Итикава-4. Ключ /1959/
До сих пор я знал только одну киноверсию «Ключа» - фильм Тинто Брасса, режиссера определенной репутации. Роман Танидзаки может предполагать самый разный эротический уклон, вплоть до разнузданности. Итикава движется в обратном направлении. Его фильм внешне целомудрен, что объяснимо спецификой времени (литература была более откровенна, чем кино). Однако «Ключ» оказался ещё и «черным фильмом», своеобразной эссенцией нуара. Едкая насмешливость Итикавы заменяет ту дозу откровенности, которую нельзя было перенести впрямую на экран, но можно было сгустить и придать злободневность посредством иронии. Кроме того, давно известно, зрителя привлекает не то, что обнажено, а то, что скрыто. Отчасти, фильм можно рассматривать как предтечу «Корриды любви», хотя в чём-то это ложный ход: любой японский фильм о буйстве плоти можно подвязать к шедевру Осимы. Тем не менее, вывод на первый план темы чувственности, а также стремление к откровенному разговору и попытка обнажения пороков напоминает ранние ленты Осимы.
Оказалось, к фильму можно относиться по-разному в зависимости от возраста зрителя. «Ключ» - это фильм о старости и молодости, об утрате традиций и невозможности избавления от них. У всех героев фильма, вовлекающих своих близких в корриду страсти, найдется своя правда и свои защитники. Можно объяснить позицию старика, который истово желает вернуть сексуальную потенцию, его жены, которая не желает служить немощному старику, их дочери, выросшей в среде лицемерия, ухажера дочери, наивно полагавшего себя донжуаном и главным хитрецом.
Танидзаки выпустил роман «Ключ», когда ему было 70 лет, строго говоря, в возрасте престарелого героя Г.Накамуры, в то время как Итикава снимал фильм в возрасте 43-х, т.е. пребывая в расцвете сил. Поскольку Итикава практиковал авторимейки, интересно было бы посмотреть его постановку «Ключа» в тот момент, когда режиссер бы сам приблизился к возрасту писателя. Его трактовка могла бы выйти неожиданно интересной в свете «новых проблем» и аморальности конца века, когда удивить публику было уже решительно нечем. Многие моменты картины 1959г., которые были смелыми для своего времени (мнение Кейко Макдональд, исследовавшей картину для сборника Джеймса Квандта «Кон Итикава»), уже не производят шокирующего впечатления. Значительно дальше продвинулась медицина и сексология, в бездну лицемерия и бесчувственности шагнули эстеты и артистическая публика. Фильм выглядит старомодным, а взаимоотношения пациентов с врачами, диагнозы и рецепты, вызывают лишь улыбку.
Однако художественные критерии произведения Итикавы безусловны. «Ключ» - фильм, снятый лучшим японским оператором 50-х Кадзуо Миягавой, который задействует широкоэкранный формат так, как художник использует холст, чувствуя пределы полотна и виртуозно выбирая экспозицию и пространственную ориентацию элементов кадра. Ему помогает Итикава продуманными до мелочей мизансценами. Кадры выглядят волнующими и красивыми, ими можно любоваться, невзирая на едкую интонацию автора и малоприятных героев.
Режиссер вновь работает на стыке жанров. Ироничный пролог об угасании человеческого организма, прочитанный доктором Кимурой, и обращенный к зрителю, служит свежим и оригинальным ходом. Резкий старт и прямое обращение к зрителю будут широко использованы иными экспериментаторами (а наукообразность эпизода напоминает лекции в «Моем американском дядюшке» Алена Рене). Само начало фильма, сопровождается бесподобными тревожными звуками, этакой нервной трелью Бернарда Херрманна. Собственно, «Ключ» и есть вполне хичкоковская история, в которой эротизм прячется за мишурой криминальной истории и черной комедии; уместно заметить, что история Итикавы обнаруживает психоаналитическую глубину, что необычно для японского кино, но всегда проявлялось в фильмах Хичкока.
Интересно наблюдать, как в классические интерьеры традиционного фильма, выполненные в манере Одзу, вторгается современность. Тот же старый японский дом с ширмами вместо стен; изящная пустота помещений; хозяева, облаченные в кимоно; патриархальные отношения в семье. Однако герои конца 50-х уже другие. На столике вместо сакэ появляется коньяк, в обиходе телевизор и фотоаппарат, философию ритуала то и дело нарушают громкий смех за обедом, бесстыдные взгляды, откровенные намеки.
Подобно безукоризненной композиции фильма автор блестяще подбирает актеров. Матико Кё - лунатической красоты 35-летняя актриса («Расёмон», «Сказки туманной луны после дождя»), внесшая немалый вклад в развитие женского характера в кино 50-х. Тацуя Накадаи - звезда эпохи и просто красавец, преисполненной босяцкой расслабленности и магнетической энергетики. Гандзиро Накамура - пожилой лицедей с «универсальным лицом»; он может сыграть практически любого старца, что, кстати, и делал [он будет появляться едва ли не в каждом фильме «золотого периода» Итикавы; Накамуре удаются и светлые образы (настоятель храма в «Пламени»), и гадкие персонажи (преступный чиновник в «Мести актера»)].
Наконец, самое главное - тема ключа. На Западе фильм прозаически назвали с медицинской предопределенностью, наподобие диагноза, - «Odd Obsession» («Странная одержимость», «Дикое наваждение»). На самом деле, речь идет именно о поиске ключа как средства контакта, инструмента, который открыл бы нужную дверь. Органическую потребность супругов во всесторонней взаимосвязи - духовной, плотской, бытовой - Итикава подчеркивает метафорой, вводя в фильм вроде бы ничего не значащие кадры со сцепкой вагонов и движением поезда (как известно, для монтажа разнородных элементов тоже нужен ключ: разводной). То есть оригинальное название фильма гораздо глубже, чем обозначение того инструмента, с помощью которого любовник в финале картины тайно проникает в дом, через заднюю дверь.
Фильм проливает свет на специфическое отношение японцев к здоровью (этот мотив наблюдается и в «Переполненном вагоне», героя которого периодически мучает зубная боль, и в «Пламени», персонаж которой страдал заиканием). Японцы озабочены здоровьем как индикатором поддержания работоспособности, важным критерием эстетической гармонии, феноменом порядка. Болезнь выбивает из колеи, ломает планы, способствует хаосу. Тема болезни проходит через весь фильм Итикавы и уподоблена уродливым отношениям в семье влиятельного оценщика произведений искусства, который в надежде вернуть утраченную сексуальную энергию пытается свести свою жену со своим же потенциальным зятем. В надежде, что ревность и провокация разожгут сексуальный пыл, старик фактически подкладывает под супругу жениха своей дочери. Жена подыгрывает мужу, желая добить старого сластолюбца, в опасные игры вовлекается дочь. Можно по разному оценивать тему «ключа», однако есть еще один момент - и об этом тоже говорит фильм Итикавы: упреки в безнравственности молодежи следует, прежде всего, адресовать старшему поколению. Именно глава семейства начинает развращать ближний круг. Ключ к аморальной современности всегда лежит в прошлом.
Просмотр: 30.09.2009, «Музей кино в ЦДХ», 35-мм проекция с англ.субтитрами, цв., ш/э, перевод в зале с японского языка
Оценка: 5 (из 6)
Выходные данные фильма.
«Ключ» / 鍵 (Kagi)
Производство: «Дайэй», 1959
Хронометраж: 105 мин.
Режиссер: Кон Итикава
Авторы сценария: Натто Вада, Кон Итикава, Кэйдзи Хасэбэ
Продюсер: Масаити Нагата, Хироаки Фудзии
Оператор: Кадзуо Миягава
Художник: Томоо Симогавара
Композитор: Ясуси Акутагава
В ролях:
Гандзиро Накамура (Кэндзи Кэнмоти, эксперт по искусству, глава семьи)
Матико Кё (Икуко Кэнмоти, жена Кэндзи)
Дзюнко Кано (Тосико Кэнмоти, дочь Кэндзи и Икуко)
Тацуя Накадаи (Кимура, жених Тосико)
Таниэ Китабаяси (Хана, служанка в доме Кэнмоти)
Итиро Сугаи (массажист)
Дзюн Хамамура (доктор Сома, руководитель доктора Кимуры)
Оказалось, к фильму можно относиться по-разному в зависимости от возраста зрителя. «Ключ» - это фильм о старости и молодости, об утрате традиций и невозможности избавления от них. У всех героев фильма, вовлекающих своих близких в корриду страсти, найдется своя правда и свои защитники. Можно объяснить позицию старика, который истово желает вернуть сексуальную потенцию, его жены, которая не желает служить немощному старику, их дочери, выросшей в среде лицемерия, ухажера дочери, наивно полагавшего себя донжуаном и главным хитрецом.
Танидзаки выпустил роман «Ключ», когда ему было 70 лет, строго говоря, в возрасте престарелого героя Г.Накамуры, в то время как Итикава снимал фильм в возрасте 43-х, т.е. пребывая в расцвете сил. Поскольку Итикава практиковал авторимейки, интересно было бы посмотреть его постановку «Ключа» в тот момент, когда режиссер бы сам приблизился к возрасту писателя. Его трактовка могла бы выйти неожиданно интересной в свете «новых проблем» и аморальности конца века, когда удивить публику было уже решительно нечем. Многие моменты картины 1959г., которые были смелыми для своего времени (мнение Кейко Макдональд, исследовавшей картину для сборника Джеймса Квандта «Кон Итикава»), уже не производят шокирующего впечатления. Значительно дальше продвинулась медицина и сексология, в бездну лицемерия и бесчувственности шагнули эстеты и артистическая публика. Фильм выглядит старомодным, а взаимоотношения пациентов с врачами, диагнозы и рецепты, вызывают лишь улыбку.
Однако художественные критерии произведения Итикавы безусловны. «Ключ» - фильм, снятый лучшим японским оператором 50-х Кадзуо Миягавой, который задействует широкоэкранный формат так, как художник использует холст, чувствуя пределы полотна и виртуозно выбирая экспозицию и пространственную ориентацию элементов кадра. Ему помогает Итикава продуманными до мелочей мизансценами. Кадры выглядят волнующими и красивыми, ими можно любоваться, невзирая на едкую интонацию автора и малоприятных героев.
Режиссер вновь работает на стыке жанров. Ироничный пролог об угасании человеческого организма, прочитанный доктором Кимурой, и обращенный к зрителю, служит свежим и оригинальным ходом. Резкий старт и прямое обращение к зрителю будут широко использованы иными экспериментаторами (а наукообразность эпизода напоминает лекции в «Моем американском дядюшке» Алена Рене). Само начало фильма, сопровождается бесподобными тревожными звуками, этакой нервной трелью Бернарда Херрманна. Собственно, «Ключ» и есть вполне хичкоковская история, в которой эротизм прячется за мишурой криминальной истории и черной комедии; уместно заметить, что история Итикавы обнаруживает психоаналитическую глубину, что необычно для японского кино, но всегда проявлялось в фильмах Хичкока.
Интересно наблюдать, как в классические интерьеры традиционного фильма, выполненные в манере Одзу, вторгается современность. Тот же старый японский дом с ширмами вместо стен; изящная пустота помещений; хозяева, облаченные в кимоно; патриархальные отношения в семье. Однако герои конца 50-х уже другие. На столике вместо сакэ появляется коньяк, в обиходе телевизор и фотоаппарат, философию ритуала то и дело нарушают громкий смех за обедом, бесстыдные взгляды, откровенные намеки.
Подобно безукоризненной композиции фильма автор блестяще подбирает актеров. Матико Кё - лунатической красоты 35-летняя актриса («Расёмон», «Сказки туманной луны после дождя»), внесшая немалый вклад в развитие женского характера в кино 50-х. Тацуя Накадаи - звезда эпохи и просто красавец, преисполненной босяцкой расслабленности и магнетической энергетики. Гандзиро Накамура - пожилой лицедей с «универсальным лицом»; он может сыграть практически любого старца, что, кстати, и делал [он будет появляться едва ли не в каждом фильме «золотого периода» Итикавы; Накамуре удаются и светлые образы (настоятель храма в «Пламени»), и гадкие персонажи (преступный чиновник в «Мести актера»)].
Наконец, самое главное - тема ключа. На Западе фильм прозаически назвали с медицинской предопределенностью, наподобие диагноза, - «Odd Obsession» («Странная одержимость», «Дикое наваждение»). На самом деле, речь идет именно о поиске ключа как средства контакта, инструмента, который открыл бы нужную дверь. Органическую потребность супругов во всесторонней взаимосвязи - духовной, плотской, бытовой - Итикава подчеркивает метафорой, вводя в фильм вроде бы ничего не значащие кадры со сцепкой вагонов и движением поезда (как известно, для монтажа разнородных элементов тоже нужен ключ: разводной). То есть оригинальное название фильма гораздо глубже, чем обозначение того инструмента, с помощью которого любовник в финале картины тайно проникает в дом, через заднюю дверь.
Фильм проливает свет на специфическое отношение японцев к здоровью (этот мотив наблюдается и в «Переполненном вагоне», героя которого периодически мучает зубная боль, и в «Пламени», персонаж которой страдал заиканием). Японцы озабочены здоровьем как индикатором поддержания работоспособности, важным критерием эстетической гармонии, феноменом порядка. Болезнь выбивает из колеи, ломает планы, способствует хаосу. Тема болезни проходит через весь фильм Итикавы и уподоблена уродливым отношениям в семье влиятельного оценщика произведений искусства, который в надежде вернуть утраченную сексуальную энергию пытается свести свою жену со своим же потенциальным зятем. В надежде, что ревность и провокация разожгут сексуальный пыл, старик фактически подкладывает под супругу жениха своей дочери. Жена подыгрывает мужу, желая добить старого сластолюбца, в опасные игры вовлекается дочь. Можно по разному оценивать тему «ключа», однако есть еще один момент - и об этом тоже говорит фильм Итикавы: упреки в безнравственности молодежи следует, прежде всего, адресовать старшему поколению. Именно глава семейства начинает развращать ближний круг. Ключ к аморальной современности всегда лежит в прошлом.
Просмотр: 30.09.2009, «Музей кино в ЦДХ», 35-мм проекция с англ.субтитрами, цв., ш/э, перевод в зале с японского языка
Оценка: 5 (из 6)
Выходные данные фильма.
«Ключ» / 鍵 (Kagi)
Производство: «Дайэй», 1959
Хронометраж: 105 мин.
Режиссер: Кон Итикава
Авторы сценария: Натто Вада, Кон Итикава, Кэйдзи Хасэбэ
Продюсер: Масаити Нагата, Хироаки Фудзии
Оператор: Кадзуо Миягава
Художник: Томоо Симогавара
Композитор: Ясуси Акутагава
В ролях:
Гандзиро Накамура (Кэндзи Кэнмоти, эксперт по искусству, глава семьи)
Матико Кё (Икуко Кэнмоти, жена Кэндзи)
Дзюнко Кано (Тосико Кэнмоти, дочь Кэндзи и Икуко)
Тацуя Накадаи (Кимура, жених Тосико)
Таниэ Китабаяси (Хана, служанка в доме Кэнмоти)
Итиро Сугаи (массажист)
Дзюн Хамамура (доктор Сома, руководитель доктора Кимуры)