Античные камеи в собрании Эрмитажа. Часть I.
Камеями принято называть резные камни с изображением, исполненным в рельефе (в отличие от инталий - камней с углубленным изображением, с незапамятных времен служивших печатями). Происхождение термина «камея» неясно. Вероятнее всего, появившееся в XIII в. во французском языке слово camaheu, camaieul, соответствующее греческому κειμήλιον - драгоценность, - было принесено с византийского Востока в Европу крестоносцами.
Коллекция античных камей Эрмитажа может выдержать сравнение с самыми прославленными собраниями Европы и Америки, уступая разве что венскому и парижскому. Первые геммы для Эрмитажа были приобретены Екатериной II в 1764 г. (собрание Л. Наттера). В коллекции Эрмитажа хранятся памятники, относящиеся ко всем периодам развития этого искусства. Камеи - богатейший источник сведений о духовной и материальной культуре древнего мира. Но основная ценность их в художественном совершенстве. Выдерживая сравнение с лучшими творениями античного гения в большом искусстве, работы мастеров искусства прикладного стали образным гимном в честь светлого и радостного приятия мира, в честь Человека, лучшие качества которого - гармоничную красоту, ясность ума, дерзание смелого духа - воспело классическое искусство Древности.
Александр Македонский. Сардоникс. Александрия (?). III в. до н. э. 2,6 × 1,7 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступил в 1792г из собрания Сен-Мориса (Париж), ранее в коллекции Б. Дазенкур (Париж)
Гравюра XVIIIв, воспроизводящая эту гемму, приложена к рукописному каталогу собрания Сен-Мориса. Образ юного полководца в панцире с пышной гривой волос, рассыпавшихся по плечам и едва сдерживаемых диадемой, хорошо согласуется с традиционной иконографией Александра. Камея, вероятно, была вырезана в Александрии. Почитание Александра, заложившего в 332 г. до н. э. новую столицу Египта, принимает там династический характер. Новый государственный культ, никого не смущавший в Египте с его фараоновскими традициями, получает свое оформление при Птолемее II. Своему предшественнику Птолемею I царь воздает религиозные почести наравне с Александром. Поэт Феокрит пишет: «В Зевса чертогах ему был трон позлащенный воздвигнут, Рядом же с ним Александра любезного образ прекрасный.»
Эрмитажная камея позволяет увидеть воочию, как выглядели подобные памятники. Прежнее отождествление (Антиох I) базировалось на ошибочном прочтении букв, вырезанных позже на обороте, - их следует читать: Александрос.
У Александра Македонского был особый придворный резчик Пирготель. Только ему разрешалось создавать портреты своего владыки.
Птолемей II. Сардоникс. Александрия. III в. до н. э. 2,6 × 1,9 см. Поступила в конце XVIIIв Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж
Птолемея II легко признать в портрете мужчины с кудрями, перехваченными царской диадемой. Любопытный феномен можно отметить в царских портретах этой эпохи: ориентацию на изображения Александра, независимо от наличия реального сходства того или иного царя с его прославленным предшественником. «Львиная шевелюра» кудрей, подымающихся надо лбом, патетический, вдохновенный лик - эти черты своеобразного «маскарада» характерны для династических портретов всех Птолемеев. Пафос портрета героизированного властителя находит себе отклик в строках придворного поэта Феокрита: «В светлых кудрях Птолемей, что искусен в метании копий.»
«Живопись в камне» удалась здесь резчику не без борьбы с прихотливыми прослойками агата: верх головы словно затенен от возвышающихся надо лбом локонов, диадема царя получилась также двухцветной, а концы ленты - белыми. Зато удачно лег на плечо, покрытое рыжеватым хитоном, черный плащ воина.
Береника II (?) в образе Изиды. Сардоникс. Александрия. III в. до н. э. 2,3 × 1,4 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1787 г. из коллекции герцога Орлеанского. Ранее в коллекции П.Кроза (Париж)
Царица Береника II, жена Птолемея III, предстает в образе Исиды, традиционного божества фараоновского Египта. Птолемеи, пришельцы из Македонии, принесли с собою и македонских (греческих) богов. Но египетская Исида, покровительница любви, даровавшая людям законы, научившая их мореплаванию и земледелию, легко сливалась с греческой Афродитой или Деметрой. Смешанное население Александрии, видимо, охотно принимало такой культ, соединенный с поклонением правящей царице. Одеяние царицы включает и урей (изображение священной змеи) над ее диадемой. Благосклонная улыбка царицы, мягкий и милостивый взор - все это взято на вооружение в династическом портрете. Не забыты и роскошные кудри царицы, воспетые поэтами. Дав обет пожертвовать ими, если муж вернется победителем из похода, она принесла их в храм своей обожествленной свекрови Арсинои-Киприды. А наутро к царице явился астроном и заявил, что он отметил появление нового созвездия. Оно до сих пор носит наименование «Коса Береники»…
Зевс. Сардоникс. Александрия. III в. до н. э. Диаметр 6,1 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1850 г. из коллекции княгини Е. И. Голицыной.
Одна из жемчужин эрмитажной коллекции - «Камея княгини Голицыной», названная так по имени ее петербургской владелицы. Патетическая голова Зевса, вырезанная александрийским мастером III в. до н. э., являет собой яркий пример «живописи в камне». Здесь взята за основу пламенная гамма «сардоникса индийского». Как живописец, вооруженный палитрой, работал над камеей талантливый резчик. Увенчанная дубовым венком голова Зевса гордо вскинута. Энергичный профиль с наморщенным лбом, прямым носом, полуоткрытыми устами вырезан в среднем белом слое. Белизну его подчеркивают красновато-коричневые кудри волос и бороды. Золотистый фон достаточно контрастен, но изображение, как в старой венецианской живописи, объединено с ним тональными мягкими переходами. Лиловатые тени, которых мастер добивается, утоньшая средний слой и делая его сквозящим, акцентируют моделировку лица и обогащают колорит.
Афина. Гранат в золотом перстне. Восточное Средиземноморье. Конец IV - начало III в. до н. э. 3,2 × 2,4 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1838 г. Крым, окрестности Керчи, Некрополь Пантикапея.
Массивный золотой перстень украшен гранатовой камеей - головой Афины. Шея и грудь богини, покрытая эгидой, волосы и шлем с тройным плюмажем выполнены чеканкой и гравировкой, из камня - только ее лицо. Фон и обрамление эгиды, детали шлема пройдены пуансоном, что сообщает перстню живописную, мерцающую поверхность. Два идентичных перстня были найдены в одном женском погребении вблизи Пантикапея (Керчь). Оно содержало золотой венок с инталией и восемь перстней с цветными камнями, которые украшали каждый палец погребенной женщины (кроме больших). Это чуждое грекам обыкновение можно встретить в скифских курганах. Видимо, погребенная была родом из Скифии. Две инталии обнаруживают начало той декоративной, условной манеры резьбы, которая позже расцветет в Пантикапее. Одна инталия явно не завершена. Все это позволяет предположить, что изделия исполнены на месте. Вместе с ними найдена золотая монета с портретом Александра Македонского.
Медуза. Сардоникс. Александрия. III в. до н. э. Диаметр 5,3 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в конце XVIIIв
Патетическая голова Медузы словно задумана как парная к изображению Зевса. Их роднит размер, круглая форма камня, виртуозное использование оттенков в слоях минерала, манера изображения тугих завитков шевелюры, патетика образа. Отрубленная голова должна была внушать ужас - отсюда шевелящиеся вокруг нее змеи, кровавые пятна, словно она вымочена в крови. На среднем белом слое оставлены пятнышки верхнего коричневато-желтого, что создает впечатление начавшегося тления мертвой головы. В новое время камею решили подвергнуть ретуши: реставратор попытался добиться равномерно белого тона в профиле, но, заметив, что белый слой идет не параллельно желтому, а резко наклонно падает, оставил свою попытку, чтобы не загубить всю камею. Такого рода «колористические поправки» были невозможны даже в процессе работы, их избегали древние мастера. Следом ретуши остался абсолютно белый нос Медузы, составляющий ныне неприятное, контрастное пятно в испорченном шедевре.
Клеопатра VII в образе Изиды Египет, Александрия, I в. до н.э. сардоникс, золото (оправа - поздняя) 2,8 × 2,2 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в конце XVIII в
Последняя из династии Птолемеев, Клеопатра VII была щедрой покровительницей искусства глиптики. Продукция александрийских мастерских времени ее правления и очень многочисленна, и высока но художественному уровню. О роскоши дворцов Клеопатры, о целых залах и кораблях, инкрустированных редкими цветными минералами, с восторгом и удивлением писали современники. О ее личной печати с изображением Мете - олицетворения Опьянения - сообщают поэты:
Я - Опьянение - Мете, которую умные руки
на аметист нанесли, что опьянению чужд,
но обладает кольцом сама Клеопатра; и даже
трезвость на этой руке стать Опьяненьем должна!
Как и ее предшественницы, последняя царица египетской династии предстает в образе Исиды. Единственное, что отличает ее портрет - лавровый венок, увенчивающий голову. Отождествление портрета подтверждается нумизматическими параллелями. Сходство характерного профиля, разреза глаз царицы с чертами Клеопатры на монетах середины I в. до н. э. бесспорно.
Клеопатра-Селена.? Сардоникс. Александрия. I в. до н. э. 1,8 × 1,7 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Пост. В 1830 г из собрания В.Веселовского
Крошечный шедевр с изображением богини Луны Селены можно отнести к творчеству резчика Диоскурида. Из его подписи на геммах известно, что он был родом из города Эги в Киликии. Как Пирготель был придворным портретистом Александра, так Диоскурид стал портретистом императора Августа. Но до того он трудился при дворе Клеопатры VII. Дочь ее получила многозначительное имя Клеопатра-Селена (один из сыновей царицы от Марка Антония получил такое же знаменательное имя Александр-Гелиос). Она позже была выдана замуж за царя Мавритании. Сакральное имя юной царевны и обыгрывает в своем миниатюрном портрете Диоскурид. Агат в верхнем слое имел легкий розоватый оттенок: в нем он вырезает лицо царевны. И словно зардевшаяся от смущения девочка с удивленно раскрытыми очами, она появляется перед нами в фасовом изображении. В среднем, голубоватом слое Диоскурид вырезает изящный полумесяц за спиною, скругляет обрез бюста и отделяет его от нижней рамки так, что все в целом мыслится как сама молодая луна, поднявшаяся, зардевшись, над поверхностью ночного моря…Возможно, эрмитажная камея служила оригиналом для изготовления стеклянных копий, распространявшихся среди вассалов царицы.
Жертвоприношение Приапу. Сардоникс. Александрия. I в. до н. э. 1,7 × 2,7 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1787 г. из коллекции герцога Орлеанского (Париж). Ранее, в XVIIIв из коллекции Елизаветы-Шарлоты Баварской (Париж), в XVIIв - в собрании курфюрстов Палантинских (Гейдельберг).
«Жертва Приапу» - богу плодородия, покровителю садов - под резцом александрийского резчика круга Сострата превращается в миниатюрную картину с пятью персонажами. В центре, под плодоносящим деревом, на колонне стоит статуя бога, перед нею за изящным треногим столиком собрались жрицы. Женщина с блюдом и мальчик с корзиной несут к подножию статуи первый урожай. Две музыкантши, играющие на цимбалах, флейтах и ножных трещотках, составляют целый камерный оркестр. Обнаженная женщина с кастаньетами - видимо, храмовая танцовщица, которая задает им темп, готовясь к танцу в честь веселого бога Приапа. Вблизи камея поражает обилием подробнейших деталей, на расстоянии, как тонкое кружево, ласкает глаз выверенным узором, соотношением точно уравновешенных белых фигурок и коричневого фона, правой и левой частей мастерской композиции.
Жертвоприношение богине Кибеле. Двухслойный оникс. Малая Азия (?). I в. до н. э. 1,8 × 2,7 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1780 г. из собрания Слейда.
Экстатический культ фригийской богини нашел отражение в этой камее. Она, по-видимому, вышла из малоазийской мастерской эпохи позднего эллинизма. В камею включены элементы пейзажа: дерево, сельское святилище на скале, в нем видна статуя сидящей на троне богини. У подножия скалы - круглый алтарь с подношениями. Рядом с ним прямо на земле сидит участник жертвоприношения, одетый в штаны, женский хитон и фригийскую остроконечную шапку. Он уподоблен мистическому возлюбленному богини Аттису, в порыве фанатического экстаза оскопившему себя. Он играет на флейтах, а две жрицы несутся в экстатическом танце вокруг алтаря. В руках одной из них кастаньеты, у другой - нож, орудие оскопления. Изысканный колорит камеи строится на градациях прозрачности верхнего белого слоя и желтовато-медового фона: одежды жриц кажутся тончайшей просвечивающей кисеей, развевающейся в такт их бурным движениям.
Суд над Орестом. Сардоникс. Малая Азия (?). I в. до н. э. 3,9 × 2,9 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1830 г. из коллекции А.С. Власова (Москва). Ранее: в коллекциях П. Давила, О. Лареньер,и Ж.-Б. Лебрена (Париж). До 1771 г. принадлежала графу А.Г. Разумовскому (Вена) и графу А. Г. Головкину (Москва).
Яркий образец малоазийского стиля. Бурное выражение чувств, не без утрировки и чисто театральных эффектов, римляне так и называли «азианским стилем». Камея, построенная на динамичной пластике и контрастах цвета, воссоздает центральную часть утраченной картины ионийского художника Тиманфа (IV в. до н. э.). Афина опускает камешек в урну для голосования, рядом с ней - Аполлон, весь напрягся в ожидании Орест, обвиняемый в убийстве матери; за ним - замерла его сестра Электра. На основании других повторений мы знаем, что в оригинале перед Афиной находились еще фигуры двух богинь мщения с факелами, а между Электрой и статуей Паллады - фигура отвернувшегося в отчаянии Пилада.
Глубокая резьба игрой светотени усиливает драматическую картину, накал страстей подчеркнут контрастами колорита: коричневого фона, белых фигур. От верхнего рыжеватого слоя агата мастер оставил лишь одно яркое пятно - эгиду на груди Афины. В сравнении с камеями «александрийского рококо» правомочно относить подобные работы к «малоазийскому барокко».
Дионис на колеснице, запряженной кентаврами. I в. до н.э. Сардоникс. 2,3 х 3,1 см. Поступила в 1792 г. из собрания герцога Сен-Мориса. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж.
К мастерской резчика Сострата, работавшего при дворе Клеопатры VII, можно отнести эту камею. Колесница словно парит в воздухе, отдыхающий Дионис закинул правую руку на голову, его движению вторит кентавр, патетически поднявший взор ввысь, кентавресса бьет в бубен, скачка-галоп превращается в экстатический танец.
Мастер, может быть сам Сострат, мягко моделирует формы, утончая белый слой агата, так что он становится голубоватым. Трехфигурная группа конструктивно ясна и, четко отделенная цветом от коричневого фона, легко читается даже на расстоянии. От верхнего, третьего, слоя агата, тщательно счищенного резчиком, остались лишь коричневатые пятна на коленях Диониса, на ногах и крупе кентавра.
По мысли создателя этой миниатюры из агата она должна была отражать состояние дионисийского экстаза, особого творческого настроя души человека в момент раскрепощения чувств. Именно за эти свойства греки дали богу вина сакральный эпитет - Освободитель.
Виктория с четверкой коней. I в. до н.э. Воспроизведение картины художника Никомаха. Подпись: ῾Ρουφος ἐποίει (Руф сделал). Оникс. 1,9 х 2,6 см. Поступила в 1787 г. из коллекции герцога Орлеанского
Руф - единственное имеющееся на камее латинское имя резчика в эрмитажной коллекции. Его имя напоминает прозвище «руфос» (лат. «рыжий»), это человек из вольноотпущенников. И подпись свою он ставит на гемме по-гречески, и манера его резьбы не обнаруживает ничего специфически римского. Это общий античному миру стиль. Идя навстречу римским заказчикам, привыкшим к греческим именам и греческим подписям, латинский резчик не прибегает к родному языку. Не так ли после «Сезонов русского балета» зарубежные танцовщицы предпочитали именоваться русскими именами?
Камея Руфа - миниатюрный шедевр. Свобода, динамизм и в то же время уравновешенность композиции в овале поразительны. Мы не знаем, что здесь от живописного оригинала, а что внесено резчиком. Хотя монеты и одна инталия из Эрмитажа с воспроизведением одноименной картины Никомаха показывают, что мастер был верен образцу. Изменения диктовались горизонтальной вытянутостью овала геммы.
Дионис, Сатир и Ариадна. Дионис, Ариадна, сатир. I в. до н.э. - I в. н.э. Сардоникс. Александрия. I в. до н. э. 1,4 х 1,9 см. Поступила в 1780 г. из собрания Слейда (Рочестер Англия). Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Ранее в XVIII в коллекциях Б. Дазенкур (Париж), Я.Нани (Венеция), в XV-XVII вв в собрании Д. Гримани и его наследников (Рим, Венеция)
Тема камеи восходит к кругу сюжетов, изображающих встречу богом вина на острове Наксосе возлюбленной Тезея, покинутой им. На скале полулежит Ариадна: приподняв одежду, она прикрывает ею свою наготу. В центре стоит молодой сатир, которого Дионис дергает за ухо, наказывая за какой-то проступок. Сатир от боли поднимает ногу и пытается удержать руку разгневанного бога. Между ними на земле валяется опрокинутая ваза. Сцена наказания сатира повторяется на нескольких камеях. Надо думать, что она заимствована из станковой живописи. Легко догадаться, в чем состояла вина сатира: найдя на берегу спящую девушку, хмельные спутники Диониса решили, что это - их законная добыча, но бог, сделавший свой выбор, был вынужден по-своему их пожурить.
В начале XVI в. камея входила в собрание гуманиста Гримани. В инвентаре его коллекции (1528 г.) она описана следующим образом: «Три фигуры: одна, сидящая, спит». В 1593 г камея украшала роскошный эбеновый кабинет - «студиоло Гримани». В начале XVIII в гемма находилась в венецианском собрании Нани и в инвентаре его описана подробнейшим образом
:» Обнаженный Вакх, левой рукой держащий тирс стоит посреди двух вакханок, одна из которых сидит, а другая, полуобнаженная стоит, держа в левой руке тирс, а правой тянет - тянет его за кхо; у ног его опрокинутая ваза с вином». Поверхности камеи сильно пострадала от времени, однако отчетливо видно, что сидящая фигура (Ариадна?) также обнажена, как и стоящая, но на гравюре Э.Вико 9около 1955г.) она изображена в хитоне.
Спящий Гермафродит и эроты. Александрия. I в. до н. э. Двухслойный оникс. 2,1 × 2,6 см. поступила в 1787г из собрания Герцога Орлеанского (Париж), ранее - в коллекции П. Кроза (Париж)
Полна изысканной неги миниатюрная сценка в манере «александрийского рококо», вырезанная также в мастерской Сострата. Обилие реплик заставляет предположить, что в основе повторений лежит утраченная живописная композиция. Есть сведения, что Кроза получил ее из Италии, ее воспроизводит Аттаванте в миниатюрах, украшающие рукописи, вышедшие из его мастерской, она же , видимо, была использована для штуковых рельефов Лоджий Рафаэля. Сквозная вертикальная трещина проходит через всю гемму посередине.
Мастер выбрал рискованную эротическую тему: странное создание античной мифологии, сын Гермеса и Афродиты, соединивший в себе оба пола, нежится в тени деревьев. В живописном оригинале была обозначена и подстерегавшая его опасность: сластолюбивые хмельные сатиры, подкрадывающиеся к безмятежно спящему Гермафродиту. Его слух нежат музыкой два эрота-музыканта, третий эрот, навевающий веером прохладу, заметив опасность, пробует растормошить Гермафродита. Тончайшие живописные нюансы извлекает Сострат из двухслойного камня. Встретившиеся в нижнем слое темные включения должны создать иллюзию тенистых кустарников, где разворачивается сценка. Розовые и белые участки верхнего слоя позволили нюансировать мастерски вылепленное тело Гермафродита.
http://ancientrome.ru/publik/art/neverov/ac/ac01.htm
http://ancientrome.ru/publik/art/neverov/ac/ac02.htm
Неверов О. Я., «Античные камеи», издательство «Искусство-СПБ», СПб, 1994
Коллекция античных камей Эрмитажа может выдержать сравнение с самыми прославленными собраниями Европы и Америки, уступая разве что венскому и парижскому. Первые геммы для Эрмитажа были приобретены Екатериной II в 1764 г. (собрание Л. Наттера). В коллекции Эрмитажа хранятся памятники, относящиеся ко всем периодам развития этого искусства. Камеи - богатейший источник сведений о духовной и материальной культуре древнего мира. Но основная ценность их в художественном совершенстве. Выдерживая сравнение с лучшими творениями античного гения в большом искусстве, работы мастеров искусства прикладного стали образным гимном в честь светлого и радостного приятия мира, в честь Человека, лучшие качества которого - гармоничную красоту, ясность ума, дерзание смелого духа - воспело классическое искусство Древности.
Александр Македонский. Сардоникс. Александрия (?). III в. до н. э. 2,6 × 1,7 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступил в 1792г из собрания Сен-Мориса (Париж), ранее в коллекции Б. Дазенкур (Париж)
Гравюра XVIIIв, воспроизводящая эту гемму, приложена к рукописному каталогу собрания Сен-Мориса. Образ юного полководца в панцире с пышной гривой волос, рассыпавшихся по плечам и едва сдерживаемых диадемой, хорошо согласуется с традиционной иконографией Александра. Камея, вероятно, была вырезана в Александрии. Почитание Александра, заложившего в 332 г. до н. э. новую столицу Египта, принимает там династический характер. Новый государственный культ, никого не смущавший в Египте с его фараоновскими традициями, получает свое оформление при Птолемее II. Своему предшественнику Птолемею I царь воздает религиозные почести наравне с Александром. Поэт Феокрит пишет: «В Зевса чертогах ему был трон позлащенный воздвигнут, Рядом же с ним Александра любезного образ прекрасный.»
Эрмитажная камея позволяет увидеть воочию, как выглядели подобные памятники. Прежнее отождествление (Антиох I) базировалось на ошибочном прочтении букв, вырезанных позже на обороте, - их следует читать: Александрос.
У Александра Македонского был особый придворный резчик Пирготель. Только ему разрешалось создавать портреты своего владыки.
Птолемей II. Сардоникс. Александрия. III в. до н. э. 2,6 × 1,9 см. Поступила в конце XVIIIв Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж
Птолемея II легко признать в портрете мужчины с кудрями, перехваченными царской диадемой. Любопытный феномен можно отметить в царских портретах этой эпохи: ориентацию на изображения Александра, независимо от наличия реального сходства того или иного царя с его прославленным предшественником. «Львиная шевелюра» кудрей, подымающихся надо лбом, патетический, вдохновенный лик - эти черты своеобразного «маскарада» характерны для династических портретов всех Птолемеев. Пафос портрета героизированного властителя находит себе отклик в строках придворного поэта Феокрита: «В светлых кудрях Птолемей, что искусен в метании копий.»
«Живопись в камне» удалась здесь резчику не без борьбы с прихотливыми прослойками агата: верх головы словно затенен от возвышающихся надо лбом локонов, диадема царя получилась также двухцветной, а концы ленты - белыми. Зато удачно лег на плечо, покрытое рыжеватым хитоном, черный плащ воина.
Береника II (?) в образе Изиды. Сардоникс. Александрия. III в. до н. э. 2,3 × 1,4 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1787 г. из коллекции герцога Орлеанского. Ранее в коллекции П.Кроза (Париж)
Царица Береника II, жена Птолемея III, предстает в образе Исиды, традиционного божества фараоновского Египта. Птолемеи, пришельцы из Македонии, принесли с собою и македонских (греческих) богов. Но египетская Исида, покровительница любви, даровавшая людям законы, научившая их мореплаванию и земледелию, легко сливалась с греческой Афродитой или Деметрой. Смешанное население Александрии, видимо, охотно принимало такой культ, соединенный с поклонением правящей царице. Одеяние царицы включает и урей (изображение священной змеи) над ее диадемой. Благосклонная улыбка царицы, мягкий и милостивый взор - все это взято на вооружение в династическом портрете. Не забыты и роскошные кудри царицы, воспетые поэтами. Дав обет пожертвовать ими, если муж вернется победителем из похода, она принесла их в храм своей обожествленной свекрови Арсинои-Киприды. А наутро к царице явился астроном и заявил, что он отметил появление нового созвездия. Оно до сих пор носит наименование «Коса Береники»…
Зевс. Сардоникс. Александрия. III в. до н. э. Диаметр 6,1 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1850 г. из коллекции княгини Е. И. Голицыной.
Одна из жемчужин эрмитажной коллекции - «Камея княгини Голицыной», названная так по имени ее петербургской владелицы. Патетическая голова Зевса, вырезанная александрийским мастером III в. до н. э., являет собой яркий пример «живописи в камне». Здесь взята за основу пламенная гамма «сардоникса индийского». Как живописец, вооруженный палитрой, работал над камеей талантливый резчик. Увенчанная дубовым венком голова Зевса гордо вскинута. Энергичный профиль с наморщенным лбом, прямым носом, полуоткрытыми устами вырезан в среднем белом слое. Белизну его подчеркивают красновато-коричневые кудри волос и бороды. Золотистый фон достаточно контрастен, но изображение, как в старой венецианской живописи, объединено с ним тональными мягкими переходами. Лиловатые тени, которых мастер добивается, утоньшая средний слой и делая его сквозящим, акцентируют моделировку лица и обогащают колорит.
Афина. Гранат в золотом перстне. Восточное Средиземноморье. Конец IV - начало III в. до н. э. 3,2 × 2,4 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1838 г. Крым, окрестности Керчи, Некрополь Пантикапея.
Массивный золотой перстень украшен гранатовой камеей - головой Афины. Шея и грудь богини, покрытая эгидой, волосы и шлем с тройным плюмажем выполнены чеканкой и гравировкой, из камня - только ее лицо. Фон и обрамление эгиды, детали шлема пройдены пуансоном, что сообщает перстню живописную, мерцающую поверхность. Два идентичных перстня были найдены в одном женском погребении вблизи Пантикапея (Керчь). Оно содержало золотой венок с инталией и восемь перстней с цветными камнями, которые украшали каждый палец погребенной женщины (кроме больших). Это чуждое грекам обыкновение можно встретить в скифских курганах. Видимо, погребенная была родом из Скифии. Две инталии обнаруживают начало той декоративной, условной манеры резьбы, которая позже расцветет в Пантикапее. Одна инталия явно не завершена. Все это позволяет предположить, что изделия исполнены на месте. Вместе с ними найдена золотая монета с портретом Александра Македонского.
Медуза. Сардоникс. Александрия. III в. до н. э. Диаметр 5,3 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в конце XVIIIв
Патетическая голова Медузы словно задумана как парная к изображению Зевса. Их роднит размер, круглая форма камня, виртуозное использование оттенков в слоях минерала, манера изображения тугих завитков шевелюры, патетика образа. Отрубленная голова должна была внушать ужас - отсюда шевелящиеся вокруг нее змеи, кровавые пятна, словно она вымочена в крови. На среднем белом слое оставлены пятнышки верхнего коричневато-желтого, что создает впечатление начавшегося тления мертвой головы. В новое время камею решили подвергнуть ретуши: реставратор попытался добиться равномерно белого тона в профиле, но, заметив, что белый слой идет не параллельно желтому, а резко наклонно падает, оставил свою попытку, чтобы не загубить всю камею. Такого рода «колористические поправки» были невозможны даже в процессе работы, их избегали древние мастера. Следом ретуши остался абсолютно белый нос Медузы, составляющий ныне неприятное, контрастное пятно в испорченном шедевре.
Клеопатра VII в образе Изиды Египет, Александрия, I в. до н.э. сардоникс, золото (оправа - поздняя) 2,8 × 2,2 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в конце XVIII в
Последняя из династии Птолемеев, Клеопатра VII была щедрой покровительницей искусства глиптики. Продукция александрийских мастерских времени ее правления и очень многочисленна, и высока но художественному уровню. О роскоши дворцов Клеопатры, о целых залах и кораблях, инкрустированных редкими цветными минералами, с восторгом и удивлением писали современники. О ее личной печати с изображением Мете - олицетворения Опьянения - сообщают поэты:
Я - Опьянение - Мете, которую умные руки
на аметист нанесли, что опьянению чужд,
но обладает кольцом сама Клеопатра; и даже
трезвость на этой руке стать Опьяненьем должна!
Как и ее предшественницы, последняя царица египетской династии предстает в образе Исиды. Единственное, что отличает ее портрет - лавровый венок, увенчивающий голову. Отождествление портрета подтверждается нумизматическими параллелями. Сходство характерного профиля, разреза глаз царицы с чертами Клеопатры на монетах середины I в. до н. э. бесспорно.
Клеопатра-Селена.? Сардоникс. Александрия. I в. до н. э. 1,8 × 1,7 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Пост. В 1830 г из собрания В.Веселовского
Крошечный шедевр с изображением богини Луны Селены можно отнести к творчеству резчика Диоскурида. Из его подписи на геммах известно, что он был родом из города Эги в Киликии. Как Пирготель был придворным портретистом Александра, так Диоскурид стал портретистом императора Августа. Но до того он трудился при дворе Клеопатры VII. Дочь ее получила многозначительное имя Клеопатра-Селена (один из сыновей царицы от Марка Антония получил такое же знаменательное имя Александр-Гелиос). Она позже была выдана замуж за царя Мавритании. Сакральное имя юной царевны и обыгрывает в своем миниатюрном портрете Диоскурид. Агат в верхнем слое имел легкий розоватый оттенок: в нем он вырезает лицо царевны. И словно зардевшаяся от смущения девочка с удивленно раскрытыми очами, она появляется перед нами в фасовом изображении. В среднем, голубоватом слое Диоскурид вырезает изящный полумесяц за спиною, скругляет обрез бюста и отделяет его от нижней рамки так, что все в целом мыслится как сама молодая луна, поднявшаяся, зардевшись, над поверхностью ночного моря…Возможно, эрмитажная камея служила оригиналом для изготовления стеклянных копий, распространявшихся среди вассалов царицы.
Жертвоприношение Приапу. Сардоникс. Александрия. I в. до н. э. 1,7 × 2,7 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1787 г. из коллекции герцога Орлеанского (Париж). Ранее, в XVIIIв из коллекции Елизаветы-Шарлоты Баварской (Париж), в XVIIв - в собрании курфюрстов Палантинских (Гейдельберг).
«Жертва Приапу» - богу плодородия, покровителю садов - под резцом александрийского резчика круга Сострата превращается в миниатюрную картину с пятью персонажами. В центре, под плодоносящим деревом, на колонне стоит статуя бога, перед нею за изящным треногим столиком собрались жрицы. Женщина с блюдом и мальчик с корзиной несут к подножию статуи первый урожай. Две музыкантши, играющие на цимбалах, флейтах и ножных трещотках, составляют целый камерный оркестр. Обнаженная женщина с кастаньетами - видимо, храмовая танцовщица, которая задает им темп, готовясь к танцу в честь веселого бога Приапа. Вблизи камея поражает обилием подробнейших деталей, на расстоянии, как тонкое кружево, ласкает глаз выверенным узором, соотношением точно уравновешенных белых фигурок и коричневого фона, правой и левой частей мастерской композиции.
Жертвоприношение богине Кибеле. Двухслойный оникс. Малая Азия (?). I в. до н. э. 1,8 × 2,7 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1780 г. из собрания Слейда.
Экстатический культ фригийской богини нашел отражение в этой камее. Она, по-видимому, вышла из малоазийской мастерской эпохи позднего эллинизма. В камею включены элементы пейзажа: дерево, сельское святилище на скале, в нем видна статуя сидящей на троне богини. У подножия скалы - круглый алтарь с подношениями. Рядом с ним прямо на земле сидит участник жертвоприношения, одетый в штаны, женский хитон и фригийскую остроконечную шапку. Он уподоблен мистическому возлюбленному богини Аттису, в порыве фанатического экстаза оскопившему себя. Он играет на флейтах, а две жрицы несутся в экстатическом танце вокруг алтаря. В руках одной из них кастаньеты, у другой - нож, орудие оскопления. Изысканный колорит камеи строится на градациях прозрачности верхнего белого слоя и желтовато-медового фона: одежды жриц кажутся тончайшей просвечивающей кисеей, развевающейся в такт их бурным движениям.
Суд над Орестом. Сардоникс. Малая Азия (?). I в. до н. э. 3,9 × 2,9 см. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Поступила в 1830 г. из коллекции А.С. Власова (Москва). Ранее: в коллекциях П. Давила, О. Лареньер,и Ж.-Б. Лебрена (Париж). До 1771 г. принадлежала графу А.Г. Разумовскому (Вена) и графу А. Г. Головкину (Москва).
Яркий образец малоазийского стиля. Бурное выражение чувств, не без утрировки и чисто театральных эффектов, римляне так и называли «азианским стилем». Камея, построенная на динамичной пластике и контрастах цвета, воссоздает центральную часть утраченной картины ионийского художника Тиманфа (IV в. до н. э.). Афина опускает камешек в урну для голосования, рядом с ней - Аполлон, весь напрягся в ожидании Орест, обвиняемый в убийстве матери; за ним - замерла его сестра Электра. На основании других повторений мы знаем, что в оригинале перед Афиной находились еще фигуры двух богинь мщения с факелами, а между Электрой и статуей Паллады - фигура отвернувшегося в отчаянии Пилада.
Глубокая резьба игрой светотени усиливает драматическую картину, накал страстей подчеркнут контрастами колорита: коричневого фона, белых фигур. От верхнего рыжеватого слоя агата мастер оставил лишь одно яркое пятно - эгиду на груди Афины. В сравнении с камеями «александрийского рококо» правомочно относить подобные работы к «малоазийскому барокко».
Дионис на колеснице, запряженной кентаврами. I в. до н.э. Сардоникс. 2,3 х 3,1 см. Поступила в 1792 г. из собрания герцога Сен-Мориса. Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж.
К мастерской резчика Сострата, работавшего при дворе Клеопатры VII, можно отнести эту камею. Колесница словно парит в воздухе, отдыхающий Дионис закинул правую руку на голову, его движению вторит кентавр, патетически поднявший взор ввысь, кентавресса бьет в бубен, скачка-галоп превращается в экстатический танец.
Мастер, может быть сам Сострат, мягко моделирует формы, утончая белый слой агата, так что он становится голубоватым. Трехфигурная группа конструктивно ясна и, четко отделенная цветом от коричневого фона, легко читается даже на расстоянии. От верхнего, третьего, слоя агата, тщательно счищенного резчиком, остались лишь коричневатые пятна на коленях Диониса, на ногах и крупе кентавра.
По мысли создателя этой миниатюры из агата она должна была отражать состояние дионисийского экстаза, особого творческого настроя души человека в момент раскрепощения чувств. Именно за эти свойства греки дали богу вина сакральный эпитет - Освободитель.
Виктория с четверкой коней. I в. до н.э. Воспроизведение картины художника Никомаха. Подпись: ῾Ρουφος ἐποίει (Руф сделал). Оникс. 1,9 х 2,6 см. Поступила в 1787 г. из коллекции герцога Орлеанского
Руф - единственное имеющееся на камее латинское имя резчика в эрмитажной коллекции. Его имя напоминает прозвище «руфос» (лат. «рыжий»), это человек из вольноотпущенников. И подпись свою он ставит на гемме по-гречески, и манера его резьбы не обнаруживает ничего специфически римского. Это общий античному миру стиль. Идя навстречу римским заказчикам, привыкшим к греческим именам и греческим подписям, латинский резчик не прибегает к родному языку. Не так ли после «Сезонов русского балета» зарубежные танцовщицы предпочитали именоваться русскими именами?
Камея Руфа - миниатюрный шедевр. Свобода, динамизм и в то же время уравновешенность композиции в овале поразительны. Мы не знаем, что здесь от живописного оригинала, а что внесено резчиком. Хотя монеты и одна инталия из Эрмитажа с воспроизведением одноименной картины Никомаха показывают, что мастер был верен образцу. Изменения диктовались горизонтальной вытянутостью овала геммы.
Дионис, Сатир и Ариадна. Дионис, Ариадна, сатир. I в. до н.э. - I в. н.э. Сардоникс. Александрия. I в. до н. э. 1,4 х 1,9 см. Поступила в 1780 г. из собрания Слейда (Рочестер Англия). Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж. Ранее в XVIII в коллекциях Б. Дазенкур (Париж), Я.Нани (Венеция), в XV-XVII вв в собрании Д. Гримани и его наследников (Рим, Венеция)
Тема камеи восходит к кругу сюжетов, изображающих встречу богом вина на острове Наксосе возлюбленной Тезея, покинутой им. На скале полулежит Ариадна: приподняв одежду, она прикрывает ею свою наготу. В центре стоит молодой сатир, которого Дионис дергает за ухо, наказывая за какой-то проступок. Сатир от боли поднимает ногу и пытается удержать руку разгневанного бога. Между ними на земле валяется опрокинутая ваза. Сцена наказания сатира повторяется на нескольких камеях. Надо думать, что она заимствована из станковой живописи. Легко догадаться, в чем состояла вина сатира: найдя на берегу спящую девушку, хмельные спутники Диониса решили, что это - их законная добыча, но бог, сделавший свой выбор, был вынужден по-своему их пожурить.
В начале XVI в. камея входила в собрание гуманиста Гримани. В инвентаре его коллекции (1528 г.) она описана следующим образом: «Три фигуры: одна, сидящая, спит». В 1593 г камея украшала роскошный эбеновый кабинет - «студиоло Гримани». В начале XVIII в гемма находилась в венецианском собрании Нани и в инвентаре его описана подробнейшим образом
:» Обнаженный Вакх, левой рукой держащий тирс стоит посреди двух вакханок, одна из которых сидит, а другая, полуобнаженная стоит, держа в левой руке тирс, а правой тянет - тянет его за кхо; у ног его опрокинутая ваза с вином». Поверхности камеи сильно пострадала от времени, однако отчетливо видно, что сидящая фигура (Ариадна?) также обнажена, как и стоящая, но на гравюре Э.Вико 9около 1955г.) она изображена в хитоне.
Спящий Гермафродит и эроты. Александрия. I в. до н. э. Двухслойный оникс. 2,1 × 2,6 см. поступила в 1787г из собрания Герцога Орлеанского (Париж), ранее - в коллекции П. Кроза (Париж)
Полна изысканной неги миниатюрная сценка в манере «александрийского рококо», вырезанная также в мастерской Сострата. Обилие реплик заставляет предположить, что в основе повторений лежит утраченная живописная композиция. Есть сведения, что Кроза получил ее из Италии, ее воспроизводит Аттаванте в миниатюрах, украшающие рукописи, вышедшие из его мастерской, она же , видимо, была использована для штуковых рельефов Лоджий Рафаэля. Сквозная вертикальная трещина проходит через всю гемму посередине.
Мастер выбрал рискованную эротическую тему: странное создание античной мифологии, сын Гермеса и Афродиты, соединивший в себе оба пола, нежится в тени деревьев. В живописном оригинале была обозначена и подстерегавшая его опасность: сластолюбивые хмельные сатиры, подкрадывающиеся к безмятежно спящему Гермафродиту. Его слух нежат музыкой два эрота-музыканта, третий эрот, навевающий веером прохладу, заметив опасность, пробует растормошить Гермафродита. Тончайшие живописные нюансы извлекает Сострат из двухслойного камня. Встретившиеся в нижнем слое темные включения должны создать иллюзию тенистых кустарников, где разворачивается сценка. Розовые и белые участки верхнего слоя позволили нюансировать мастерски вылепленное тело Гермафродита.
http://ancientrome.ru/publik/art/neverov/ac/ac01.htm
http://ancientrome.ru/publik/art/neverov/ac/ac02.htm
Неверов О. Я., «Античные камеи», издательство «Искусство-СПБ», СПб, 1994