Человек воздуха
Отцу Якову Кротову я обязана мимолетным знакомством с ЭТИМ ПОРАЗИТЕЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ.
Григорий Соломонович стал для меня очень большим потрясением.
Как бы вам объяснить...
Есть такие неимоверно хрупкие люди - разбить можно, согнуть - нельзя.
Он был уже старым человеком, когда я его увидела впервые. Даже не старым, ветхим. Так ветшает и выгорает от времени холст, которым занавешено от нас окно в другой мир. В Вечность, извините за пафос. В то Great Beyond, которое, похоже, и было смыслом и содержанием его жизни.
Старость - потрясающая вещь. Я видела людей, которые погружаются в нее как в темную воду, словно теряясь из виду. А есть такие, как он. Ткань все тоньше, свет все ярче. Однажды ткань рвется, и вы закрываете лицо руками - больно смотреть.
Это была странная передача на "Свободе". Я даже темы не помню. Предполагалось, что я буду о чем-то с ним говорить. Естественно, я просидела весь час молча, перед выключенным микрофоном. Глупо нести чушь в присутствие Вечности.
Это не некролог, как вы понимаете.
Это еще одно СПАСИБО вслед ушедшему.
Григорий Соломонович стал для меня очень большим потрясением.
Как бы вам объяснить...
Есть такие неимоверно хрупкие люди - разбить можно, согнуть - нельзя.
Он был уже старым человеком, когда я его увидела впервые. Даже не старым, ветхим. Так ветшает и выгорает от времени холст, которым занавешено от нас окно в другой мир. В Вечность, извините за пафос. В то Great Beyond, которое, похоже, и было смыслом и содержанием его жизни.
Старость - потрясающая вещь. Я видела людей, которые погружаются в нее как в темную воду, словно теряясь из виду. А есть такие, как он. Ткань все тоньше, свет все ярче. Однажды ткань рвется, и вы закрываете лицо руками - больно смотреть.
Это была странная передача на "Свободе". Я даже темы не помню. Предполагалось, что я буду о чем-то с ним говорить. Естественно, я просидела весь час молча, перед выключенным микрофоном. Глупо нести чушь в присутствие Вечности.
Это не некролог, как вы понимаете.
Это еще одно СПАСИБО вслед ушедшему.