Вести с школьных фронтов: битва с "голодомором"
Ну, сегодня ребенок сумел отстоять перед директором правду, которую тот называл "альтернативной точкой зрения на геноцид украинцев во время голодомора". Не зря она не спала до 3-х часов ночи и выпила из меня всю кровь. Она, главным образом, старалась ради одноклассников. В прошлый раз результата не было, а сейчас ей показалось, что некоторые стали задумываться или, по крайней мере, сомневаться в официальной версии.
Еще до урока, на переменке, когда она, готовясь к "бою дракона с тигром", листала распечатанные мной фотокопии документов о многоразовой помощи Украине в борьбе с голодом, к ней подошла девочка (та, которая говорила "Гитлер в тысячу раз лучше твоего Сталина") и поинтересовалась: "А что это ты читаешь?" Малая сказала: "Сейчас узнаешь на уроке. Я собираюсь доказать вам почти без слов, что это был не геноцид" и прежде, чем она успела объяснить, что это за распечатки, та буквально вскрикнула: "Это был геноцид!" (Ну должно же быть хоть что-то, чем можно гордиться! Если нет достижений, то должен быть хоть свой особый геноцид). Малая тогда стала ей показывать фотокопии и говорит: "Ну вот видишь, постановление о помощи, постновление о помощи, еще одно постановление о помощи, постановление о закупке в Персии зерна для Украины" и т.д. А та чуть ли не в истерике: "Да подделаные твои документы, чтобы сделать вид, будто не было геноцида!"
Когда начался урок, все слушали очень внимательно. И только иногда хихикали, когда слышали: "в засудженому Верховною Радою підручнику написано... але це неправда, було ось як..." Она цитировала постановление о разрешении торговли хлебом, читала доклад Косиора на пленуме ЦК ВКП(б)У, в котором тот анализировал причины "произошедшей кататрофы" и и руководство Украины решало, как минимизировать последствия голода, называла объективные и субъективные причины провала хлебозаготовок.... Когда она рассказала, что были массовые случаи, когда люди обращались за помощью, потому что их дети и семья опухли от голода или умерли, а при проверке и обыске у этих селян обнаруживались припрятанные ямы со сгнившим зерном , игогда до 20-60 центнеров, директор признал, что такие случаи были и сказал: "Да, такі випадки були, але я критично відношусь до них, я не соромлюсь їх називати хохлами, але декілька десятків поодиноких випадків - ніщо порівняно з десятком мільйонів знищених українців".
Она также рассказывала про "черные доски", объяснив, что людям давали в долг промышленные товары (а не продуктовые, как это написано в скандальном учебнике) из расчета, что за них расплатятся зерном будущего урожая, и что занесение на "черную доску" - это прекращение подвоза этих ПРОМтоваров, а вовсе не еды. Ведь если, к примеру банк выдает кредит, то за неуплату насылает коллекторскую фирму и никто не обвиняет сегодня за это в геноциде, а называют выполнением закона. Директор сказал: "Ну то й що, думаєш, це прото так,якщо зникали цілі села, поставлені на "чорні дошки?" Она возразила: "Так знімали ж з "чорних дошок, коли розплачувались" Директор: "Звичайно знімали, коли не було в кого забирати зерно!"
Когда она начала показывать постановления о помощи и семссудах, директор прицепился к самому тексту. Там в в числе прочих, было сказано "в посевной фонд". Директор сказал: "Ось бачишь, це зерно було не для того, щоб хліб пекти і їсти, а щоб сіяти, в розрахунку на те, що селяни вимруть з голоду, поки врожай треба буде збирати". Когда показала постановление, в котором кроме распоряжения о закупке зерна для Украины в Персии и о возвращении из дальневосточного порта законтрактованного для продажи зерна, обрадованно воскликнул: "Ось-ось, це постанова про повернення з портів, а значить, його вивозили в порти!"
Когда она закончила отвечать, развернулась дискуссия с директором. Он сказал: "Я так розумію, що ти не визнаєшь факту геноциду і спланованого голодомору українського народу". Малая ответила: "Звичайно, не визнаю, навпаки, вважаю на чорне біле і на біле чорне - ось що насправді є танцями на кістках. В тому числі і над пам'яттю мого прапрадідуся, який відмовився від їжі, щоб вижили онуки, в той час, як розказують, як пальчик за пальчиком своїх дітей їли дорослі. І взагалі, це - знущання над нашим народом, вважати, що він такий нікчемний, що міг допустити над собою геноцид". Директор ответил: "Ну що ж поробиш, це все наше традиційне "Моя хата скраю", тому селяни не об'єднались, щоб разом захиститись, або піти на Москву чи на Київ, чи щоб взагалі якось протестувати". Малая: "Невже ви думаєте, що Сталін не завершив би свою чорну справу, якби захотів заморити українців голодом?" Директор: "Ось був геноцид вірмен, геноцид євреїв, та не всіх же повбивали. В тому і велич народу, що він знаходить в собі сили пережити геноцид!"
Да, она еще показывала фотокопии американских газет, в которіх говорилось о голоде в то же самое время в западной Украине. Реакция была только: "Угу!"
Малая еще показывала директору фото из нацистской газеты за 1934 год с фото голода 1921-22 гг и Первой мировой войны, которые нацисты выдавали за украинский голод, а сегодня используют, как документы из рассекреченных архивов, на что директор ответил: "На своїх уроках я використовую тільки фотографії, рекомендовані Міністерством освіти і німецьких фальшивок серед них немає". Малая напомнила, что к юбилею "прздника голодомора" они рисовали плакат как раз с таких фотографий, на что тот ответил: "Це неправда".
Вот, кстати, эти изображения:
Деталь школьного плаката
Страничка из нацистской пропагандистской книжки
Одним словом, она держала удар целый урок (некоторые одноклассники потом благодарили, что больше никто не успел ответить по домашнему заданию). После урока большинство, даже из тех, кто заявлял о геноциде, смеялось: "Ловко он выкручивался!" и потом несколько человек сказали: "Я тебе верю, ведь ты столько документов принесла, почти ни одного своего слова, а только документально доказывала свою правоту, а он вечно рассказывает очень эмоционально, и никогда не рассказывает, откуда он взял информацию, ведь может же быть и такое, что взял с неба".
Она получила 8 баллов (что по 5-бальной шкале соответствует четверк), но все-равно, старалась не напрасно, поскольку удалось достучаться до некоторых одноклассников, да и раньше за "альтернативную точку зрения" получала от 1 до 3.
Еще до урока, на переменке, когда она, готовясь к "бою дракона с тигром", листала распечатанные мной фотокопии документов о многоразовой помощи Украине в борьбе с голодом, к ней подошла девочка (та, которая говорила "Гитлер в тысячу раз лучше твоего Сталина") и поинтересовалась: "А что это ты читаешь?" Малая сказала: "Сейчас узнаешь на уроке. Я собираюсь доказать вам почти без слов, что это был не геноцид" и прежде, чем она успела объяснить, что это за распечатки, та буквально вскрикнула: "Это был геноцид!" (Ну должно же быть хоть что-то, чем можно гордиться! Если нет достижений, то должен быть хоть свой особый геноцид). Малая тогда стала ей показывать фотокопии и говорит: "Ну вот видишь, постановление о помощи, постновление о помощи, еще одно постановление о помощи, постановление о закупке в Персии зерна для Украины" и т.д. А та чуть ли не в истерике: "Да подделаные твои документы, чтобы сделать вид, будто не было геноцида!"
Когда начался урок, все слушали очень внимательно. И только иногда хихикали, когда слышали: "в засудженому Верховною Радою підручнику написано... але це неправда, було ось як..." Она цитировала постановление о разрешении торговли хлебом, читала доклад Косиора на пленуме ЦК ВКП(б)У, в котором тот анализировал причины "произошедшей кататрофы" и и руководство Украины решало, как минимизировать последствия голода, называла объективные и субъективные причины провала хлебозаготовок.... Когда она рассказала, что были массовые случаи, когда люди обращались за помощью, потому что их дети и семья опухли от голода или умерли, а при проверке и обыске у этих селян обнаруживались припрятанные ямы со сгнившим зерном , игогда до 20-60 центнеров, директор признал, что такие случаи были и сказал: "Да, такі випадки були, але я критично відношусь до них, я не соромлюсь їх називати хохлами, але декілька десятків поодиноких випадків - ніщо порівняно з десятком мільйонів знищених українців".
Она также рассказывала про "черные доски", объяснив, что людям давали в долг промышленные товары (а не продуктовые, как это написано в скандальном учебнике) из расчета, что за них расплатятся зерном будущего урожая, и что занесение на "черную доску" - это прекращение подвоза этих ПРОМтоваров, а вовсе не еды. Ведь если, к примеру банк выдает кредит, то за неуплату насылает коллекторскую фирму и никто не обвиняет сегодня за это в геноциде, а называют выполнением закона. Директор сказал: "Ну то й що, думаєш, це прото так,якщо зникали цілі села, поставлені на "чорні дошки?" Она возразила: "Так знімали ж з "чорних дошок, коли розплачувались" Директор: "Звичайно знімали, коли не було в кого забирати зерно!"
Когда она начала показывать постановления о помощи и семссудах, директор прицепился к самому тексту. Там в в числе прочих, было сказано "в посевной фонд". Директор сказал: "Ось бачишь, це зерно було не для того, щоб хліб пекти і їсти, а щоб сіяти, в розрахунку на те, що селяни вимруть з голоду, поки врожай треба буде збирати". Когда показала постановление, в котором кроме распоряжения о закупке зерна для Украины в Персии и о возвращении из дальневосточного порта законтрактованного для продажи зерна, обрадованно воскликнул: "Ось-ось, це постанова про повернення з портів, а значить, його вивозили в порти!"
Когда она закончила отвечать, развернулась дискуссия с директором. Он сказал: "Я так розумію, що ти не визнаєшь факту геноциду і спланованого голодомору українського народу". Малая ответила: "Звичайно, не визнаю, навпаки, вважаю на чорне біле і на біле чорне - ось що насправді є танцями на кістках. В тому числі і над пам'яттю мого прапрадідуся, який відмовився від їжі, щоб вижили онуки, в той час, як розказують, як пальчик за пальчиком своїх дітей їли дорослі. І взагалі, це - знущання над нашим народом, вважати, що він такий нікчемний, що міг допустити над собою геноцид". Директор ответил: "Ну що ж поробиш, це все наше традиційне "Моя хата скраю", тому селяни не об'єднались, щоб разом захиститись, або піти на Москву чи на Київ, чи щоб взагалі якось протестувати". Малая: "Невже ви думаєте, що Сталін не завершив би свою чорну справу, якби захотів заморити українців голодом?" Директор: "Ось був геноцид вірмен, геноцид євреїв, та не всіх же повбивали. В тому і велич народу, що він знаходить в собі сили пережити геноцид!"
Да, она еще показывала фотокопии американских газет, в которіх говорилось о голоде в то же самое время в западной Украине. Реакция была только: "Угу!"
Малая еще показывала директору фото из нацистской газеты за 1934 год с фото голода 1921-22 гг и Первой мировой войны, которые нацисты выдавали за украинский голод, а сегодня используют, как документы из рассекреченных архивов, на что директор ответил: "На своїх уроках я використовую тільки фотографії, рекомендовані Міністерством освіти і німецьких фальшивок серед них немає". Малая напомнила, что к юбилею "прздника голодомора" они рисовали плакат как раз с таких фотографий, на что тот ответил: "Це неправда".
Вот, кстати, эти изображения:
Деталь школьного плаката
Страничка из нацистской пропагандистской книжки
Одним словом, она держала удар целый урок (некоторые одноклассники потом благодарили, что больше никто не успел ответить по домашнему заданию). После урока большинство, даже из тех, кто заявлял о геноциде, смеялось: "Ловко он выкручивался!" и потом несколько человек сказали: "Я тебе верю, ведь ты столько документов принесла, почти ни одного своего слова, а только документально доказывала свою правоту, а он вечно рассказывает очень эмоционально, и никогда не рассказывает, откуда он взял информацию, ведь может же быть и такое, что взял с неба".
Она получила 8 баллов (что по 5-бальной шкале соответствует четверк), но все-равно, старалась не напрасно, поскольку удалось достучаться до некоторых одноклассников, да и раньше за "альтернативную точку зрения" получала от 1 до 3.