Как я провёл лето
Как известно даже сомалийским пиратам, 23-24 июня вся прогрессивная Латвия празднует Līgo - День Яновой Ночи имени Янки Купалы. Праздник этот в латышском менталитете является национальным абсолютом, ничего более крутого в плане народных торжеств у нас не наблюдается последние полторы тысячи лет.
Собственно о том, как у меня прошёл день 23 и ночь на 24-е и есть сей репортаж. Уж не взыщите.
Часть Первая.
Утром меня занесло на набережную Даугавы. Глубину реки недавно отрепансировали голландскими землечерпалками, поэтому к нам могут заходить преогромные корабли. А это всегда интересно.
Вот, например, не слишком огромное, но круто переделанное из простого скандинавского сейнера. Абрамович удавится от зависти:
1.
Не правда ли: скромненько и со вкусом. Даже подъёмные краны на носу и корме оставили.
2.
Ну и машинки - подходящие по стилю.
3.
Тут же - обещанные Big ones.
4.
Вот так они смотрятся с моста
5.
Ну а это, с другого борта. Корабли, как и самолёты, абсолютно фотогеничны, откуда их ни сымай. Всёж-таки - вершина прогресса (ничего лишнего и всё нужное в одной упаковке). Так красиво оружие, так красивы женщины.
Ну а это я - многорешный
6.
Мы приехали к нашим друзьям Ингуне и Алдису в их домишко в пос.Дарзини на окраине Риги. Мне поручено собрать тент, потому что в Янову ночь полагается проливному дождю. У латышей даже есть поговорка о дожде: «Льет как в Янову ночь».
7.
А это сын Ингуны - Агнис (слева) и его приятель Густс (справа). Ребятки гоняют в новус, а на заднем плане муж Ингуны Алдис готовит дровы для шашлыка.
8.
Где это видано, чтобы адвокат на природе не дул сходу коньяк, а работал, как фатер Карло. Но делать нечего - надо подтверждать свою мужскую квалификацию.
9.
Ингуна. Хороша, чертовка!
10.
А это наши русские соседи - тоже вовсю готовятся к общему и несомненному празднику.
11.
Его зовут Перис, он - жертвенный попугай праздника Лиго. С тех пор, как в 12 веке арабские путешественники, а за ними - и воины Бату хана привезли с собой в верблюжьих тороках попугаев, ни один латышский стол не обходится без нежно зажаренной попугайчатины. Когда Курляднского герцогству принадлежали Тринидад и Тобаго, с доставкой попугаев проблем не было. Но жестокий царь Пётр Первый оборвал этот исторический путь, и на долгие годы попугаев пришлось заменить местными курями. А те только и умеют, что кудахтать. Теперь, слава Перконсу (Перуну), всё снова стало на свои насесты.
12.
Вот - крупно - жертва в счастливом ожидании. Весь год их учат петь (орать) церемониальные дайны, чтобы в Янову ночь всё было бы мелодично, красиво и благопристойно.
13.
Алдис, которого достали распиловочные кубометры, присел перекурить и предложил мне смыться куда-нибудь к Даугаве (это река у нас такая).
14.
Мы удрали и вот она - Даугава. Времени уже около 9 вечера. Солнышко, куда ж денешься, садится.
15.
Совершенно романтическая картина: девушки - в Янову ночь - на берегу великой латышской реки. Снял.
16.
Правильные мужики чётко знают что делать. По темноте надо прыгать через костры. Костры должны впечатлять. Это вам не попугаев на углях жарить!
17.
Тут же, понятно, и лебеди, ибо без них окр.действительность будет смотреться совершенно не романтично. Возле этой лебединой пары - четверо малышей, каковых они от берега заслоняют своими корпусами. И правильно, а то вместе с попугаями в мангал загремят. Жрать в надвигающуюся ночь хочется со страшной силой, как будто наутро голодная смерть грозит.
18.
Кадры с 18 по 22 сделаны, как видите, с одной точки, но при разной экспозиции. Я там и не понял, которые из них лучше выбросить, а которые - оставить.
Вы уж сами решите:
19.
20.
21.
22.
Конец сериала.
А это снято в сторону Риги. Меж стволами дерева в правом части кадра видна рижская телевизионная башня.
23.
Кадры 24-25 - небесное знамение.
24.
25.
Как говорится, к чему бы это? Обещанного традициями и нар.песнями дождя нет, а небо - эдаким багряным покрывалом.
26.
Хозяева и гости, хапнув коньячку с пивком, предаются приятным беседам, а Рина, даром, что только что вернулась из родного башкирского села Кара-Идель самолётом в Ригу - в горячем цехе, при попугаях.
27.
Тема костра предельно проста: разожгли - он и горит! Агнис и Густс у огня. Сейчас начнутся ритуальные прыжки.
28.
Молодёжь - взрослый сын Алдиса - Олаф и его девушка Зане (на первом плане) - первыми взвились в воздух.
- Огонь и дым костра, - сказали мне латыши, - очищает помыслы и снимает грехи.
- Знаю, - ответил я, - наших князей монголы (поставщики попугаев) заставляли ползать костров с шаманами.
29.
Прыгание в присутствии расшалившихся детей окончилось тем, чем и должно было окончиться. Своенравный 10-летний Агнис, не обращая внимание на то, что творится вокруг костра, прыгнул в момент, когда через костер во встречном направлении уже летели другие тела. Всё это встретилось в воздухе и рухнуло в огонь.
Мама Ингуна, мгновенно вытащив пацана из пещи, влепила ему хороший поджопник, а потом стала обнимать. А потом потащила менять штаны и смазывать ожоги на коже. К счастью никто серьёзно не пострадал и минут через 15 малец снова был у костра.
Праздник, что и говорить, задался!
В Ригу я вернулся во втором часу ночи, не дожидаясь рассвета. Город был пуст: ни граждан, ни неграждан, ни бомжей, ни полиции - все на природе. А оставшийся народ гулял до 5 утра, когда солнце было уже высоко.
Собственно о том, как у меня прошёл день 23 и ночь на 24-е и есть сей репортаж. Уж не взыщите.
Часть Первая.
Утром меня занесло на набережную Даугавы. Глубину реки недавно отрепансировали голландскими землечерпалками, поэтому к нам могут заходить преогромные корабли. А это всегда интересно.
Вот, например, не слишком огромное, но круто переделанное из простого скандинавского сейнера. Абрамович удавится от зависти:
1.
Не правда ли: скромненько и со вкусом. Даже подъёмные краны на носу и корме оставили.
2.
Ну и машинки - подходящие по стилю.
3.
Тут же - обещанные Big ones.
4.
Вот так они смотрятся с моста
5.
Ну а это, с другого борта. Корабли, как и самолёты, абсолютно фотогеничны, откуда их ни сымай. Всёж-таки - вершина прогресса (ничего лишнего и всё нужное в одной упаковке). Так красиво оружие, так красивы женщины.
Ну а это я - многорешный
6.
Мы приехали к нашим друзьям Ингуне и Алдису в их домишко в пос.Дарзини на окраине Риги. Мне поручено собрать тент, потому что в Янову ночь полагается проливному дождю. У латышей даже есть поговорка о дожде: «Льет как в Янову ночь».
7.
А это сын Ингуны - Агнис (слева) и его приятель Густс (справа). Ребятки гоняют в новус, а на заднем плане муж Ингуны Алдис готовит дровы для шашлыка.
8.
Где это видано, чтобы адвокат на природе не дул сходу коньяк, а работал, как фатер Карло. Но делать нечего - надо подтверждать свою мужскую квалификацию.
9.
Ингуна. Хороша, чертовка!
10.
А это наши русские соседи - тоже вовсю готовятся к общему и несомненному празднику.
11.
Его зовут Перис, он - жертвенный попугай праздника Лиго. С тех пор, как в 12 веке арабские путешественники, а за ними - и воины Бату хана привезли с собой в верблюжьих тороках попугаев, ни один латышский стол не обходится без нежно зажаренной попугайчатины. Когда Курляднского герцогству принадлежали Тринидад и Тобаго, с доставкой попугаев проблем не было. Но жестокий царь Пётр Первый оборвал этот исторический путь, и на долгие годы попугаев пришлось заменить местными курями. А те только и умеют, что кудахтать. Теперь, слава Перконсу (Перуну), всё снова стало на свои насесты.
12.
Вот - крупно - жертва в счастливом ожидании. Весь год их учат петь (орать) церемониальные дайны, чтобы в Янову ночь всё было бы мелодично, красиво и благопристойно.
13.
Алдис, которого достали распиловочные кубометры, присел перекурить и предложил мне смыться куда-нибудь к Даугаве (это река у нас такая).
14.
Мы удрали и вот она - Даугава. Времени уже около 9 вечера. Солнышко, куда ж денешься, садится.
15.
Совершенно романтическая картина: девушки - в Янову ночь - на берегу великой латышской реки. Снял.
16.
Правильные мужики чётко знают что делать. По темноте надо прыгать через костры. Костры должны впечатлять. Это вам не попугаев на углях жарить!
17.
Тут же, понятно, и лебеди, ибо без них окр.действительность будет смотреться совершенно не романтично. Возле этой лебединой пары - четверо малышей, каковых они от берега заслоняют своими корпусами. И правильно, а то вместе с попугаями в мангал загремят. Жрать в надвигающуюся ночь хочется со страшной силой, как будто наутро голодная смерть грозит.
18.
Кадры с 18 по 22 сделаны, как видите, с одной точки, но при разной экспозиции. Я там и не понял, которые из них лучше выбросить, а которые - оставить.
Вы уж сами решите:
19.
20.
21.
22.
Конец сериала.
А это снято в сторону Риги. Меж стволами дерева в правом части кадра видна рижская телевизионная башня.
23.
Кадры 24-25 - небесное знамение.
24.
25.
Как говорится, к чему бы это? Обещанного традициями и нар.песнями дождя нет, а небо - эдаким багряным покрывалом.
26.
Хозяева и гости, хапнув коньячку с пивком, предаются приятным беседам, а Рина, даром, что только что вернулась из родного башкирского села Кара-Идель самолётом в Ригу - в горячем цехе, при попугаях.
27.
Тема костра предельно проста: разожгли - он и горит! Агнис и Густс у огня. Сейчас начнутся ритуальные прыжки.
28.
Молодёжь - взрослый сын Алдиса - Олаф и его девушка Зане (на первом плане) - первыми взвились в воздух.
- Огонь и дым костра, - сказали мне латыши, - очищает помыслы и снимает грехи.
- Знаю, - ответил я, - наших князей монголы (поставщики попугаев) заставляли ползать костров с шаманами.
29.
Прыгание в присутствии расшалившихся детей окончилось тем, чем и должно было окончиться. Своенравный 10-летний Агнис, не обращая внимание на то, что творится вокруг костра, прыгнул в момент, когда через костер во встречном направлении уже летели другие тела. Всё это встретилось в воздухе и рухнуло в огонь.
Мама Ингуна, мгновенно вытащив пацана из пещи, влепила ему хороший поджопник, а потом стала обнимать. А потом потащила менять штаны и смазывать ожоги на коже. К счастью никто серьёзно не пострадал и минут через 15 малец снова был у костра.
Праздник, что и говорить, задался!
В Ригу я вернулся во втором часу ночи, не дожидаясь рассвета. Город был пуст: ни граждан, ни неграждан, ни бомжей, ни полиции - все на природе. А оставшийся народ гулял до 5 утра, когда солнце было уже высоко.