Какой поэт доживёт в России до 90 лет?
Какой ученый доживёт в России до 90 лет? Какой мужчина доживёт в России до 90 лет?
Но сегодня один един в одном лице мужчина, ученый и поэт празднует сегодня своё 90-летие -
ДМИТРИЙ АНТОНОВИЧ СУХАРЕВ!!!
Отметим его юбилей как следует - долго!
Сначала были только стихи.
ВOCEМНAДЦAТЬ ЛEТ
Moя пoлoгaя дopoгa
Beлa мeня бeз вcякиx бeд.
Я был oтличникoм ни мнoгo
Hи мaлo - вoceмнaдцaть лeт.
Cчитaйтe caми: в шкoлe дecять,
B cтyдeнтax пять дa тpи пoтoм
(B acпиpaнтype). Ecли взвecить,
Ha пapy тoнн пoтянeт тoм.
Был биoфaк, кaк фaкeл в лyжe, -
Угapнoй гopeчью дымил.
Maлютa Пpeзeнт в знoй и cтyжy
Bpaгoв oтeчecтвa гpoмил.
Cлoвил шпиoнoк в нaшeй гpyппe,
Paзoблaчaл, изoбличaл.
A я был юнoшa нeглyпый,
Я нa пятёpки oтвeчaл.
Я нe был циникoм oтпeтым,
Ho знaл, чтo cпpaшивaют - нac,
Чтo нa вoпpocы ecть oтвeты,
Иx нaдo пoмнить в дoлжный чac.
Я был oтличник и филocoф,
A вoт тeпepь плeтycь в xвocтe -
Oxoч дo кaвepзныx вoпpocoв
И пoзaбыл oтвeты тe.
1958
ПРИМЕЧАНИЕ
Koнeчнo, aвтop пpивиpaeт,
Чтo был пpилeжным пoлный cpoк,
Ho oн ceбя нe пpeзиpaeт
Зa пoлyпpaвдy этиx cтpoк.
Beдь y cтиxa cвoи зaкoны -
В нём правит кpacнoе cлoвцо.
Тут нe дo coбcтвeннoй пepcoны -
Она лишь чacтнoе лицо.
1990
ТУТОЧКА
Речка Туточка в Тутку впадает,
Речка Тутка - в реку Кострому,
Кострома себя Волге подарит,
Ну а Волга одна на страну.
Крутит роторы,
сыплет искрами,
Чтобы весел я был и сыт.
А на бакене
возле Сызрани
Капля Туточкина висит.
Капли падают и совпадают,
Люди падают, снова встают,
Ветры дуют, столетия тают,
И отважные птицы поют.
Я хожу Москвой - брюки-дудочки.
Работёнка, стихи, семья...
Спросит век меня:
- Где ты?
- Туточки!
Тут, в автобусе, - вот он я!
1962
ПАРОХОД
Не тает ночь и не проходит,
А на Оке, а над Окой
Кричит случайный пароходик -
Надрывный, жалостный такой.
Никак тоски не переборет,
Кричит в мерцающую тьму.
До слёз, до боли в переборках
Черно под звёздами ему.
Он знает, как они огромны
И как беспомощно мелки
Все пароходы, все паромы,
И пристани, и маяки.
Кричит!..
А в нём сидят студентки,
Старуха дремлет у дверей,
Храпят цыгане, чьи-то детки
Домой торопятся скорей.
И как планета многолюден,
Он прекращает ерунду
И тихо шлёпает в Голутвин,
Глотая вздохи на ходу.
1959
Эти стихи станут песней через 10 лет.
Ну а дальше - пошло, поехало: песня за песней.
СИНЕЕ МОРЕ
Выберу самое синее море,
Белый-пребелый возьму пароход,
Сяду - поеду дорогой прямою
Всё на восход, на восход, на восход.
Мой пароход -
Он лепесток
Вишни, отцветшей над Клязьмою где-то,
Медленный,
он розоват от рассвета.
Сяду - поеду на Дальний Восток.
На Дальнем Востоке пушки молчат,
Молоденькие мальчики скучают без девчат,
Скучают без девчат,
Не хнычут, не ворчат,
Матчасть в порядке держат
И в домино стучат.
Синее море,
Белый пароход.
Сяду - поеду на Дальний Восток.
На Дальнем Востоке пушки молчат,
А русские солдатики скучают без девчат.
1963
Песня "Синее море" появилась в 1967-ом, вместе с другой замечательной песней Виктора Берковского на стихи Сухарева, в которые добавили несколько строк:
МОРСКАЯ ТРАВА
Эту пряную перину
Море вынесло на берег,
Солнце воду испарило,
Получилось хорошо.
Я прилёг, и кеды скинул,
И прикрыл рубахой спину,
Получилось хорошо.
А под боком - этот сильный,
Отливающий слюдой
Океан
С его подсиненной,
Подсоленной водой;
Эта в родинках-корабликах
Корявая спина;
Эти крабы,
Эти раки,
Эти раковины дна.
Этот берег - он как счастье,
И от пропасти вершок.
Я прикрыл глаза отчасти -
Получилось хорошо.
И запел и заискрился
Океан в моём мозгу...
Сухопутная я крыса
И торчу на берегу!
Мне бы бросить этот берег
И матросить наяву!
Вот ведь блажь!
А сердце верит,
Что и вправду уплыву.
1963
А эта песня Виктора Берковского появилась через 8 лет после того, как из под пера Дмитрия Сухарева вышло стихотворение "Подражание". К песне досочинили припев, за который я её очень люблю. Песню назвали "Куда ты уехала, Сьюзен?"
ПОДРАЖАНИЕ
Зачем ты уехала, Сьюзен?
Померкли мои берега.
На землю, на бедную землю
Ложится вечерняя тень,
И гаснет звезда, не успев разгореться.
Куда ты уехала, Сью?
Ложатся вечерние росы
На бедную землю мою,
И нету ответа.
Припев:
А птицы не поют, и поник, и затих тростник.
Только звук твоих шагов слышу я везде и всюду.
Сью! Лишь звук твоих шагов слышу я и зову тебя.
Зову у темных берегов.
Ни весён,
Ни писем,
И осень умрёт за окном,
И вряд ли, я думаю, сблизим
Стаканы с венгерским вином.
Да я и не думаю ждать:
На чёрной озёрной воде
Нельзя отогреться звезде,
И гаснет звезда, не успев разгореться.
1968
Песню "Скоро, скоро будем дома" я впервые услышал от Мищуков, но эти ребята тоже неплохо ее поют (особенно девушки):
СКОРО, СКОРО
Скоро, скоро будем дома,
Скоро, милая жена!
Вон за озером на горке
Церковь старая видна.
Знаю, в церкви той потёмки,
Там святых пробрала дрожь.
Зато в нашей комнатёнке
Хорошо-то до чего ж!
Скоро, скоро будем дома
Чай вприкуску попивать,
А напьёмся хорошенько -
И скорее почивать.
Скоро, скоро, да не сразу,
Поскорее, да не вдруг.
Ах, вприкуску - не вприкуску,
Лишь бы сладко, милый друг!
1970
Еще одно самостоятельное стихотворение юбиляра, написанное ко дню рождения номер
СОРОК ДВА
Я лермонтовский возраст одолел,
И пушкинского возраста предел
Оставил позади, и вот владею
Тем возрастом, в котором мой отец,
Расчёта миномётного боец,
Угрюмо бил по зверю и злодею.
Отец мой в сорок лет владел брюшком
И со стенокардией был знаком,
Но в сорок два он стал как бог здоровый:
Ему назначил сорок первый год
Заместо валидола - миномёт
Восьмидесятидвухмиллиметровый.
Чтоб утвердить бессмертие строкой,
Всего и нужно - воля да покой,
Но мой отец был занят миномётом;
И в праведном бою за волю ту
Он утверждал опорную плиту,
И глаз его на это был намётан.
И с грудою металла на спине
Шагал он по великой той войне,
Похрапывал, укутавшись в сугробы.
И с горсткою металла на груди
Вернулся он, и тут же пруд пруди
К нему вернулось всяческой хворобы.
Отец кряхтел, но оказался слаб
Пред полчищем своих сердечных жаб
И потому уснул и не проснулся.
Он юным был - надежды подавал,
Он лысым стал - предмет преподавал,
Но в сорок два - бессмертия коснулся.
1972
И в этом же году сочинились стихи и песенка
ПРО СОБАКУ ТЯБУ
О сладкий миг, когда старик
Накрутит шарф по самый нос
И скажет псу: «А ну-ка, пёс, пойдём во дворик!»
А во дворе идёт снежок,
И скажет псу: «Привет, дружок!» -
Незлобный дворник, дядя Костя, алкоголик.
У дяди Кости левых нет доходов,
Зато есть бак для пищевых отходов,
Зато у дяди Кости в этом баке
Всегда найдутся кости для собаки.
Я рассказать вам не могу,
Как много меток на снегу,
Их понимать умеет каждая собака.
Над этой лапу задирал
Боксёр по кличке Адмирал,
А здесь вот пинчер - мелкий хлыщ и задавака.
Мы дружим со слюнявым Адмиралом,
Он был и остаётся добрым малым,
А пинчера гоняли и гоняем
За то, что он, каналья, невменяем.
Увы, бывают времена,
Когда, криклива и дурна,
Во двор выходит злая дворничиха Клава.
Она не любит старика,
Она кричит издалека,
Что у неё на старика, мол, есть управа.
Нам дела нет до бабы бестолковой,
Но к ней гуляет Вася-участковый,
И Вася вместе с ней не одобряет,
Когда собачка клумбу удобряет.
Как хорошо, о боже мой,
Со стариком идти домой,
Покинув двор, где ты как вор и правит злоба
Старик поближе к огоньку,
А пёс поближе к старику,
И оба-два сидим и радуемся оба.
Старик себе заварит чёрный кофий,
Чтоб справиться с проблемой мировою,
А пёс себе без всяких философий
Завалится на лапы головою.
1972
Видео следующей песни переносит меня во времена, когда я по-настоящему проникся значением её названия и впервые побывал на главной горе Грушинского фестиваля.
АЛЬМА-МАТЕР
Альма-матер, альма-матер -
Лёгкая ладья,
Белой скатертью дорога
В ясные края.
Альма-матер, альма-матер,
Молодая прыть.
Обнимись, народ лохматый,
Нам далёко плыть!
Вид отважный, облик дружный,
Ветер влажный, ветер южный,
Парус над волной.
Волны катятся полого,
Белой скатертью дорога -
Вечер выпускной.
Альма-матер, альма-матер -
Старый драндулет,
Над кормой висит громада
Набежавших лет.
Ветер грозный, век железный,
И огонь задут.
Здравствуй, здравствуй, пёс облезлый, -
Как тебя зовут?
Обними покрепче брата.
Он тебя любил когда-то -
Давние дела.
Пожелай совсем немного:
Чтобы нам с тобой дорога
Скатертью была.
Альма-матер, альма-матер,
Прежних дней пиры!
Не забудем аромата
Выпускной поры.
Лёг на плечи, лёг на плечи
Наш нелёгкий век.
Обними меня покрепче,
Верный человек!
Видишь, карточка помята -
В лыжных курточках щенята,
Смерти - ни одной.
Волны катятся полого,
Белой скатертью дорога -
Вечер выпускной.
1978
В 1979-ом году Виктор Берковский сочинил песню "Самолетик", переложив стихи Дмитрия Сухарева 1975-го года под гитарный строй, а в 2014-ом исполнение Юлии Зиганшиной в сопровождении рояля и в присутствии Дмитрия Антоновича стало событием уникальным.
САМОЛЁТИК
Целовались в землянике,
Пахла хвоя, плыли блики
По лицу и по плечам;
Целовались по ночам
На колючем сеновале
Где-то около стропил;
Просыпались рано-рано,
Рядом ласточки сновали,
Беглый ливень из тумана
Крышу ветхую кропил;
Над Окой цветы цвели,
Сладко зонтики гудели,
Целовались - не глядели,
Это что там за шмели;
Обнимались над водой
И лежали близко-близко,
А по небу низко-низко -
Самолётик молодой...
В том же 1979-ом появилась знакомая почти каждому из СССР и родная каждому москвичу АЛЕКСАНДРА
Не сразу всё устроилось -
Москва не разом строилась,
Она горела столько раз,
Росла на золе.
Тянулось к небу дерево
И только небу верило,
А кроме неба верило
Заступнице-земле.
Александра, Александра,
Что там вьётся перед нами? -
Это ясень семенами
Kрутит вальс над мостовой.
Ясень с видом деревенским
Приобщился к вальсам венским.
Mы пробьёмся, Александра!
Mы накрутимся Mосквой!
Mоскву рябины красили,
Дубы стояли князями,
Но не они, а ясени
Без спросу росли.
Mосква не зря надеется,
Что вся в листву оденется, -
Mосква найдёт для деревца
Хоть краешек земли.
Александра, Александра,
Этот город так же вечен,
Как извечен Russian question,
Russian question - What to do?
But in spite of circumstances
Moscow wind so nicely dances.
Look around, Alexandra,
Ash-tree leaves are waltzing too.
1979, 1990
Сам автор так разъяснял некоторые особенности её появления:
Пecня была нaпиcaна совместно c кoмпoзитopoм Cepгeeм Hикитиным к титрам фильма «Mocквa cлeзaм нe вepит». Aнглийcкoe paзъяcнeниe дoпиcaнo мной в 1990 г. в связи с предстоящими выступлениями Татьяны и Сергея Hикитиныx в CШA и пo пpocьбe бывшeгo Пpeзидeнтa этой страны P. Peйгaнa, гopячo пoлюбившeгo этoт фильм, кoтopый, кaк yтвepждaют, пoмoг eмy пoнять oбpaз жизни нaшeгo нapoдa (шyткa). B yпoмянyтoм фильмe пecня звучит как в данной здесь оригинальной русской редакции, так и в расширенной до трёх куплетов версии. Её в моё отсутствие аврально приготовил, спасая монтажную ситуацию, наш общий друг Юрий Визбор, ставший таким образом соавтором популярной песни.
Видео с Александрой не выкладываю, а вместо него предлагаю полюбоваться Москвой вместе с Татьяной и Сергеем Никитиными, поющими стихи Дмитрия Сухарева "Окликни улицы Москвы"
Замоскворечье, Лужники,
И Лихоборы, и Плющиха,
Фили, Потылиха, Палиха,
Бутырский хутор, Путинки,
И Птичий рынок, и Щипок,
И Сивцев Вражек, и Ольховка,
Ямское Поле, Хомутовка,
Котлы, Цыганский Уголок.
Манеж, Воздвиженка, Арбат,
Неопалимовский, Лубянка,
Труба, Ваганьково, Таганка,
Охотный ряд, Нескучный сад.
Окликни улицы Москвы,
И тихо скрипнет мостовинка,
И не москвичка - московитка
Поставит вёдра на мостки.
Напьются Яузой луга,
Потянет ягодой с Полянки,
Проснутся кузни на Таганке,
А на Остоженке - стога.
Зарядье, Кремль, Москва-река,
И Самотёка, и Неглинка,
Стремянный, Сретенка, Стромынка,
Староконюшенный, Бега.
Кузнецкий мост, Цветной бульвар,
Калашный, Хлебный, Поварская,
Колбасный, Скатертный, Тверская,
И Разгуляй, и Крымский вал.
У старика своя скамья,
У кулика своё Болото.
Привет, Никитские ворота!
Садово-Сухаревская!
Окликни улицы Москвы...
1985
Не могу сегодня обойти стороной три стихотворения Дмитрия Сухарева 1984 года, ставших песнями благодаря таланту так рано ушедшему от нас Сергея Труханова.
ВЫПЬ
Вжик-вжик, вжик-вжик,
Будто нож какой мужик
Точит, точит на болоте,
Точит вечер, точит ночь;
Час прочь, два прочь,
А всё небо в позолоте,
Будто утро на болоте -
Точь-в-точь, точь-в-точь.
Вжик-вжик, вжик-вжик,
На воде заря лежит,
На воде заре отрадно,
Тишь-гладь, лишь глядь:
То туда, а то обратно
По заре плывёт ондатра,
Ус висит старообрядно...
Всем спать! Всем спать!
Никого не уложить,
Тот стрекочет, тот бормочет,
Тот усы в болоте мочит,
Вжик-вжик, вжик-вжик;
Никакой там не мужик,
Ничего никто не точит,
Это выпь своё пророчит:
Жить!
Жить!
Жить!
Жить!
КЕРЕТЬ
Кереть - старинное поморское село,
центр жемчужного промысла на русском Севере.
Утром на салме* стираю бельё,
Ветрено, сыро, а дело благое,
Вот я и делаю дело своё,
В силу привычки стихами глаголя.
Ветер студён, и вода студена,
Дети и твари попрятались в норы;
Справа за салмою в створе видна
Кереть, глядящая окнами в море.
В час ли полуночный, в утренний час,
Рано ли, поздно - бывает минута:
Всё умолкает, и с Керети глас
Явственно слышен хотя бы кому-то.
Люди толкуют, что трое старух
Живы пока что, а с ними и Кереть.
Так вот и теплится благостный слух.
Ни опровергнуть его, ни проверить.
Не опровергнут и не подтверждён,
Тешит он душу надеждой благою,
Вот я и стыну под мелким дождём,
Вот я и слушаю, вот и глаголю.
Кто нас зовёт? - вопрошаю не вслух, -
Мать ли поморская, дева ль морская?
Плоть ли по Керети бродит - иль дух
Бьётся над Керетью, глас испуская?
*Салма здесь - протока, рукав, пролив.
ЛЕТЕЛА ГАГАРА
Летела гагара - над нашей моторкой гагарка летела,
Над нашим мотором, ревущим надсадно, летела гагара,
Гагара из перьев, из тёплого пуха, из бренного тела,
Но также - из песни, и песню полёта крылами слагала.
Летела гагара над чистым пространством, над мирным простором,
Над Марьиной Коргой, семью островами, косою, лесами,
И с пеной на гриве волна не ревела за нашим мотором,
Над нашим мотором хрустально висела волна Хокусаи.
А пятнышко туши на чистом пространстве поморского шёлка
Вдали размывалось, а песня полёта едва различалась,
И песня прощалась со всей нашей тишью, погибшей без толка,
И песня к нам в души, поняв, что без толка, уже не стучалась.
1984
И снова очередь стихов, стихов на переходе веков, когда было не до песен.
ВСЕ ВОРУЮТ
Мошки говорят: все кусались.
Вошки говорят: все кусались.
Блошки говорят: все кусались.
Кошки говорят: все чесались.
Дятлы говорят: все стучали.
Зайки говорят: все молчали.
Волки говорят: все урчали,
Звёзды-ордена всем вручали.
Взяхи говорят: все беручи,
Рученьки у всех загребучи.
Шлюхи говорят: все даючи.
Пьюхи говорят: все блюючи.
Вол хрипит в ярме,
Волк под мухой,
А в дерьме старик со старухой.
Воры говорят: все воруют.
Крысы говорят: все уедут.
1996
СЛОВА, ЗАПАСЁННЫЕ ВПРОК
В тёмное время дня
Мать просила меня:
- Митенька, помоги умереть.
В светлое время дня, оставшись одна,
Мать обращалась к окну, прося у окна:
- Господи, помоги умереть.
Но каждый из нас был в принципах строг,
Ни я не помог, ни Бог.
И мама молча лежала,
Держа на уме слова, запасённые впрок.
Пролежни, мази.
Тазики, склянки, клеёнка.
Тряпки, зелёнка.
Светлое время дней становилось темней.
Тёмное время дней становилось трудней.
Кончилось лето.
Дачные кошки котят народили.
Мать почуяла: вот он, срок.
И мать сказала:
Прощайте, мои дорогие.
Успела сказать слова, запасённые впрок.
2000
ПРОЩАНИЕ С РОДИНОЙ
Я прощаюсь со страной, где
Проживают в основном те,
Кто не рвётся никуда из
И не ждёт в очередях виз.
А прощаюсь потому днесь,
Что я выработан вдрызг весь,
И покуда не вполне стих,
Я скажу своей стране стих.
Я и слякоти твоей рад,
А уж снега-то вкусней нет.
Государство это да, смрад,
Но страна-то навсегда свет.
Я и голодом твоим сыт,
И под бременем, как ты, гнусь.
А что гложет за тебя стыд,
Так и сам ведь я хорош гусь.
И покуда не совсем смолк,
Я скажу, что в жизни есть толк,
Если только в жизни есть честь
И хотя бы небольшой долг.
Государство небольших прав
Отучило проявлять спесь.
Оставляю небольшой прах
Он поместится в кульке весь.
2001
ARS POETICA
Старец подобен юнцу. Старцу подобен юнец.
Давит предательский страх. Жалко кукожится стих.
Юноша милый, поэт, беги отвлечённых понятий,
Надо же крови привлечь к робкому телу стиха!
2006
Завершить же пост хочу песней, сочиненной вместе со стихами в год 50-летия Сухарева, спетой Дмитрием Антоновичем вместе с Сергеем Никитиным 10 лет назад.
БРИЧ-МУЛЛА
Был и я мальчуган, и в те годы не раз
Про зелёный Чимган слушал мамин рассказ,
Как возил детвору в Брич-Муллу тарантас -
Тарантас назывался арбою.
И душа рисовала картины в тоске,
Будто еду в арбе на своём ишаке,
А Чимганские горы царят вдалеке
И безумно прекрасны собою.
Но прошло моё детство, и юность прошла,
И я понял, не помню какого числа,
Что сгорят мои годы и вовсе дотла
Под пустые, как дым, разговоры.
И тогда я решил распроститься с Москвой
И вдвоём со своею ещё не вдовой
В том краю провести свой досуг трудовой,
Где сверкают Чимганские горы.
Сладострастная отрава - золотая Брич-Мулла,
Где чинара притулилась под скалою.
Про тебя жужжит над ухом вечная пчела:
Брич-Мулла,
Брич-Муллы,
Брич-Мулле,
Брич-Муллу,
Брич-Муллою.
Мы залезли в долги и купили арбу,
Запрягли ишака со звездою во лбу
И вручили свою отпускную судьбу
Ишаку - знатоку Туркестана.
А на Крымском мосту вдруг заныло в груди,
Я с арбы разглядел сквозь туман и дожди,
Как Чимганские горы царят впереди,
И зовут, и сверкают чеканно.
С той поры я арбу обживаю свою
И удвоил в пути небольшую семью,
Будапешт и Калуга, Париж и Гель-Гью
Любовались моею арбою.
На Камчатке ишак угодил в полынью,
Мои дети орут, а я песню пою,
И Чимган освещает дорогу мою
И безумно прекрасен собою!
Сладострастная отрава - золотая Брич-Мулла,
Где чинара притулилась под скалою.
Про тебя жужжит над ухом вечная пчела:
Брич-Мулла,
Брич-Муллы,
Брич-Мулле,
Брич-Муллу,
Брич-Муллою.
1980
Дай Бог, чтобы спеть ее вместе и еще через 10 лет!
Но сегодня один един в одном лице мужчина, ученый и поэт празднует сегодня своё 90-летие -
ДМИТРИЙ АНТОНОВИЧ СУХАРЕВ!!!
Отметим его юбилей как следует - долго!
Сначала были только стихи.
ВOCEМНAДЦAТЬ ЛEТ
Moя пoлoгaя дopoгa
Beлa мeня бeз вcякиx бeд.
Я был oтличникoм ни мнoгo
Hи мaлo - вoceмнaдцaть лeт.
Cчитaйтe caми: в шкoлe дecять,
B cтyдeнтax пять дa тpи пoтoм
(B acпиpaнтype). Ecли взвecить,
Ha пapy тoнн пoтянeт тoм.
Был биoфaк, кaк фaкeл в лyжe, -
Угapнoй гopeчью дымил.
Maлютa Пpeзeнт в знoй и cтyжy
Bpaгoв oтeчecтвa гpoмил.
Cлoвил шпиoнoк в нaшeй гpyппe,
Paзoблaчaл, изoбличaл.
A я был юнoшa нeглyпый,
Я нa пятёpки oтвeчaл.
Я нe был циникoм oтпeтым,
Ho знaл, чтo cпpaшивaют - нac,
Чтo нa вoпpocы ecть oтвeты,
Иx нaдo пoмнить в дoлжный чac.
Я был oтличник и филocoф,
A вoт тeпepь плeтycь в xвocтe -
Oxoч дo кaвepзныx вoпpocoв
И пoзaбыл oтвeты тe.
1958
ПРИМЕЧАНИЕ
Koнeчнo, aвтop пpивиpaeт,
Чтo был пpилeжным пoлный cpoк,
Ho oн ceбя нe пpeзиpaeт
Зa пoлyпpaвдy этиx cтpoк.
Beдь y cтиxa cвoи зaкoны -
В нём правит кpacнoе cлoвцо.
Тут нe дo coбcтвeннoй пepcoны -
Она лишь чacтнoе лицо.
1990
ТУТОЧКА
Речка Туточка в Тутку впадает,
Речка Тутка - в реку Кострому,
Кострома себя Волге подарит,
Ну а Волга одна на страну.
Крутит роторы,
сыплет искрами,
Чтобы весел я был и сыт.
А на бакене
возле Сызрани
Капля Туточкина висит.
Капли падают и совпадают,
Люди падают, снова встают,
Ветры дуют, столетия тают,
И отважные птицы поют.
Я хожу Москвой - брюки-дудочки.
Работёнка, стихи, семья...
Спросит век меня:
- Где ты?
- Туточки!
Тут, в автобусе, - вот он я!
1962
ПАРОХОД
Не тает ночь и не проходит,
А на Оке, а над Окой
Кричит случайный пароходик -
Надрывный, жалостный такой.
Никак тоски не переборет,
Кричит в мерцающую тьму.
До слёз, до боли в переборках
Черно под звёздами ему.
Он знает, как они огромны
И как беспомощно мелки
Все пароходы, все паромы,
И пристани, и маяки.
Кричит!..
А в нём сидят студентки,
Старуха дремлет у дверей,
Храпят цыгане, чьи-то детки
Домой торопятся скорей.
И как планета многолюден,
Он прекращает ерунду
И тихо шлёпает в Голутвин,
Глотая вздохи на ходу.
1959
Эти стихи станут песней через 10 лет.
Click to viewНу а дальше - пошло, поехало: песня за песней.
СИНЕЕ МОРЕ
Выберу самое синее море,
Белый-пребелый возьму пароход,
Сяду - поеду дорогой прямою
Всё на восход, на восход, на восход.
Мой пароход -
Он лепесток
Вишни, отцветшей над Клязьмою где-то,
Медленный,
он розоват от рассвета.
Сяду - поеду на Дальний Восток.
На Дальнем Востоке пушки молчат,
Молоденькие мальчики скучают без девчат,
Скучают без девчат,
Не хнычут, не ворчат,
Матчасть в порядке держат
И в домино стучат.
Синее море,
Белый пароход.
Сяду - поеду на Дальний Восток.
На Дальнем Востоке пушки молчат,
А русские солдатики скучают без девчат.
1963
Песня "Синее море" появилась в 1967-ом, вместе с другой замечательной песней Виктора Берковского на стихи Сухарева, в которые добавили несколько строк:
МОРСКАЯ ТРАВА
Эту пряную перину
Море вынесло на берег,
Солнце воду испарило,
Получилось хорошо.
Я прилёг, и кеды скинул,
И прикрыл рубахой спину,
Получилось хорошо.
А под боком - этот сильный,
Отливающий слюдой
Океан
С его подсиненной,
Подсоленной водой;
Эта в родинках-корабликах
Корявая спина;
Эти крабы,
Эти раки,
Эти раковины дна.
Этот берег - он как счастье,
И от пропасти вершок.
Я прикрыл глаза отчасти -
Получилось хорошо.
И запел и заискрился
Океан в моём мозгу...
Сухопутная я крыса
И торчу на берегу!
Мне бы бросить этот берег
И матросить наяву!
Вот ведь блажь!
А сердце верит,
Что и вправду уплыву.
1963
А эта песня Виктора Берковского появилась через 8 лет после того, как из под пера Дмитрия Сухарева вышло стихотворение "Подражание". К песне досочинили припев, за который я её очень люблю. Песню назвали "Куда ты уехала, Сьюзен?"
ПОДРАЖАНИЕ
Зачем ты уехала, Сьюзен?
Померкли мои берега.
На землю, на бедную землю
Ложится вечерняя тень,
И гаснет звезда, не успев разгореться.
Куда ты уехала, Сью?
Ложатся вечерние росы
На бедную землю мою,
И нету ответа.
Припев:
А птицы не поют, и поник, и затих тростник.
Только звук твоих шагов слышу я везде и всюду.
Сью! Лишь звук твоих шагов слышу я и зову тебя.
Зову у темных берегов.
Ни весён,
Ни писем,
И осень умрёт за окном,
И вряд ли, я думаю, сблизим
Стаканы с венгерским вином.
Да я и не думаю ждать:
На чёрной озёрной воде
Нельзя отогреться звезде,
И гаснет звезда, не успев разгореться.
1968
Песню "Скоро, скоро будем дома" я впервые услышал от Мищуков, но эти ребята тоже неплохо ее поют (особенно девушки):
СКОРО, СКОРО
Скоро, скоро будем дома,
Скоро, милая жена!
Вон за озером на горке
Церковь старая видна.
Знаю, в церкви той потёмки,
Там святых пробрала дрожь.
Зато в нашей комнатёнке
Хорошо-то до чего ж!
Скоро, скоро будем дома
Чай вприкуску попивать,
А напьёмся хорошенько -
И скорее почивать.
Скоро, скоро, да не сразу,
Поскорее, да не вдруг.
Ах, вприкуску - не вприкуску,
Лишь бы сладко, милый друг!
1970
Еще одно самостоятельное стихотворение юбиляра, написанное ко дню рождения номер
СОРОК ДВА
Я лермонтовский возраст одолел,
И пушкинского возраста предел
Оставил позади, и вот владею
Тем возрастом, в котором мой отец,
Расчёта миномётного боец,
Угрюмо бил по зверю и злодею.
Отец мой в сорок лет владел брюшком
И со стенокардией был знаком,
Но в сорок два он стал как бог здоровый:
Ему назначил сорок первый год
Заместо валидола - миномёт
Восьмидесятидвухмиллиметровый.
Чтоб утвердить бессмертие строкой,
Всего и нужно - воля да покой,
Но мой отец был занят миномётом;
И в праведном бою за волю ту
Он утверждал опорную плиту,
И глаз его на это был намётан.
И с грудою металла на спине
Шагал он по великой той войне,
Похрапывал, укутавшись в сугробы.
И с горсткою металла на груди
Вернулся он, и тут же пруд пруди
К нему вернулось всяческой хворобы.
Отец кряхтел, но оказался слаб
Пред полчищем своих сердечных жаб
И потому уснул и не проснулся.
Он юным был - надежды подавал,
Он лысым стал - предмет преподавал,
Но в сорок два - бессмертия коснулся.
1972
И в этом же году сочинились стихи и песенка
ПРО СОБАКУ ТЯБУ
О сладкий миг, когда старик
Накрутит шарф по самый нос
И скажет псу: «А ну-ка, пёс, пойдём во дворик!»
А во дворе идёт снежок,
И скажет псу: «Привет, дружок!» -
Незлобный дворник, дядя Костя, алкоголик.
У дяди Кости левых нет доходов,
Зато есть бак для пищевых отходов,
Зато у дяди Кости в этом баке
Всегда найдутся кости для собаки.
Я рассказать вам не могу,
Как много меток на снегу,
Их понимать умеет каждая собака.
Над этой лапу задирал
Боксёр по кличке Адмирал,
А здесь вот пинчер - мелкий хлыщ и задавака.
Мы дружим со слюнявым Адмиралом,
Он был и остаётся добрым малым,
А пинчера гоняли и гоняем
За то, что он, каналья, невменяем.
Увы, бывают времена,
Когда, криклива и дурна,
Во двор выходит злая дворничиха Клава.
Она не любит старика,
Она кричит издалека,
Что у неё на старика, мол, есть управа.
Нам дела нет до бабы бестолковой,
Но к ней гуляет Вася-участковый,
И Вася вместе с ней не одобряет,
Когда собачка клумбу удобряет.
Как хорошо, о боже мой,
Со стариком идти домой,
Покинув двор, где ты как вор и правит злоба
Старик поближе к огоньку,
А пёс поближе к старику,
И оба-два сидим и радуемся оба.
Старик себе заварит чёрный кофий,
Чтоб справиться с проблемой мировою,
А пёс себе без всяких философий
Завалится на лапы головою.
1972
Видео следующей песни переносит меня во времена, когда я по-настоящему проникся значением её названия и впервые побывал на главной горе Грушинского фестиваля.
АЛЬМА-МАТЕР
Альма-матер, альма-матер -
Лёгкая ладья,
Белой скатертью дорога
В ясные края.
Альма-матер, альма-матер,
Молодая прыть.
Обнимись, народ лохматый,
Нам далёко плыть!
Вид отважный, облик дружный,
Ветер влажный, ветер южный,
Парус над волной.
Волны катятся полого,
Белой скатертью дорога -
Вечер выпускной.
Альма-матер, альма-матер -
Старый драндулет,
Над кормой висит громада
Набежавших лет.
Ветер грозный, век железный,
И огонь задут.
Здравствуй, здравствуй, пёс облезлый, -
Как тебя зовут?
Обними покрепче брата.
Он тебя любил когда-то -
Давние дела.
Пожелай совсем немного:
Чтобы нам с тобой дорога
Скатертью была.
Альма-матер, альма-матер,
Прежних дней пиры!
Не забудем аромата
Выпускной поры.
Лёг на плечи, лёг на плечи
Наш нелёгкий век.
Обними меня покрепче,
Верный человек!
Видишь, карточка помята -
В лыжных курточках щенята,
Смерти - ни одной.
Волны катятся полого,
Белой скатертью дорога -
Вечер выпускной.
1978
В 1979-ом году Виктор Берковский сочинил песню "Самолетик", переложив стихи Дмитрия Сухарева 1975-го года под гитарный строй, а в 2014-ом исполнение Юлии Зиганшиной в сопровождении рояля и в присутствии Дмитрия Антоновича стало событием уникальным.
САМОЛЁТИК
Целовались в землянике,
Пахла хвоя, плыли блики
По лицу и по плечам;
Целовались по ночам
На колючем сеновале
Где-то около стропил;
Просыпались рано-рано,
Рядом ласточки сновали,
Беглый ливень из тумана
Крышу ветхую кропил;
Над Окой цветы цвели,
Сладко зонтики гудели,
Целовались - не глядели,
Это что там за шмели;
Обнимались над водой
И лежали близко-близко,
А по небу низко-низко -
Самолётик молодой...
В том же 1979-ом появилась знакомая почти каждому из СССР и родная каждому москвичу АЛЕКСАНДРА
Не сразу всё устроилось -
Москва не разом строилась,
Она горела столько раз,
Росла на золе.
Тянулось к небу дерево
И только небу верило,
А кроме неба верило
Заступнице-земле.
Александра, Александра,
Что там вьётся перед нами? -
Это ясень семенами
Kрутит вальс над мостовой.
Ясень с видом деревенским
Приобщился к вальсам венским.
Mы пробьёмся, Александра!
Mы накрутимся Mосквой!
Mоскву рябины красили,
Дубы стояли князями,
Но не они, а ясени
Без спросу росли.
Mосква не зря надеется,
Что вся в листву оденется, -
Mосква найдёт для деревца
Хоть краешек земли.
Александра, Александра,
Этот город так же вечен,
Как извечен Russian question,
Russian question - What to do?
But in spite of circumstances
Moscow wind so nicely dances.
Look around, Alexandra,
Ash-tree leaves are waltzing too.
1979, 1990
Сам автор так разъяснял некоторые особенности её появления:
Пecня была нaпиcaна совместно c кoмпoзитopoм Cepгeeм Hикитиным к титрам фильма «Mocквa cлeзaм нe вepит». Aнглийcкoe paзъяcнeниe дoпиcaнo мной в 1990 г. в связи с предстоящими выступлениями Татьяны и Сергея Hикитиныx в CШA и пo пpocьбe бывшeгo Пpeзидeнтa этой страны P. Peйгaнa, гopячo пoлюбившeгo этoт фильм, кoтopый, кaк yтвepждaют, пoмoг eмy пoнять oбpaз жизни нaшeгo нapoдa (шyткa). B yпoмянyтoм фильмe пecня звучит как в данной здесь оригинальной русской редакции, так и в расширенной до трёх куплетов версии. Её в моё отсутствие аврально приготовил, спасая монтажную ситуацию, наш общий друг Юрий Визбор, ставший таким образом соавтором популярной песни.
Видео с Александрой не выкладываю, а вместо него предлагаю полюбоваться Москвой вместе с Татьяной и Сергеем Никитиными, поющими стихи Дмитрия Сухарева "Окликни улицы Москвы"
Замоскворечье, Лужники,
И Лихоборы, и Плющиха,
Фили, Потылиха, Палиха,
Бутырский хутор, Путинки,
И Птичий рынок, и Щипок,
И Сивцев Вражек, и Ольховка,
Ямское Поле, Хомутовка,
Котлы, Цыганский Уголок.
Манеж, Воздвиженка, Арбат,
Неопалимовский, Лубянка,
Труба, Ваганьково, Таганка,
Охотный ряд, Нескучный сад.
Окликни улицы Москвы,
И тихо скрипнет мостовинка,
И не москвичка - московитка
Поставит вёдра на мостки.
Напьются Яузой луга,
Потянет ягодой с Полянки,
Проснутся кузни на Таганке,
А на Остоженке - стога.
Зарядье, Кремль, Москва-река,
И Самотёка, и Неглинка,
Стремянный, Сретенка, Стромынка,
Староконюшенный, Бега.
Кузнецкий мост, Цветной бульвар,
Калашный, Хлебный, Поварская,
Колбасный, Скатертный, Тверская,
И Разгуляй, и Крымский вал.
У старика своя скамья,
У кулика своё Болото.
Привет, Никитские ворота!
Садово-Сухаревская!
Окликни улицы Москвы...
1985
Не могу сегодня обойти стороной три стихотворения Дмитрия Сухарева 1984 года, ставших песнями благодаря таланту так рано ушедшему от нас Сергея Труханова.
ВЫПЬ
Вжик-вжик, вжик-вжик,
Будто нож какой мужик
Точит, точит на болоте,
Точит вечер, точит ночь;
Час прочь, два прочь,
А всё небо в позолоте,
Будто утро на болоте -
Точь-в-точь, точь-в-точь.
Вжик-вжик, вжик-вжик,
На воде заря лежит,
На воде заре отрадно,
Тишь-гладь, лишь глядь:
То туда, а то обратно
По заре плывёт ондатра,
Ус висит старообрядно...
Всем спать! Всем спать!
Никого не уложить,
Тот стрекочет, тот бормочет,
Тот усы в болоте мочит,
Вжик-вжик, вжик-вжик;
Никакой там не мужик,
Ничего никто не точит,
Это выпь своё пророчит:
Жить!
Жить!
Жить!
Жить!
КЕРЕТЬ
Кереть - старинное поморское село,
центр жемчужного промысла на русском Севере.
Утром на салме* стираю бельё,
Ветрено, сыро, а дело благое,
Вот я и делаю дело своё,
В силу привычки стихами глаголя.
Ветер студён, и вода студена,
Дети и твари попрятались в норы;
Справа за салмою в створе видна
Кереть, глядящая окнами в море.
В час ли полуночный, в утренний час,
Рано ли, поздно - бывает минута:
Всё умолкает, и с Керети глас
Явственно слышен хотя бы кому-то.
Люди толкуют, что трое старух
Живы пока что, а с ними и Кереть.
Так вот и теплится благостный слух.
Ни опровергнуть его, ни проверить.
Не опровергнут и не подтверждён,
Тешит он душу надеждой благою,
Вот я и стыну под мелким дождём,
Вот я и слушаю, вот и глаголю.
Кто нас зовёт? - вопрошаю не вслух, -
Мать ли поморская, дева ль морская?
Плоть ли по Керети бродит - иль дух
Бьётся над Керетью, глас испуская?
*Салма здесь - протока, рукав, пролив.
ЛЕТЕЛА ГАГАРА
Летела гагара - над нашей моторкой гагарка летела,
Над нашим мотором, ревущим надсадно, летела гагара,
Гагара из перьев, из тёплого пуха, из бренного тела,
Но также - из песни, и песню полёта крылами слагала.
Летела гагара над чистым пространством, над мирным простором,
Над Марьиной Коргой, семью островами, косою, лесами,
И с пеной на гриве волна не ревела за нашим мотором,
Над нашим мотором хрустально висела волна Хокусаи.
А пятнышко туши на чистом пространстве поморского шёлка
Вдали размывалось, а песня полёта едва различалась,
И песня прощалась со всей нашей тишью, погибшей без толка,
И песня к нам в души, поняв, что без толка, уже не стучалась.
1984
И снова очередь стихов, стихов на переходе веков, когда было не до песен.
ВСЕ ВОРУЮТ
Мошки говорят: все кусались.
Вошки говорят: все кусались.
Блошки говорят: все кусались.
Кошки говорят: все чесались.
Дятлы говорят: все стучали.
Зайки говорят: все молчали.
Волки говорят: все урчали,
Звёзды-ордена всем вручали.
Взяхи говорят: все беручи,
Рученьки у всех загребучи.
Шлюхи говорят: все даючи.
Пьюхи говорят: все блюючи.
Вол хрипит в ярме,
Волк под мухой,
А в дерьме старик со старухой.
Воры говорят: все воруют.
Крысы говорят: все уедут.
1996
СЛОВА, ЗАПАСЁННЫЕ ВПРОК
В тёмное время дня
Мать просила меня:
- Митенька, помоги умереть.
В светлое время дня, оставшись одна,
Мать обращалась к окну, прося у окна:
- Господи, помоги умереть.
Но каждый из нас был в принципах строг,
Ни я не помог, ни Бог.
И мама молча лежала,
Держа на уме слова, запасённые впрок.
Пролежни, мази.
Тазики, склянки, клеёнка.
Тряпки, зелёнка.
Светлое время дней становилось темней.
Тёмное время дней становилось трудней.
Кончилось лето.
Дачные кошки котят народили.
Мать почуяла: вот он, срок.
И мать сказала:
Прощайте, мои дорогие.
Успела сказать слова, запасённые впрок.
2000
ПРОЩАНИЕ С РОДИНОЙ
Я прощаюсь со страной, где
Проживают в основном те,
Кто не рвётся никуда из
И не ждёт в очередях виз.
А прощаюсь потому днесь,
Что я выработан вдрызг весь,
И покуда не вполне стих,
Я скажу своей стране стих.
Я и слякоти твоей рад,
А уж снега-то вкусней нет.
Государство это да, смрад,
Но страна-то навсегда свет.
Я и голодом твоим сыт,
И под бременем, как ты, гнусь.
А что гложет за тебя стыд,
Так и сам ведь я хорош гусь.
И покуда не совсем смолк,
Я скажу, что в жизни есть толк,
Если только в жизни есть честь
И хотя бы небольшой долг.
Государство небольших прав
Отучило проявлять спесь.
Оставляю небольшой прах
Он поместится в кульке весь.
2001
ARS POETICA
Старец подобен юнцу. Старцу подобен юнец.
Давит предательский страх. Жалко кукожится стих.
Юноша милый, поэт, беги отвлечённых понятий,
Надо же крови привлечь к робкому телу стиха!
2006
Завершить же пост хочу песней, сочиненной вместе со стихами в год 50-летия Сухарева, спетой Дмитрием Антоновичем вместе с Сергеем Никитиным 10 лет назад.
БРИЧ-МУЛЛА
Был и я мальчуган, и в те годы не раз
Про зелёный Чимган слушал мамин рассказ,
Как возил детвору в Брич-Муллу тарантас -
Тарантас назывался арбою.
И душа рисовала картины в тоске,
Будто еду в арбе на своём ишаке,
А Чимганские горы царят вдалеке
И безумно прекрасны собою.
Но прошло моё детство, и юность прошла,
И я понял, не помню какого числа,
Что сгорят мои годы и вовсе дотла
Под пустые, как дым, разговоры.
И тогда я решил распроститься с Москвой
И вдвоём со своею ещё не вдовой
В том краю провести свой досуг трудовой,
Где сверкают Чимганские горы.
Сладострастная отрава - золотая Брич-Мулла,
Где чинара притулилась под скалою.
Про тебя жужжит над ухом вечная пчела:
Брич-Мулла,
Брич-Муллы,
Брич-Мулле,
Брич-Муллу,
Брич-Муллою.
Мы залезли в долги и купили арбу,
Запрягли ишака со звездою во лбу
И вручили свою отпускную судьбу
Ишаку - знатоку Туркестана.
А на Крымском мосту вдруг заныло в груди,
Я с арбы разглядел сквозь туман и дожди,
Как Чимганские горы царят впереди,
И зовут, и сверкают чеканно.
С той поры я арбу обживаю свою
И удвоил в пути небольшую семью,
Будапешт и Калуга, Париж и Гель-Гью
Любовались моею арбою.
На Камчатке ишак угодил в полынью,
Мои дети орут, а я песню пою,
И Чимган освещает дорогу мою
И безумно прекрасен собою!
Сладострастная отрава - золотая Брич-Мулла,
Где чинара притулилась под скалою.
Про тебя жужжит над ухом вечная пчела:
Брич-Мулла,
Брич-Муллы,
Брич-Мулле,
Брич-Муллу,
Брич-Муллою.
1980
Дай Бог, чтобы спеть ее вместе и еще через 10 лет!