У истоков священного: мистерии, ритуал, жречество. Часть II.
Прекрасный праздник Долины
Согласно египетской религиозной концепции, бог присутствует в храме в двух образах: как священная культовая статуя, делающая комплекс центром святости и как небольшой переносной образ, по большим праздникам покидающий храм в церемониальной ладье, которая, двигаясь от святилища через залы и дворы к пилону, за которым открывался внешний мир, придавала храму символическое значение пути, по которому божество нисходит к людям, или же по которому люди стремятся к божеству. В полной мере эти два образа бога соотносятся с египетской концепцией времени: культовая статуя в святилище - это пребывание в застывшем пространстве джет, а переносной образ - это отражение состояния постоянного движения нехех. Божественный выход в профанный мир, или, как его называли египтяне, хау - «воссияние», придает празднику особый оттенок блаженства: бог вновь находится среди своего народа, не отделенный от него каменными стенами и высокими дверями, словно времени не существует, и на земле вновь царит изначальная гармония «золотого века».
Путь бога продолжается вне храма в виде аллеи сфинксов - хранителей его святилища и пересекается с естественным путем странствования богов - с водами Нила. После переправы или плавания по реке священная ладья вновь вступает на земной путь, подобающий божеству, строго очерченный и отличный от иных земных пространств. Процессионные дороги в Фивах поражают своей строгой монументальностью, равномерным чередованием сфинксов по обеим сторонам пути и, наконец, невероятно тщательным мощением, которое воистину было достойно принять на себя шаги жрецов, несущих материализовавшуюся оболочку божества, освящающую мир. Помимо людей торжественного выхода великого бога ждали и его меньшие собратья, почитавшиеся в соседних капеллах и небольших храмах, которые процессия посещала на своем пути, отмечая новое возвращение годового сакрального цикла.
Практически каждый крупный египетский храм один или несколько раз в году отмечал празднество выхода божества. Геродот писал о подобном празднестве в Бубастисе, в обители госпожи-кошки Бастет, когда паломники, приехавшие в этот город со всех концов страны, придавались горячительным увеселениям, которым покровительствовала богиня, причем «по этому поводу выпивалось вина больше, чем за весь остальной год». В других городах во время праздника на Ниле появлялись целые флотилии из лодчонок и богатых судов, которые сопровождали в пути роскошные ладьи богов, которые иногда были столь грандиозны, что их тащили на буксире несколько кораблей с гребцами.
Сначала античные авторы видели эти невероятные процессии в городах Дельты - Саисе, Мендесе, Буто. Позже, когда иноземное влияние стало проникать все глубже на юг страны, их не могли не впечатлить торжественные выходы Птаха в Мемфисе, посещавшего храм Хатхор, Владычицы южной Сикоморы, аналогичные праздники Себека в Фаюме, Анубиса в Ассиуте, Осириса в Абидосе, Хатхор в Дендере. Особенно хороши, судя по сохранившимся источникам, были явления Амона, Мут и Хонсу в Фивах и церемониальное плавание Хнума и Анукет от острова Элефантина к первому порогу Нила.
Лучше всего мы осведомлены о том, как проходили такие праздники в Фивах. Увы, от многих других подобных церемоний, например, от выхода Ра в Гелиополе, сохранились лишь упоминания во фрагментах храмовых надписей. Основные источники, благодаря которым рассказ о явлениях богов не канул в Лету, это красивейшие рельефные композиции храма Сети I в Курне, Рамессеума и Мединет Абу, повествующие о странствии Амона, Мут и Хонсу в Луксор - Ипет Ресит во время хорошо известного нам праздника Опет, а также гробничные надписи и рельефы из Карнака, иллюстрирующие менее известный, но не менее пышный и полный символического значения Хеб нефер эн инет - Прекрасный праздник Долины.
Во время этого сугубо фиванского торжества Амон Карнакский переправлялся через Нил и направлялся в Дейр эль-Бахри, в храм царицы Хатшепсут, где встречался с Хатхор, великой владычицей Запада, покровительницей умерших, почитавшейся на западном берегу Фив еще со времен IV династии Древнего царства; кроме того, здесь, в пустынных скалах некрополя издревле находился оракул богини, пользовавшийся огромной популярностью, особенно возросшей к концу Нового царства.
Праздник Долины, который также иногда называли «Переправа Амона-Ра к Западу», был посвящен, прежде всего, поминовению усопших и циклическому возрождению животворных сил вселенной. Его справляли с восходом первой новой луны второго месяца сезона наводнения в течение двух дней. Огромная процессионная ладья Амона-Ра, называвшаяся Усерхетамон, в сопровождении многочисленных кораблей и лодок покидала украшенную обелисками великую пристань Карнака, и на буксире у царского корабля пересекала воды реки, «освещая воды небесные красотами своими, словно само Солнце, когда диск его сияет. Появляясь на горизонте». В тексте стелы Аменхотепа III говорится, что господин Карнака отправлялся посетить «богов берега западного», то есть обожествленных умерших царей, культы которых отправлялись в их заупокойных храмах. В Среднем царстве, со времени которого фиванцы стали отмечать этот праздник , и в начале Нового, Амон посещал некрополь в одиночестве, но уже со времени XIX династии к нему стали присоединяться ладьи его супруги Мут, сына Хонсу и Амаунет, его женского прототипа. По прибытии на другой берег процессия плыла по искусственным каналам, ведущим по плодородной зоне к пустынному фиванскому нагорью, где находились грандиозные царские заупокойные храмы, которые строились не только для отправления поминального культа, но и специально для принятия священной ладьи Владыки престолов Обеих земель. Корабли богов причаливали к пристаням этих храмов, и с них на процессионные дороги, украшенные сфинксами или царскими статуями жрецы выносили на плечах переносные золотые ладьи богов. С не меньшим триумфом Амон и его свита возвращались из некрополя в сопровождении не только жрецов, но и жриц-певиц, жриц-музыкантш, танцовщиц исполнявших священные гимны и песнопения и танцевавших перед богом. Жрицы более высокого рана сопровождали процессию, шествующую между гигантскими сфинксами процессионных дорог, сотрясая священными систрами и щелкая кастаньетами.
Посетив заупокойные храмы царей, где совершался ритуал поднесения статуям усопших владык особого букета цветов, сплетенного в форме символа жизни, Амон направлялся в Дейр эль-Бахри. Рельефы, повествующие о празднике, занимают всю восточную стену верхней террасы храма Хатшепсут; много фрагментов росписей частных фиванских гробниц также связаны с этим торжеством, во время которого фиванцы приходили к своим умершим родственникам, приносили им в жертву цветы, вино, хлеба и фрукты, и проводили целый день в гостях у предков, празднуя прибытие Амона-Ра на западный берег реки. Ладья с божественной статуей торжественно вносилась в Священнейший из священных и проводила там ночь, чтобы утром вернуться на восточный берег реки в Карнак. Изображения на стенах святилища храма Хатшепсут показывают ладью, «плывущую» по «золотому озеру», то есть стоящую на особом священном постаменте, выполненном из чистого золота. Вокруг этого постамента располагались четыре емкости, символизировавшие четыре стороны света, наполненные молоком священных коров. Факелы, размещенные вокруг ладьи, горели всю ночь; на заре их гасили в молоке. Святилище храма символизировало утробу Хатхор, предвечной матери, проведя ночь в которой, солнечное божество возрождалось обновленным, омытое животворящим молоком, принявшим в себя его ночное свечение, которое символическим образом обозначал свет факелов. Посетив Хатхор, великую владычицу Запада, солнечный бог-творец получал новые магические силы для того, чтобы продолжить свое ежедневное циклическое странствие по орбите. Прекрасный праздник Долины был той отправной точкой ежегодного жизненного цикла, в которой солнечный бог переживал символическую смерть, чтобы утром вновь родится омоложенным, полным сил и магии для борьбы с хаосом и силами зла.
С другой стороны, встреча Амона и Хатхор связывалась с легендой о разгневанном Оке Ра, удалившемся из Египта и вернувшемся к отцу. Воцарившаяся с возвращением богини гармония, вновь нисходила на землю посредством магических ритуалов, проводимых во время Праздника Долины, совпадавшего по времени с благодатным разливом Нила и появлением на небе Сириуса. Священная ночь, когда божественная дочь возвращалась к своему отцу, называлась египтянами «ночью опьянения», так как она посвящалась благой Хатхор, поддерживающей жизнь во вселенной и дарующей возрождение. Супруга Амона, богиня Мут, также посещавшая Дейр эль-Бахри, воплощала собой одну из сторон единого женского божества; только если Хатхор это созидательная энергия и основной принцип жизни вселенной, то Мут - вселенский порядок, установленный в предвечные времена и персонифицированный понятием царственности и законности. Хатхор вызывает желание жизни, а Мут хранит новую жизнь; обе богини являют собой нерасторжимое единство «двух матерей», которые в ночь опьянения зачинают и рождают новую жизнь, выражающуюся в паводке Нила и обновлении созидательных сил вселенной.
В великом услужении
Жрец Минмес, живший во времена правления Рамсеса III, сообщал в своей автобиографической надписи, что от мальчиков, готовящихся стать жрецами, в особой школе требовалось не только овладеть письмом и счетом, но и изучить образы богов, их имена и эпитеты, атрибуты и символы, знать все связанные с ними обряды, ритуалы и молитвы. Тот, кто проходил все экзамены и испытания, получал высокое право обрить все волосы на голове и теле в знак обрядовой чистоты, одеть белые сандалии и, пройдя специальную процедуру очищения, войти в храм полноправным членом божественного клира. Именно от школьной скамьи начинался долгий и полный трудностей путь благочестия, ведущий в святая святых «дома бога».
Первые данные о жречестве мы находим в древнейших египетских источниках. В полумраке коридоров и залов припирамидных храмов великих владык Древнего царства круглосуточно отправлялся культ умершего царя, трансформировавшегося после смерти в абсолютное божество. Мы все еще недостаточно хорошо осведомлены обо всех деталях храмового ритуала эпохи Древнего царства, однако известно, что основное место в службе занимало поднесение жертв к статуям усопшего фараона и ложной двери, за которой начинались пути в мир иной.
Гробничные тексты свидетельствуют, что храмовая организация эпохи пирамид была довольно простой. Управляющим всего пирамидного комплекса был имира - «смотритель». Ему подчинялись жрецы уабы - «очищенные» и херихеб, который читал во время службы ритуальные тексты. Под их управлением находились хериу нести, которые выполняли функции своеобразной «прослойки» между теми, кто был причастен к культу и теми, кто обслуживал храм. Им подчинялись многочисленные хему нечер - «слуги бога», на которых, собственно, и держалась вся жизнь храма. Все элементы службы и распорядок жизни жрецов были подчинены определенному расписанию, образцы которого дошли до нашего времени на так называемых Абусирских папирусах, происходящих из припирамидных храмов фараонов V династии Нефериркара и Неферефра. В расписаниях служб весь храмовый персонал разделен на две большие группы: хему нечер и хентиу ше. Первые занимали более значимое место среди храмового персонала и непосредственно участвовали в богослужении, в то время как в обязанности вторых, обитавших в припирамидном городе, входило снабжение храма провизией и всеми необходимыми материальными благами, то есть этот титул часто носили храмовые крестьяне, садовники и все те люди, которые принадлежали к обширному хозяйству припирамидного комплекса. Иногда, впрочем, они также допускались в священные помещения храма, однако если хему нечер при этом воскуряли благовония перед статуями богов и совершали жертвоприношения, то хентиу ше занимались уборкой, чисткой и украшением храма и находящихся в нем статуй царя. Как жрецы, так и служащие, исполнявшие свои обязанности, были сгруппированы в специальные команды или отряды, действовавшие согласно храмовому расписанию служб и работ. Во главе каждого отряда стоял «смотритель жрецов», у которого был личный помощник. Если учитывать сохранившиеся данные о численности жрецов, которые были приписаны к одному припирамидному храму, то получается довольно большая цифра - около 220 хему нечер и хентиу ше, а кроме них - херихеб, писцы, работники мастерских и высшее жречество - всего от 300 до 350 человек.
Ежедневная храмовая служба начиналась рано утром с принесения жертв царю. Согласно Текстам пирамид, царь пять раз день вкушает пищу - три раза на небесах и два раза на земле. Земное обеспечение царя жертвенной пищей и было обязанностью тех, кто служил в заупокойном храме. Культовые статуи царя, обычно располагались в особых нишах в помещении, предшествующем святилищу и воплощали собой различные аспекты царственности: согласно тексту Абусирских папирусов, центральная статуя изображала царя в облике Осириса, две соседние - как царя Верхнего и Нижнего Египта; к сожалению, нам неизвестно, какие функции исполняли две крайние статуи, так как еще со времени Хафра в культовых статуй царя в храме было пять. При открывании каждой чепхет - «пещеры», или священной ниши с культовым изображением произносились необходимые заклинания и молитвы, после чего хентиу ше очищали, одевали и украшали статуи, а хему нечер воскуряли перед ней благовония и нараспев читали молитвы. Затем перед царскими статуями и ложной дверью в святилище совершались жертвоприношения и возлияния. Во время особого празднества, отмечавшегося в начале каждого лунного месяца, начиная с исчезновения светила и до появления его первой четверти, особое внимание уделялось статуе, изображавшей царя в облике Осириса. Припирамидный храм также принимал участие в пышных празднествах в честь Сокара и Хатхор.
В конце дневной службы один из хему нечер и один из хентиу ше вычерпывали воду от возлияний из специального бассейна и выливали ее в специальный сток под восточной стеной святилища. После этого папирусные свитки с текстами молитв и всю использовавшуюся храмовую утварь очищали и возвращали в хранилище. Известно, что у каждой команды жрецов и служащих были свои собственные инструменты и утварь, которой они пользовались во время ежедневных служб. В завершение ритуала особый сосуд, наполненный священной водой с добавлением натрона, наполовину опустошали во время четырехкратного восхваления царя; после этого хентиу ше выносили его наружу. Каждый день утром и вечером один из хему нечер и один из хентиу ше брали этот сосуд и обходили пирамиду, обрызгивая ее священной водой. Жрецы выходили из южной двери храма и, обойдя гигантскую обитель царя, входили через северную дверь, своим движением воспроизводя циклический путь солнечного божества.
Ко времени Нового царства в среде жречества произошла значительная дифференциация, появились новые должности, титулы и обязанности. Значительные изменения произошли и во многих элементах самого божественного культа, который стал гораздо более сложным, пышным и праздничным.
Каждый крупный храм того или иного божества имел свои особенности, выраженные как в специфике культа божества, так и в жреческом уставе и титулах верховных жрецов. Так, во главе храма Птаха в Мемфисе стоял ур херепу хемут - «великий начальник ремесленников»; верховный жрец Ра в Гелиополе именовался ур мау - «великий видящий»; ур суну - «великий врачеванием» возглавлял жречество богини Бастет в Бубастисе, а ур диу - «великий пятерик» - жречество Тота в Гермополе. Верховные жрецы некоторых божеств носили отличительные признаки своего сана; верховные служители Птаха, например, носили особый, так называемый «ливийский» парик ибес, украшенный сбоку заплетенным локоном; кроме того, их белоснежное льняное одеяние украшалось особым золотым ожерельем, состоявшим из узкого воротника, с которого на цепочках спускалась металлическая полоска, закрывающая верхнюю часть груди, поднимающаяся на плечах вверх и заканчивающаяся с двух сторон головами шакалов, снабженных руками в позе адорации.
Великий храм Амона в Карнаке подчинялся верховному жрецу, носившему титул хем нечер тепи эн Амон - «первый слуга бога Амона». Первому «слуге бога» в свою очередь подчинялись второй, третий и четвертый жрецы храма. Именно они занимались отправлением культа и участвовали во всех церемониях и ритуалах наряду с херихебами и младшими жрецами. В низшее жречество входили многочисленные уабу, или «очищенные», а также жрецы, носившие титул ит нечер - «божественный отец»; эти жрецы выполняли все хозяйственные обязанности по поддержанию огромного храмового хозяйства.
Первым известным нам жрецом Амона Карнакского был Джхути, исполнявший свои обязанности во времена правления основателя XVIII династии Яхмеса I. Растущее от года к году могущество Амона, в отправлении культа которого верховный жрец официально заменял царя, не замедлило сказаться и на росте власти «слуг бога» в Карнаке. Хапусенеб, происходивший из знатной жреческой семьи, связанной с царским двором, получил эту должность незадолго до воцарения Хатшепсут. Назначение верховного жреца зависело от воли царя, но осуществлялось только в том случае, когда предложенную кандидатуру одобрял оракул Амона в Карнаке. Однако в случае с фараоном-женщиной случилось обратное: это она всячески одаривала верхушку жречества Амона, чтобы снискать ее поддержку в своих начинаниях. Одним из таких шагов Хатшепсут стало назначение Хапусенеба «главой слуг бога Верхнего и Нижнего Египта», что еще раз подтвердило государственное значение культа Амона для Египта этого времени.
К концу Нового царства окончательно сложилась традиция передачи жреческой власти по наследству; кроме того, жреческие «династии» многих крупных религиозных центров были связаны между собой, а их «главы» очень почитаемы при дворе. Так, Небуненеф, верховный жрец Амона и современник Рамсеса Великого был настолько любим царем, что ему, подобно Аменхотепу сыну Хапу, было разрешено соорудить в Фивах свой собственный заупокойный храм. Среди его преемников - Уненнефера, Пасера и Бакенхонсу, особо выделяется фигура последнего, остававшегося на этом посту двадцать семь лет вплоть до очень преклонного возраста. Бакенхонсу был сыном верховного жреца Амона, его супруга исполняла обязанности великой жрицы в этом же храме. Преемником Бакенхонсу в самом конце правления Рамсеса II стал Рамерои, его родной брат. Большую роль при царском дворе в это время играли, несомненно, и верховные жрецы основных богов страны, такие как верховный жрец Осириса в Абидосе Уненнефер , верховный жрец Инхары в Тинисе Минмес , а также верховные жрецы Птаха в Мемфисе и Ра в Гелиополе. Генеалогические деревья храмовой и светской знати были при этом тесно переплетены еще и потому, что царь мог по той или иной причине перевести жреца из одного храма в другой. Например, Небуненеф перед тем как стать верховным жрецом Амона, возглавлял жречество в Тинисе, а также был верховным жрецом Хатхор в Дендере; покинув свой пост в Тинисе, он оставил его своему сыну Хори. В свою очередь Хори унаследовал его сын Минмес, который взял в жены дочь верховного жреца Осириса Уненнефера, будущего верховного жреца Амона. К семье Уненнефера принадлежал также везир Рамсеса II Парахотеп, в то время как его тезка, так же получивший позже эту должность, был супругом дочери Минмеса.
Несколько десятилетий спустя в Фивах была основана новая жреческая «династия» во главе которой стоял великий жрец Рамсеснахт, занимавший должность верховного жреца Амона в Карнаке со времени правления Рамсеса IV и вплоть до начала царствования Рамсеса IX. Его сыном и наследником был известный верховный жрец Амона Аменхотеп, смещенный во время гражданской войны в Фиваиде взбунтовавшимся «царским сыном Куша» Панехси. Должность верховного жреца Амона перешла в руки военачальника Херихора, женатого на дочери Аменхотепа - Ноджемет, а после смерти последнего обязанности главы Карнака временно выполнял Несамон, младший брат Аменхотепа, уступивший этот пост Паианху, которой, вероятно, был сыном Херихора.
Цит. по: Солкин В.В. Египет: вселенная фараонов. М., 2001, сноски опущены.
Илл: заупокойная стела Сенбефа, XII дин. Вена, Музей истории искусств