перед посещением "Морфия"
Завтра иду на пресс-показ балабановского "Морфия". Честно пытаюсь абстрагироваться от негативного отношения к автору.
Освежил оригинал - то наша домашняя книжка (не думать дурного). У Булгакова вещица убойная, не поленитесь прочесть (без остальных "записок юного врача" 30 стр. всего, школьный объём). Но действует не по-детски; на меня намедни мигрень свалилась, температура поднялась - так правдиво Булгаков описывает закат жизни больного человека. С точки зрения литературы автор отлично разводит два сознания (не знаю, будет ли это в фильме) - Бомгарда и Полякова, на контрасте сравнения которых особенно видна червоточина уездного морфиниста. Кроме этого, "дневник Полякова" - безотносительно к сюжету - наделяется внутренней динамикой посредством стилистического решения: видно, как речь автора дневника со временем становится всё более разбитой, отстраненной, вымученной, переходящей от истерики к депрессии и обратно. Мысли дневника по мере течения болезни оказываются всё короче, отрывистее, обедняются размышлениями и акцентируют внимание на действии. Для кинематографа опять проблема.
Честно говоря, я не знаю, как возможно снять (с чувством, без потери бодлеровского запаха гниения) трагедию личностной регрессии, т.к. у Булгакова несколько инструментов, а не только натурализм (и даже не столько натурализм). В первом слое всё реально, это да, но Балабанов, скорее всего, сможет (и захочет) снять только этот первый слой. Тут даже большому мастеру нелегко будет в контексте гибельного уныния и безысходности ухватить и передать красоту образности, в которой обычная предгрозовая туча - не обычная туча вовсе, а брюхо чёрное вдали за лесом растет и пучится...
Освежил оригинал - то наша домашняя книжка (не думать дурного). У Булгакова вещица убойная, не поленитесь прочесть (без остальных "записок юного врача" 30 стр. всего, школьный объём). Но действует не по-детски; на меня намедни мигрень свалилась, температура поднялась - так правдиво Булгаков описывает закат жизни больного человека. С точки зрения литературы автор отлично разводит два сознания (не знаю, будет ли это в фильме) - Бомгарда и Полякова, на контрасте сравнения которых особенно видна червоточина уездного морфиниста. Кроме этого, "дневник Полякова" - безотносительно к сюжету - наделяется внутренней динамикой посредством стилистического решения: видно, как речь автора дневника со временем становится всё более разбитой, отстраненной, вымученной, переходящей от истерики к депрессии и обратно. Мысли дневника по мере течения болезни оказываются всё короче, отрывистее, обедняются размышлениями и акцентируют внимание на действии. Для кинематографа опять проблема.
Честно говоря, я не знаю, как возможно снять (с чувством, без потери бодлеровского запаха гниения) трагедию личностной регрессии, т.к. у Булгакова несколько инструментов, а не только натурализм (и даже не столько натурализм). В первом слое всё реально, это да, но Балабанов, скорее всего, сможет (и захочет) снять только этот первый слой. Тут даже большому мастеру нелегко будет в контексте гибельного уныния и безысходности ухватить и передать красоту образности, в которой обычная предгрозовая туча - не обычная туча вовсе, а брюхо чёрное вдали за лесом растет и пучится...