжавшие имели задачу при малейшей возможности перейти на сторону чехо-словаков.
Из остававшихся в Екатеринбурге слушателей я направил 70 офицеров под руководством подполк. Румшо (ныне командир польского полка на уфимском фронте) в сторону чехо-словаков и возложил на него задачу выяснить первому же встреченному штабу причину выезда из Екатеринбурга меня, конференции и части слушателей. Кроме того, слушателю академии подполк. Сабельникову я дал такого же рода задание, которое он и выполнил, перебравшись на сторону сибиряков и лично доложив обо всем командующему сибирской армией генералу Гришину-Алмазову.
Выехавшая часть академии погрузилась в поезд, под наблюдением латышского баталиона, пришедшего на станцию, и отправлена принудительно за несколько часов до вступления в город чехо-словаков. Как затем выяснилось, оставленные мною слушатели принесли большую пользу при занятии Екатеринбурга чехо-словаками и явились сотрудниками полк. Войцеховского и генерала Голицына.
Выехавшая часть академии доехала до Перми, не имея возможности осуществить общее стремление - перебраться на сторону чехо-словаков. Из Перми первоначально заставляли ехать в Вятку. Однако, такое направление совершенно отдаляло возможность бежать на сторону чехо-словаков и сибиряков. Конференция постановила добиться дальнейшей эвакуации в Казань, к которой приближались чехо-словаки после взятия ими Симбирска и из которой бежать возможность была большая. Этого добиться удалось. В Казани мне было предъявлено требование немедленно выезжать далее вглубь страны, в Муром. Затянув под разными предлогами этот вопрос, мы рассеялись по городу на частные квартиры, на которых и скрывались до взятия города войсками капитана Степанова и капитана Каппеля. В это время комиссаром по борьбе с контр-революцией Лацисом было отдано распоряжение о расстреле членов конференции и слушателей - и большевики приступили к розыску нас, но быстрое приближение к городу чехо-словаков и войск народной армии и вооруженное выступление отряда офицерской организации спасло нас. Сами же мы были совершенно безоружные.
Капитаны Степанов и Каппель - оба питомцы Академии - встретили меня и Академию с полным доверием. Оставив им в помощь для штабной службы 30 слушателей - офицеров, члены конференции с остальными слушателями выехали по Волге в Самару. Никаких арестов профессоров и слушателей в гостинице «Волга», как о том написано в №38 «Отеч. Ведом.» не было. Никаких красноармейских отличительных знаков мы не носили. Сведение об этом тоже совершенно ложно.
По прибытии в Самару я явился к управляющему военным ведомством полк. Галкину и, по его просьбе, для службы в центральных управлениях и штабах подчиненных ему войск были оставлены несколько членов конференции и 70 слушателей академии.
Из Самары остальная часть академии направилась через Челябинск в Екатеринбург, где воссоединилась со второю половиною ее. Из Екатеринбурга, по приказу командующего сибирскою армиею и управляющего военным министерством сибирского временного правительства ген.-майора Гришина-Алмазова, Академия была эвакуирована в Томск. Как генерал Гришин-Алмазов, так и председатель совета министров И.В. Вологодский, а равно другие министры встретили академию как всероссийское государственное учреждение, и приветствовали ее прибытие.
До настоящего времени занятия в ней не были открыты, так как все слушатели ее, за полным почти недостатком офицеров генерального штаба в Сибири - немедленно же были призваны в штабы действующей армии на должности генерального штаба (всего 150 офицеров), а многие члены конференции заняли ответственные посты в военном министерстве и действующей армии. В настоящее время нет ни одного войскового штаба в сибирской армии, в казачьих войсках и в тыловых округах, где не было бы слушателей академии на должностях генерального штаба. Члены конференции занимают следующие высокие посты: генерал-майор Сурин - помощника военного министра по снабжению, генерал-майор Богословский - начальника штаба сибирской армии в Екатеринбурге у ген. Гайды, генерал-майор Коханов - начальника главного инженерного управления, полк. Сурнин - начальника штаба корпуса генерала Пепеляева, овладевшего Пермью, полк. Сторожев - начальника штаба западно-сибирского военного округа в Омске, полк. Киященко - начальника штаба средне-сибирского округа в Томске, полк. Леонов - 2-го генерал-квартирмейстера ставки, полк. Оберюхтин - начальника организационного отдела главного штаба, полк. Касаткин - главного начальника военных сообщений ставки. Кроме того, до последнего времени занимали посты полк. Слижиков - помощника начальника штаба верховного главнокомандующего и полк. Сыромятников - 1-го генерал-квартирмейстера ставки.
Из этого краткого объяснения видно, что основною задачею академии после большевистского переворота было - освободиться от власти большевиков и перейти на сторону их противников; что, стремясь этого достигнуть в качестве целого государственного учреждения, академия принуждена была входить в неизбежный контакт с представителями советской власти; что переход ее в Казани на сторону противников советской власти является не случайным событием, а результатом долгого и настойчивого стремления.
Встреченная в Сибири генералом Гришином-Алмазовым с полным доверием, академия сразу же активно выступила на службу в борьбе против большевиков, заполнив своими сочленами (членами конференции и слушателями) 4/5 всех должностей генерального штаба. Эту работу она выполняет и поныне, дав возрождающейся России две сотни полезных штабных деятелей, без которых армия обойтись в настоящее время не в состоянии и которых заменить не кем. На высших военных постах в центральных органах государственного управления, а равно и на ответственных оперативных постах,- всюду стоят ныне члены конференции академии, работая как по созданию армии, так и по руководству ее боевыми действиями. Продуктивность их работы и польза ее для дела возрождения России,- по общему отзыву,- неоспоримы.
Академия генерального штаба является ныне единственным общегосударственным учреждением дореволюционной России, которое в полном составе, с имуществом, прорвалось с большевистской территории на территорию возрождающейся России,- сохранив полную способность приступить к выполнению своих государственных задач - по подготовке офицеров генерального штаба, громадный недостаток коих чувствуется весьма сильно.
Начальник всероссийской академии генерального штаба, ординарный профессор, генерал-майор А. Андогский.
Сибирская речь. №13. 8 (21) января 1919 г.
В академии генерального штаба.
20 января, во исполнение приказа верховного правителя,- состоялось открытие младшего класса всероссийской академии генерального штаба. Цель открытия - ускоренная подготовка командированных из действующей армии офицеров к службе на младших должностях генерального штаба и полевых штабах. Всего командировано в академию свыше 100 офицеров русской армии. Кроме того, 10 офицеров чехо-словацких войск, 10 офицеров от польских формирований и 2 офицера от румынских формирований, производимых на территории России.
После молебна в здании «Дома Науки», где размещена академия,- начальник академии, профессор генерал-майор Андогский обратился к собравшимся офицерам с приветственным словом и затем в краткой речи обрисовал им историю жизни и деятельности академии за время с большевистского переворота, который застиг академию в Петрограде, до прибытия ее на территорию возрождающейся России, куда она, несмотря на все препятствия, прорвалась в полном составе со всем своим многомиллионным имуществом для того, чтобы, сбросив иго большевиков, принять участие в государственной работе по устроению и возрождению России.
На торжестве открытия академии присутствовала конференция in corpore во главе со старейшим профессором генерал-лейтенантом Колюбакиным.
21 января начинаются учебные занятия. Весь курс их рассчитан до 1 июля 1919 г.
Сибирская жизнь. №9. 21 января 1919 г.
Беседа с начальником Академии Генерального Штаба
Наш сотрудник беседовал с начальником Всероссийской Аакадемии Генерального Штаба генералом Андогским и правителем для Академии полковником Генерального Штаба Антоновичем.
Узнав о цели посещения, генерал Андогский и полковник Антонович любезно согласились дать сведения об Академии.
На вопрос об усовершенствовании занятий и о пригодности для этой цели "Дома Наука", где помещается Академия Генерального Штаба, полковник Антонович ответил:
"Занятия идут усиленным темпом и они в высшей степени успешны и плодотворны. К сожалению, чувствуется большой недостаток в преподавательском персонале. Приходится возлагать двойную работу на имеющихся немногочисленных преподавателей и руководителей. Что касается помещения,то оно по возможности приспособлено для занятий. Впрочем, полно приспособленности достичь не удалось и наша жизнь носит больше бивуачный характер".
- Когда предполагается первый выпуск слушателей Академии? - Время выпуска еще точно неизвестно, но, в виду успешности занятий и при условии подбора в ближайшее время опытных руководителей, можно ожидать первого выпуска к июлю текущего года.
- Пользуются ли слушатели Академии удобствами в виде собственной продовольственной лавки, есть ли библиотеки, предоставлены ли слушателям квартиры?
- В смысле устройства домашней жизни слушателей сделано все возможное. Устроено офицерское общежитие и, кроме того, заняты все свободные комнаты вблизи Академии. Устроена также офицерская столовая, которая со временем будет преобразована в офицерское собрание. Имеется обширная библиотека, привезенная из Петрограда, помещающаяся в здании томского политехнического училища. Открыта продовольственная лавка, в которой слушателям и их семьям отпускаются продукты по возможно низким ценам. К удобствам Академии следует отнести также наличность собственной типографии.
Несомненно имеются недостатки и дефекты, но они неизбежны, так как Академия обосновалась в Томске очень недавно, и надо думать, что в недалеком будущем они будут устранены.
Голос Сибири. №36. 20 февраля 1919 г.
Мой корреспондент, участник взятия у большевиков Казани, с гневом, презрением и возмущением рассказывает, как он принимал участие в занятии гостиницы "Волга", где помещалась Красная Академия Генерального Штаба; как арестовывал генералов и профессоров, имевших на околыше красную пентаграмму большевиков, и отдавших свои знания в распоряжение последних. Потом спрашивают теперь, почему одних за измену расстреливают, почему другие, несмотря на измену, благоденствуют? Потому, я думаю, что самый факт измены трудно установить. Одно присутствие в рядах красной армии не говорит непременно об измене, так как в нее шли с разными целями. Но, конечно, теперь у самых наивных людей глаза должны раскрыться. И если и теперь офицеры русской армии продолжают служить у красных и руководить действиями их войск, пусть даже [под] давлением комиссаров, то, конечно, они совершают ничем не оправданное преступление против Родины. И преступление это может быть прощено им только при наличности особых обстоятельств, действительно способных парализовать их добрую волю, если таковая имеется.
Итак, мы стоим перед грустным и возмутительным фактом: большевистская армия, сражающаяся против патриотов, руководится и командуется русскими офицерами. Она создана ими...
И теперь вопрос: что же? Эти предатели родины, носившие еще недавно мундиры офицеры (без пентаграммы), теперь, когда внутренняя война скоро кончится - опять войдут в ряды русского офицерства, чтобы лишить нас, русских граждан, возможности знать, кому, подавая руку - русскому офицеру, свидетельствуем мы свое уважение: лучшему ли защитнику Родины и ее предателю? Это невозможно, здесь поставлена на карту честь не только мундира - хотя и она ведь не лишены цены, но честь всей нации.
Из этого трудного положения я знаю один лишь выход. Должен быть создан чрезвычайный военный суд чести. И все без исключения русские офицеры, служившие у большевиков, должны предстать перед ним. Все поведение их, все обстоятельства, толкнувшие их на службу, в красной армии, должны быть освещены до дна; и все те, кто не докажет чистоты своих намерений и невинности своих действий, должны будут снять мундир.
Ибо мундир офицера обновленной русской армии должен быть чист от грязи.
Сибирская речь. №3. 4 января 1919 г.
Академия Генерального Штаба в 1917-1919 гг.
Целью настоящей статьи является стремление осветить в глазах государственно-мыслящих кругов военного и гражданского общества картину жизни и деятельности академии за время с большевистского переворота.
Переворот в октябре 1917 г. застал академию в Петрограде в период занятий по усиленной подготовке офицеров к службе генерального штаба. Всего на старшем и младшем классах было свыше 300 старых кадровых офицеров, прошедших на фронте тяжелую боевую школу в течение 2-3 лет великой войны и командированных из действующей армии с тщательным выбором.
Определенно выразившееся стремление большевиков разрушить старую боевую русскую армию побудило конференцию академии сразу же принять меры к тому, чтобы спасти от разгрома, как самую академию, так и три сотни старых кадровых офицеров и сохранить их до лучших дней для борьбы за возрождение России. Принято было решение эвакуировать академию из Петрограда в направлении к тем окраинам, куда, по слухам, начинали стекаться русские люди для борьбы с большевиками. Мне, как председателю конференции, была поставлена задача - изыскать пути и средства к достижению указанной конференцией цели.
Подходящим предлогом для выезда академии из Петрограда явилась опасность захвата Петрограда германцами. Районом эвакуации конференция наметила Донскую и Кубанскую области, куда с начала декабря 1917 года и был командирован член конференции генерального штаба полковник Дрейлинг,- вошедший в сношения с генералами Алексеевым и Калединым (в Новочеркасске) и с кубанским атаманом полковником Филимоновым (в Екатеринодаре). Последовавшие вскоре затем события не позволили академии эвакуироваться в казачьи земли и удержали ее в Петрограде до конца марта 1918 г. Материальные нужды академии за этот период удовлетворялись из сумм, в избытке оставшихся по смете 1917 г. и заблаговременно полученных в денежный ящик ее. Большевики до этого времени не трогали Академию и не предъявляли к ней никаких требований. Готовясь к борьбе с ними,- конференция академии сплотилась в тайную антибольшевистскую организацию, державшуюся осторожно и выжидательно. К марту же месяцу со стороны большевиков стали появляться притязания ко всем академиям в связи с формированием красной армии. Так как открытая борьба грозила немедленным разгромом академии, то решено было уклониться путем эвакуации в Сибирь, под тем же предлогом - опасности занятия Петрограда германцами и недопустимости академии попасть в руки врагов. Понятно, что в стремлении эвакуироваться из Петрограда мне приходилось соприкасаться с представителями советской власти, так как дело касалось не отдельных лиц, кои, каждый в отдельности, могли бы бежать из Петрограда скрытно; дело шло о вывозе целого государственного учреждения с его многомиллионным имуществом и 300 обучавшихся офицеров прежней армии.
Решение эвакуироваться в Сибирь обуславливалось стремлением продвинуться возможно дальше в направлении к Дальнему Востоку, где, по слухам и имевшимся сведениям, крепли при содействии союзников элементы, выступившие на борьбу с большевизмом.
Ценою больших усилий - и, порою, унижений удалось произвести эвакуацию академии в Екатеринбург, где нашлось достаточное помещение для расположения ее. Эвакуация была закончена к июлю 1918 г., до какого времени никаких занятий в академии не было, за исключением экзаменов со старыми офицерами, приехавшими с академией.
К этому времени стали крепнуть слухи относительно решения союзников выступить на поддержку уже боровшихся с большевиками чехо-словаков и молодых сибирских войск. Так как это вполне совпадало со стремлением академии и с ее постоянной союзнической ориентацией,- то, с ведома конференции, мною в конце июня 1918 г. был командирован в Москву, во Французскую миссию, член конференции, генерального штаба подполковник Сыромятников, который уполномочен был заявить, для доведения до маршала Фоша, что академия имеет непреклонное желание служить делу возрождения России при дружеском взаимодействии с союзниками и приложит все усилия к тому, чтобы содействовать успехам чехо-словаков и сибирских войск, уже надвигавшихся на Урал,- и при первой к тому возможности перейти на их сторону. С ним вместе подполк. Сыромятников должен был передать разработанную профессором генералом Иностранцевым записку с планом создания фронта при помощи союзников на территории России против Германии и ее пособников - большевиков. Подполк. Сыромятников выполнил данное ему поручение в Москве в июле 1918 г., передав все сказанное во французскую миссию генералу Лаверн и полковнику Корбейль.
К июлю месяцу большевики решили свои притязания на академию облечь уже в осязательную форму. Конференция получила уведомление, что в Москве будет произведен набор бывших офицеров для назначения в младший класс в академию с целью создать деятелей генерального штаба для красной армии. Я немедленно отправился в Москву, дабы отпарировать этот удар. Удалось настоять на соблюдении определенных требований приема, вследствие чего к приему были назначены бывшие офицеры прежней армии, старые кадровые, искавшие выхода из Москвы, георгиевские кавалеры, запечатлевшие свою верность России ранами в великую войну. Они явились в Екатеринбург, но занятия с ними не могли наладиться, так как чехи и сибиряки уже наступали на Екатеринбург.
20 июля конференция получила требование от большевистского штаба - немедленно эвакуировать академию из Екатеринбурга в виду приближения чехо-словаков. Пунктом эвакуации первоначально была назначена Пермь. Мне было сказано, что в случае нежелания выехать - мы будем принуждены к тому силою, а академия подвергнется разгрому. Идти на это в то время, когда цель наша - передача академии на сторону сибирских войск - близилась к осуществлению,- было невозможно. Решение было: выехать, уступая насилию, членам конференции, наперечет известным большевистскому штабу, необходимому количеству слушателей и имущества, чтобы создать впечатление эвакуации академии; часть членов конференции, почти все имущество ее, наши семьи и большая половина слушателей были оставлены в Екатеринбурге; выезжавшие имели задачу при малейшей возможности перейти на сторону чехо-словаков.
Из остававшихся в Екатеринбурге слушателей я направил 70 офицеров под руководством подполк. Румшо (ныне командир польского полка на уфимском фронте) в сторону чехо-словаков и возложил на него задачу выяснить первому же встреченному штабу причину выезда из Екатеринбурга меня, конференции и части слушателей. Кроме того, слушателю академии подполк. Сабельникову я дал такого же рода задание, которое он и выполнил, перебравшись на сторону сибиряков и лично доложив обо всем командующему сибирской армией генералу Гришину-Алмазову.
Выехавшая часть академии погрузилась в поезд, под наблюдением латышского баталиона, пришедшего на станцию, и отправлена принудительно за несколько часов до вступления в город чехо-словаков. Как затем выяснилось, оставленные мною слушатели принесли большую пользу при занятии Екатеринбурга чехо-словаками и явились сотрудниками полк. Войцеховского и генерала Голицына.
Выехавшая часть академии доехала до Перми, не имея возможности осуществить общее стремление - перебраться на сторону чехо-словаков. Из Перми первоначально заставляли ехать в Вятку. Однако, такое направление совершенно отдаляло возможность бежать на сторону чехо-словаков и сибиряков. Конференция постановила добиться дальнейшей эвакуации в Казань, к которой приближались чехо-словаки после взятия ими Симбирска и из которой бежать возможность была большая. Этого добиться удалось. В Казани мне было предъявлено требование немедленно выезжать далее вглубь страны, в Муром. Затянув под разными предлогами этот вопрос, мы рассеялись по городу на частные квартиры, на которых и скрывались до взятия города войсками капитана Степанова и капитана Каппеля. В это время комиссаром по борьбе с контр-революцией Лацисом было отдано распоряжение о расстреле членов конференции и слушателей - и большевики приступили к розыску нас, но быстрое приближение к городу чехо-словаков и войск народной армии и вооруженное выступление отряда офицерской организации спасло нас. Сами же мы были совершенно безоружные.
Капитаны Степанов и Каппель - оба питомцы Академии - встретили меня и Академию с полным доверием. Оставив им в помощь для штабной службы 30 слушателей - офицеров, члены конференции с остальными слушателями выехали по Волге в Самару. Никаких арестов профессоров и слушателей в гостинице «Волга», как о том написано в №38 «Отеч. Ведом.» не было. Никаких красноармейских отличительных знаков мы не носили. Сведение об этом тоже совершенно ложно.
По прибытии в Самару я явился к управляющему военным ведомством полк. Галкину и, по его просьбе, для службы в центральных управлениях и штабах подчиненных ему войск были оставлены несколько членов конференции и 70 слушателей академии.
Из Самары остальная часть академии направилась через Челябинск в Екатеринбург, где воссоединилась со второю половиною ее. Из Екатеринбурга, по приказу командующего сибирскою армиею и управляющего военным министерством сибирского временного правительства ген.-майора Гришина-Алмазова, Академия была эвакуирована в Томск. Как генерал Гришин-Алмазов, так и председатель совета министров И.В. Вологодский, а равно другие министры встретили академию как всероссийское государственное учреждение, и приветствовали ее прибытие.
До настоящего времени занятия в ней не были открыты, так как все слушатели ее, за полным почти недостатком офицеров генерального штаба в Сибири - немедленно же были призваны в штабы действующей армии на должности генерального штаба (всего 150 офицеров), а многие члены конференции заняли ответственные посты в военном министерстве и действующей армии. В настоящее время нет ни одного войскового штаба в сибирской армии, в казачьих войсках и в тыловых округах, где не было бы слушателей академии на должностях генерального штаба. Члены конференции занимают следующие высокие посты: генерал-майор Сурин - помощника военного министра по снабжению, генерал-майор Богословский - начальника штаба сибирской армии в Екатеринбурге у ген. Гайды, генерал-майор Коханов - начальника главного инженерного управления, полк. Сурнин - начальника штаба корпуса генерала Пепеляева, овладевшего Пермью, полк. Сторожев - начальника штаба западно-сибирского военного округа в Омске, полк. Киященко - начальника штаба средне-сибирского округа в Томске, полк. Леонов - 2-го генерал-квартирмейстера ставки, полк. Оберюхтин - начальника организационного отдела главного штаба, полк. Касаткин - главного начальника военных сообщений ставки. Кроме того, до последнего времени занимали посты полк. Слижиков - помощника начальника штаба верховного главнокомандующего и полк. Сыромятников - 1-го генерал-квартирмейстера ставки.
Из этого краткого объяснения видно, что основною задачею академии после большевистского переворота было - освободиться от власти большевиков и перейти на сторону их противников; что, стремясь этого достигнуть в качестве целого государственного учреждения, академия принуждена была входить в неизбежный контакт с представителями советской власти; что переход ее в Казани на сторону противников советской власти является не случайным событием, а результатом долгого и настойчивого стремления.
Встреченная в Сибири генералом Гришином-Алмазовым с полным доверием, академия сразу же активно выступила на службу в борьбе против большевиков, заполнив своими сочленами (членами конференции и слушателями) 4/5 всех должностей генерального штаба. Эту работу она выполняет и поныне, дав возрождающейся России две сотни полезных штабных деятелей, без которых армия обойтись в настоящее время не в состоянии и которых заменить не кем. На высших военных постах в центральных органах государственного управления, а равно и на ответственных оперативных постах,- всюду стоят ныне члены конференции академии, работая как по созданию армии, так и по руководству ее боевыми действиями. Продуктивность их работы и польза ее для дела возрождения России,- по общему отзыву,- неоспоримы.
Академия генерального штаба является ныне единственным общегосударственным учреждением дореволюционной России, которое в полном составе, с имуществом, прорвалось с большевистской территории на территорию возрождающейся России,- сохранив полную способность приступить к выполнению своих государственных задач - по подготовке офицеров генерального штаба, громадный недостаток коих чувствуется весьма сильно.
Начальник всероссийской академии генерального штаба, ординарный профессор, генерал-майор А. Андогский.
Сибирская речь. №13. 8 (21) января 1919 г.
В академии генерального штаба.
20 января, во исполнение приказа верховного правителя,- состоялось открытие младшего класса всероссийской академии генерального штаба. Цель открытия - ускоренная подготовка командированных из действующей армии офицеров к службе на младших должностях генерального штаба и полевых штабах. Всего командировано в академию свыше 100 офицеров русской армии. Кроме того, 10 офицеров чехо-словацких войск, 10 офицеров от польских формирований и 2 офицера от румынских формирований, производимых на территории России.
После молебна в здании «Дома Науки», где размещена академия,- начальник академии, профессор генерал-майор Андогский обратился к собравшимся офицерам с приветственным словом и затем в краткой речи обрисовал им историю жизни и деятельности академии за время с большевистского переворота, который застиг академию в Петрограде, до прибытия ее на территорию возрождающейся России, куда она, несмотря на все препятствия, прорвалась в полном составе со всем своим многомиллионным имуществом для того, чтобы, сбросив иго большевиков, принять участие в государственной работе по устроению и возрождению России.
На торжестве открытия академии присутствовала конференция in corpore во главе со старейшим профессором генерал-лейтенантом Колюбакиным.
21 января начинаются учебные занятия. Весь курс их рассчитан до 1 июля 1919 г.
Сибирская жизнь. №9. 21 января 1919 г.
Беседа с начальником Академии Генерального Штаба
Наш сотрудник беседовал с начальником Всероссийской Аакадемии Генерального Штаба генералом Андогским и правителем для Академии полковником Генерального Штаба Антоновичем.
Узнав о цели посещения, генерал Андогский и полковник Антонович любезно согласились дать сведения об Академии.
На вопрос об усовершенствовании занятий и о пригодности для этой цели "Дома Наука", где помещается Академия Генерального Штаба, полковник Антонович ответил:
"Занятия идут усиленным темпом и они в высшей степени успешны и плодотворны. К сожалению, чувствуется большой недостаток в преподавательском персонале. Приходится возлагать двойную работу на имеющихся немногочисленных преподавателей и руководителей. Что касается помещения,то оно по возможности приспособлено для занятий. Впрочем, полно приспособленности достичь не удалось и наша жизнь носит больше бивуачный характер".
- Когда предполагается первый выпуск слушателей Академии? - Время выпуска еще точно неизвестно, но, в виду успешности занятий и при условии подбора в ближайшее время опытных руководителей, можно ожидать первого выпуска к июлю текущего года.
- Пользуются ли слушатели Академии удобствами в виде собственной продовольственной лавки, есть ли библиотеки, предоставлены ли слушателям квартиры?
- В смысле устройства домашней жизни слушателей сделано все возможное. Устроено офицерское общежитие и, кроме того, заняты все свободные комнаты вблизи Академии. Устроена также офицерская столовая, которая со временем будет преобразована в офицерское собрание. Имеется обширная библиотека, привезенная из Петрограда, помещающаяся в здании томского политехнического училища. Открыта продовольственная лавка, в которой слушателям и их семьям отпускаются продукты по возможно низким ценам. К удобствам Академии следует отнести также наличность собственной типографии.
Несомненно имеются недостатки и дефекты, но они неизбежны, так как Академия обосновалась в Томске очень недавно, и надо думать, что в недалеком будущем они будут устранены.
Голос Сибири. №36. 20 февраля 1919 г.