Как папа русской демократии стал дядей самолетного террориста
Предтечи перестройки
В 1970 году в газете «Ленинградская правда» появилась заметка по «самолетному делу Дымшица-Кузнецова». Это как раз и были те самые «диссиденты», которые считали, что Советский Созюз угроза на пути процветания человечества. Все угонщики в количестве 16-ти человек, планировавшие улететь в Финляндию, а оттуда в Израиль, были задержаны 15 мая 1970 года в аэропорту в Ленинграде, и осуждены в декабре того же года на длительные сроки заключения - 10 - 15 лет. Кузнецов и Дымшиц были приговорены к смертной казни, но ее заменили на пожизненное заключение по ходатайству американского президента Никсона. Однако через 9 лет всех угонщиков досрочно освободили в рамках сделки по обмену заключенными между СССР и западными странами.
«СПРАВЕДЛИВОЕ ВОЗМЕЗДИЕ.
24 декабря 1970 года Коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда в открытом судебном заседании с участием представителей защиты закончила рассмотрение уголовного дела в отношении Дымшица М. Ю., Кузнецова Э. С. ...В результате тщательного исследования материалов уголовного дела, вещественных доказательств, допросов подсудимых и свидетелей, рассмотрения заключений экспертов судом установлено, что организаторы преступления Дымшиц и Кузнецов с конца 1969 года активно занимались созданием преступной группы, подготовкой к разбойному захвату самолета и перелета в нем с целью измены родине за границу, а 15 июня сего года покушались на осуществление этого враждебного акта способом, опасным для жизни пилотов. В судебном заседании было также установлено, что подготовка к совершению этого преступления велась не без ведома сионистских кругов государства Израиль... Коллегия по уголовным делам, признав доказанной вину подсудимых по делу, приговорила организаторов особо опасного государственного преступления Дымшица и Кузнецова к смертной казни…»
«Ленинградская правда», 1970 , декабрь
Из интервью Кузнецова Феликсу Медведеву:
Сахаров-это вообще во всех смыслах редчайшее исключение, это человек высочайшей нравственнности. Кстати, с Еленой Боннэр он познакомился на моем кассационном суде. Так что в каком-то смысле я их крестный отец Боннэр стала выдавать себя за мою тетку, а Андрей Дмитриевич за моего дядьку. Это давало им возможность приезжать ко мне на свидания, которые разрешались конечно же редко. Помню, на первом свидании в лагере Елена сказала: «Выхожу за Сахарова замуж". Андрею Дмитриевичу я обязан отчасти и жизнью. Это он обратился к президенту США с просьбой вступиться за меня и моих друзей. Наше начальство, зная обо всем этом, боялось меня лишний раз трогать. Учудю голодовку, узнают в Москве, а там и весь мир.