Как арабы дошли до границ Китая - 2
Два Саида и Джунайд
После мощной фигуры Кутайбы следующие наместники Хорасана выглядели очень бледно. Два из них, оба по имени Саид, оставили по себе плохую память. Поэт о них писал:
Получили мы Саида взамен Саида:
Не уйдешь от беды, коли зла судьба!
Правление первого Саида, которого звали Хузайна, запомнилось только смелым рейдом арабов против тюрков, осадивших маленький городок Каср аль-Бахили. Самаркандский полководец Аль-Мусайаба всего с тысячей воинов обрушился ночью на тюркский лагерь и сумел вывезти из осады мусульман раньше, чем подошла основная армия врага. Арабы сложили об этом подвиге много песен и стихов.
Второму Саиду, по имени Амр аль-Хараши, удалось взять Пенджикент, уничтожив при этом большую часть города. Но общее положение от этого не стало лучше. К 728 году арабы потеряли почти все земли за Амударьей, удержав в своих руках только Самарканд.
Когда в Хорасан прибыл новый наместник Джунайд, тюрки как раз окружили самаркандские стены и готовились взять их штурмом. Комендант Самарканда, Савра ибн аль-Хурра, написал, что внешние укрепления уже пали и он с трудом удерживает город.
Джунайд поспешил собрать небольшую армию и бросился на помощь. Чтобы сократить путь, он пошел через горный перевал, где его встретил крупный отряд тюрков. Понимая, что силы неравны, Джунайд пообещал рабам свободу, если они будут сражаться вместе с арабами. Безоружные рабы стали рубить деревья на дубины, а вместо доспехов надели на головы конские попоны, сделав в них прорези для глаз. По рассказам летописцев, сражение было таким яростным, что «мечи затупились от ударов».
Победа не досталась никому, но арабы не смогли пробиться к Самарканду. Рискуя попасть в окружение, Джунайд обратился к коменданту в требованием покинуть Самарканд и идти к нему на помощь. Все понимали, что для Савры ибн аль-Хурра это равносильно самоубийству, но Джунайд настоял на своем. Савра повиновался и попытался пробиться сквозь армию тюрков, но попал в окружение и погиб в бою. Из 12 тысяч его солдат одиннадцать тысяч были убиты. Позже арабы утверждали, что видели над полем битвы небесные шатры, разбитые для погибших мучеников, а от земли, политой их кровью, исходил запах мускуса.
Битва с Саврой отвлекла силы тюрков, и Джунайд смог прорваться к Самарканду и спасти город. Но его репутация была навсегда погублена. Об этом походе тоже остались песни, где Джунайда называли трусом и «девчонкой в женском шатре» (внешне он был красив):
Лучше бы тебе провалиться в яму в день битвы,
Чтобы тебя засыпало комьями сухой грязи!
В довершение всех бед в войсках арабов вспыхнул очередной мятеж. Вождь мятежников аль-Харис ибн Сурайдж объединился с тюрками и вторгся во владения арабов. Восстание продолжалось два года и сильно ослабило власть халифата.
Асад и Наср
Владычество арабов в Средней Азии висело на волоске, но тут в Хорасан назначили нового наместника Асада ибн Абдаллаха. Это был мудрый и дальновидный политик, предпочитавший военной силе миролюбие и дипломатию. Ему удалось заключить союз со многими местными князьями и даже склонить их к принятию ислама. Это сыграло ключевую роль в подавлении мятежа и полном разгроме тюрков. Тюркский каган был убит собственными подданными, а его царство развалилось.
После смерти Асада его дело продолжил Наср ибн Сайар. Он пошел на смелый шаг, который имел далеко идущие последствия: приравнял в правах арабов с другими мусульманами. Правда, это было сделано только в одной, но зато самой важной сфере - налоговой. Вся тяжесть податей отныне ложилась только на неверных: мусульмане, в том числе и не-арабы, от них освобождались. Быть мусульманином становилось важнее, чем быть арабом.
Наср завоевал расположение согдийских богачей, простив им все долги, и пошел так далеко, что амнистировал бывших отступников от веры, хотя в исламе это было преступлением, каравшимся смертной казнью. А чтобы подтвердить, что все это делается не из слабости, а исключительно ради миролюбия, он провел военный рейд в Фергану и подчинил себе несколько городов.
Результаты всего этого для халифата были самые благоприятные. Население стало более охотно переходить в ислам. Бывшие противники арабов теперь пополняли их армию и занимали ведущие посты. В это время зародились многие правящие мусульманские династии, такие, как Саманиды в Самарканде и Бармакиды в Балхе. Новый принцип лег в основу будущей политики халифов, где религиозную и национальную агрессию сменили расцвет культуры и мирное сосуществование. Но он же подготовил почву для будущего переворота, в результате которого к власти в халифате пришла новая династия, а вместе с ней - и новая эпоха.
Последняя граница
В это время арабы установили самую дальнюю восточную границу своих владений. Их неудержимая лавина остановилась перед бескрайними степями Казахстана и Киргизии, где жили дикие и вольные кочевники. Правда, еще дальше на востоке находился великий Китай, и арабы не были бы арабами, если бы не попытались сделать шаг в этом направлении. В борьбе за Фергану и Шаш им пришлось столкнуться с китайскими интересами: дело дошло до военных действий.
Китайская армия во главе с корейским полководцем Гао Сяньчжи вторглась в Фергану и встретилась с арабским войском, которым командовал Зийад ибн Салих. В июле 751 года произошла битва при реке Тараз (Талас). Сведения о ней довольно туманны, но в целом победа осталась за арабами. Бой при Таласе иногда называют «малой битвой народов», поскольку, кроме китайцев и арабов, в ней участвовали персы и тюрки. Но судя по тому, что о ней почти не упоминают ни арабские, ни китайские хроники, вряд ли ее масштабы и значение были велики.
Арабских историков больше волновал роскошный перстень с яхонтом, который Зийад захватил у какого-то знатного китайца и подарил в качестве трофея халифу Абу-ль-Аббасу. Потом этот перстень переходил по наследству от одного халифа к другому, пока Харун аль-Рашид не потерял его во время стрельбы из лука.
Историки считают, что китайские пленники, взятые в этом сражении, передали арабам секрет изготовления бумаги. Благодаря этому будущая арабская культура стала не пергаментной и не папирусной, а бумажной.
После битвы при Таласе можно было ожидать продолжения войны, но в это время и в китайской империи, и в арабском халифате наступил период смуты, и на этом их противостояние закончилось. Возможно, это не очень расстроило арабов. Образцом земного величия для них был Александр Македонский, которого они тщетно старались превзойти. Александр Македонский не был в Китае, зато был в Индии. И арабы не обошли своим вниманием эту страну.
Завоевание Синда
Индийское царство Синд находилось у моря, в нижнем течении реки Инд, у арабов называвшейся Михран. Здесь правил царь из касты брахманов, а подданными были в основном полукочевники, полуземледельцы, которых арабы называли «зутты». Удобным поводом для вторжения арабов послужили синдские пираты, напавшие на арабские корабли.
Во главе войска встал молодой Мухаммед ибн аль-Касым, который уже с семнадцати лет занимал в армии высокие посты. Он перешел через безводную пустыню Макран, где некогда чуть не погиб великий Александр, окружил столицу страны Дайбул и начал обстреливать город с помощью гигантской катапульты. Это адское орудие обслуживали 500 с лишним человек, у нее имелось даже собственное имя - «Невеста».
Центром Дайбула была буддийская ступа с высокой мачтой, на которой развевались алые флаги. Когда катапульта сбила мачту, дух защитников был сломлен. Арабы штурмом взяли стены и устроили в городе резню, уничтожив буддийский храм и перебив всех священников. Вместо ступы была возведена мечеть.
Остальные города почти не сопротивлялись. По словам летописца, их добровольно сдавали миролюбивые буддисты, не желавшие войны. Четыре тысячи зуттов присоединились к Мухаммеду и усилили армию арабов.
Завоевания халифата на востоке
Последнее сражение состоялось на берегу Инда. Царь Синда Дахир ехал впереди на белом слоне, вооружившись только луком и жуя дурманящие листья бетеля. Арабы выпустили в него стрелы с горящими наконечниками, слон бросился в воду, а царь упал и был обезглавлен, как писал поэт, «в грязи и с пылью на впалых щеках». Его жены покончили с собой. Впрочем, некоторые рассказывают, что на одной из них, по имени Лади, женился сам Мухаммед ибн аль-Касым.
После смерти царя следующие города уже не просто сдавались, а встречали Мухаммеда плясками и музыкой, как нового правителя. Аль-Касым захватил весь Синд и правил страной три с половиной года, пока новый халиф Сулейман не отозвал его в Дамаск. Здесь его арестовали и подвергли страшной казни: завернули в сырую шкуру, которая стала высыхать и сжимать его, пока не задушила насмерть.
При Сулеймане мусульмане сохранили власть над южной Индией, а позже еще больше расширили свои владения. Что касается зуттов, то, по мнению некоторых ученых, они являются предками современных цыган.
Первая часть поста
После мощной фигуры Кутайбы следующие наместники Хорасана выглядели очень бледно. Два из них, оба по имени Саид, оставили по себе плохую память. Поэт о них писал:
Получили мы Саида взамен Саида:
Не уйдешь от беды, коли зла судьба!
Правление первого Саида, которого звали Хузайна, запомнилось только смелым рейдом арабов против тюрков, осадивших маленький городок Каср аль-Бахили. Самаркандский полководец Аль-Мусайаба всего с тысячей воинов обрушился ночью на тюркский лагерь и сумел вывезти из осады мусульман раньше, чем подошла основная армия врага. Арабы сложили об этом подвиге много песен и стихов.
Второму Саиду, по имени Амр аль-Хараши, удалось взять Пенджикент, уничтожив при этом большую часть города. Но общее положение от этого не стало лучше. К 728 году арабы потеряли почти все земли за Амударьей, удержав в своих руках только Самарканд.
- Ислам и харадж. Желая обратить согдийцев в ислам, наместник Хорасана аль-Ашрас пообещал освободить от податей всех новообращенных. Это предложение имело такой успех, что скоро в Согде не осталось ни одного немусульманина и не с кого стало брать налог. Когда об этом сообщили аль-Ашрасу, он сказал: «В харадже сила ислама», - и потребовал обложить налогами тех, кто принял ислам «неискренне». В конце концов, джизью стали брать вообще со всех согдийцев, и тогда они подняли восстание.
Когда в Хорасан прибыл новый наместник Джунайд, тюрки как раз окружили самаркандские стены и готовились взять их штурмом. Комендант Самарканда, Савра ибн аль-Хурра, написал, что внешние укрепления уже пали и он с трудом удерживает город.
Джунайд поспешил собрать небольшую армию и бросился на помощь. Чтобы сократить путь, он пошел через горный перевал, где его встретил крупный отряд тюрков. Понимая, что силы неравны, Джунайд пообещал рабам свободу, если они будут сражаться вместе с арабами. Безоружные рабы стали рубить деревья на дубины, а вместо доспехов надели на головы конские попоны, сделав в них прорези для глаз. По рассказам летописцев, сражение было таким яростным, что «мечи затупились от ударов».
Победа не досталась никому, но арабы не смогли пробиться к Самарканду. Рискуя попасть в окружение, Джунайд обратился к коменданту в требованием покинуть Самарканд и идти к нему на помощь. Все понимали, что для Савры ибн аль-Хурра это равносильно самоубийству, но Джунайд настоял на своем. Савра повиновался и попытался пробиться сквозь армию тюрков, но попал в окружение и погиб в бою. Из 12 тысяч его солдат одиннадцать тысяч были убиты. Позже арабы утверждали, что видели над полем битвы небесные шатры, разбитые для погибших мучеников, а от земли, политой их кровью, исходил запах мускуса.
Битва с Саврой отвлекла силы тюрков, и Джунайд смог прорваться к Самарканду и спасти город. Но его репутация была навсегда погублена. Об этом походе тоже остались песни, где Джунайда называли трусом и «девчонкой в женском шатре» (внешне он был красив):
Лучше бы тебе провалиться в яму в день битвы,
Чтобы тебя засыпало комьями сухой грязи!
В довершение всех бед в войсках арабов вспыхнул очередной мятеж. Вождь мятежников аль-Харис ибн Сурайдж объединился с тюрками и вторгся во владения арабов. Восстание продолжалось два года и сильно ослабило власть халифата.
Асад и Наср
Владычество арабов в Средней Азии висело на волоске, но тут в Хорасан назначили нового наместника Асада ибн Абдаллаха. Это был мудрый и дальновидный политик, предпочитавший военной силе миролюбие и дипломатию. Ему удалось заключить союз со многими местными князьями и даже склонить их к принятию ислама. Это сыграло ключевую роль в подавлении мятежа и полном разгроме тюрков. Тюркский каган был убит собственными подданными, а его царство развалилось.
После смерти Асада его дело продолжил Наср ибн Сайар. Он пошел на смелый шаг, который имел далеко идущие последствия: приравнял в правах арабов с другими мусульманами. Правда, это было сделано только в одной, но зато самой важной сфере - налоговой. Вся тяжесть податей отныне ложилась только на неверных: мусульмане, в том числе и не-арабы, от них освобождались. Быть мусульманином становилось важнее, чем быть арабом.
Наср завоевал расположение согдийских богачей, простив им все долги, и пошел так далеко, что амнистировал бывших отступников от веры, хотя в исламе это было преступлением, каравшимся смертной казнью. А чтобы подтвердить, что все это делается не из слабости, а исключительно ради миролюбия, он провел военный рейд в Фергану и подчинил себе несколько городов.
Результаты всего этого для халифата были самые благоприятные. Население стало более охотно переходить в ислам. Бывшие противники арабов теперь пополняли их армию и занимали ведущие посты. В это время зародились многие правящие мусульманские династии, такие, как Саманиды в Самарканде и Бармакиды в Балхе. Новый принцип лег в основу будущей политики халифов, где религиозную и национальную агрессию сменили расцвет культуры и мирное сосуществование. Но он же подготовил почву для будущего переворота, в результате которого к власти в халифате пришла новая династия, а вместе с ней - и новая эпоха.
Последняя граница
В это время арабы установили самую дальнюю восточную границу своих владений. Их неудержимая лавина остановилась перед бескрайними степями Казахстана и Киргизии, где жили дикие и вольные кочевники. Правда, еще дальше на востоке находился великий Китай, и арабы не были бы арабами, если бы не попытались сделать шаг в этом направлении. В борьбе за Фергану и Шаш им пришлось столкнуться с китайскими интересами: дело дошло до военных действий.
Китайская армия во главе с корейским полководцем Гао Сяньчжи вторглась в Фергану и встретилась с арабским войском, которым командовал Зийад ибн Салих. В июле 751 года произошла битва при реке Тараз (Талас). Сведения о ней довольно туманны, но в целом победа осталась за арабами. Бой при Таласе иногда называют «малой битвой народов», поскольку, кроме китайцев и арабов, в ней участвовали персы и тюрки. Но судя по тому, что о ней почти не упоминают ни арабские, ни китайские хроники, вряд ли ее масштабы и значение были велики.
Арабских историков больше волновал роскошный перстень с яхонтом, который Зийад захватил у какого-то знатного китайца и подарил в качестве трофея халифу Абу-ль-Аббасу. Потом этот перстень переходил по наследству от одного халифа к другому, пока Харун аль-Рашид не потерял его во время стрельбы из лука.
Историки считают, что китайские пленники, взятые в этом сражении, передали арабам секрет изготовления бумаги. Благодаря этому будущая арабская культура стала не пергаментной и не папирусной, а бумажной.
После битвы при Таласе можно было ожидать продолжения войны, но в это время и в китайской империи, и в арабском халифате наступил период смуты, и на этом их противостояние закончилось. Возможно, это не очень расстроило арабов. Образцом земного величия для них был Александр Македонский, которого они тщетно старались превзойти. Александр Македонский не был в Китае, зато был в Индии. И арабы не обошли своим вниманием эту страну.
Завоевание Синда
Индийское царство Синд находилось у моря, в нижнем течении реки Инд, у арабов называвшейся Михран. Здесь правил царь из касты брахманов, а подданными были в основном полукочевники, полуземледельцы, которых арабы называли «зутты». Удобным поводом для вторжения арабов послужили синдские пираты, напавшие на арабские корабли.
Во главе войска встал молодой Мухаммед ибн аль-Касым, который уже с семнадцати лет занимал в армии высокие посты. Он перешел через безводную пустыню Макран, где некогда чуть не погиб великий Александр, окружил столицу страны Дайбул и начал обстреливать город с помощью гигантской катапульты. Это адское орудие обслуживали 500 с лишним человек, у нее имелось даже собственное имя - «Невеста».
Центром Дайбула была буддийская ступа с высокой мачтой, на которой развевались алые флаги. Когда катапульта сбила мачту, дух защитников был сломлен. Арабы штурмом взяли стены и устроили в городе резню, уничтожив буддийский храм и перебив всех священников. Вместо ступы была возведена мечеть.
Остальные города почти не сопротивлялись. По словам летописца, их добровольно сдавали миролюбивые буддисты, не желавшие войны. Четыре тысячи зуттов присоединились к Мухаммеду и усилили армию арабов.
Завоевания халифата на востоке
Последнее сражение состоялось на берегу Инда. Царь Синда Дахир ехал впереди на белом слоне, вооружившись только луком и жуя дурманящие листья бетеля. Арабы выпустили в него стрелы с горящими наконечниками, слон бросился в воду, а царь упал и был обезглавлен, как писал поэт, «в грязи и с пылью на впалых щеках». Его жены покончили с собой. Впрочем, некоторые рассказывают, что на одной из них, по имени Лади, женился сам Мухаммед ибн аль-Касым.
После смерти царя следующие города уже не просто сдавались, а встречали Мухаммеда плясками и музыкой, как нового правителя. Аль-Касым захватил весь Синд и правил страной три с половиной года, пока новый халиф Сулейман не отозвал его в Дамаск. Здесь его арестовали и подвергли страшной казни: завернули в сырую шкуру, которая стала высыхать и сжимать его, пока не задушила насмерть.
При Сулеймане мусульмане сохранили власть над южной Индией, а позже еще больше расширили свои владения. Что касается зуттов, то, по мнению некоторых ученых, они являются предками современных цыган.
Первая часть поста