Холера
Во второй половине лета птицы смолкают, будто нет их вовсе. Давно уж не слыхать шустрых трещоток-рябинников, исчезли из эфира зяблики и скворцы. Синицы и трясогузки усердно набивают зоб поспевающими семенами трав - некогда чирикать, клюв занят. Округлившиеся от сытости воробьи еле скачут - до песен ли тут, когда брюшко полно под самую крышечку? Даже шумное и ленивое галочье потомство усвоило наконец, что питаться надо самим - от папы с мамой теперь разве что нагоняя дождешься. Чайки, еще недавно встречавшие со мною рассвет, нынче орут только с досады - если добычу упустят. Одна ворона на бесптичье возомнила себя соловьем, и не дает мне покоя.
По утрам она прячется в непроглядной листве кленов под моим окном и сварливо разоряется там с настойчивостью взбесившегося механизма: «Кар-кар-кар!» - трехсекундная пауза, - «Кар-кар-кар!» - не жалея луженой глотки, надсаживается певунья - и так с восхода до полудня. Что ж тебе неймется, холера пернатая!
Ворона повадилась ко мне под окно каждое утро. А по утрам я грешная спать хочу. Но сперва надо избавиться от этого «будильника», согнать горлопанку с насеста. Как? Чем? Клены дотягиваются до пятого этажа, а я на восьмом… Холера неуязвима.
Я села на кухне, придвинула к себе тарелку с персиками и стала думать. Когда из сочной мякоти вылупилась тяжеленькая ноздреватая косточка, я уже знала, что делать… Но поквитаться сразу, увы, не вышло - ворона будто почуяла - убралась подобру поздорову.
- Ничего, - мстительно сказала я, выкладывая косточки на подоконник, - ты еще явишься…
- Что это за склад костей у тебя? - удивилась Ёлка, вешавшая на лоджии постиранное белье.
- Кнопочки, чтоб будильник выключать, - мрачно ответствовала я.
Шли дни. Хитрая Холера стала бывать набегами: разбудит меня ни свет ни заря и тикать, пока перья целы… Я вздыхала, копила злость и продолжала покупать мясистые нектарины и толстозадые, чуть не с кулак абрикосы - арсенал на подоконнике быстро пополнялся. Конечно я не надеялась подбить заразу с первого «выстрела», да и вообще не собиралась в нее пулять - мне бы только отвадить ее, пугнуть хорошенько.
Развязка настала нынче утром. На заре ворона испустила первую хриплую «трель» - будто пернула, и мерзкий звук этот проник в мой сон. Нынче она разоралась не на шутку - так что ветки тряслись и звенели стекла.
- Ах, чтоб ты лопнула! - продрав глазки и ругаясь, я вышла на лоджию и открыла боевые действия, обрушив град заготовленных костей на безмозглую воронью башку.
В кроне зашумело, заметалось, заорало еще громче - я тоже издала воинственный клич и усилила обстрел. Заполошно хлопая крыльями, Холера вырвалась из под зеленого прикрытия и помчалась прочь, роняя помет и перья.
- Ура, победа! - обрадовалась я.
- Что это ты вытворяешь в такую рань? - изумилась Ёлка, сроду не видавшая, чтоб я швыряла что-нибудь из окон на улицу.
- Сажаю персиковый сад, - устыжено буркнула я, - надоело, понимаешь, ходить в магазин за фруктами…
Огорошив дочь объяснением, я закрыла дверь на балкон и кулем повалилась обратно в постель - досыпать.
