Христофоров В. Г. - Испытание (о В.П. Кабаидзе). 1988
Книга о директоре Ивановского станкостроительного завода Владимире Павловиче Кабаидзе.
Кабаидзе был одним из "Прорабов перестройки", а книга, соответственно, позволяет понять, что хотели (по крайней мере публично) те люди, которые поддерживали горбачевские реформы.
Серия "Герои Советской Родины"
Владимир ХРИСТОФОРОВ
ИСПЫТАНИЕ
Москва
Издательство политической литературы 1988
Сила воли выработалась у меня во время войны. Но сила воли нужна и сейчас, чтобы бороться с теми, кто хотел бы вернуться к прежним порядкам
В. П. КАБАИДЗЕ
ОТ АВТОРА
Почти год провел я среди ивановских станкостроителей - собирал материал для этой книги.
Вспоминается первая встреча с Владимиром Павловичем Кабаидзе. Огромный кабинет. Письменный стол с боковой приставкой, напоминающий пульт управления. Много современной электронной аппаратуры, включая крошечный диктофон, много сувениров. Среди них любимые - зажигалка в виде позолоченной паяльной лампы и тугой узел из профильной сверкающей стальной полоски, словно призывающий: «А ну-ка, развяжи!»
За «пультом управления» глубоко в кресле сидит моложавый человек (на самом деле ему за шестьдесят). Ощущение это усиливается, когда Кабаидзе встает: высокая спортивная фигура, стремительность в движениях.
Владимир Павлович начинает разговор с ходу. Речь конечно же идет о перестройке и роли в ней отдельной личности.
- Ведь что получается,- хмурится генеральный директор,- иные на предприятиях сидят и ждут, когда же к ним придет свой Кабаидзе, чтобы начать стоящее дело. Я не отрицаю роль личности и, как говорится, от скромности не умру - все понимаю. Даже легенда сложилась: мол, это только ему позволительно, мол, у него там своя рука. Че-пу-ха! Не было и нет там никакой руки, есть единомышленники, есть друзья. Я могу ровно столько, сколько может любой руководитель.
Кабаидзе умолкает, и между бровями обозначается складка... Не сразу открыл я причину трудноскрываемой усталости, отражающейся на лице человека, которого многие считают чуть ли не баловнем судьбы. Это неправда!
По большому счету, как считает сам Кабаидзе, ему мало что удалось в жизни, она потрачена на преодоление сопротивления, которое возникает на пути прогресса. И все же удалось! Удалось вывести некогда отсталый завод на передний край мирового технического прогресса.
В самые тяжелые годы - это были годы неверия и одиночества - Кабаидзе мог показаться человеком, раздавленным обстоятельствами. Да, он вломился со своими идеями, словно танк в молодую рощу. Но чем дальше, тем гуще и мощнее становились деревья, приходилось отступать, собираться с силами. Слишком часто он слышал выкрики из президиума: «Сойдите с трибуны!..»
Он не сходил.
«У него была гордость солдата, не желавшего знать и не желавшего верить, что рядом с ним какие-то другие части плохо дерутся. Он хорошо закопался, его полк хорошо дрался и будет хорошо драться. Он знал это и считал, что и другие должны делать так же. А если они не делают так же, как он, то он с этим не желает считаться. Он желает думать, что вся армия дерется так же, как его полк. А если это не так, то он готов погибнуть. И из-за того, что другие плохо дерутся, менять своего поведения не будет».
Эти слова, взятые из книги Константина Симонова «Разные дни войны», относятся к одному из командиров полка, но, наверное, не случайно Симонов, находясь в гостях у станкостроителей, вспомнил именно это место, имея в виду таких бойцов и руководителей, как Владимир Павлович Кабаидзе.
В другой раз Владимир Павлович заговорил о литературе:
- Сколько книг о войне написано? Согласен, много. А по моему глубокому убеждению солдата-пехотинца, лучшей является «Волоколамское шоссе» Александра Бека. Очень точно там раскрыта философия рядового пехотинца. Там - правда! Без лжи и недомолвок...
Вечером я раскрыл роман и сразу же наткнулся на слова:
«- Нет,- резко сказал Баурджан Момыш-Улы,- я ничего вам не расскажу. Я не терплю тех, кто пишет о войне с чужих рассказов... Нет! Мне ненавистна ложь, а вы не напишете правды».
Человек деликатный, Кабаидзе тогда не высказал мне впрямую своего отношения к пишущей братии, которая стала одолевать его в последние годы. Но в одной из телепередач он с горечью спросил журналистов: «Где вы были в семьдесят втором, самом трудном для нас году? Как нам тогда не хватало поддержки прессы!»
Однажды у него вырвались такие слова:
- Сейчас о нас много пишут, много хвалят. Не забывайте, на этом сломались сильные, здоровые коллективы. Начинаешь невольно втягиваться в орбиту славы и думать о себе так, как хотят думать о тебе авторы статей.
Очень он меня просил не писать о нем. Но мне-то как раз и был интересен сам Кабаидзе - прежде всего как руководитель...
В серии «Герои Советской Родины» выходят книги о профессиональных революционерах, старых большевиках - соратниках В. И. Ленина, героях гражданской и Великой Отечественной войн, а также о героях труда - рабочих, колхозниках, ученых. Авторы книг - писатели и журналисты живо и увлекательно рассказывают о людях и событиях. Книги этой серии рассчитаны на широкий круг читателей.
DJVU https://disk.yandex.ru/d/YL1FLRZqXtbVJw
Кабаидзе был одним из "Прорабов перестройки", а книга, соответственно, позволяет понять, что хотели (по крайней мере публично) те люди, которые поддерживали горбачевские реформы.
Серия "Герои Советской Родины"
Владимир ХРИСТОФОРОВ
ИСПЫТАНИЕ
Москва
Издательство политической литературы 1988
Сила воли выработалась у меня во время войны. Но сила воли нужна и сейчас, чтобы бороться с теми, кто хотел бы вернуться к прежним порядкам
В. П. КАБАИДЗЕ
ОТ АВТОРА
Почти год провел я среди ивановских станкостроителей - собирал материал для этой книги.
Вспоминается первая встреча с Владимиром Павловичем Кабаидзе. Огромный кабинет. Письменный стол с боковой приставкой, напоминающий пульт управления. Много современной электронной аппаратуры, включая крошечный диктофон, много сувениров. Среди них любимые - зажигалка в виде позолоченной паяльной лампы и тугой узел из профильной сверкающей стальной полоски, словно призывающий: «А ну-ка, развяжи!»
За «пультом управления» глубоко в кресле сидит моложавый человек (на самом деле ему за шестьдесят). Ощущение это усиливается, когда Кабаидзе встает: высокая спортивная фигура, стремительность в движениях.
Владимир Павлович начинает разговор с ходу. Речь конечно же идет о перестройке и роли в ней отдельной личности.
- Ведь что получается,- хмурится генеральный директор,- иные на предприятиях сидят и ждут, когда же к ним придет свой Кабаидзе, чтобы начать стоящее дело. Я не отрицаю роль личности и, как говорится, от скромности не умру - все понимаю. Даже легенда сложилась: мол, это только ему позволительно, мол, у него там своя рука. Че-пу-ха! Не было и нет там никакой руки, есть единомышленники, есть друзья. Я могу ровно столько, сколько может любой руководитель.
Кабаидзе умолкает, и между бровями обозначается складка... Не сразу открыл я причину трудноскрываемой усталости, отражающейся на лице человека, которого многие считают чуть ли не баловнем судьбы. Это неправда!
По большому счету, как считает сам Кабаидзе, ему мало что удалось в жизни, она потрачена на преодоление сопротивления, которое возникает на пути прогресса. И все же удалось! Удалось вывести некогда отсталый завод на передний край мирового технического прогресса.
В самые тяжелые годы - это были годы неверия и одиночества - Кабаидзе мог показаться человеком, раздавленным обстоятельствами. Да, он вломился со своими идеями, словно танк в молодую рощу. Но чем дальше, тем гуще и мощнее становились деревья, приходилось отступать, собираться с силами. Слишком часто он слышал выкрики из президиума: «Сойдите с трибуны!..»
Он не сходил.
«У него была гордость солдата, не желавшего знать и не желавшего верить, что рядом с ним какие-то другие части плохо дерутся. Он хорошо закопался, его полк хорошо дрался и будет хорошо драться. Он знал это и считал, что и другие должны делать так же. А если они не делают так же, как он, то он с этим не желает считаться. Он желает думать, что вся армия дерется так же, как его полк. А если это не так, то он готов погибнуть. И из-за того, что другие плохо дерутся, менять своего поведения не будет».
Эти слова, взятые из книги Константина Симонова «Разные дни войны», относятся к одному из командиров полка, но, наверное, не случайно Симонов, находясь в гостях у станкостроителей, вспомнил именно это место, имея в виду таких бойцов и руководителей, как Владимир Павлович Кабаидзе.
В другой раз Владимир Павлович заговорил о литературе:
- Сколько книг о войне написано? Согласен, много. А по моему глубокому убеждению солдата-пехотинца, лучшей является «Волоколамское шоссе» Александра Бека. Очень точно там раскрыта философия рядового пехотинца. Там - правда! Без лжи и недомолвок...
Вечером я раскрыл роман и сразу же наткнулся на слова:
«- Нет,- резко сказал Баурджан Момыш-Улы,- я ничего вам не расскажу. Я не терплю тех, кто пишет о войне с чужих рассказов... Нет! Мне ненавистна ложь, а вы не напишете правды».
Человек деликатный, Кабаидзе тогда не высказал мне впрямую своего отношения к пишущей братии, которая стала одолевать его в последние годы. Но в одной из телепередач он с горечью спросил журналистов: «Где вы были в семьдесят втором, самом трудном для нас году? Как нам тогда не хватало поддержки прессы!»
Однажды у него вырвались такие слова:
- Сейчас о нас много пишут, много хвалят. Не забывайте, на этом сломались сильные, здоровые коллективы. Начинаешь невольно втягиваться в орбиту славы и думать о себе так, как хотят думать о тебе авторы статей.
Очень он меня просил не писать о нем. Но мне-то как раз и был интересен сам Кабаидзе - прежде всего как руководитель...
В серии «Герои Советской Родины» выходят книги о профессиональных революционерах, старых большевиках - соратниках В. И. Ленина, героях гражданской и Великой Отечественной войн, а также о героях труда - рабочих, колхозниках, ученых. Авторы книг - писатели и журналисты живо и увлекательно рассказывают о людях и событиях. Книги этой серии рассчитаны на широкий круг читателей.
DJVU https://disk.yandex.ru/d/YL1FLRZqXtbVJw