всемирная история бесславья в политическом саду XX века с окончательно разошедшимися сегодня тропами
«Не могу выбросить тебя из головы: Эмоциональная история современного мира» (Can't Get You Out of My Head: An Emotional History of the Modern World, 2021) Адама Кёртиса
«Юнис Парчман убила всю семью Ковердейл, потому что не умела ни читать, ни писать».
Рут Ренделл, «A Judgment in Stone»
В 1977 году, в десятилетие, больше всего запомнившегося паранойей, политическим популизмом, тотальным разочарованием в идеях больших перемен, революций и - почему-то - популярностью эскапистского диско и гламура, британская писательница, известная детективами, написала первую фразу своего самого известного романа об убийстве невежественной домработницей белой буржуазной семьи, включая двоих совершенно невинных детей, в буколической британской провинции. Начала она эту историю с нарушения классического запрета "золотого века детективов": не выдавать имени настоящего убийцы до самого финала (см. эпиграф). 20 лет спустя, в десятилетие 1990-х, больше всего запомнившегося паранойей, тотальным разочарованием во всех прекрасных идеях и - почему-то - ростом популярности эскапистского хип-хопа одновременно с гламурными тинейджерскими группами и глянцево-сексуализированной Бритни Спирс - стареющий французский режиссер Клод Шаброль, начинавший еще в 1960-х с французской «новой волны», тоже отчаянной и невероятно наивной в своих попытках революционно изменить весь этот «взрослый буржуазный мир» экранизировал книгу Рут Ренделл A Judgement in Stone. Так появилась на свет великая «Церемония» (La Cérémonie, 1995), о том, как нанятая белой буржуазной семьей кроткая невежественная домохозяйка, скрывая свое неумение читать и писать, доходила до финальной резни, всего лишь попав под влияние бунтующей героини Изабель Юппер: «Теперь хорошо», - говорит Софи отстраненно, глядя на лежащие в библиотеке трупы хозяев. «Это у нас замечательно получилось», - отвечает ей подруга. Знали ли Шаброль или Ренделл известную финальную фразу «Золотого храма» Юкио Мисимы, мне лично неизвестно, но я ее все равно напомню: герой, бунтующий подросток, после того, как сжег ненавистный ему древний Золотой храм, закуривает и думает про себя или говорит: «Вот и хорошо. Теперь-то уж заживем!» Шаброль назвал свою "Церемонию" - "последним марксистским фильмом".
Четверть века спустя, в эпоху, более всего запоминающейся сегодня политическим популизмом, тотальным разочарование всех во всём, ростом насильственных демонстраций, чудовищной поляризацией всех обществ на планете Земля и - почему-то - ростом популярности политической музыки, непричесанного хип-хопа и одновременно самоуглубленного девочкового «эмо» (Тейлор Свифт, Билли Айлиш, Лана дель Рэй - ю нейм ит) - культовый британский документалист, подвизающийся на скучном «папочкином буржуазном канале» BBC решает снять шестисерийный проект, попытавшись хотя бы самому себе объяснить невиданную доселе общественную поляризацию, ответив изначально на простой вопрос: «Почему противники Дональда Трампа и Брекзита не способны в то же время предложить альтернативное видение будущего?» Как оказалось, вопрос был не таким уж простым, и потребовал реверсивной хроники событий по всем фронтам, от политики и культуры до социальной разобщенности XX века - на обоих полушариях планеты Земля: США, Британия, Франция, Германия, Китай, Россия. Монтируя встык разнородные казалось бы события разных стран и идеологий Кёртис обнаружил феноменальную их схожесть, и связал две нити воедино: линию веры в социальный прогресс и чавкающие внутри каждого из нас агрессивную злобу пополам со страхом по отношению ко всему чужому и ненавистью к другим (расизм, антисемитизм и «охота на ведьм» с маккартизмом - следствия одной и той же бездны, свойственной всем нам. И под самый прекрасный саундтрек в мире сделал обезоруживающий вывод: мы сегодня находимся в поляризированном мире потому, что мы же сами - а точнее, наши предки в XX веке - «просрали все полимеры». Как правые, так и левые. Как государства, власть предержащие, банкиры и медиа, одновременно с психологами и спецслужбами. Так и левые радикальные движения, от китайской Культурной революции и Пражской весны - до вырождения черного протестного движения в чистое насилие против… евреев, когда сами революционеры (Фракция Красной Армии Баадера-Майнхоф, к примеру) оказались теми же, против которых они изначально так искренне и прекрасно протестовали, ударившись в городской терроризм: фашистами и нацистами. Как же это произошло? Почему мы оказались в очередной раз в тупике, но из которого теперь уже нет выхода: идеи протестных движений оказались так же дискредитированы в глазах как левых, так и правых - как были дискредетированы идеи правых с их «американской мечтой» или «буржуазной советской семьей» эпохи Леонида Брежнева? От ответов Кертиса, даже просто от его размышлений, и монтажных склеек, равняющих черные протесты в Чикаго конца 1960-х с кровопролитной подростковой революцией в страшном Пекине 1968 года, и с антииммигрантскими бунтами в Британии в те же годы - веет невероятной печалью одновременно если не со скепсисом, то с нечаянной мизантропией, напоминающей труды таких великих авторов как Шопенгауэр, Макс Штирнер, Ницше и Шпенглер.
Его документальная лента, на мой взгляд, одно из величайших созданий человеческого гения - а Адам Кёртис именно гений - кучу современных фильмов и сериалов наши потомки, которым мы в свою очередь оставим, по-видимому, совершенно выжженную землю, полвека спустя забудут, но только не этот сериал, который уже сегодня стоило бы изучать в школах - в очередной наивной попытке хоть как-то изменить этот гребанный мир и заставить слышать чужую точку зрения, не дегуманизируя противников (и, увы, эта попытка опять же обречена на провал!). Уже с самого начала сериала его, Адама Кёртиса, метод опрокидывает все ваши и наши представления о политическом и документальном кинорасследовании. Во-первых, он на моей памяти первый автор, который вовсе не желает политически ангажированно рассказывать вопиющую историю XX века в шаблонной манере: сначала было лимерие белых пригородов и скрытый расим, потом пришли прекрасные люди со светлыми лицами, хиппи, и устроили мирную революцию Детей Цветов, но за ними пришли нехорошие насильственные протесты, чему послужило спусковым крючком лицемерная деятельность властей и спецслужб, и тайных провокаторов. Кертис не говорит, кто больше прав, а кто виноват - условные левые или условные правые. Он сам пытается узнать, где лежит правда, а где скрывается ложь. Во-вторых, его эстетический метод феноменален отдельно: это что-то от смеси «Всемирной истории бесславья» и «Сада расходящихся тропок» Борхеса, который умел видеть совпадения там, где их не видел никто. Кертис одной из главной своей задачей видит поиски того момента, когда параноидальные теории заговоров сожрали наше сознание, и обнаруживает с изумлением, что теории про Иллюминатов распространялись именно акторами левой контркультурной революции на Западе. Но и его метод, метод самого Кертиса, издалека напоминает очередную теорию заговора - вот только это заговор, которого не было. Он ставит рядом, микшируя между собой, таких женщин как советская балерина Майя Плисецкая и жена Мао Цзедуна Цзян Цин, вдохновившая Хунвейбинов (казалось бы, что может быть общего между советской балериной и китайской Железной Леди?!), от Плисецкой он бросает мостик к авторше «Овода» Этель Войнич, от Войнич - веревку к ее предку, придумавшему бинарный язык, упрощающий и рационализирующий процессы в человеческом сознании, который позволил взрастить идею искусственного интеллекта, в свою очередь, сразу же поставленного на службу государственной полиции ФРГ, которая именно с его помощью - и компьютерной сети - не только отыскала левых террористов Баадера и Майнхоф, но обнаружила к тому же и миллионы «несознательных немцев», потенциальных государственных террористов! Главный рулевой этой системы, офицер полиции Германии Хорст Герольд, в свою очередь, пришел к неожиданному для себя мнению: что причиной недовольства и протеста миллионов членов общества стало не только и не столько наше внутреннее стремление к хаосу, агрессии и страху, сколько и неидеальное иерархичное общество в том числе. И либо мир исправит эти недостатки общества - либо вам придется контролировать людей и держать их в узде с помощью консьюмеризма, погружения в «дримленд». От этих слов Герольда автор переходит к описанию знаменитых двойных похорон в « Германии осенью», убитого революционерами бывшего нациста и промышленника - и самих погибших революционеров, похорон, которые не только окончательно разделили общество, но и убили все желание как-либо против кого-либо протестовать. Сцену похорон Кертис микширует со сценами суда над ячейкой «Черных пантер», которая под лидерством молодой чернокожей Афени Шакур доигралась до того, что уже желала вырезать всех нью-йорских лендлордов, которые драли в три шкуры именно с чернокожих арендаторов, резать предлагалось по национальному признаку, ибо лендлорды были почти все поголовно евреи. Группировку Шакур оправдали сенсационно - так как оказалось, что большую часть насильственных идей сгенерировали провокаторы ЦРУ или ФБР, однако и сами эти провокаторы считали идеи «Черных пантер»…прекрасными. Ибо, рассуждает Кертис, не в провокаторах только вина и проблема, но и в самой агрессивной злобе и страхе черных протестантов против белого американского населения (которое тоже скрывает в себе агрессивную злобу против чужих, и страх - перед всем чужим; «Ад - это другие», писал Сартр). Активистку Шакур автор микширует с британским активистом Майклом X, начинавшему как…лендлорд и гангстер, сдававшем трущобы иммигрантам и черным (только потому, что сами британцы были страшными расистами - и ненавидели собственных же граждан из Британского Содружества, если они были небелыми, и никаких квартир им сдавать не собирались) - Майкл X окончил как Чарльз Мэнсон, присвоив кассу черного агрессивного движения, он приказал своим соратникам убить дочь консервативного политика, которая узнала о том, что он мошенник и аферист. Убивали ее так, как убивали члены секты Мэнсона жену Романа Полански, и как герои-социалисты убивали в «Бесах» Федора Достоевского Шатова и остальных противников. Майкла X микшируют, наконец, вновь с женой Мао Цзедуна, революция которой привела к массовому насилию и кровавым погромам в Пекине и других селах и городах Китая, потому что именно она вытащила на поверхность агрессивную злобу и страх перед чужими, свойственные всем людям на Земле, и китайцам, разумеется, в частности. Но ведь начиналось же все прекрасно: одно время о Цзян Цзин писали самые умные феминистки Америки, она была популярнейшей и могущественной женщиной в мире, а Мао стал культовым для западных революционеров. И все это кончилось тем же, чем кончились все остальные революции: она тоже проиграла, перед этим утопив в крови всех своих врагов. И самое парадоксальное, чем кончили самые радикальные черные пантеры: один стал в 1970-х популярным на ТВ кулинаром, другой открыл модный дом по пошиву «революционных брюк». Они тоже погрузились в «дримленд».
И это только одна из сюжетных линий, демонстрирующая гениальную эквилибристику акробата и жонглера Кертиса - он смотрит по диагонали, и замечает то, что другим тоже бросалось в глаза, но они не пожелали это - по политическим, в том числе, причинам - увидеть, заметить и осознать. Позволить себе усомниться в собственной правоте, такой же агрессивной и примордиально-тупой, как у самого жестокого хунвейбина. Пацифист Джон Леннон был одним из спонсоров Майкла Икс! Авторы розыгрыша про Иллюминатов всего лишь хотели продемонстрировать всю бредовость теорий заговоров - но именно Иллюминаты стали сами теорией заговора! В свою очередь, нет разницы между правыми, уверенными сегодня в заговоре педофилов в Демократической партии США, и левыми, уверенными сегодня в заговоре Трампа, который «действовал по указке Путина». Это все те же Иллюминаты, тупая и невежественная уверенность в собственной правоте и закулисном заговоре как левых, так и правых. Как и агрессия движения БЛМ (Black Lives Matter) по модулю оказывается равна агрессии захвативших Капитолий поклонников Трампа, и просто в очередной раз история свершила круг, уровняв между собой применяющих насилие к «полицейским свиньям» (в 1960-х и 2020-х) с тем насилием, которое на регулярных основаниях совершают многие полицейские - по отношению к черным и мигрантам.
Посмотрел всего две серии из шести (а это почти три часа) главной сенсации последних недель по обе стороны Атлантики, и, откровенно говоря, потрясен так, как редко бываю потрясен от просмотра даже художественных фильмов. В финале первой серии я испытал мощнейший катарсис, вплоть до слез. В финале второй серии я просто завороженно смотрел в погрузившийся в темноту экран на фоне рок-музыки, оцепенело и растерянно. Сериал носит название песни Кайли Миноуг, по-видимому (2001 года музыкальный хит), но к нему идеально подошла бы и строчка из Джима Морррисона: «Никто не вырвется отсюда живым». Всё - безнадежно. Мы все - проиграли (и левые и правые). Мы все «и убили-с», перефразируя реплику героя Достоевского из "Преступления и наказания". Но почему-то веет от этой трагикомедии - трагедии, всякий раз вырождающейся в фарс - не затхлой безысходностью Ада, из которого нет никакого выхода, а вот той великой печалью, которой был охвачен в поздние годы Ницше, сошедший с ума, когда в слезах целовал избитую извозчиком лошадь.
Когда досмотрю, обязательно вернусь и дорасскажу, чем все дело кончилось. Нашел ли Кёртис выход из лабиринта, или нет? Но как правильно сказал один из западных рецензентов: кажется, Кёртис узнал что-то такое про всех нас, чего мы сами до сих пор не знали - а точнее, поправил бы я, мы знаем об этой нашей тайне прекрасно, но нам очень хотелось бы об этом совершенно забыть.
Click to view