"Маскарад" Головина и Мейерхольда.
Эта постановка удивительна многим.
Тем, что встретились один из лучших наших театральных художников Александр Головин и один из самых известных наших театральных режиссеров Всеволод Мейерхольд.
Тем, что это спектакль был одним из самых дорогих и пафосных. Он даже готовился почти 10 лет с 1908 по 1917.
Тем, что премьера случилась как раз в день Февральской революции и стала прощальным спектаклем императорского Александринского театра. В сцене "панихиды" было нечто символическое.
Тем, что он как феникс возрождался из пекла несколько раз и существовал и после смерти Головина в 1930м, и после трагической смерти Мейерхольда.
В сентябре прошлого года Александринка снова объявила о премьере спектакля, который теперь называется "Маскарад. Воспоминание из будущего".
И вот мы решились на семейный поход. Для нас он знаменателен тем, что наша бабушка маленькой девочкой успела посмотреть довоенный спектакль, который шел еще в 1941 году до эвакуации театра. Тот спектакль уже немного отличался от мейерхольдовского оригинала, немного измененного режиссером Н.В. Петровым. Но еще сохранял очень многое, в том числе размах того действа, которое поразило зрителей в тот первый день революции, когда они пробирались к театру под пулями.
Спектакль восстановлен частично. Даже по отдельным сценам можно представить себе былой размах, хотя получаешь некоторое разочарование от падения театрального искусства, от того, что Лермонтов купирован и сама сцена маскарада с обилием персонажей в масках отстутвует и заменена небольшой пантомимой. И нет Юрьева с его бархатным голосом в роли Арбенина. И много чего. Но то немногое, что есть, позволяет дофантазировать остальное.
Мейерхольд появился в Александринском театре как раз благодаря протекции Головина, точнее сказать, он только сообщил директору театра Теляковскому, что Мейерхольд свободен. Теляковский сам рассказал об этом в воспоминаниях так:
«Когда художник Головин пришел ко мне в кабинет и сообщил, что Мейерхольд в театре В. Коммиссаржевской рассчитан, - ибо там чуть всех не перестрелял, до того увлекся новаторством, - то я, не посоветовавшись даже со специалистами, с которыми всегда в художественных вопросах советовался, попросил Головина вызвать ко мне Мейерхольда, - а когда он спросил, зачем, - я ответил, что должно быть человек интересный, если все ругают."
Конечно, императорский театр менее всего подходил для новаторских идей режиссера, но тем не менее он ставил там спектакли и вместе с Головиным "Дон Жуана". Первая же их совместная работа так их сблизила, что они стали неразлучны. Внешне они совсем не походили друг на друга: сухощавый, нервный, порывистый Мейерхольд и всегда спокойный и вежливый Головин, с холеными седыми усами, белым кончиком платка в кармане визитки и оставлявший после себя легкий аромат гвоздики.
Но никто в императорских театрах не подходил так друг к другу , как эта пара очень близких по духу людей. Оба они были достаточно рассудочны, интеллигентны и художественно эрудированны. Оба были одинаково талантливы. И несмотря на различие творческих ориентаций, находили общий язык. Головин часто приходил на репетиции, а Мейерхольд участвовал в отборе нужных документальных материалов. Если что-то и было разным, то мирискусническая ностальгия Головина по прошлым прекрасным временам и революционность поисков Мейерхольда, которому был близок гротеск и обостренность.
Возможно, что именно потому спектакль был так удачен. В нем ощущалась крепкая театральная традиция и большой опыт Головина-сценографа и свежее дыхание нового театра Мейерхольда.
"Маскарад " прослыл к тому времени не сценичной пьесой, написанный Лермонтовым в 26 лет, он никому не удавался и удивлялись отчего именно его выбрали к столетию поэта. А задуман он был задолго до юбилейных торжеств.
Замысленный ими вместе "Маскарад" вынашивался долго, но поставлен был в результате практически за месяц. Удивительно, что Мейерхольд сумел организовать такую постановку, в которой только статистов хора было 200 человек.
Это говорит о том, что спектакль уже сложился в их головах. Головин сделал для "Маскарада" порядка 4 тысяч эскизов. Мейерхольд в течение 6 лет работал с актерами, чертил на бумаге мизансцены. Пускай между репетициями бывало по несколько месяцев, спектакль не выходил из ума.
Строился он с невиданным размахом и масштабностью. Одних занавесов было изготовлено 5 штук для каждой сцены.
Огромное количество костюмов было сшито за короткое время, так-как деньги для пьесы были даны в последний момент.
Он впитал в себя нервозность времени, когда каждый чувствовал, что грядут перемены и старый мир будет рушиться.
Атмосфера спектакля была символико-мистической, немного гофманианской. Петербург лермонтовской эпохи, холодный мир светского общества сталкивался со страстями и хаосом маскарадного действа. Условность правил с безусловностью чувств.
Интересно был продуман сценический свет. Он был контрастен и добавлял мистики, а в сценах игры в карты свет от свечей словно боролся с окружающей тьмой.
Очень украшала спектакль музыка А.К. Глазунова, специально написанная к спектаклю. Она была и проста, и драматична, и помогала действию. Зал в доме Энгельгардта, где проходил маскарад, то освобождался, то заполнялся танцующими. Танцевали мазурку, расчленённую пантомимами маскарадного флирта, затем ритурнель, затем кадриль. После того, как опускался занавес, толпа танцующих еще раз проносилась по сцене.
Романс Нины "Когда печаль слезой невольной..." тоже был украшением спектакля. Оперная певица пела его за кулисами, а актриса играла в полотворота от зрителей.
Спектакль Мейерхольда-Головина был синтетическим действом, в котором причудливо соединились опера ( пел хор), танец, пантомима и трагедия.
Головин создал много бутафорских предметов, очень тщательно и красиво изготовленных.
В театральном музее сохранилось зеркало из спектакля, в которое гляделся Мейерхольд,
Маскарадные костюмы Головина - фантастичны и поэтичны. Как всегда он показывает себя тонким колористом, умеющим соединить много персонажей в единый ансамбль. Магию костюмов Головина можно объяснить прекрасным знанием особенностей театрального костюма, масштаба деталей, которые должны быть видны из зала на расстоянии и необходимых контрастов, но есть в ней нечто необъяснимое, это то, как он чувствует линии костюма, как составляет сложные гаммы оттенков в общую палитру спектакля.
Среди персонажей можно разглядеть мирискуснических любимцев: маркизу и маркиза и героев комедии дель арте : Пульчинелла, два Арлекина, Пьеро и Коломбина, без которых не обходились маскарады,
Здесь был и старец маг и двугорбый шут Нурраддин. Особенно многчисленны были национальные костюмы: китаец, бухарец, татарка, турчанка и черкешенка, "мулатка", норманец, индус, итальянка, испанка, гитана и маркитантка.
По фамилиям актеров и актрис, подписанным на эскизах, легко восстановить тех, кто играл в спектакле.
Был такой вот златокрылый Амур.
Костюм Амура хранится в музее театра.
Были разные "домино". В спектакле они являются свитой Неизвестного, олицетворяющего смерть, то, что Нина тоже была одета в домино, говорило о том, что она присоединится к этой череде потусторонних персонажей.
При сравнении с окончательным вариантом костюма можно заметить еще большую зловещую составляющую из-за черного воротника и зеленых треугольников, дисгармоничных с лиловым цветом плаща.
Среди всех были два зловещих фантома, которые привносили в безумие маскарада нотку близкой беды и смерти.
Костюм "Неизвестного" был создан по мотивам венецианского карнавального домино-баутты. Головин его почти повторил, только сделал еще более зловещим.
Центральных персонажей Головин одевал обычно позже втростепенных, здесь важна была характеристика героев.
Для Звездича была сделана женская масочка,поскольку Арбенин называет его "Купидоном."
Костюм баронессы Штраль особенный - полудомино-полуклоунесса. Ярко-красный с бархатом корсаж, красный капюшон, как у палача, черная газовая юбка, черные перчатки.
Арбенин во фрачной паре и во время маскарада одинок и не смешивается с толпой танцующих, он чужд этой фантасмагории. У Юрьева, игравшего Арбенина на пальце всегда было кольцо-талисман с монограммой Николая Второго. Есть легенда, что его похоронили с этим кольцом.
Для Нины был выбран белый цвет - цвет непогрешимости. Все её костюмы женственные и нежные.
Платья Нины хранятся в музее театра.
И в театральном небольшом музее рядом с Александринкой.
Эскизы Головина попали в большом количестве в театральный музей Бахрушина в Москве.
Костюмы головинской постановки можно увидеть в музее Александринки.
Очень многое из спектакля: костюмы, реквизит, жило своей жизнью. То исчезало, то вдруг обнаруживалось. Как и сам спектакль, то исчезающий, то частично появляющийся снова. Его энергетическая сила была так велика, что рассеять её быстро невозможно.
Тем, что встретились один из лучших наших театральных художников Александр Головин и один из самых известных наших театральных режиссеров Всеволод Мейерхольд.
Тем, что это спектакль был одним из самых дорогих и пафосных. Он даже готовился почти 10 лет с 1908 по 1917.
Тем, что премьера случилась как раз в день Февральской революции и стала прощальным спектаклем императорского Александринского театра. В сцене "панихиды" было нечто символическое.
Тем, что он как феникс возрождался из пекла несколько раз и существовал и после смерти Головина в 1930м, и после трагической смерти Мейерхольда.
В сентябре прошлого года Александринка снова объявила о премьере спектакля, который теперь называется "Маскарад. Воспоминание из будущего".
И вот мы решились на семейный поход. Для нас он знаменателен тем, что наша бабушка маленькой девочкой успела посмотреть довоенный спектакль, который шел еще в 1941 году до эвакуации театра. Тот спектакль уже немного отличался от мейерхольдовского оригинала, немного измененного режиссером Н.В. Петровым. Но еще сохранял очень многое, в том числе размах того действа, которое поразило зрителей в тот первый день революции, когда они пробирались к театру под пулями.
Спектакль восстановлен частично. Даже по отдельным сценам можно представить себе былой размах, хотя получаешь некоторое разочарование от падения театрального искусства, от того, что Лермонтов купирован и сама сцена маскарада с обилием персонажей в масках отстутвует и заменена небольшой пантомимой. И нет Юрьева с его бархатным голосом в роли Арбенина. И много чего. Но то немногое, что есть, позволяет дофантазировать остальное.
Мейерхольд появился в Александринском театре как раз благодаря протекции Головина, точнее сказать, он только сообщил директору театра Теляковскому, что Мейерхольд свободен. Теляковский сам рассказал об этом в воспоминаниях так:
«Когда художник Головин пришел ко мне в кабинет и сообщил, что Мейерхольд в театре В. Коммиссаржевской рассчитан, - ибо там чуть всех не перестрелял, до того увлекся новаторством, - то я, не посоветовавшись даже со специалистами, с которыми всегда в художественных вопросах советовался, попросил Головина вызвать ко мне Мейерхольда, - а когда он спросил, зачем, - я ответил, что должно быть человек интересный, если все ругают."
Конечно, императорский театр менее всего подходил для новаторских идей режиссера, но тем не менее он ставил там спектакли и вместе с Головиным "Дон Жуана". Первая же их совместная работа так их сблизила, что они стали неразлучны. Внешне они совсем не походили друг на друга: сухощавый, нервный, порывистый Мейерхольд и всегда спокойный и вежливый Головин, с холеными седыми усами, белым кончиком платка в кармане визитки и оставлявший после себя легкий аромат гвоздики.
Но никто в императорских театрах не подходил так друг к другу , как эта пара очень близких по духу людей. Оба они были достаточно рассудочны, интеллигентны и художественно эрудированны. Оба были одинаково талантливы. И несмотря на различие творческих ориентаций, находили общий язык. Головин часто приходил на репетиции, а Мейерхольд участвовал в отборе нужных документальных материалов. Если что-то и было разным, то мирискусническая ностальгия Головина по прошлым прекрасным временам и революционность поисков Мейерхольда, которому был близок гротеск и обостренность.
Возможно, что именно потому спектакль был так удачен. В нем ощущалась крепкая театральная традиция и большой опыт Головина-сценографа и свежее дыхание нового театра Мейерхольда.
"Маскарад " прослыл к тому времени не сценичной пьесой, написанный Лермонтовым в 26 лет, он никому не удавался и удивлялись отчего именно его выбрали к столетию поэта. А задуман он был задолго до юбилейных торжеств.
Замысленный ими вместе "Маскарад" вынашивался долго, но поставлен был в результате практически за месяц. Удивительно, что Мейерхольд сумел организовать такую постановку, в которой только статистов хора было 200 человек.
Это говорит о том, что спектакль уже сложился в их головах. Головин сделал для "Маскарада" порядка 4 тысяч эскизов. Мейерхольд в течение 6 лет работал с актерами, чертил на бумаге мизансцены. Пускай между репетициями бывало по несколько месяцев, спектакль не выходил из ума.
Строился он с невиданным размахом и масштабностью. Одних занавесов было изготовлено 5 штук для каждой сцены.
Огромное количество костюмов было сшито за короткое время, так-как деньги для пьесы были даны в последний момент.
Он впитал в себя нервозность времени, когда каждый чувствовал, что грядут перемены и старый мир будет рушиться.
Атмосфера спектакля была символико-мистической, немного гофманианской. Петербург лермонтовской эпохи, холодный мир светского общества сталкивался со страстями и хаосом маскарадного действа. Условность правил с безусловностью чувств.
Интересно был продуман сценический свет. Он был контрастен и добавлял мистики, а в сценах игры в карты свет от свечей словно боролся с окружающей тьмой.
Очень украшала спектакль музыка А.К. Глазунова, специально написанная к спектаклю. Она была и проста, и драматична, и помогала действию. Зал в доме Энгельгардта, где проходил маскарад, то освобождался, то заполнялся танцующими. Танцевали мазурку, расчленённую пантомимами маскарадного флирта, затем ритурнель, затем кадриль. После того, как опускался занавес, толпа танцующих еще раз проносилась по сцене.
Романс Нины "Когда печаль слезой невольной..." тоже был украшением спектакля. Оперная певица пела его за кулисами, а актриса играла в полотворота от зрителей.
Спектакль Мейерхольда-Головина был синтетическим действом, в котором причудливо соединились опера ( пел хор), танец, пантомима и трагедия.
Головин создал много бутафорских предметов, очень тщательно и красиво изготовленных.
В театральном музее сохранилось зеркало из спектакля, в которое гляделся Мейерхольд,
Маскарадные костюмы Головина - фантастичны и поэтичны. Как всегда он показывает себя тонким колористом, умеющим соединить много персонажей в единый ансамбль. Магию костюмов Головина можно объяснить прекрасным знанием особенностей театрального костюма, масштаба деталей, которые должны быть видны из зала на расстоянии и необходимых контрастов, но есть в ней нечто необъяснимое, это то, как он чувствует линии костюма, как составляет сложные гаммы оттенков в общую палитру спектакля.
Среди персонажей можно разглядеть мирискуснических любимцев: маркизу и маркиза и героев комедии дель арте : Пульчинелла, два Арлекина, Пьеро и Коломбина, без которых не обходились маскарады,
Здесь был и старец маг и двугорбый шут Нурраддин. Особенно многчисленны были национальные костюмы: китаец, бухарец, татарка, турчанка и черкешенка, "мулатка", норманец, индус, итальянка, испанка, гитана и маркитантка.
По фамилиям актеров и актрис, подписанным на эскизах, легко восстановить тех, кто играл в спектакле.
Был такой вот златокрылый Амур.
Костюм Амура хранится в музее театра.
Были разные "домино". В спектакле они являются свитой Неизвестного, олицетворяющего смерть, то, что Нина тоже была одета в домино, говорило о том, что она присоединится к этой череде потусторонних персонажей.
При сравнении с окончательным вариантом костюма можно заметить еще большую зловещую составляющую из-за черного воротника и зеленых треугольников, дисгармоничных с лиловым цветом плаща.
Среди всех были два зловещих фантома, которые привносили в безумие маскарада нотку близкой беды и смерти.
Костюм "Неизвестного" был создан по мотивам венецианского карнавального домино-баутты. Головин его почти повторил, только сделал еще более зловещим.
Центральных персонажей Головин одевал обычно позже втростепенных, здесь важна была характеристика героев.
Для Звездича была сделана женская масочка,поскольку Арбенин называет его "Купидоном."
Костюм баронессы Штраль особенный - полудомино-полуклоунесса. Ярко-красный с бархатом корсаж, красный капюшон, как у палача, черная газовая юбка, черные перчатки.
Арбенин во фрачной паре и во время маскарада одинок и не смешивается с толпой танцующих, он чужд этой фантасмагории. У Юрьева, игравшего Арбенина на пальце всегда было кольцо-талисман с монограммой Николая Второго. Есть легенда, что его похоронили с этим кольцом.
Для Нины был выбран белый цвет - цвет непогрешимости. Все её костюмы женственные и нежные.
Платья Нины хранятся в музее театра.
И в театральном небольшом музее рядом с Александринкой.
Эскизы Головина попали в большом количестве в театральный музей Бахрушина в Москве.
Костюмы головинской постановки можно увидеть в музее Александринки.
Очень многое из спектакля: костюмы, реквизит, жило своей жизнью. То исчезало, то вдруг обнаруживалось. Как и сам спектакль, то исчезающий, то частично появляющийся снова. Его энергетическая сила была так велика, что рассеять её быстро невозможно.