post про принятие собственного бессилия
Originally posted by alyaeva at post
Нынче в тренде тема про принятие собственного бессилия. Мол, приняв собственное бессилие, появляется возможность отгоревать то, что изменить невозможно, и через это горевание принять ситуацию так как есть. Это высвобождает кучу сил и дает возможность идти и расти дальше.
Стоит отметить, что эта идея мне очень близка. Ведь действительно, если я признаю, что я борюсь с ветряными мельницами и теряю надежду их победить, силы, потраченные на борьбу, я могу потратить на то, чего я действительно могу изменить и таки удовлетвориться.
Но есть в этой теме одна хитрая заковырка: ведь идея про принятие собственного бессилия проста и понятна, но отчего же ее, порой, так сложно воплотить в жизнь? Отчего человек бьется, рушится, истощается, но продолжает вести борьбу там, где априори ясно, что эта борьба бессмысленна?
Дело в том, что это окружающим ясно, что борьба бессмысленна. Да и то, окружающим это ясно через призму собственного опыта, а он всегда субъективен и так же может быть ошибочным. Поэтому опора на него не кажется надежной.
Человеку же, отчаянно борящемуся с чем-то, завоевывающему или отстаивающему что-то, может казаться, что вот еще чуть-чуть и потраченные усилия окупятся. Вот-вот еще, и у меня получится. Получится поменять привычки другого человека ли, или повлиять на других людей так, что бы счастье, наконец, случилось.
С одной стороны очевидно и разумом понятно, что менять других людей без их воли невозможно. Что нести ответственность за выбор других людей невозможно. Но энергия на борьбу не иссякает и она может длиться годами или даже десятилетиями. Некоторая идея всемогущества, выраженная через внутреннее переживание "если он(а/и) не реагирует на мое влияние, значит Я просто чего-то делаю не так. Если я попробую по-другому, то у меня получится".
Откуда берутся такие переживания? И почему, даже если рациональной частью человек все понимает, он продолжает вновь и вновь тратить свои силы на борьбу, вместо того, что бы отгоревать потери, оставить все как есть и пойти дальше, перестав терять энергию?
Все дело, как водится, уходит корнями в травматический опыт. То есть в то место психики, где хранится некое знание, полученное из опыта. Знание о том, как можно справляться и успешно выживать в чем-то очень трудном, разрушительном, едва выносимом.
Например, я, сама того ясно не осознавая, много-много лет своей жизни прожила с представлением о том, что мир - это сплошной хаос. Все что угодно может произойти внезапно - как что-то хорошее, так и что-то очень плохое. Подтверждение этому хаосу я находила везде - в отношениях, в политике, в экономике, в стране, в которой я жила. И вот, переживая этот мир так, я считала, что единственное, что я могу сделать - это контролировать свою жизнь, свои выборы, и там, где я чувствую себя бессильной, единственное, что я могу выбрать, спасаясь от хаоса - бегство.
Так было много лет, я находила множество обоснований, подтверждающих справедливость моего выбора бежать. И таких, что комар носа не подточит - так все стройно и красиво выглядело в моих объяснениях самой себе своих поступков.
И вот однажды, я пришла на супервизию. После недолгих ковыряний моих буксов, касающихся написания новой тренинговой программы, я заявила своему супервизору, что мир - это хаос, и опираться на что-то из вне опасно. И это стало отправной точкой в исследовании - откуда же взялось такое мое убеждение. Ведь я упорно игнорировала то, что всегда остается стабильным и надежным в этом мире, начиная от стабильности перемен дня и ночи, заканчивая тем, что есть куча правил, которые очень за редким исключением не работают. Например, если всех посылать, то останешься один, если никогда не показывать зубы, то на тебе будут ездить, если засовывать гвозди в разетку, то долбанет током и пр.
Удивительно, как много лет такая вот стабильность этого мира не занимала мой ум, не оседала внутри меня - мне казалось, это само собой разумеещееся, поэтому фокусироваться надо на хаосе - вот где опасность. И, конечно, благодаря моим таким фокусировкам, мир и был для меня полным хаосом.
Не долго пришлось копать, что бы выяснить откуда взялась моя привычка фокусироваться на хаосе и ждать от себя, что я с ним должна справиться.
Я выросла в семье, где хаос - это норма.
Сначала, с раннего детства, которое я совсем не помню, было много переездов - мама после родов быстро вышла на работу и стала ездить по гастролям, поэтому мы с братом тусовались по родственникам - дядям-тетям, бабушкам-дедушкам. Это были разные города, разные люди, иногда нас с братом разлучали, что бы распределить нагрузку, иногда мы снова оказывались вместе. Иногда мама забирала нас к себе, иногда брала моего брата с собой на гастроли, а со мной оставался сидеть кто-нибудь из новых взрослых. Объяснялось происходящее каждым новым взрослым по-своему, иногда кардинально противоречиво, поэтому ни чьим словам доверия не было.
Потом, к 6 годам, появился отчим, мама перестала мотаться по гастролям и началась совсем новая жизнь. Я отвыкла от мамы, было тяжело заново въезжать во все новое и общего языка мы так и не нашли. Потом выяснилось, что отчим запойный алкоголик, который в белой горячке был недурен в погоне и борьбе с чертями. Ну и так далее. То есть та среда, в которой я росла, была полнейшим хаосом. Нет, были и приятные моменты, конечно. Например, я всегда знала, что мой дед очень меня любил и это было очень стабильно всегда. Или, например, я всегда знала, что дворовые собаки всегда будут моими друзьями и это стабильно. На том моя крыша и держалась. А со всем остальным хаосом я справлялась бегством. Сначала бегством в рисование, где я могла рисовать то, что мне хотелось и от чего становилось хорошо, затем, повзрослев, в 16 лет я покинула родительский дом и жизнь моя стала чуть более стабильной.
Успешно сбежав из хаотичной среды однажды, я стала использовать бегство как стабильный выход из любой непонятной ситуации, при этом, совершенно не могла ничего с собой поделать до тех пор, пока не вскрылась тема про принятие собственного бессилия и различение МНИМОГО бессилия, и РЕАЛЬНОГО бессилия.
Вот именно эти два выделенных слова и являются ключевыми в этом посте.
У каждого из нас за плечами свой опыт и свои адаптивные способы справляться с теми или иными сложными ситуациями. Беда начинается тогда, когда в новых обстоятельствах неосознанно применяются стратегии из прошлого опыта. И там, где был травматичный опыт, там всегда первым делом будет выстреливать то, что когда-то стабильно выручало. Но за этим автоматизмом теряется возможность составить РЕАЛИСТИЧНЫЕ ПРОГНОЗЫ на текущую ситуацию. Через призму травматического опыта, прогнозы составляются без учета особенностей контекстов в здесь и сейчас. И это очень важно помнить. Помнить, что бы, если появится желание поменять привычный сценарий, проводить нудную, муторную, но очень важную ювелирную работу по отделению того что было от того, что есть сейчас, нахождению РЕАЛЬНЫХ различий.
Ибо если не проводить эту работу, то на глазах всегда будут линзы, преломляющие реальность так, что она кажется такой же, как и в травме.
И, соответственно, реакции будут автоматом такие же, как и в травме. И контролировать это уже почти невозможно - организм нацелен на выживание, в ситуации переживания опасности, реакции всегда будут быстрее, чем осознанность. Осознанность же требует замедления и знания где хранятся ресурсы.
Так как же отличить, где есть реальное бессилие и пора заменять жажду борьбы на переживание печали от бессилия что-либо поменять, от бессилия которое мнимое (когда в реальности есть еще много шансов поменять ситуацию и это вполне по силам)?
Интуитивно, каждый из нас знает ответ на этот вопрос. Осталось только его перевести в зону осознанного.
Когда на улице идет дождь, бессмысленно с ним бороться, проще раскрыть зонт или надеть капюшон. Если на улице мороз, можно, конечно, ходить в босоножках, доказывая миру, что холод ни по чем и вас так просто не сломаешь. Но все же проще адаптироваться к тому что есть - одеться потеплее.
Это не проигрыш, это здравая констатация реальности, принятие своего бессилия менять погоду. При таком принятии зима может стать отличным ресурсом - так делают люди, взгляд которых на зиму - это возможность кататься на чем-нибудь типа лыж и бордов, любование видами заснеженных деревьев и игры в снежки.
Иными словами, в примерах с погодой получается составить реалистичный прогноз: если ходить без зонта под дождем, то промокнешь, а в босоножках на морозе будет холодно. Но если составить реалистичный прогноз и подготовиться, то от происходящего можно получить много бонусов и приятностей.
Если я вступаю в отношения с женатым мужчиной, то реалистичным прогнозом будет то, что в его жизни будет другая женщина и совершенно неизвестно как мой избранник будет с этим обходиться, его выборы в его власти и от меня могут совсем, ну совсем не зависеть.
Если я уезжаю в другую страну, то реалистичным прогнозом будет готовность к тому, что законы, политическая и экономическая ситуация могут поменяться. И это так же не в моей власти - я могу с этим справиться, а могу и нет. И это не неудавшаяся попытка бегства из хаоса, это адаптация к тому, на что я влияния в действительности не имею.
С другой стороны, если я принимаю какое-либо решение, делаю какой-либо выбор - это то, что неизбежно влечет за собой риски. Если я выбираю жить, что-то делать, заниматься своей жизнью, это неизбежно делает меня уязвимой и в чем-то бессильной.
Если я выбираю вступать в отношения, я всегда буду уязвимой в своем бессилии от того, что выборы моего партнера по отношениям могут меня ранить.
Если я выбираю переезжать в другую страну, я всегда буду уязвимой перед тем, что все может поменяться, с чем-то я могу не справиться, что-то потерять.
Но при этом всегда останутся вещи, на которые с большой вероятностью останутся стабильными: гравитация меня будет держать на этой планете при любом раскладе, при любом раскладе за зимой будет весна, что если не случится отношений или экономическая ситуация будет совсем уж печальной, до тех пор, пока бьется сердце, всегда есть возможность что-то выбирать и менять.
Подводя итоги этой статьи, хочу выделить два основных маркера, позволяющих отделить реальное бессилие от мнимого (то есть от того бессилия, которое осталось эхом травматического опыта):
1. Узнавание своего травматического сценария. Если его узнавать, он перестает быть всем миром и обретает вполне себе определенные границы, становится не таким большим. Он становится просто сценарием. И тогда появляется возможность проводить щепетильную, но очень важную работу души - отличать то что было от того, что происходит в здесь и сейчас. В здесь и сейчас вы уже совсем другой человек, с совсем другими ресурсами, в совсем другой среде. А значит это совсем другая история с совсем другим концом и/или продолжением, где есть куча возможностей сделать что-либо по-новому для себя.
2. Очень важный маркер, по которому можно определять в реальности вы или укружены в травме - сохранение способности видеть многогранность ситуации.
Маркер того, что вы укружены в травматическом сценарии - переживание фатальности.
Реальность же ВСЕГДА имеет две стороны: на каждый минус есть свой плюс. Если видны одни только плюсы (эйфория), или свет в конце тоннеля совсем погас и все кажется беспросветной жопой, знайте, это не реальность, это линзы, которые неизбежно оказываются на глазах, когда вокруг происходит что-то, пусть даже отдаленно похожее на историю из там и тогда. Заметив, что вы все видите либо в розовом цвете, либо в черных тонах, ищите другой полюс, ищите точку, с которой видны и светлые и неприятные стороны ситуации одновременно.
Отлавливая эти симптомы, вполне себе можно со временем постепенно, не торопясь, нарастить новые опоры внутри себя, позволяющие чувствовать более ясно собственную целостность.
Такие дела.
Нынче в тренде тема про принятие собственного бессилия. Мол, приняв собственное бессилие, появляется возможность отгоревать то, что изменить невозможно, и через это горевание принять ситуацию так как есть. Это высвобождает кучу сил и дает возможность идти и расти дальше.
Стоит отметить, что эта идея мне очень близка. Ведь действительно, если я признаю, что я борюсь с ветряными мельницами и теряю надежду их победить, силы, потраченные на борьбу, я могу потратить на то, чего я действительно могу изменить и таки удовлетвориться.
Но есть в этой теме одна хитрая заковырка: ведь идея про принятие собственного бессилия проста и понятна, но отчего же ее, порой, так сложно воплотить в жизнь? Отчего человек бьется, рушится, истощается, но продолжает вести борьбу там, где априори ясно, что эта борьба бессмысленна?
Дело в том, что это окружающим ясно, что борьба бессмысленна. Да и то, окружающим это ясно через призму собственного опыта, а он всегда субъективен и так же может быть ошибочным. Поэтому опора на него не кажется надежной.
Человеку же, отчаянно борящемуся с чем-то, завоевывающему или отстаивающему что-то, может казаться, что вот еще чуть-чуть и потраченные усилия окупятся. Вот-вот еще, и у меня получится. Получится поменять привычки другого человека ли, или повлиять на других людей так, что бы счастье, наконец, случилось.
С одной стороны очевидно и разумом понятно, что менять других людей без их воли невозможно. Что нести ответственность за выбор других людей невозможно. Но энергия на борьбу не иссякает и она может длиться годами или даже десятилетиями. Некоторая идея всемогущества, выраженная через внутреннее переживание "если он(а/и) не реагирует на мое влияние, значит Я просто чего-то делаю не так. Если я попробую по-другому, то у меня получится".
Откуда берутся такие переживания? И почему, даже если рациональной частью человек все понимает, он продолжает вновь и вновь тратить свои силы на борьбу, вместо того, что бы отгоревать потери, оставить все как есть и пойти дальше, перестав терять энергию?
Все дело, как водится, уходит корнями в травматический опыт. То есть в то место психики, где хранится некое знание, полученное из опыта. Знание о том, как можно справляться и успешно выживать в чем-то очень трудном, разрушительном, едва выносимом.
Например, я, сама того ясно не осознавая, много-много лет своей жизни прожила с представлением о том, что мир - это сплошной хаос. Все что угодно может произойти внезапно - как что-то хорошее, так и что-то очень плохое. Подтверждение этому хаосу я находила везде - в отношениях, в политике, в экономике, в стране, в которой я жила. И вот, переживая этот мир так, я считала, что единственное, что я могу сделать - это контролировать свою жизнь, свои выборы, и там, где я чувствую себя бессильной, единственное, что я могу выбрать, спасаясь от хаоса - бегство.
Так было много лет, я находила множество обоснований, подтверждающих справедливость моего выбора бежать. И таких, что комар носа не подточит - так все стройно и красиво выглядело в моих объяснениях самой себе своих поступков.
И вот однажды, я пришла на супервизию. После недолгих ковыряний моих буксов, касающихся написания новой тренинговой программы, я заявила своему супервизору, что мир - это хаос, и опираться на что-то из вне опасно. И это стало отправной точкой в исследовании - откуда же взялось такое мое убеждение. Ведь я упорно игнорировала то, что всегда остается стабильным и надежным в этом мире, начиная от стабильности перемен дня и ночи, заканчивая тем, что есть куча правил, которые очень за редким исключением не работают. Например, если всех посылать, то останешься один, если никогда не показывать зубы, то на тебе будут ездить, если засовывать гвозди в разетку, то долбанет током и пр.
Удивительно, как много лет такая вот стабильность этого мира не занимала мой ум, не оседала внутри меня - мне казалось, это само собой разумеещееся, поэтому фокусироваться надо на хаосе - вот где опасность. И, конечно, благодаря моим таким фокусировкам, мир и был для меня полным хаосом.
Не долго пришлось копать, что бы выяснить откуда взялась моя привычка фокусироваться на хаосе и ждать от себя, что я с ним должна справиться.
Я выросла в семье, где хаос - это норма.
Сначала, с раннего детства, которое я совсем не помню, было много переездов - мама после родов быстро вышла на работу и стала ездить по гастролям, поэтому мы с братом тусовались по родственникам - дядям-тетям, бабушкам-дедушкам. Это были разные города, разные люди, иногда нас с братом разлучали, что бы распределить нагрузку, иногда мы снова оказывались вместе. Иногда мама забирала нас к себе, иногда брала моего брата с собой на гастроли, а со мной оставался сидеть кто-нибудь из новых взрослых. Объяснялось происходящее каждым новым взрослым по-своему, иногда кардинально противоречиво, поэтому ни чьим словам доверия не было.
Потом, к 6 годам, появился отчим, мама перестала мотаться по гастролям и началась совсем новая жизнь. Я отвыкла от мамы, было тяжело заново въезжать во все новое и общего языка мы так и не нашли. Потом выяснилось, что отчим запойный алкоголик, который в белой горячке был недурен в погоне и борьбе с чертями. Ну и так далее. То есть та среда, в которой я росла, была полнейшим хаосом. Нет, были и приятные моменты, конечно. Например, я всегда знала, что мой дед очень меня любил и это было очень стабильно всегда. Или, например, я всегда знала, что дворовые собаки всегда будут моими друзьями и это стабильно. На том моя крыша и держалась. А со всем остальным хаосом я справлялась бегством. Сначала бегством в рисование, где я могла рисовать то, что мне хотелось и от чего становилось хорошо, затем, повзрослев, в 16 лет я покинула родительский дом и жизнь моя стала чуть более стабильной.
Успешно сбежав из хаотичной среды однажды, я стала использовать бегство как стабильный выход из любой непонятной ситуации, при этом, совершенно не могла ничего с собой поделать до тех пор, пока не вскрылась тема про принятие собственного бессилия и различение МНИМОГО бессилия, и РЕАЛЬНОГО бессилия.
Вот именно эти два выделенных слова и являются ключевыми в этом посте.
У каждого из нас за плечами свой опыт и свои адаптивные способы справляться с теми или иными сложными ситуациями. Беда начинается тогда, когда в новых обстоятельствах неосознанно применяются стратегии из прошлого опыта. И там, где был травматичный опыт, там всегда первым делом будет выстреливать то, что когда-то стабильно выручало. Но за этим автоматизмом теряется возможность составить РЕАЛИСТИЧНЫЕ ПРОГНОЗЫ на текущую ситуацию. Через призму травматического опыта, прогнозы составляются без учета особенностей контекстов в здесь и сейчас. И это очень важно помнить. Помнить, что бы, если появится желание поменять привычный сценарий, проводить нудную, муторную, но очень важную ювелирную работу по отделению того что было от того, что есть сейчас, нахождению РЕАЛЬНЫХ различий.
Ибо если не проводить эту работу, то на глазах всегда будут линзы, преломляющие реальность так, что она кажется такой же, как и в травме.
И, соответственно, реакции будут автоматом такие же, как и в травме. И контролировать это уже почти невозможно - организм нацелен на выживание, в ситуации переживания опасности, реакции всегда будут быстрее, чем осознанность. Осознанность же требует замедления и знания где хранятся ресурсы.
Так как же отличить, где есть реальное бессилие и пора заменять жажду борьбы на переживание печали от бессилия что-либо поменять, от бессилия которое мнимое (когда в реальности есть еще много шансов поменять ситуацию и это вполне по силам)?
Интуитивно, каждый из нас знает ответ на этот вопрос. Осталось только его перевести в зону осознанного.
Когда на улице идет дождь, бессмысленно с ним бороться, проще раскрыть зонт или надеть капюшон. Если на улице мороз, можно, конечно, ходить в босоножках, доказывая миру, что холод ни по чем и вас так просто не сломаешь. Но все же проще адаптироваться к тому что есть - одеться потеплее.
Это не проигрыш, это здравая констатация реальности, принятие своего бессилия менять погоду. При таком принятии зима может стать отличным ресурсом - так делают люди, взгляд которых на зиму - это возможность кататься на чем-нибудь типа лыж и бордов, любование видами заснеженных деревьев и игры в снежки.
Иными словами, в примерах с погодой получается составить реалистичный прогноз: если ходить без зонта под дождем, то промокнешь, а в босоножках на морозе будет холодно. Но если составить реалистичный прогноз и подготовиться, то от происходящего можно получить много бонусов и приятностей.
Если я вступаю в отношения с женатым мужчиной, то реалистичным прогнозом будет то, что в его жизни будет другая женщина и совершенно неизвестно как мой избранник будет с этим обходиться, его выборы в его власти и от меня могут совсем, ну совсем не зависеть.
Если я уезжаю в другую страну, то реалистичным прогнозом будет готовность к тому, что законы, политическая и экономическая ситуация могут поменяться. И это так же не в моей власти - я могу с этим справиться, а могу и нет. И это не неудавшаяся попытка бегства из хаоса, это адаптация к тому, на что я влияния в действительности не имею.
С другой стороны, если я принимаю какое-либо решение, делаю какой-либо выбор - это то, что неизбежно влечет за собой риски. Если я выбираю жить, что-то делать, заниматься своей жизнью, это неизбежно делает меня уязвимой и в чем-то бессильной.
Если я выбираю вступать в отношения, я всегда буду уязвимой в своем бессилии от того, что выборы моего партнера по отношениям могут меня ранить.
Если я выбираю переезжать в другую страну, я всегда буду уязвимой перед тем, что все может поменяться, с чем-то я могу не справиться, что-то потерять.
Но при этом всегда останутся вещи, на которые с большой вероятностью останутся стабильными: гравитация меня будет держать на этой планете при любом раскладе, при любом раскладе за зимой будет весна, что если не случится отношений или экономическая ситуация будет совсем уж печальной, до тех пор, пока бьется сердце, всегда есть возможность что-то выбирать и менять.
Подводя итоги этой статьи, хочу выделить два основных маркера, позволяющих отделить реальное бессилие от мнимого (то есть от того бессилия, которое осталось эхом травматического опыта):
1. Узнавание своего травматического сценария. Если его узнавать, он перестает быть всем миром и обретает вполне себе определенные границы, становится не таким большим. Он становится просто сценарием. И тогда появляется возможность проводить щепетильную, но очень важную работу души - отличать то что было от того, что происходит в здесь и сейчас. В здесь и сейчас вы уже совсем другой человек, с совсем другими ресурсами, в совсем другой среде. А значит это совсем другая история с совсем другим концом и/или продолжением, где есть куча возможностей сделать что-либо по-новому для себя.
2. Очень важный маркер, по которому можно определять в реальности вы или укружены в травме - сохранение способности видеть многогранность ситуации.
Маркер того, что вы укружены в травматическом сценарии - переживание фатальности.
Реальность же ВСЕГДА имеет две стороны: на каждый минус есть свой плюс. Если видны одни только плюсы (эйфория), или свет в конце тоннеля совсем погас и все кажется беспросветной жопой, знайте, это не реальность, это линзы, которые неизбежно оказываются на глазах, когда вокруг происходит что-то, пусть даже отдаленно похожее на историю из там и тогда. Заметив, что вы все видите либо в розовом цвете, либо в черных тонах, ищите другой полюс, ищите точку, с которой видны и светлые и неприятные стороны ситуации одновременно.
Отлавливая эти симптомы, вполне себе можно со временем постепенно, не торопясь, нарастить новые опоры внутри себя, позволяющие чувствовать более ясно собственную целостность.
Такие дела.