В мундирах СС
Продолжение. Начало здесь.
Станислава Гоголовская: «На Русской увидела полицаев-украинцев, которые вели каких-то людей, избивая их кольями и железными ломами... На улице Коперника попала в страшный круговорот, стоял ужасный шум, крик и плач. Люди шли с выражением отчаяния и страха. Украинские полицаи стояли рядами вдоль тротуара, кричали: «Жиды, жиды!» Били, если кто-нибудь пытался защищаться или кричал, что не еврей, над ним устраивали ужасное. Передо мной затоптали молодого человека...».
Польский исследователь Александр Корман в своей работе Z krwawych dni Lwowa 1941 roku (London, 1991) также приводит факты преступных действий украинских националистов во Львове в первые дни оккупации. В соответствии с его утверждениями, «нахтигалевцы вытаскивали из домов коммунистов и поляков, которых тут же вешали на балконах...»; «Украинских вояк батальона «Нахтигаль» жители Львова называли «птичниками»...»; «Птичники» были в немецких мундирах и с немецкими воинскими отличиями. Изъяснялись на украинском языке...»; «На улицах Русской и Боимов застрелили несколько польских студентов, которых доставила боевка украинских националистов...»; «500 евреев. Их всех замучили украинцы...»
Аналогичным образом действовали нахтигалевцы, прокладывая кровавый путь от Львова до Винницы. Их преступления зафиксированы в десятках различных документов и воспоминаний очевидцев. Приведем только один пример из множества.
Cвидетельствует акт государственной комиссии по расследованию преступлений, совершенных фашистскими палачами в г. Золочеве Львовской области от 4.09.1944 г. В состав комиссии входили юристы, врачи, общественные деятели, ксендз Казимеж Грушецкий, униатский священник Владимир Плащовецкий.
В материалах, подготовленных комиссией, говорится, что вояки батальона «Нахтигаль» принимали активное участие в массовых расстрелах мирного населения города. 3 июля 1941 года группа карателей, в том числе «птичники», согнали свыше 3200 золочевских евреев всех возрастов в парк, заставили свои жертвы копать яму и в этой же яме расстреляли их.
Одной из жертв, Абраму Розену, получившему ранение, удалось ночью выбраться из ямы и спастись. По его словам, оуновские полицаи, среди которых Розен узнал Сагатого, Воронкевича и Алешкевича, принудили евреев лечь рядами на дно ямы, после чего хладнокровно убивали их из автоматов и пулеметов.
4 и 5 июля 1941 года каратели согнали во двор местной тюрьмы 1200 советских военнопленных, большинство из которых имели огнестрельные ранения. К этой массе присоединили местных советских активистов - сотрудников бывших советских районных и городских учреждений, рядовых коммунистов и комсомольцев, простых горожан, сочувствующих советской власти, а затем расстреляли. Обе кровавые акции благословил капеллан батальона «Нахтигаль» Иван Гриньох, который также расстреливал задержанных из автомата. После войны Гриньох станет известным на Западе деятелем католической церкви и приложит немало усилий, чтобы всячески оправдать и обелить себя и своих кровавых сообщников.
4 апреля 1943 года было окончательно ликвидировано золочевское гетто. Невинные жертвы были согнаны к лесу вблизи села Елиховичи (4 километра от города) и расстреляны. Члены государственной комиссии обнаружили в девяти огромных ямах около пяти тысяч трупов. Всего же в период оккупации в Золочеве и районе было убито и сожжено свыше 12 тысяч человек. Среди убийц своим усердием отличились комендант украинской полиции Цегельский, комендант лагерной полиции Ясинский, помощник коменданта лагеря смерти Галимак, председатель вспомогательного комитета Антоняк, шарфюрер СС Колянко и другие палачи.
На Нюрнбергском процессе главный обвинитель от Великобритании сэр Хартли Шоукросс зачитал свидетельские показания о том, как проходила массовая экзекуция на Украине. Данные под присягой показания директора и инженера немецкой дочерней строительной фирмы на Украине Германа Грабе повергли в ужас участников судебного заседания. В украинском городе Дубно он стал свидетелем того, как солдаты команды спецакций при содействии украинских полицаев (выделено нами. - В. В.) устроили массовую казнь пяти тысяч евреев около карьера, сбрасывая туда тела расстрелянных.
Грабе свидетельствовал: «...Я и мой мастер, услышав автоматные очереди, доносившиеся из-за насыпи, пошли прямо к угольному карьеру. Доставленные на грузовиках люди - мужчины, женщины и дети всех возрастов - сходили с машин и по приказу эсэсовца, державшего в руках плеть, раздевались в указанном месте. Они складывали отдельно обувь, верхнюю одежду и нижнее белье. Я видел груду обуви, состоявшую примерно из 800-1000 пар, огромные кипы одежды и нательного белья.
Без криков и плача люди раздевались, собирались семьями, целовали друг друга, прощаясь, и ждали сигнала другого эсэсовца, который также с плетью в руках стоял у края карьера. В течение 15 минут, пока я стоял у огромной ямы, я не слышал ни жалоб, ни мольбы о пощаде.
Какая-то старая женщина с белыми, как снег, волосами держала на руках годовалого ребенка, развлекая и веселя его. Ребенок что-то лепетал от удовольствия. Родители со слезами на глазах смотрели на своих детей. Отец мальчика лет десяти держал его за руку и что-то тихо говорил. Мальчик изо всех сил старался не заплакать. Отец показывал на небо, гладил его по головке и, казалось, что-то ему объяснял.
В этот момент эсэсовец, стоявший у края котлована, что-то крикнул своему напарнику. Тот отсчитал около двадцати человек и велел им идти за насыпь... Я хорошо помню одну девушку, тоненькую, черноволосую. Проходя мимо меня, она сказала: «Мне двадцать три года».
Я обошел вокруг насыпи и увидел перед собой огромную могилу. Люди плотно лежали друг на друге рядами. Видны были только головы. Почти у всех кровь стекала из головы на плечи. Некоторые еще шевелились. Другие поднимали руки и поворачивали головы, чтобы показать, что они живы. Котлован был заполнен примерно на две трети. По моим подсчетам, в нем находилось около тысячи человек. Я поискал глазами человека, расстреливавшего несчастных. Это был эсэсовец. Он сидел на краю карьера, свесив ноги. Держа на коленях автомат, он покуривал сигарету.
Обнаженные люди делали несколько шагов вниз и пробирались по телам мертвых в место, куда им указывал эсэсовец. Они ложились на мертвых или раненых. Некоторые с тоской тихими голосами утешали тех, кто еще был жив. Затем я услышал автоматную очередь. Заглянув в котлован, я увидел бившиеся в судорогах тела или уже неподвижные головы, лежавшие на телах нижнего ряда. По шее у них стекала кровь.
Тут же подошла следующая партия. Люди спустились в котлован, легли рядами на предыдущих... Раздалась новая очередь» (см. Уильям Ширер. Взлет и падение третьего рейха. - М., 1991. - С. 351-352).
Этот же свидетель 10.11.1945 года дал показания о преступлениях эсэсовцев и украинских полицаев в Ровно: «...Затем были включены мощные электрические фонари, установленные по всей территории гетто. Члены СС и полиции (выделено нами. - В. В.) группами от четырех до шести человек входили или по крайней мере пытались войти в дома. Там, где двери и окна были закрыты и жители не открывали их после стука, члены СС и полиции врывались в окна и взламывали двери с помощью балок и ломов и входили в жилища. Жильцов выволакивали на улицу в том виде, в каком они были, независимо от того, были они одеты или находились в постели... Крики женщин и детей, щелканье плетей и оружейные выстрелы наполняли гетто» 35 тысяч еврейских семей - 128 тысяч человек - было уничтожено украинскими и немецкими фашистами в Станиславе (Ивано-Франковск). Активную роль в убийствах невинных людей принимала украинская полиция во главе с оуновцем Банахом. Только за один день - 12 октября 1941 года - в станиславском гетто фашисты убили 12 тысяч человек. Впоследствии полицаи-убийцы окажутся в подразделениях СС или бандах УПА.
Пожалуй, нельзя не согласиться с выводом известного исследователя истории и теории украинского интегрального национализма, канадского ученого украинского происхождения Виктора Полищука, который пишет: «В июле 1941 года украинская полиция, руководимая подофицерами из айнзацкоманды, организовала по всей Галиции еврейские погромы, так называемые «дни Петлюры», что делалось в соответствии с постановлением 2 ВЗУН (Великих сборов украинских националистов, то есть, бандеровского съезда. - В. В.) Бандеры от апреля 1941 года, в котором в пункте 17... сказано: «Организация украинских националистов сражается против евреев, как опоры московско-большевистского режима...» (см. W. Poliszczuk. Ocena polityczna i prawna OUN i UPA. - Toronto, 1997. - S. 84).
И далеше ученый продолжает:«Участие в доставке евреев из гетто к месту убийства, охрана этих мест с целью недопущения их возможных побегов, поимка евреев с целью их передачи гитлеровцам на умерщвление, убийства евреев при попытке к бегству - является соучастием в геноциде евреев и, следовательно, преступлением, предусмотренным ст. 3 Конвенции ООН от 9.12.1948 г. в деле недопущения и наказания геноцида, за что ОУН несет ответственность перед народом украинским и еврейским» (Там же).
Оказавшись в Белоруссии, нахтигалевцы принимали участие в невиданных, по своей жестокости карательных операциях «Болотная лихорадка» в Витебской области, «Треугольник» - в Брестской, «Коттбус» - в Минской, Витебской, Вильнюсской областях. Под предлогом борьбы с партизанами они убили тысячи мирных людей, сожгли и разрушили сотни сел.
Этого, собственно, не скрывает командир 201-го батальона шуцманшафт Е. Побигущий: «Легион выполнил свою задачу. Да и то на 100 процентов... Безусловно, что были частые бои против партизан, прочесывание лесов, нападения на их места стоянок... Курень выполнил хорошо свою задачу, как об этом говорил фон Бах, утверждая, что из всех девяти куреней, которые охраняли средний тыл Восточного фронта, наш курень выполнил задачу лучше всех...» (см. Побигущий Евген - Рен. Мозаїка моїх споминів. - Мюнхен - Лондон, 1985. - Т. 2. - С. 234).
В сентябре 1942 года оуновцы из состава 15-го полицейского полка стерли с лица земли такие белорусские и украинские села, как Борки, Заболотье, Борисовка, Кортелисы.
Подобный кровавый путь от западной границы Украины до Киева проделали палачи из «Буковинского куреня», возглавляемые агентом абвера П. Войновским (псевдоним в абвере Гартман. - В. В.). Каменец-Подольский, Новая Ушица, Дунаевцы, Жмеринка, Проскуров, Винница, Житомир - повсюду «курень» оставил по себе страшную, кровавую память. В Киеве - массовые расстрелы в Бабьем Яру.
Очевидец «работы» буковинских оуновцев командир 528-го немецкого пехотного полка майор Реслер, увидев в Житомире яму, заполненную трупами людей, убитых выстрелами в затылок, лужи крови вокруг ямы и перепачканных кровью своих жертв украинских полицейских из «Буковинского куреня», возмущенно докладывал своему командиру: «Я участвовал в Первой мировой войне, во французской и русской кампаниях этой войны, и отнюдь не страдаю преувеличенной чувствительностью... но никогда я не видел сцен, подобных описанной» (А.Шлаен. Бабий Яр, с. 409).
Затем «буковинцы» окажутся в 45-м, 109-м, 115-м, 118-м батальонах шуцманшафт и продолжат кровавые эксперименты в Украине и Белоруссии (вспомним хотя бы Хатынь. - В. В.). После чего, в составе немецкой 30-й дивизии СС, полицейских подразделений дивизии СС «Галичина» зальют потоками крови восставшую Варшаву, партизанскую Словакию и юг Франции.
Зверствовали оуновские полицаи из Западной Украины, впоследствии пополнившие эсэсовские части, во многих городах и поселках Восточной Украины. В Пирятине Полтавской области ими было расстреляно 2700 горожан. В Васильковском и Ржищевском районах Киевской области уничтожено около пяти тысяч человек. И так было почти везде, куда ступала нога коллаборациониста из ОУН.
Станислава Гоголовская: «На Русской увидела полицаев-украинцев, которые вели каких-то людей, избивая их кольями и железными ломами... На улице Коперника попала в страшный круговорот, стоял ужасный шум, крик и плач. Люди шли с выражением отчаяния и страха. Украинские полицаи стояли рядами вдоль тротуара, кричали: «Жиды, жиды!» Били, если кто-нибудь пытался защищаться или кричал, что не еврей, над ним устраивали ужасное. Передо мной затоптали молодого человека...».
Польский исследователь Александр Корман в своей работе Z krwawych dni Lwowa 1941 roku (London, 1991) также приводит факты преступных действий украинских националистов во Львове в первые дни оккупации. В соответствии с его утверждениями, «нахтигалевцы вытаскивали из домов коммунистов и поляков, которых тут же вешали на балконах...»; «Украинских вояк батальона «Нахтигаль» жители Львова называли «птичниками»...»; «Птичники» были в немецких мундирах и с немецкими воинскими отличиями. Изъяснялись на украинском языке...»; «На улицах Русской и Боимов застрелили несколько польских студентов, которых доставила боевка украинских националистов...»; «500 евреев. Их всех замучили украинцы...»
Аналогичным образом действовали нахтигалевцы, прокладывая кровавый путь от Львова до Винницы. Их преступления зафиксированы в десятках различных документов и воспоминаний очевидцев. Приведем только один пример из множества.
Cвидетельствует акт государственной комиссии по расследованию преступлений, совершенных фашистскими палачами в г. Золочеве Львовской области от 4.09.1944 г. В состав комиссии входили юристы, врачи, общественные деятели, ксендз Казимеж Грушецкий, униатский священник Владимир Плащовецкий.
В материалах, подготовленных комиссией, говорится, что вояки батальона «Нахтигаль» принимали активное участие в массовых расстрелах мирного населения города. 3 июля 1941 года группа карателей, в том числе «птичники», согнали свыше 3200 золочевских евреев всех возрастов в парк, заставили свои жертвы копать яму и в этой же яме расстреляли их.
Одной из жертв, Абраму Розену, получившему ранение, удалось ночью выбраться из ямы и спастись. По его словам, оуновские полицаи, среди которых Розен узнал Сагатого, Воронкевича и Алешкевича, принудили евреев лечь рядами на дно ямы, после чего хладнокровно убивали их из автоматов и пулеметов.
4 и 5 июля 1941 года каратели согнали во двор местной тюрьмы 1200 советских военнопленных, большинство из которых имели огнестрельные ранения. К этой массе присоединили местных советских активистов - сотрудников бывших советских районных и городских учреждений, рядовых коммунистов и комсомольцев, простых горожан, сочувствующих советской власти, а затем расстреляли. Обе кровавые акции благословил капеллан батальона «Нахтигаль» Иван Гриньох, который также расстреливал задержанных из автомата. После войны Гриньох станет известным на Западе деятелем католической церкви и приложит немало усилий, чтобы всячески оправдать и обелить себя и своих кровавых сообщников.
4 апреля 1943 года было окончательно ликвидировано золочевское гетто. Невинные жертвы были согнаны к лесу вблизи села Елиховичи (4 километра от города) и расстреляны. Члены государственной комиссии обнаружили в девяти огромных ямах около пяти тысяч трупов. Всего же в период оккупации в Золочеве и районе было убито и сожжено свыше 12 тысяч человек. Среди убийц своим усердием отличились комендант украинской полиции Цегельский, комендант лагерной полиции Ясинский, помощник коменданта лагеря смерти Галимак, председатель вспомогательного комитета Антоняк, шарфюрер СС Колянко и другие палачи.
На Нюрнбергском процессе главный обвинитель от Великобритании сэр Хартли Шоукросс зачитал свидетельские показания о том, как проходила массовая экзекуция на Украине. Данные под присягой показания директора и инженера немецкой дочерней строительной фирмы на Украине Германа Грабе повергли в ужас участников судебного заседания. В украинском городе Дубно он стал свидетелем того, как солдаты команды спецакций при содействии украинских полицаев (выделено нами. - В. В.) устроили массовую казнь пяти тысяч евреев около карьера, сбрасывая туда тела расстрелянных.
Грабе свидетельствовал: «...Я и мой мастер, услышав автоматные очереди, доносившиеся из-за насыпи, пошли прямо к угольному карьеру. Доставленные на грузовиках люди - мужчины, женщины и дети всех возрастов - сходили с машин и по приказу эсэсовца, державшего в руках плеть, раздевались в указанном месте. Они складывали отдельно обувь, верхнюю одежду и нижнее белье. Я видел груду обуви, состоявшую примерно из 800-1000 пар, огромные кипы одежды и нательного белья.
Без криков и плача люди раздевались, собирались семьями, целовали друг друга, прощаясь, и ждали сигнала другого эсэсовца, который также с плетью в руках стоял у края карьера. В течение 15 минут, пока я стоял у огромной ямы, я не слышал ни жалоб, ни мольбы о пощаде.
Какая-то старая женщина с белыми, как снег, волосами держала на руках годовалого ребенка, развлекая и веселя его. Ребенок что-то лепетал от удовольствия. Родители со слезами на глазах смотрели на своих детей. Отец мальчика лет десяти держал его за руку и что-то тихо говорил. Мальчик изо всех сил старался не заплакать. Отец показывал на небо, гладил его по головке и, казалось, что-то ему объяснял.
В этот момент эсэсовец, стоявший у края котлована, что-то крикнул своему напарнику. Тот отсчитал около двадцати человек и велел им идти за насыпь... Я хорошо помню одну девушку, тоненькую, черноволосую. Проходя мимо меня, она сказала: «Мне двадцать три года».
Я обошел вокруг насыпи и увидел перед собой огромную могилу. Люди плотно лежали друг на друге рядами. Видны были только головы. Почти у всех кровь стекала из головы на плечи. Некоторые еще шевелились. Другие поднимали руки и поворачивали головы, чтобы показать, что они живы. Котлован был заполнен примерно на две трети. По моим подсчетам, в нем находилось около тысячи человек. Я поискал глазами человека, расстреливавшего несчастных. Это был эсэсовец. Он сидел на краю карьера, свесив ноги. Держа на коленях автомат, он покуривал сигарету.
Обнаженные люди делали несколько шагов вниз и пробирались по телам мертвых в место, куда им указывал эсэсовец. Они ложились на мертвых или раненых. Некоторые с тоской тихими голосами утешали тех, кто еще был жив. Затем я услышал автоматную очередь. Заглянув в котлован, я увидел бившиеся в судорогах тела или уже неподвижные головы, лежавшие на телах нижнего ряда. По шее у них стекала кровь.
Тут же подошла следующая партия. Люди спустились в котлован, легли рядами на предыдущих... Раздалась новая очередь» (см. Уильям Ширер. Взлет и падение третьего рейха. - М., 1991. - С. 351-352).
Этот же свидетель 10.11.1945 года дал показания о преступлениях эсэсовцев и украинских полицаев в Ровно: «...Затем были включены мощные электрические фонари, установленные по всей территории гетто. Члены СС и полиции (выделено нами. - В. В.) группами от четырех до шести человек входили или по крайней мере пытались войти в дома. Там, где двери и окна были закрыты и жители не открывали их после стука, члены СС и полиции врывались в окна и взламывали двери с помощью балок и ломов и входили в жилища. Жильцов выволакивали на улицу в том виде, в каком они были, независимо от того, были они одеты или находились в постели... Крики женщин и детей, щелканье плетей и оружейные выстрелы наполняли гетто» 35 тысяч еврейских семей - 128 тысяч человек - было уничтожено украинскими и немецкими фашистами в Станиславе (Ивано-Франковск). Активную роль в убийствах невинных людей принимала украинская полиция во главе с оуновцем Банахом. Только за один день - 12 октября 1941 года - в станиславском гетто фашисты убили 12 тысяч человек. Впоследствии полицаи-убийцы окажутся в подразделениях СС или бандах УПА.
Пожалуй, нельзя не согласиться с выводом известного исследователя истории и теории украинского интегрального национализма, канадского ученого украинского происхождения Виктора Полищука, который пишет: «В июле 1941 года украинская полиция, руководимая подофицерами из айнзацкоманды, организовала по всей Галиции еврейские погромы, так называемые «дни Петлюры», что делалось в соответствии с постановлением 2 ВЗУН (Великих сборов украинских националистов, то есть, бандеровского съезда. - В. В.) Бандеры от апреля 1941 года, в котором в пункте 17... сказано: «Организация украинских националистов сражается против евреев, как опоры московско-большевистского режима...» (см. W. Poliszczuk. Ocena polityczna i prawna OUN i UPA. - Toronto, 1997. - S. 84).
И далеше ученый продолжает:«Участие в доставке евреев из гетто к месту убийства, охрана этих мест с целью недопущения их возможных побегов, поимка евреев с целью их передачи гитлеровцам на умерщвление, убийства евреев при попытке к бегству - является соучастием в геноциде евреев и, следовательно, преступлением, предусмотренным ст. 3 Конвенции ООН от 9.12.1948 г. в деле недопущения и наказания геноцида, за что ОУН несет ответственность перед народом украинским и еврейским» (Там же).
Оказавшись в Белоруссии, нахтигалевцы принимали участие в невиданных, по своей жестокости карательных операциях «Болотная лихорадка» в Витебской области, «Треугольник» - в Брестской, «Коттбус» - в Минской, Витебской, Вильнюсской областях. Под предлогом борьбы с партизанами они убили тысячи мирных людей, сожгли и разрушили сотни сел.
Этого, собственно, не скрывает командир 201-го батальона шуцманшафт Е. Побигущий: «Легион выполнил свою задачу. Да и то на 100 процентов... Безусловно, что были частые бои против партизан, прочесывание лесов, нападения на их места стоянок... Курень выполнил хорошо свою задачу, как об этом говорил фон Бах, утверждая, что из всех девяти куреней, которые охраняли средний тыл Восточного фронта, наш курень выполнил задачу лучше всех...» (см. Побигущий Евген - Рен. Мозаїка моїх споминів. - Мюнхен - Лондон, 1985. - Т. 2. - С. 234).
В сентябре 1942 года оуновцы из состава 15-го полицейского полка стерли с лица земли такие белорусские и украинские села, как Борки, Заболотье, Борисовка, Кортелисы.
Подобный кровавый путь от западной границы Украины до Киева проделали палачи из «Буковинского куреня», возглавляемые агентом абвера П. Войновским (псевдоним в абвере Гартман. - В. В.). Каменец-Подольский, Новая Ушица, Дунаевцы, Жмеринка, Проскуров, Винница, Житомир - повсюду «курень» оставил по себе страшную, кровавую память. В Киеве - массовые расстрелы в Бабьем Яру.
Очевидец «работы» буковинских оуновцев командир 528-го немецкого пехотного полка майор Реслер, увидев в Житомире яму, заполненную трупами людей, убитых выстрелами в затылок, лужи крови вокруг ямы и перепачканных кровью своих жертв украинских полицейских из «Буковинского куреня», возмущенно докладывал своему командиру: «Я участвовал в Первой мировой войне, во французской и русской кампаниях этой войны, и отнюдь не страдаю преувеличенной чувствительностью... но никогда я не видел сцен, подобных описанной» (А.Шлаен. Бабий Яр, с. 409).
Затем «буковинцы» окажутся в 45-м, 109-м, 115-м, 118-м батальонах шуцманшафт и продолжат кровавые эксперименты в Украине и Белоруссии (вспомним хотя бы Хатынь. - В. В.). После чего, в составе немецкой 30-й дивизии СС, полицейских подразделений дивизии СС «Галичина» зальют потоками крови восставшую Варшаву, партизанскую Словакию и юг Франции.
Зверствовали оуновские полицаи из Западной Украины, впоследствии пополнившие эсэсовские части, во многих городах и поселках Восточной Украины. В Пирятине Полтавской области ими было расстреляно 2700 горожан. В Васильковском и Ржищевском районах Киевской области уничтожено около пяти тысяч человек. И так было почти везде, куда ступала нога коллаборациониста из ОУН.