До шахматной доски
Он был чемпионом мира по шахматам 27 лет - его рекорд пока не повторил никто. Его считали чуть ли не гипнотизёром, он же просто играл в шахматы «неправильно» - никаких стандартных ходов и заготовок, только внезапность. Победил его в итоге Капабланка, но и после этого у Эмануэля Ласкера была насыщенная жизнь - в Германии, в СССР и напоследок в США.
Имя одного из ведущих гроссмейстеров прошлого века Эмануэля Ласкера до сих пор окружено особым ореолом среди шахматистов всего мира. Раньше его и вовсе считали феноменом - ни один соперник не чувствовал себя уверенно за шахматной доской с ним. Большинство же открыто заявляли, что в поединке с Ласкером обречены на проигрыш, и ставили своей целью лишь попытку научиться чему-нибудь у него. Но и это давалось не каждому - сочетаний стандартных ходов и заготовок у него просто-напросто не было. Вот почему, в отличие от многих именитых коллег, у Ласкера не было ни своей школы, ни продолжателей. Ведь научиться фонтанировать внезапными гениальными идеями, как это делал он, было невозможно.
Сам Ласкер любил рассказывать следующий анекдот. Врач признал больного неизлечимым, и тот обратился к другому врачу, вскоре поставившему больного на ноги. Полгода спустя пациент встретил своего первого врача, который был обрадован, но весьма удивлен: «Как, вы еще живы?! Кто же лечил вас?» - «Доктор Шмидт». - «Кто? Этот халтурщик?! Ну тогда ничего удивительного. При правильном лечении вас бы ничто не спасло!» Затем Ласкер добавлял: «Вы понимаете? При правильных, рутинных продолжениях спасения нет. Значит, надо играть “неправильно”!» Поэтому сегодня многие исследователи считают Ласкера первооткрывателем психологического подхода к шахматам. Он мог пойти на ухудшение своей позиции, чтобы направить игру в неудобное для конкретного противника русло. Сейчас такой метод довольно распространен. Тогда же подобная «неправильность» ложилась в основу легенд чуть ли не о гипнотическом влиянии Ласкера на соперника. Его называли королем шахмат, ведь занять принадлежащий Ласкеру чемпионский трон не мог никто в течение 27 лет - с 1894 по 1921 годы.
Именно Ласкер был первым среди шахматистов, кто поднял вопрос гонораров за игры - но так и не получил на него ответа. Финансовый вопрос, к слову, был решающим и в истории его знакомства с шахматами. Дело в том, что родители видели будущее своего младшего сына в математике. Способности к этой науке проявились у Эмануэля весьма рано - уже в возрасте 5 лет он легко перемножал в уме двузначные числа. В математической школе он учился с ребятами на два года старше него, но вот закончил он школу, лишь когда ему было почти 20 лет. Причиной затянувшегося обучения стали шахматы - он играл в них на деньги и именно так зарабатывал себе на жизнь.
Эмануэль родился в 1868 году в небольшом прусском городке Берлинхен в семье кантора местной еврейской общины, скудный заработок которого едва позволял содержать семью с четырьмя детьми. До 11 лет Эмануэль учился в обычной школе, и хотя педагоги советовали родителям продолжить его образование в заведении с математическим уклоном в Берлине, позволить лишних трат семья просто не могла. В Берлине на медицинском факультете уже обучался старший брат Эмануэля - Бертольд. Впрочем, ему тоже самому приходилось работать для оплаты учебы. И вот однажды от Бертольда пришло письмо - не веющее голодом, как обычно, а счастливое. Он писал, что легко зарабатывает марку за вечер, играя на ставку в шахматы в одном из кафе. На семейном совете тут же было принято решение отправить Эмануэля к старшему брату-«богачу» в Берлин.
Родители явно переоценили доход Бертольда - дальше в Берлине братья голодовали вдвоем. Зато Эмануэль без проблем поступил в математическую школу. Учеба, правда, продлилась недолго - мальчик заболел корью и попал в больницу. Чтобы хоть как-то разнообразить пребывание брата в больнице, Бертольд и решил познакомить его с шахматами. Игра Эмануэлю понравилась настолько, что он попросил у брата какую-нибудь шахматную книгу, получил ее и изучил за время лечения вдоль и поперек. Конечно, математика и физика все еще привлекали его куда больше, но учить их на голодный желудок получалось ох как не просто. Выход был найден - вскоре оба брата играли в шахматы на деньги. И если старший все же со временем полностью отошел от них, став довольно известным доктором, то для Ласкера-младшего они стали делом жизни.
В 1888 году Ласкер с опозданием, но все же окончил школу и поступил на математический факультет университета. Закончить университет у него получилось лишь через 12 лет: турниры, в которых он начал принимать участие, следовали один за другим и не оставляли времени на учебу. Зато спортивная репутация Ласкера росла с космической скоростью. Вскоре это позволило ему вызвать на матч действующего чемпиона мира Вильгельма Стейница. По условиям матча победителем признавался первый выигравший десять партий. 26 мая 1894 года Ласкер добыл решающее очко в 19-й партии и выиграл чемпионский титул. Сначала это сочли удачей и пеняли на возраст Стейница, которому в ту пору было уже 58 лет. Но последовавшие за первенством мира турниры отмели все сомнения в компетенции Ласкера. Не возникали они ни у кого и в последующие 27 лет его чемпионства.
Но все же возраст губителен для спортсменов, и шахматы не являются исключением. В 1921 году шахматный трон пришлось уступить Капабланке - чемпиону из Кубы. Матч был проигран, и хотя многие отмечали упорную борьбу, проигрыш был больше связан с душевной усталостью Ласкера. За год до этого, приняв предложение Капабланки, Ласкер поставил свои условия организаторам турнира. Часть требований касалась финансовых вопросов - все организационные расходы раньше лежали на самих шахматистах, оказывавшихся зачастую в минусе даже при выигрыше главного приза, - другие касались места проведения. Турнир предлагали провести в Буэнос-Айресе или Гаване, что для пожилого европейца Ласкера было не совсем приемлемо. Получив отказ на свои требования, Ласкер сделал ход, ошеломивший многих, - он написал письмо Капабланке, в котором отказывался от своего чемпионского титула без матча.
«Пусть не говорят, что требования маэстро были чрезмерны, - писал Ласкер. - Если шахматный мир не выражал желания организовать матч в подходящих для меня климатических условиях и подобающей обстановке, то я, как чемпион мира, не желал его играть. Ибо чемпион мира не должен ронять своего достоинства. Я твердо решил, как чемпион мира, не ехать на родину моего противника, в полутропическую Гавану. Матчи с более старыми по возрасту маэстро я всегда играл на их родине. Даже играя со Шлехтером, который был моложе меня, половину матча я провел в Вене. С Яновским, который одних лет со мною, я играл весь матч в Париже. Каждый зависит ведь от климата, питания, обстановки, и старый человек зависит гораздо сильнее молодого. Я питал надежды, что мой отказ от титула вызовет движение в пользу лучшей организации шахматного мира».
Капабланка титул принял, но все же решил потом сделать его легитимным - матч состоялся, Ласкер проиграл. На результате сказались многие причины, Ласкер позже описал эту игру очень подробно, но ни разу не выразил сожаления о проигрыше. «Я не желаю принадлежать к тем, кто заслоняет путь молодежи; руководствуясь этим чувством, я уже в Гаване выразил мое намерение отказаться от права на матч-реванш и освободить путь высоко ценимому мною Рубинштейну. Я не собираюсь, разумеется, тем самым отказаться от шахматной деятельности. Пусть я не Цезарь, но я и не побежден, и думаю, что смогу еще быть чем-нибудь полезен. Я хочу еще послужить жизни, науке и шахматам». К слову, в последующих турнирах Ласкер неоднократно превосходил Капабланку в турнирных таблицах.
Он продолжал выступать на высшем уровне до 68 лет, еще не раз изумляя шахматный мир своими успехами. Говоря о них, нельзя не отметить и роли в этих достижениях его жены Марты. Ласкер посвятил ей свой самый значительный литературный труд - «Учебник шахматной игры», а научные работы, к слову, были у Ласкера и по математике, и по философии, в которой он был доктором наук. В предисловии к учебнику он написал: «Моей дорогой жене, которая делила со мной все заботы и заставляла с юмором относиться ко всему в жизни».
Взаимоотношениями этой пары восторгались многие. Коллеги, путешествующие с Ласкером, часто с улыбкой спрашивали за завтраком: «Ну, какие сегодня новости от вашей жены?» Дело в том, что Марта всегда снабжала мужа запасами продовольствия, в том числе вареными яйцами, на каждом из которых стояла дата, когда его надлежало съесть. Кроме того, на скорлупе присутствовало написанное ею сообщение или полезный совет. И каждое утро Ласкер смотрел на соответствующую дату и читал надпись на яйце: «Пришла пора отдать сорочку в стирку», «На сегодня норма курения выполнена», «Не забудь, пожалуйста, обо мне» и другие подобные нежности.
Жена стала и «пропуском» для Ласкера на выезд из СССР в 1937 году. С приходом к власти в Германии нацистов в 1933 году Ласкеры перебрались сначала в Великобританию, а оттуда в 1935-м - после участия в Московском международном турнире - в СССР. Ласкер получил должность в Математическом институте АН СССР и несколько раз представлял Советский Союз на соревнованиях. Официальной причиной их отъезда из Союза в конце 1937 года было желание его жены отметить свой 70-летний юбилей в гостях у дочери, проживающей в Соединенных Штатах Америки. И потом - опять же по официальной объяснительной - резко ухудшившееся здоровье супруги не позволило семье совершить обратное путешествие. Однако по воспоминаниям русской переводчицы Лилианны Лунгиной, причина была в другом: «…начала нарастать волна арестов. Одним из первых арестовали Крыленко. А Крыленко был тогда наркомом, любил шахматы и руководил шахматным обществом. Это был человек, к которому Ласкер мог обратиться, который приходил к нему в гости, иногда бывал на воскресных обедах. И я очень хорошо помню, как Ласкера охватил страх. Он сначала никак не мог догадаться, почему не может к нему дозвониться, почему Крыленко исчез. Очевидно, немецко-западная психология более медленно и трудно осваивала быстрые изменения нашей тогдашней жизни - прошла, наверное, неделя-другая, пока он осознал, что Крыленко просто арестован. А потом и других знакомых Ласкера арестовали. И на каком-то очередном обеде он нам сказал: всё, мы попросили визу, уезжаем в Америку. Мы боимся здесь оставаться».
На жизнь в США Эмануэль Ласкер зарабатывал сеансами одновременной игры и лекциями. Он скончался в январе 1941 года, оставаясь рекордсменом по продолжительности мирового шахматного чемпионства до сегодняшнего дня.
До шахматной доски
Жена стала и «пропуском» для Ласкера на выезд из СССР в 1937 году...
jewish.ru
Шахматы и деньги.
Хоккеисты, футболисты и баскетболисты зарабатывают за сезон десятки миллионов долларов. Шахматистам такие деньги и не снились, но лучшим из них тоже грех жаловаться на судьбу. Данная тема довольно щекотливая: финансовые требования и гонорары, призы в турнирах и матчах, конфликты и скандалы на почве зеленых купюр и т. д. Поскольку перед вами не научное исследование, автор решил серьезные соображения пополнить веселыми историями, шахматными байками. Статья состоит из двух частей. Первая больше носит исторический характер, вторая скорее относится к занимательному жанру. При обсуждении любых шахматных вопросов особый интерес всегда вызывают шахматные короли.
Во времена Вильгельма Стейница старинная игра не могла служить источником материального благополучия. И первый чемпион мира был единственным, кому шахматы принесли только славу, - умер он в полной нищете. Не удивительно, что следующие два шахматных короля Эмануил Ласкер и Хосе Рауль Капабланка перед любым состязанием диктовали свои финансовые условия. Кстати, Ласкер был первым гроссмейстером, который требовал персонального гонорара за участие в турнирах. Впрочем, сегодня призы первых чемпионов выглядят смехотворными.
В 1921 году Ласкер отправился в последний раз отстаивать свою шахматную корону - в жаркую Гавану. Капабланка был моложе на двадцать лет, к тому же играл на родине, в привычных условиях. Однако Ласкера мало беспокоил результат матча: разоренный Первой мировой войной и послевоенной инфляцией, он знал, что получит приличные деньги, которые ему были так нужны. Гаванский шахматный клуб предложил одиннадцать тысяч долларов - невиданная по тем временам сумма.
Когда Капабланка поднялся на трон, он выставил требования (так называемые "лондонские условия"), согласно которым будущий претендент должен собрать кругленькую сумму в десять тысяч долларов. Четвертому чемпиону Александру Алехину пришлось приложить немало сил, чтобы выполнить эти жесткие условия. Многие годы находился он в финансовых затруднениях. В 40-е годы сильно болел, угасал на глазах, а шахматных гонораров не хватало, чтобы свести концы с концами. По существу Алехин, как и Стейниц, свои последние дни провел в бедности.
Первый советский чемпион мира Михаил Ботвинник был обласкан партией и правительством. Квартира, машина, дачный участок в престижном месте на Николиной горе - все это он заслужил своими выдающимися победами. Но особые денежные гонорары великим советским спортсменам, в том числе шахматистам, раньше не полагались. Так, за пятнадцать лет владения короной Ботвинник заработал гораздо меньше, чем Карпов или Каспаров за какой-нибудь один сеанс одновременной игры.
Василий Смыслов тоже получил от государства все, что причитается. Но денег особенно не накопил и теперь, когда ему за восемьдесят, ведет скромную размеренную жизнь. Правда, в один момент ему повезло. В 90-е годы президент ФИДЕ Кирсан Илюмжинов утвердил специальную стипендию Смыслову, и к своим ста долларам пенсии ему каждый месяц добавлялась тысяча от президента. Получали шахматные пенсии и другие знаменитые в прошлом гроссмейстеры. Однако спустя несколько лет Илюмжинов решил, что хорошего понемножку, и отменил все привилегии.
Любимец публики Михаил Таль был законопослушным гражданином: в 1988 году, выиграв в Канаде первенство мира по блицу, он, вместо того чтобы плюнуть на все (турнир-то несерьезный) и положить приз в пятьдесят тысяч долларов себе в карман, имел глупость сдать гонорар куда положено. Впрочем, Таль никогда не беспокоился о деньгах, тем более что еще строже, чем Спорткомитет, его обирали дамы сердца.
До Роберта Фишера шахматные призы были невелики, но с его появлением на орбите все изменилось, особенно когда американский гений шахмат поднялся на вершину. В матче Фишера с предыдущим чемпионом мира Борисом Спасским призовой фонд составлял 250 тысяч долларов. Победитель получил 150 из них, а проигравший - 100. Таким образом, даже проиграв матч, Спасский поднялся на новый материальный уровень.
При Анатолии Карпове размеры призов по инерции продолжали расти, тем более что его поединки с Виктором Корчным, а затем с Гарри Каспаровым вызывали огромный интерес, немало подмешанный на политике. Впрочем, при советской власти двум «К» приходилось сдавать заработанную валюту в знакомое до боли окошечко в Спорткомитете. Так, в 1986-м они добровольно-принудительно пожертвовали весь свой гонорар в полтора миллиона долларов за матч-реванш в Лондоне в пользу пострадавших в чернобыльской аварии.
Положение изменилось в конце 80-х. Наступила перестройка, и шахматисты, как и многие спортсмены, перестали поддерживать деньгами спортивных чиновников. За свой матч в Севилье в 1987-м Карпову и Каспарову снова причиталось полтора миллиона долларов, но на сей раз они все оставили себе.
Каспаров предъявлял жесткие финансовые условия, однако его материальные претензии принесли немало вреда шахматам. В 1993 году ему предстояло играть матч на первенство мира с Найджелом Шортом, и, чтобы не делиться 20% призовых с ФИДЕ, они провели его вне этой организации. В результате в мировом шахматном движении произошел раскол: два чемпиона мира, две системы розыгрыша первенства мира и т. д. Кстати, этот раскол не преодолен и до сих пор.
В большинстве видов спорта размеры контрактов известны чуть ли не до копейки, являются достоянием общественности. Однако у шахмат свои традиции. Перед началом супертурнира его участники получают «стартовые» в конвертах, причем их сумма часто значительно превышает официальные призовые. На одном из турниров Каспаров отстал от Ананда и на заключительном банкете между делом спросил у него: «А какой, кстати, у нас был первый приз?» Во время двухнедельного сражения этот вопрос ему даже не приходил в голову.
Став президентом, Кирсан Илюмжинов поставил цель, чтобы приличные гонорары доставались не только лидерам мировых шахмат. Однажды он признался, что вложил в них 41 миллион долларов, в основном своих личных средств. «Шахматы - самая умная игра на свете, - любит повторять Кирсан Николаевич. - Но если ты такой умный, то почему не богатый?!»
Гроссмейстеры нередко проводят высокооплачиваемые сеансы, им достаются призы за красоту (не свою, конечно, а сыгранных партий), играют за клубы, пишут статьи и книги. А некоторые "продают" свое имя, превращая его в звонкую монету. Например, в свое время выпускались шахматные микрокомпьютеры "Карпов", позднее появились роботы "Каспаров". Проценты от продажи достаются их "однофамильцам". Кстати, немалые доходы приносят гроссмейстерам и поединки с суперкомпьютерами. У компьютерных фирм есть свой резон платить большие деньги. Когда в 1997 году робот «Дип Блю» обыграл Каспарова в серьезном матче, акции фирмы IBM, разработавшей машину, резко возросли.
Откуда берутся средства на шахматы? Главным образом, оттуда же, откуда и на кино, театр и другие виды искусства, - от спонсоров: среди бизнесменов немало любителей шахмат, взять хотя бы того же Илюмжинова. «Матч нового века» между сборными России и мира в 2002 году спонсировал Альфа-Банк, а на поединок Крамника с компьютерной программой «Фриц» на миллион долларов раскошелился принц Бахрейна, одного из богатейших в мире государств
http://polit.ru/article/2005/09/20/gikpevyj/