Война
"Красный свет"_Кантор:
"Людям объяснили, что война - лучше революции.
Война, сказали людям, возникает по необходимости защитить завоевания цивилизации перед варварством; а революция, напротив, есть атака варварства на цивилизацию.
Среднему классу дали понять, что он представляет цивилизацию и существует благодаря ей.
Средний класс поставили на страже войны - идеология среднего класса всегда оправдает войну: война отстаивает идеалы мещанина, поскольку именно война защитит от революции.
Война не даст смутьянам порушить магазин и банк.
Весь двадцатый век прошел под знаком борьбы с варварством.
Цивилизации был брошен вызов - и цивилизация дала варварству ответ.
Эту мысль Тойнби - Толкиена - Черчилля - Буша - Арендт - Салазара цитировали так много раз, что мысль стала казаться истиной, как формула из таблицы умножения.
Люди вообще любят заклинания: «Демократия несовершенный строй, но лучше строя не существует»... - вот и мысль о том, что варварство бросило вызов цивилизации, а цивилизация ответила на вызов, принадлежит к этим заклинательным истинам.
Дихотомию варварство - цивилизация усвоили прогрессивные умы.
Попутно возник ряд казусов, которые остались без ответа. Установили, что коммунистический пожар революций был вопиющим варварством, - это неоспоримо.
Цивилизации ситуативно пришлось явить не самые привлекательные черты в этом веке, такова реальность войны.
Зачем требовать от паровоза, летящего на всех парах к прогрессу, чтобы он ехал помедленнее?
Как говаривал британский маршал авиации Харрис, когда патруль на дорогах просил его сбросить скорость автомобиля: «Сержант, я ежедневно убиваю тысячи людей - вы хотите предотвратить один инцидент?».
Цивилизации требовалось объяснить миру, что единственная форма жизни - это военный лагерь, - и едва в мире заключили мир, как ввели понятие «холодная война», чтобы жители мирных городов поняли: война - это навсегда.
Война в Европе не прекращалась: до конца 1929 года английские, бельгийские и французские войска стояли в Рейнских землях, а уже в 1939-м тех же солдат снова отправили умирать в те же места; солдаты не успели сменить портянки.
Уже в 1936-м посылали полки в Испанию, а на Востоке гореть и вовсе не переставало - в тридцатые уже било в небо ровное пламя.
Не расслабляться, мира нет в принципе, горячая война сменяется холодной, а потом снова горячей - лишь бы не было революции.
...чтобы оправдать войну, людям говорили: смотрите, люди!
Если вовремя не устроить войну, будет революция!
А революция - это гораздо хуже, сами знаете: гильотины, трибуналы, тройки…
Вот война - милое дело: приказали, построились, постреляли - и домой.
Вы хотите равенства? Понимаем, это приятно. Вот, извольте, есть средний класс - вот оно, искомое равенство!
И люди кивали: звучало убедительно.
А еще убедительнее - акции «Газпрома» и «Чейз Манхэттен банка».
Людей продолжали пугать революциями: как бы не подговорили граждан на диверсию против прогресса!
И тех же самых людей одновременно убеждали в том, что еще одна война необходима, а потом нужна еще одна война, а потом еще одна.
И люди соглашались.
В течение всего двадцатого века в костер войны подбрасывали новые и новые дрова, новые и новые миллионы жизней, лишь бы костер войны никогда не погас. Война немного подъедала средний класс, подгрызала его снизу - хотя довольствовалась пока бедняками; но те, кому надо было понимать, понимали - средний класс уберут, когда придет пора действовать. Всего делов-то - обесценить акции. Пока средний класс оправдывает локальные войны - он нужен; когда приходит пора большой войны - средний класс пускают в расход.
Война была необходима старому порядку мира, потому что война есть воплощение неравенства на земле, война есть легитимное неравенство, которое транслируется с поля боя в конструкцию мирного общества.
Никогда не утихающая война заставляла граждан мириться с любой несправедливостью, они подчинялись любому самому дикому требованию корпораций, исходя из того, что приказ генерала рядовой не может оспорить.
Так общество защищалось от идеи равенства - сжигая идею равенства на войне".
"Людям объяснили, что война - лучше революции.
Война, сказали людям, возникает по необходимости защитить завоевания цивилизации перед варварством; а революция, напротив, есть атака варварства на цивилизацию.
Среднему классу дали понять, что он представляет цивилизацию и существует благодаря ей.
Средний класс поставили на страже войны - идеология среднего класса всегда оправдает войну: война отстаивает идеалы мещанина, поскольку именно война защитит от революции.
Война не даст смутьянам порушить магазин и банк.
Весь двадцатый век прошел под знаком борьбы с варварством.
Цивилизации был брошен вызов - и цивилизация дала варварству ответ.
Эту мысль Тойнби - Толкиена - Черчилля - Буша - Арендт - Салазара цитировали так много раз, что мысль стала казаться истиной, как формула из таблицы умножения.
Люди вообще любят заклинания: «Демократия несовершенный строй, но лучше строя не существует»... - вот и мысль о том, что варварство бросило вызов цивилизации, а цивилизация ответила на вызов, принадлежит к этим заклинательным истинам.
Дихотомию варварство - цивилизация усвоили прогрессивные умы.
Попутно возник ряд казусов, которые остались без ответа. Установили, что коммунистический пожар революций был вопиющим варварством, - это неоспоримо.
Цивилизации ситуативно пришлось явить не самые привлекательные черты в этом веке, такова реальность войны.
Зачем требовать от паровоза, летящего на всех парах к прогрессу, чтобы он ехал помедленнее?
Как говаривал британский маршал авиации Харрис, когда патруль на дорогах просил его сбросить скорость автомобиля: «Сержант, я ежедневно убиваю тысячи людей - вы хотите предотвратить один инцидент?».
Цивилизации требовалось объяснить миру, что единственная форма жизни - это военный лагерь, - и едва в мире заключили мир, как ввели понятие «холодная война», чтобы жители мирных городов поняли: война - это навсегда.
Война в Европе не прекращалась: до конца 1929 года английские, бельгийские и французские войска стояли в Рейнских землях, а уже в 1939-м тех же солдат снова отправили умирать в те же места; солдаты не успели сменить портянки.
Уже в 1936-м посылали полки в Испанию, а на Востоке гореть и вовсе не переставало - в тридцатые уже било в небо ровное пламя.
Не расслабляться, мира нет в принципе, горячая война сменяется холодной, а потом снова горячей - лишь бы не было революции.
...чтобы оправдать войну, людям говорили: смотрите, люди!
Если вовремя не устроить войну, будет революция!
А революция - это гораздо хуже, сами знаете: гильотины, трибуналы, тройки…
Вот война - милое дело: приказали, построились, постреляли - и домой.
Вы хотите равенства? Понимаем, это приятно. Вот, извольте, есть средний класс - вот оно, искомое равенство!
И люди кивали: звучало убедительно.
А еще убедительнее - акции «Газпрома» и «Чейз Манхэттен банка».
Людей продолжали пугать революциями: как бы не подговорили граждан на диверсию против прогресса!
И тех же самых людей одновременно убеждали в том, что еще одна война необходима, а потом нужна еще одна война, а потом еще одна.
И люди соглашались.
В течение всего двадцатого века в костер войны подбрасывали новые и новые дрова, новые и новые миллионы жизней, лишь бы костер войны никогда не погас. Война немного подъедала средний класс, подгрызала его снизу - хотя довольствовалась пока бедняками; но те, кому надо было понимать, понимали - средний класс уберут, когда придет пора действовать. Всего делов-то - обесценить акции. Пока средний класс оправдывает локальные войны - он нужен; когда приходит пора большой войны - средний класс пускают в расход.
Война была необходима старому порядку мира, потому что война есть воплощение неравенства на земле, война есть легитимное неравенство, которое транслируется с поля боя в конструкцию мирного общества.
Никогда не утихающая война заставляла граждан мириться с любой несправедливостью, они подчинялись любому самому дикому требованию корпораций, исходя из того, что приказ генерала рядовой не может оспорить.
Так общество защищалось от идеи равенства - сжигая идею равенства на войне".
