Почему Шухевич и Gruppe Nachtigall не попали в Киев
"Gruppe Nachtigall" в предместье Львова на привале утром 30 июня 1941 г.
Из жизни героя - передовика (любопытная деталь).
Недавно мы собирались поговорить о позиции Шухевича по отношению к «антинемецкому» фронту в 1943 г., т.е. после того, как наш, по меткому выражению
krivoshey, матёрый хозяйственник занял лидирующее положение в Центральном Проводе и стал подминать под себя всю организацию.
Но попался мне один интересный документ, с которым я, товарищи, не могу вас не познакомить. Поэтому отложим разбор событий 1943 г. и вернёмся в лето 1941 года, когда батальон «Нахтигаль», покинув территорию Западной Украины, в составе вермахта продвигался на восток.
Для затравки продемонстрирую, как описывают эти события украинские историки. В частности, в т.н. «Итоговом документе» рабочей группы историков во главе с С.Кульчицким при правительственной комиссии по изучению деятельности ОУН-УПА, говорится следующее: «В июле 1941 г. Р. Шухевич узнал об аресте большинства лидеров ОУН (Б) и обратился непосредственно к Верховному командованию вермахта с уведомлением: возглавляемый им батальон не может дальше находиться в подчинении немецкой армии. Результатом этого неслыханного демарша стало немедленное разоружение батальона и перевод его в столицу Генерал - губернаторства».
В коллективной монографии «Организация украинских националистов и Украинская Повстанческая Армия», подготовленной всё той же бригадой Кульчицкого, этот же эпизод описан более подробно:
«13 июля “Нахтигаль” переправился через когда-то пограничную реку Збруч и стал продвигаться на восток как передовое обеспечение 1-й Горной дивизии. Через местечки Сатанов, Ярмолинцы и Деражне украинская часть двигалась на Проскуров (Хмельницкий).
Вечером 14 июля “Нахтигаль” вошёл в Проскуров. Находясь в этом городе, украинский курень и 1-й батальон Бранденбургского полка перешли под командование альпийской охранной дивизии.(1) Тем не менее, долго в Проскурове воины ДУН не задержались и уже 16 июля отправились через Волковинцы, Жмеринку, Браилов на Винницу.
Из Винницы украинский курень отправился в местечко Юзвин (Некрасово) на двухнедельный отдых. Воспользовавшись этой возможностью, воины ДУН и походные группы ОУН развернули в районе активную националистическую пропаганду и создали органы местной администрации.(2) Находясь в Юзвине, украинские бойцы узнали, что 17 июля Гитлер присоединил Галицию к Генерал - губернаторству и что большинство лидеров ОУН(Б) арестованы.
В такой ситуации Р. Шухевич, как руководитель северной группы ДУН, прислал в ОКВ протест, в котором подчеркнул, что вследствие “ареста нашего Правительства и Проводника легион не может дальше находиться под командованием немецкой армии”.(3) Ответа пришлось ждать недолго. Уже 13 августа 1941 г. спецотдел “Нахтігаль” получил приказ пешим маршем передислоцироваться в Жмеринку. На железнодорожной станции курень разоружили (только старшинам оставили личное оружие), посадили в эшелоны и под охраной немецкой жандармерии вывезли в Краков. В столице Генерал - губернаторства батальон неделю ожидал решения своей дальнейшей судьбы. Лишь через время стрельцы отправились к месту своей предвоенной дислокации в Нойгаммер, куда прибыли 27 августа 1941 г.(4)
...Бойцы обеих батальонов не стали слепым орудием в руках гитлеровцев. Поэтому обе части ДУН были временно интернированы как «политически ненадёжные».
1. Лопатинский Ю. Группа Север т.н. “Нахтигаль” // Преступления коммунистической Москвы в Украине летом 1941 года. - Нью-Йорк, 1960. - С. 7.
2. Шанковський Л. Походные группы ОУН. - Мюнхен, 1958. - С. 52.
3. В лавах дружинников : Воспоминания участников (упорядоченные Мирославом Кальбою). - Денвер, 1982. - С. 36.
4. Кальба Г. Роман Шухевич в ДУН (Дружины Украинских Националистов) // Украинская идея и чин. - 1998. - № 3. - С. 64; Бойцун Р. Легион ДУН (Дружин Украинских Националистов) // Вести комбатантов. - №5-6. Торонто; Нью-Йорк, 1982. - С. 48.
Напомню, что выводы рабочей группы историков были утверждёны в качестве официальной оценки деятельности ОУН-УПА на заседании Правительственной комиссии 14 октября 2005 года, а т.н. «Итоговый документ» издан в стране массовым тиражом и рекомендован к изучению во всех средних и высших учебных заведениях Украины.
Обращает на себя внимание, что в обоих изданиях, опирающихся в этом вопросе исключительно на «дослидження» украинской диаспоры, нет ни слова об участии «Нахтигаля» в боях с частями РККА под Винницей, а между тем один из офицеров батальона Юрий Лопатинский за этот бой был даже награждён «Железным Крестом».
Но главное не это. И в «Итоговом документе», и в монографии красной нитью проходит мысль, что в связи с разгоном «правительства» Я.Стецько и арестом руководства ОУН батальон отказался участвовать в дальнейших боевых действиях, а Шухевич по этому поводу даже выступил с заявлением о неподчинении немецкому командованию. В связи с этими событиями батальон был, якобы, интернирован и к концу августа оказался в Германии.
Так ли происходили события на самом деле?
Уже из показаний полковника А.Бизанца можно сделать вывод, что никакого демарша «Нахтигаля» не было. Как мы помним, «соловьи» всего лишь беспокоились, чтобы в связи с арестом Бандеры не пострадали они сами, и вовремя получали свои деньги и пайки.
Как следует из показаний на допросе в СБ ОУН бывшего «нахтигалевеца», а впоследствии инспектора штаба ВО УПА "Буг" Виктора Харкива -"Хмары", «ходили слухи, что нас вернут в Галицию, разоружат и интернируют... Хотя некоторые немцы старались нас утешить тем, что скоро мы поедем в Киев и станем основой украинского полицейского корпуса. В это же время, а было это в первой половине августа, офицер Герцнер сообщил нам, что мы возвращаемся назад в Германию к месту нашего обучения».
Таким образом, можно сделать однозначный вывод - ни о каком демарше батальона, как пытается представить ситуацию бригада Кульчицкого, и речи быть не может. Напротив, «соловьи» уже живо представляли себя будущими киевскими полицаями. Действительно, немцы больше не стали задействовать батальон в боевых действиях на фронте, но о причинах этого решения мы поговорим чуть позже. Во всей этой ситуации крайне интересно прояснить позицию самого Шухевича - действительно ли он выступал с заявлениями перед Верховным командованием вермахта, что возглавляемый им батальон не может дальше находиться в подчинении немецкой армии.
Оказывается, выступал. Правда, заявления эти носили, мягко говоря, иной характер...
ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
Обвиняемого КРАВЧУК Якова Афанасьевича
от 23 декабря 1948 года
КРАВЧУК Я. А., 1905 года рождения, уроженец г. Дубно Ровенской области, украинец, из рабочих, по профессии священник (протоиерей), с высшим духовным образованием, до ареста проживал в американской зоне оккупации Германии как перемещенное лицо.
Допрос начат в 12-40
[...]
ВОПРОС: Расскажите подробно о Вашей встрече с ШУХЕВИЧЕМ Романом.
ОТВЕТ: Это было в начале сентября 1941 года. В то время я был начальником церковного отдела и исполнял должность переводчика "Зондеркоманды" фельдпост 11333, команда дислоцировалась на окраине г. Житомира при въезде в город со стороны Шепетовки.
Даты сейчас не припоминаю, помню, что это было в первых числах сентября 1941 года, примерно в 16 часов. Меня к себе вызвал начальник "Зондеркоманды" капитан ФЕРБЕК.
Когда я явился в комнату, служившую рабочим кабинетом ФЕРБЕКА - там находился неизвестный мне мужчина лет 30-35, выше среднего роста, подробных примет за давностью времени сейчас уже не помню.
ФЕРБЕК познакомил меня с указанным мужчиной и представил его ШУХЕВИЧЕМ, командир батальона "Нахтигаль", что в переводе на русский язык означает "СОЛОВЕЙ".
Мы познакомились с ШУХЕВИЧЕМ. Я ему кратко сообщил данные о себе, а о нем, ШУХЕВИЧЕ, и особенно его отце, как видных украинских националистах, я и ранее был хорошо осведомлен.
После того, как мы познакомились, ШУХЕВИЧ около часа вел переговоры с ФЕРБЕКОМ. Я участвовал в этих переговорах в качестве переводчика. После переговоров, ШУХЕВИЧ
ушел и больше я с ним не встречался, но много слыхал о его националистической антисоветской деятельности на Украине до последнего времени.
ВОПРОС: По какому вопросу и в связи с чем велись переговоры между ФЕРБЕКОМ и ШУХЕВИЧЕМ?
ОТВЕТ: Как видно было, инициатором переговоров был ШУХЕВИЧ. Кроме того, в этих переговорах он выступал не как командир батальона, а как представитель и уполномоченный центрального руководства ОУН.
ШУХЕВИЧ предлагал ФЕРБЕКУ договориться с командованием немецких вооруженных сил о том, что он согласен свой батальон, условно именовавшийся "СОЛОВЕЙ", перебросить в тыл советских войск и действовать там партизанскими методами, координируя эти действия с немецким командованием.
В процессе переговоров ШУХЕВИЧ выдвинул ряд требований, при удовлетворении которых он соглашался со своим батальоном выполнять задания немецкого командования в тылу советских войск.
ШУХЕВИЧ, в частности поставил условия: батальон будет действовать от имени "Самостоятельного украинского государства" и что по мере захвата немецкими войсками территории Украины там будут создаваться органы власти организацией украинских националистов. Немецкое командование, по условиям ШУХЕВИЧА, должно было предоставить батальону необходимое оружие, боеприпасы, экипировку и продовольствие. Речь также шла о самостоятельности батальона и его командования в части способов выполнения им заданий и ряд других мелких вопросов.
Я понял, что идея посылки в тыл Советской Армии целого батальона для ФЕРБЕКА была очень заманчивой, даже только с личных корыстных целей. Осуществив это, ФЕРБЕК безусловно бы повысил свой авторитет, но поскольку решать такие вопросы было не в его компетенции - он заявил ШУХЕВИЧУ, что в основном одобряет предложенное им мероприятие и пойдет с ходатайством к вышестоящему командованию. О результатах обещал сообщить ШУХЕВИЧУ, после окончательного решения этого вопроса.
ВОПРОС: Каковы же окончательные результаты этих переговоров?
ОТВЕТ: Об окончательных результатах переговоров между ШУХЕВИЧЕМ и ФЕРБЕКОМ я узнал позже. В конечном результате они не увенчались успехом.
Уже в конце сентября 1941 года, когда "Зондеркоманда" передислоцировалась в г. Киев, к нам прибыл из армейской группы ("Гересгруппы") доктор Ганс КОХ и уже он вместе с ФЕРБЕКОМ закончили переговоры с представителем ШУХЕВИЧА поручиком ЗАХВАЛЬНСКИМ.
О том, что немецкое командование не приняло условий Шухевича, мне лично рассказал Захвальнский, когда вышел от Коха и Фербека. Он сильно был расстроен отрицательным ответом немецкого командования и всячески ругал немцев.
[...]
ДОПРОСИЛ: Нач. отделения следчасти МГБ УССР
подполковник
ОЛЕЙНИК
Думаю, товарищи, что ответ на интересующий нас вопрос получен исчерпывающий.
Хочу остановиться лишь на некоторых моментах.
1.Обратите внимание, кому Шухевич предлагал свои услуги.
Напомню, что зондеркоманды, наряду с айнзатцкомандами, входили в исполнительные группы полиции безопасности и СД (айнзатцгруппы) - специальные подразделения, предназначенные для захвата важнейших государственных учреждений и уничтожения в завоёванных «восточных областях» всех политических противников, коммунистов и «расово неполноценных элементов». Если айнзатцгруппы действовали в глубоком тылу наступающих немецких армий, то зондеркоманды оперировали в непосредственной близости от линии фронта.
Судя по местам дислоцирования упоминаемой в документе зондеркоманды (Житомир - Киев), речь идёт о зондеркоманде 4а, входившей в айнзатцгруппу «С» под командованием д-ра Э.Раша, которая действовала в прифронтовой полосе группы армий «Юг». Именно эта зондеркоманда «прославилась» массовым уничтожением еврейского населения Киева 29 - 30 сентября 1941 года в Бабьем Яре.
2. Почему же не сложилось столь «взаимовыгодное» сотрудничество между Шухевичем и зондеркомандой 4а?
С уверенностью можно утверждать, что требование Шухевича устанавливать на оккупированной территории местные органы власти от имени ОУН причиной отказа не являлось. Несмотря на возникшие трения между Абвером и бандеровской верхушкой в связи с опереттой под названием «Акт 30 чэрвня», немецкое командование отнюдь не препятствовало организации местного самоуправления походными группами ОУН. Хотя и не относилось к нему всерьёз.
В указаниях оккупационной администрации № 119 говорилось: «Созданные украинские местные самоуправления или районные управления не должны рассматриваться как самостоятельные управления или уполномоченные высшими властями, а только как существующие для связи с немецкими военными властями, задание которых состоит в том, чтобы исполнять распоряжения или в случае необходимости разъяснять их населению». Более того, с продвижением вглубь территории Украины немцы убедились, что в центральных и юго-восточных областях ОУН не пользуется поддержкой населения.
С прискорбием это были вынуждены констатировать и сами бандеровцы. Как писал в письме Бандере в июле 1941 г. член ОУН «Икар», находившийся тогда под Киевом в составе одной из походных групп, «люди говорят явно, что нашей Организации украинской державы никогда не получить, а ОУН нужно с Украины выгнать».
Кстати, к тому времени Бандера из-под домашнего ареста был освобождён, и коротал время по берлинским пивнушкам, сочиняя на пару со Стецьком всевозможные коммуникаты вождям Третьего Рейха.
Скорее всего, отказ использовать батальон Шухевича объясняется всё той же конкуренцией между абвером, опекавшим бандеровцев, и гестапо, которое курировало ОУН Мельника.
С началом войны противоречия и борьба за влияние на оккупированной территории Украины между Бандерой и Мельником обострились донельзя. Дело дошло до того, что 30 августа, как раз накануне визита Шухевича к начальнику зондеркоманды, в Житомире бандеровцы убили двух ведущих членов ОУН (М), возглавлявших походные группы, О.Сеника-Грибовского и отца ОУНовской Конституции Н.Сциборского. По этому поводу Мельник даже выпустил листовку, в которой обозвал бандеровцев «каинами - братоубийцами». А теперь, если вспомнить, что в это же самое время к Киеву приближались ещё одна походная группа ОУН Мельника под руководством О.Кандыбы - "Ольжича" и Буковинский курень П.Войновского, всё встаёт на свои места.
По всей видимости, представители армейского командования и руководство зондеркоманды попросту решили не рисковать и не устраивать бойню двух конкурирующих группировок накануне взятия столицы УССР.
Не исключено, что сыграло свою роль и личное вмешательство представителя министерства оккупированных территорий и ОКВ при штабе группы армий «Юг», офицера отдела абвер II д-ра Г.Коха, который имел на бандеровцев большой зуб за подделку своей подписи под «Актом провозглашения Украинской Державы», и за что впоследствии ему пришлось долго отдуваться перед начальством.
В итоге Главное управление имперской безопасности отдало предпочтение «своим» - в Киев запустили мельниковцев, а абверовские «соловьи» отправились обратно в Нойгаммер, где вскорости были переформированы в 201 шуцманшафт батальон.
Неясным остаётся участие в переговорах поручика Захвальнского. По всей видимости, здесь имеется в виду сотник (капитан) П.Захвалынский - "Роман", но он принадлежал к ОУН(М). В Киеве Захвалынский занимался формированием Киевского куреня, был назначен комендантом полиции города, а с ноября 1941 - всего Киевского генерального округа Рейхскомиссариата Украина. Вряд ли бы Захвалынский стал просить за Шухевича, скорее всего он решал свои личные вопросы, и впоследствии всё же удачно их разрешил, заняв, как уже говорилось, должность коменданта полиции. А может быть, чем чёрт не шутит, ходатайствуя за Шухевича, пытался таким образом привлечь последнего вместе с батальоном на сторону Мельника.
Как бы там ни было, финал этой истории известен. Из мельниковских Буковинского и Киевского куреней немцами был сформирован тот самый «полицейский корпус», в который мечтали попасть «соловьи». Наряду с зондеркомандой 4а украинские полицаи приняли деятельное участие в «очищении» Киева от евреев и прочего «нежелательного» элемента.
Как знать, сложись всё немного иначе, и на месте мельниковцев вполне мог оказаться бандеровский «Нахтигаль», а гауптман Шухевич увенчал бы себя ещё одними лаврами. Думается, участие Шухевича в Киевской мясорубке только прибавило бы аргументов власти при присуждении ему «хэройского» звания.