Смольный: Доигровая часть тайной переписки Маши Ветлугиной и Андрея Вишневского, продолжение
Когда пришел ответ, у меня отлегло от сердца.
Bonjour, ma chere niece,
Отрадно слышать о твоемъ усердiи. Постарайся, все же, понять более, нежели заучить наизусть, иначе можешь попасть в неловкое положенiе, ответивъ заученнымъ на то, где требуется гибкость ответа. Это очень хорошо, что ты рисуешь. Изъ той же герани всегда сможешь сделать милое sachet или затейливую картину из сушеныхъ цветовъ. Генрiетта Карловна показала мне альбом своей дочери, въ которомъ сделаны ботаническiе заметки. Очень мило, souvenir теплого лета. Некоторые цветы, особливо, полевые, въ сухом виде куда изящнее, чем живые, всякий лепесток, будучи прилежно уложенным, расправленным, будто получает возможность показать себя во всей красе. Правда, это хорошо для тех, что не пахнут. Генрiетта Карловна из прошлогоднего путешествiя привезла чудесные акварели съ лавандовыми полями. Ахъ, как жаль, что я не умею так тонко и нежно, как она изобразить то, что вижу. Акварели никогда не удавались мне, я обычно рисовала сухой пастелью или карандашом. Помнится, классная дама все бранила меня и подругъ за то, что отъ пастелей наши пальцы часто были причудливых оттенков.
Сейчасъ зима и всякий думаетъ о томъ, какъ бы потеплее завернуться, особливо въ Петербурге, продуваемымъ Бореемъ насквозь. Но о красоте всегда стоитъ помнить, даже если вокруг стужа, не стоитъ забывать о всегдашней обязанности своимъ видомъ служить воплощенiемъ гармонiи и изящества. Скоро ужъ весна, а тамъ и лето. Къ лету, какъ всегда, будутъ хороши ткани легкие, светлые, с нежными маленькими цветами наподобiе незабудокъ. Въ прошлый разъ модистка показала мне отличное платье, очень нежного вида, a l`englese, синий шифонъ, подложеный кремовымъ репсомъ, просто чудо что за платье, подол вышитъ отстоящими друг отъ друга васильками. Обязательно покажу тебе при случае.
Будь здорова, старайся какъ можно лучше. Тешу себя надеждой, что ты после выпуска удостоишься шифра от Её Величества.
Не обращай вниманiя, если увидишь, что письма мои грустны, со мной отъ холодовъ случилась меланхолiя.
Твоя любящая тетя Анна Александровна
Здравствуйте, Марiя Константиновна
Вамъ не стоитъ тревожиться - Вашимъ письмамъ ничто не угрожаетъ. Здесь, въ училище, никто не посмелъ бы посягнуть на письма юнкеровъ, отъ кого бы они не были, все понимаютъ, какая это ценность для насъ, особливо, для техъ, чьи родные живутъ далеко отъ Петербурга. Личные вещи неприкосновенны и начальникъ училища, равно как и наши наставники могутъ быть уверены в томъ, что ничего запретного въ вещах юнкеров не может быть.
Я прошу Васъ простить меня за то смущенiе, причиной которому было мое предположение обратиться к батюшке Вашему за дозволениемъ писать Вамъ. Уже много разъ корилъ я себя за неосторожные слова, успелъ даже подумать, что Вы могли обидеться горько на это мое письмо и не написать мне вовсе. Поделом же было бы мне, хоть и тяжко. Радъ, очень радъ, что вы все же прислали весточку.
Иногда вспоминаю, как спрашивал Вашъ батюшка меня, еще малолетняго, отчего не хочу я идти по отцовскимъ стопамъ, в Морской кадетский корпусъ, чтобы по завершенiю обученiя выйти во флот, который всегда будетъ нагляднымъ образцомъ мощи государства Российского. Мать после призналась, что молилась всемъ святымъ, только бы я выбралъ себе что другое и такимъ образомъ избежалъ отцовской будущности. Видимо, молитвамъ её и, въ какой-то степени теплой памяти о конях в именiи моего деда К.Я. Вишневского я обязанъ стремленiю къ войскамъ сухопутнымъ, а именно, кавалерiи. Многiе говорятъ, что время кавалерiи скоро уже завершится, и придетъ эпоха самодвижущихся боевых автомобилей, но пока они смешны и более походятъ на сахарницу моей бабушки, нежели на военную силу. Думаю, еще не менее ста лет от уменiя кавалерiи действовать в бою слаженно с пехотой будетъ зависеть исходъ сражений.
Я и самъ иногда удивляюсь - какъ получается у г.г. офицеровъ вкладывать намъ въ головы знания изъ разныхъ областей наукъ. Думаю, это отъ того, что каждый изъ нихъ талантливъ въ своемъ деле и умеетъ рассказать не сухо, а такъ, что всякое слово играетъ красками, наполнено смысломъ и легко ложится въ память. Немалая заслуга и у нашихъповаров, которые кормятъ нас всегда хорошо, особенно темъ изъ насъ, юнкеровъ, кто вышелъ изъ разночинцевъ, не приходится отъ здешней кухни искать лучшего. А когда тело сыто и сердце весело, всякое учение дается съ меньшей трудностью.
Конь мой гнедой масти и зовутъ его Днестръ, он уже немолодой, видимо, после моего выпуска пойдетъ куда-то въ учебную работу, чтобы съ нимъ обучали другихъ коней. Конь у каждого из юнкеровъ выпускного курса свой. По традицiи, юнкера старшего курса во время выпуска сдаютъ лошадей с рукъ на руки младшему курсу - съ этого момента младший курсъ считается старшимъ.
Как вы уже поняли, свободного времени у нашего брата-юнкера остается немного, читаемъ преимущественно спецiальную литературу, но, если удается улучить время, то мы читаемъ и пересказываемъ друг другу очерки изъ газетъ и всяческую белетристику, какую удается достать. Товарищъ давеча одолжилъ мне томикъ Брюсова - Алтарь победы, начну читать нынче же вечеромъ.
Обреги или памятные вещи есть у всехъ, многiе хранятъ целую коллекцию, чего только нетъ среди этих нашихъ "якорей". Больше всего образковъ, подареных родными. Еще часто хранятъ утиральники, вышитые платки, какие-то бусины и сухие листья въ книгахъ. Мы, конечно, не моряки, но и своихъ суеверий у насъ хватаетъ. Напримеръ, если при кормленiи коня изъ торбы просыплется овес, надо тутъ же его собрать до последнего зерна, иначе быть беде.
Верно, и въ Институте имеются свои традиции? Пишите о своей жизни, если можете, мне все интересно.
Не тревожьтесь, если последующее письмо запоздаетъ - нашъ курсъ назначенъ въ караулы до конца недели.
Искренне Вашъ, юнкеръ Андрей Казимировичъ Вишневский
Письма Андрея было невероятно интересно читать. Он в меру рассказывал о себе, в меру интересовался моими делами и увлечениями. Его слова были точны и уместны, слог легок и ясен.
Дорогая моя тетушка!
Хоть такъ и не принято, я начну ответъ Вамъ с окончания Вашего письма. Вы пишите о меланхолiи, и я не могу не обеспокоиться за Ваше состояние. Тягостная долгая зима удручает и меня, но ведь до весны осталось не такъ много. Совсемъ скоро начнет таять снегъ, тронется ледъ на Неве, начнут повсюду печъ блины и устраивать гулянiя, а там и до Пресветлой Пасхи недолго. А потомъ появится чудная молодая зелень, зацвететъ, развернеться навстречу ласковому солнцу. И коли будетъ на то воля Божiя и Ваше желание, летомъ отправимся мы к теплому морю, будемъ любоваться синей волной, подобной яркимъ василькамъ, гулятъ по склонамъ горъ, радоваться жизни. Я сплету Вамъ венокъ из луговыхъ цветовъ, и когда он увянетъ - можно будет высушить его, и привезти в Петербургъ как напоминанiе о дивных мнгновенiяхъ.
Чтобы еще немного ободрить Вас, хочу сказать, что немецкие падежи уже не кажутся мне темнымъ лесомъ. Благодаря рекомендацiямъ подругъ и терпеливому к моим ответамъ мсье преподавателю, мне почти удалось их преодолеть. Еще немного, и я перестану путать артикли, которые при неправильном употребленiи превращают высказыванiе в нелепицу.
Про шифръ Ее Императорского Величества я мечтаю в глубiне сердца, ибо это стало бы высшей наградой трудамъ. Но порой я думаю, что не заслуживаю его вовсе, потому какъ столько всего еще не знаю, или же знаю недостаточно хорошо, что становится невероятно стыдно. Ведь девица, которая удостоилась права носить шифръ, должна быть воистину безупречной образованности и поведенiя, а я хоть и числюсь "парфеткой", все жъ таки имею немало поводовъ упрекнуть себя. Порой мне думается, что учителя наши очень снисходительны ко мне.
Буду стараться еще прилежней, чтобы порадовать насъ обеихъ.
Любящая тебя Марiя.
Здравствуйте, Андрей Казимировичъ.
Ахъ, как ругала я себя, что такъ резко ответила Вамъ. Меня захватили чувства, съ которыми я не смогла справиться вовремя, а когда одумалась - стало поздно. Я очень беспокоилась, что Вы не захотите больше мне писать. Простите меня великодушно.
Такъ тягостно в этотъ разъ было дожидаться ответа, что я ужъ было решила, что Вы про меня забыли.
За высокими оградами Института очень трудно поверить, что существует великолепный и прекрасный внешний миръ. Тутъ все расписано по минутамъ, подчинено строжайщимъ распорядкамъ, и порой невероятно гнететъ. Какъ бы не мечталось мне о бриллиантовомъ шифре Ее Императорского Величества, сильно более мечтается мне порой о свободе. Строгость, жестокость и отсутствие уваженiя, которые иногда проявляют преподаватели по отношенiю к ученцам - поразительна и вызывает отвращенiе. Это мало касается меня, ибо примерное поведенiе и достойные отметки по предметам делают меня объектом, мало пригодным для порицанiя. Я стараюсь такъ же вести себя достойно и справедливо, но мне все равно завидуетъ несколко ученицъ. Къ счастью, есть и верные подруги, которые искренне любятъ меня.
Особенно по сердцу мне милая Ольга Арцыбашева, батюшка которой сражался и погиб на флагмане Второй Тихоокеанской эскадры под Цусiмой. Она дерзит учителям, постоянно попадает в неприятности и плохо умеет подчиняться. Но у нее чуткое, верное сердце, что делаетъ ее одной из лучшихъ людей, известныхъ мне.
Расскажите же и Вы о своихъ товарищахъ. Уверена, что они есть у Васъ, и они замечательные люди.
Очень интересно Вы написали о коне и ученiяхъ. Знаете, очень высоко ценю я доблесть моряков и ихъ преданность Отечеству, но порой невыносимо до слезъ думать о томъ, живъ ли батюшка, когда месяцами не приходятъ от него никакие вести. Матушка Ваша, думается мне, будетъ все-таки чуть более спокойна, ведъ почта по суше ходитъ надежней. Или я ошибаюсь?
Прощаясь с Вами, высылаю Вамъ свою фотокарточку на память.
Буду ждать ответа.
Искренне Ваша, Марiя Ветлугина
И снова я корила себя за поспешность. Не слишком ли навязчиво выглядит отправленная фотокарточка? Ведь Андрей меня об этом не просил. Куда только девается выдержка, когда речь идет о чувствах? О чувствах???
Bonjour, ma chere niece Marie
Не тревожься понапрасну, дитя мое, меланхолiя - заурядное дело, особливо, въ С.-Петербурге. Надеюсь, что весна начнется хотя бы на несколько дней раньше, тогда можно будетъ улучить день и выехать наблюдать расцветанiе первоцветовъ на проталинах. Вчера мне приснилось, что на окне мой комнаты сидитъ козодой. Помнишь нелепую эту птицу? Она будто пришла въ рубище на званый вечеръ, и только что это поняла, выпучила глаза и неуместно хихикает.
Хорошо, что ты понимаешь слабые свои стороны - старайся всякое утро припоминать себе о томъ, въ чем ты должна стать лучше, а вечеромъ - въ чем ты стала лучше, и думай, что сделаешь завтра.
Старайся, старайся и твое усердiе будетъ заметно учителям и класснымъ дамамъ. Все они достойные, честные люди и не оставят трудъ и прилежанiе твои безъ вниманiя. Немецкiй язык важен,ъ но русскiй языкъ все же важнее, русская литература - это зеркало исторiи могучего нашего государства, свершенiй и невзгодъ, выпавшихъ на долю Киевской Руси, Московскаго княжества, а после - всей Имперiи. Литература, исторiя и Законъ Божiй суть три кита достойного образованiя для девицы. Не стыдись своего непониманiя, стыдно бросать попытки понимать. Хорошо, если преподаватели, особенно, наукъ классическихъ, побуждаютъ тебя задавать вопросы. Если же нетъ - ищи ответы въ книгахъ, спрашивай у подругъ, которые понимаютъ лучше тебя. Так же и съ поведенiемъ - найди себе примеръ среди старшихъ, если никто из классных дамъ не являет собой твой идеалъ для подражанiя, прими за образецъ какую-то из дамъ литературныхъ, героиню благочестивую и доброго нрава.
Не позволяй пустякамъ отвлекать себя от цели.
Твоя любящая tante.
Здравствуйте, Марiя Константиновна,
Вы напрасно такъ волнуетесь, мне не на что обижаться, ни слова Ваши, ни действiя, не несутъ въ себе даже намека на что бы то ни было обидное. Думаю, Васъ слишком ужъ стращаютъ въ Институте и, обжигаясь на молоке Вы дуете на воду. Но скоро уже у Васъ выпускъ, кончатся несправедливости и строгости, миръ за окнами будет открытъ для Васъ, по крайней мере, не будет нужды въ томъ, чтобы писать лимоннымъ сокомъ письма, Вы сможете делать это когда только захотите.
Долженъ признать, хотя юнкеровъ держатъ куда привольнее, я тоже несколько утомленъ постоянными учениемъ и эволюциями, которыми занятъ теперь каждый часъ. Весь выпускъ нашъ готовится къ параду. Мы увидимъ Государя! Уже нетъ решительно никакого терпенiя ожидать этого дня. А впереди еще четыре месяца, до лета, до выпускныхъ экзаменовъ и испытанiй. Если бы не друзья мои, всегда готовые протянуть руку помощи, я вылъ бы волкомъ отъ тоски. У меня два крепкихъ друга, одинъ изъ нихъ Сергей Ахтырцевъ, въ письме къ Вамъ ранее я уже упоминалъ его. Онъ - беспечальное сердце нашей тройки, готовый ради правого дела идти въ воду и въ огонь. Мой другъ из техъ, кто горитъ и не сгораетъ. За фамилiю и бесшабашную лихость его прозывают Давыдомъ, по имени Дениса Давыдова, прославленного офицера Ахтырского гусарского полка. Другой - Иван Демидовъ, онъ родомъ из Витебской губернiи, завидую его прилежанiю и упорству во всемъ. Чистый душой, совестливый человекъ, онъ не терпитъ никакой несправедливости. С такими друзьями можно хоть в самую преисподнюю, не страшно. Жаль, что вскоре намъ предстоитъ выйти въ разные полки. Но мы все равно будемъ друзьями, как бы не устроилась Божьей волей наша судьба.
Я читаю описанiе вашей подруги и невольно улыбаюсь - хотя я не видел её, она напоминаетъ мне мою сестру, такую же противницу правил и утеснений. Давно не виделъ её.
Сберегу вашу карточку какъ тайную реликвию. Признаюсь, не чаялъ такого светлого подарка. Улыбка ваша неизменно ободряет. Сожалею, но взаменъ не могу пока что выслать вамъ свою - за все время учебы в кадетскомъ корпусе и училище мне случилось бывать в фотографической мастерской только разъ, в первый свой кадетский выходъ въ отпускъ, карточка получилась до боли детская и нелепая, нынче хранится у матери. Может, это и къ лучшему, институтские порядки сильно бы ударили по Вамъ, если бы кто-то увиделъ чужую карточку.
Прошу, не печальтесь. Съ вашим батюшкой все в порядке, въ противномъ случае вамъ уже бы сказали о каком-то происшествии. Безпроводной телеграфъ теперь установленъ на каждомъ корабле и возможности передачи сообщенiй ничемъ не ограничиваются. Если бы о случившемся съ «Навариномъ» въ то время матушка моя узнала бы скоро, пережить потерю ей было бы легче. Я пишу ей так часто как могу, но до Ростова далеко, письма идут по десяти и более дней.
Зря я это написалъ, про «Наваринъ», но вымарывать не буду, всякое письмо я пишу только одинъ разъ, не могу иначе. Такъ что простите за лишние слова. Войны сейчас нетъ и батюшка Вашъ, может быть, скоро уже будет снова въ Кронштадте, а после и въ С.-Петербурге. Я слышалъ, скоро уже у Васъ экзаменовка. Главное, не волнуйтесь. Все получится.
Вы уже думали о жизни после Института? Какъ она устроится по Вашему разумению?
Искренне вашъ, юнкеръ Андрей Казимировичъ Вишневскій
Андрей на первый взгляд не написал ничего необычного, но его вопрос про жизнь после Смольного поставил меня в тупик. На него был только один ответ, озвучив который, я ставила нас обоих в неловкое положение. Промолчав - создавала впечатление, что я игнорирую его вопросы. Этикет предписывал ответить нечто нейтрельное, например «Ахъ, я не задумывалась об этом глубоко», но я видимо слишком любила правду. А еще - хотела, чтобы Андрей знал этот ответ.
Bonjour, ma chere tante!
Мне кажется порой, что я и не изъ Петербурга вовсе - слишкомъ бодрое и жизнелюбивое у меня чаще всего настроенiе. Суровая Балтика вдохновляетъ, оживляетъ и окрыляетъ. Быть можетъ, дорогая моя tante, намъ направиться после Пасхи в Сестрорецкъ? Вамъ всегда такъ нравилась тамошняя сирень!
Я бы могла сыграть несколько новых фортепьянныхъ этюдовъ. Думаю, они бы вамъ понравились.
Советъ утромъ и вечеромъ думать о своихъ достоинствахъ и недостаткахъ, пришелся мне очень по сердцу. Каждый день я поступаю такъ, и думается мне, что это ведетъ к дисциплинированiю разума.
Русская литература очень мила мне. Нынче читаемъ «Евгения Онегина», величайшее творенiе Александра Сергеевича Пушкина. Глубокимъ смыслом наполнена каждая его строка. Думаю, что хорошо бы было выучить романъ наизусть. Уповаю, что хватит на то моего прилежанiя.
Что касается примера для подражанiя, то кто же как не Ее Величество Императрица Александра Федоровна должна им служить? Она - первейшая из женщин в Имперiи! Однажды довелось мне видеть ее издали, о, какъ же она хороша! Это чистый восторгъ, упоение красотой, изяществомъ и достоинствомъ.
На сим, заканчиваю письмо, ибо ученический долг влечет меня готовиться к завтрашним занятiям.
Любящая Вас Марiя.
Здравствуйте, Андрей Казимировичъ.
Воистину, Вы сняли тяжкий камень с моей души. Мысль обидеть Васъ, или же сказать нечто резкое, неуместное, надоедливое - видится мне невыносимой.
Славные и затейливые у Васъ друзья. Мне начинает казаться, что я ихъ будто бы тоже знаю - такъ живо и преданно Вы о нихъ пишете.
Оленька точно понравилась бы Вамъ. Она не можетъ не нравится всемъ, у кого живой умъ и открытая душа.
Рада, что подарокъ пришелся Вамъ по сердцу. Признаться, не мало времени провела я, размышляя, не слишкомъ ли опрометчиво поступила, и не можетъ ли это навлечъ на Васъ дурные последствiя.
Да, радостно было бы мне получить Вашу фотокарточку, хоть это действительно опасно. Совсемъ скоро будет возможно, как Вы верно подметили, писать кому вздумается безо всяческихъ странных ухищрений.
Почему такъ смутило Васъ упоминание «Наварина»? Я слишкомъ хорошо знаю, какъ проходили бои под Цусимой, чтобы избегать разговором объ этомъ.
Трудно рассказать что-то о моей судьбе после Института. Полагаю, что мне будетъ уместнымъ выйти замужъ за кандидата, который покажется достойнымъ моему батюшке. На одно уповаю: чтобы этотъ человекъ пришелся мне по сердцу. Моя натура слишкомъ горяча и искрення, чтобы на всю жизнъ связать себя с союзомъ с нелюбимым человекомъ.
На симъ, прощаюсь с Вами.
Неизменно ожидаю ответа.
Искренне Ваша, Марiя Ветлугина.
Моя беспечность и вера в собственную удачливость была поразительна. Поэтому когда однажды утром тайник с письмами оказался пустым, я не поверила собственным глазам. Это была катастрофа.
Bonjour, ma chere niece,
Отрадно слышать о твоемъ усердiи. Постарайся, все же, понять более, нежели заучить наизусть, иначе можешь попасть в неловкое положенiе, ответивъ заученнымъ на то, где требуется гибкость ответа. Это очень хорошо, что ты рисуешь. Изъ той же герани всегда сможешь сделать милое sachet или затейливую картину из сушеныхъ цветовъ. Генрiетта Карловна показала мне альбом своей дочери, въ которомъ сделаны ботаническiе заметки. Очень мило, souvenir теплого лета. Некоторые цветы, особливо, полевые, въ сухом виде куда изящнее, чем живые, всякий лепесток, будучи прилежно уложенным, расправленным, будто получает возможность показать себя во всей красе. Правда, это хорошо для тех, что не пахнут. Генрiетта Карловна из прошлогоднего путешествiя привезла чудесные акварели съ лавандовыми полями. Ахъ, как жаль, что я не умею так тонко и нежно, как она изобразить то, что вижу. Акварели никогда не удавались мне, я обычно рисовала сухой пастелью или карандашом. Помнится, классная дама все бранила меня и подругъ за то, что отъ пастелей наши пальцы часто были причудливых оттенков.
Сейчасъ зима и всякий думаетъ о томъ, какъ бы потеплее завернуться, особливо въ Петербурге, продуваемымъ Бореемъ насквозь. Но о красоте всегда стоитъ помнить, даже если вокруг стужа, не стоитъ забывать о всегдашней обязанности своимъ видомъ служить воплощенiемъ гармонiи и изящества. Скоро ужъ весна, а тамъ и лето. Къ лету, какъ всегда, будутъ хороши ткани легкие, светлые, с нежными маленькими цветами наподобiе незабудокъ. Въ прошлый разъ модистка показала мне отличное платье, очень нежного вида, a l`englese, синий шифонъ, подложеный кремовымъ репсомъ, просто чудо что за платье, подол вышитъ отстоящими друг отъ друга васильками. Обязательно покажу тебе при случае.
Будь здорова, старайся какъ можно лучше. Тешу себя надеждой, что ты после выпуска удостоишься шифра от Её Величества.
Не обращай вниманiя, если увидишь, что письма мои грустны, со мной отъ холодовъ случилась меланхолiя.
Твоя любящая тетя Анна Александровна
Здравствуйте, Марiя Константиновна
Вамъ не стоитъ тревожиться - Вашимъ письмамъ ничто не угрожаетъ. Здесь, въ училище, никто не посмелъ бы посягнуть на письма юнкеровъ, отъ кого бы они не были, все понимаютъ, какая это ценность для насъ, особливо, для техъ, чьи родные живутъ далеко отъ Петербурга. Личные вещи неприкосновенны и начальникъ училища, равно как и наши наставники могутъ быть уверены в томъ, что ничего запретного въ вещах юнкеров не может быть.
Я прошу Васъ простить меня за то смущенiе, причиной которому было мое предположение обратиться к батюшке Вашему за дозволениемъ писать Вамъ. Уже много разъ корилъ я себя за неосторожные слова, успелъ даже подумать, что Вы могли обидеться горько на это мое письмо и не написать мне вовсе. Поделом же было бы мне, хоть и тяжко. Радъ, очень радъ, что вы все же прислали весточку.
Иногда вспоминаю, как спрашивал Вашъ батюшка меня, еще малолетняго, отчего не хочу я идти по отцовскимъ стопамъ, в Морской кадетский корпусъ, чтобы по завершенiю обученiя выйти во флот, который всегда будетъ нагляднымъ образцомъ мощи государства Российского. Мать после призналась, что молилась всемъ святымъ, только бы я выбралъ себе что другое и такимъ образомъ избежалъ отцовской будущности. Видимо, молитвамъ её и, въ какой-то степени теплой памяти о конях в именiи моего деда К.Я. Вишневского я обязанъ стремленiю къ войскамъ сухопутнымъ, а именно, кавалерiи. Многiе говорятъ, что время кавалерiи скоро уже завершится, и придетъ эпоха самодвижущихся боевых автомобилей, но пока они смешны и более походятъ на сахарницу моей бабушки, нежели на военную силу. Думаю, еще не менее ста лет от уменiя кавалерiи действовать в бою слаженно с пехотой будетъ зависеть исходъ сражений.
Я и самъ иногда удивляюсь - какъ получается у г.г. офицеровъ вкладывать намъ въ головы знания изъ разныхъ областей наукъ. Думаю, это отъ того, что каждый изъ нихъ талантливъ въ своемъ деле и умеетъ рассказать не сухо, а такъ, что всякое слово играетъ красками, наполнено смысломъ и легко ложится въ память. Немалая заслуга и у нашихъповаров, которые кормятъ нас всегда хорошо, особенно темъ изъ насъ, юнкеровъ, кто вышелъ изъ разночинцевъ, не приходится отъ здешней кухни искать лучшего. А когда тело сыто и сердце весело, всякое учение дается съ меньшей трудностью.
Конь мой гнедой масти и зовутъ его Днестръ, он уже немолодой, видимо, после моего выпуска пойдетъ куда-то въ учебную работу, чтобы съ нимъ обучали другихъ коней. Конь у каждого из юнкеровъ выпускного курса свой. По традицiи, юнкера старшего курса во время выпуска сдаютъ лошадей с рукъ на руки младшему курсу - съ этого момента младший курсъ считается старшимъ.
Как вы уже поняли, свободного времени у нашего брата-юнкера остается немного, читаемъ преимущественно спецiальную литературу, но, если удается улучить время, то мы читаемъ и пересказываемъ друг другу очерки изъ газетъ и всяческую белетристику, какую удается достать. Товарищъ давеча одолжилъ мне томикъ Брюсова - Алтарь победы, начну читать нынче же вечеромъ.
Обреги или памятные вещи есть у всехъ, многiе хранятъ целую коллекцию, чего только нетъ среди этих нашихъ "якорей". Больше всего образковъ, подареных родными. Еще часто хранятъ утиральники, вышитые платки, какие-то бусины и сухие листья въ книгахъ. Мы, конечно, не моряки, но и своихъ суеверий у насъ хватаетъ. Напримеръ, если при кормленiи коня изъ торбы просыплется овес, надо тутъ же его собрать до последнего зерна, иначе быть беде.
Верно, и въ Институте имеются свои традиции? Пишите о своей жизни, если можете, мне все интересно.
Не тревожьтесь, если последующее письмо запоздаетъ - нашъ курсъ назначенъ въ караулы до конца недели.
Искренне Вашъ, юнкеръ Андрей Казимировичъ Вишневский
Письма Андрея было невероятно интересно читать. Он в меру рассказывал о себе, в меру интересовался моими делами и увлечениями. Его слова были точны и уместны, слог легок и ясен.
Дорогая моя тетушка!
Хоть такъ и не принято, я начну ответъ Вамъ с окончания Вашего письма. Вы пишите о меланхолiи, и я не могу не обеспокоиться за Ваше состояние. Тягостная долгая зима удручает и меня, но ведь до весны осталось не такъ много. Совсемъ скоро начнет таять снегъ, тронется ледъ на Неве, начнут повсюду печъ блины и устраивать гулянiя, а там и до Пресветлой Пасхи недолго. А потомъ появится чудная молодая зелень, зацвететъ, развернеться навстречу ласковому солнцу. И коли будетъ на то воля Божiя и Ваше желание, летомъ отправимся мы к теплому морю, будемъ любоваться синей волной, подобной яркимъ василькамъ, гулятъ по склонамъ горъ, радоваться жизни. Я сплету Вамъ венокъ из луговыхъ цветовъ, и когда он увянетъ - можно будет высушить его, и привезти в Петербургъ как напоминанiе о дивных мнгновенiяхъ.
Чтобы еще немного ободрить Вас, хочу сказать, что немецкие падежи уже не кажутся мне темнымъ лесомъ. Благодаря рекомендацiямъ подругъ и терпеливому к моим ответамъ мсье преподавателю, мне почти удалось их преодолеть. Еще немного, и я перестану путать артикли, которые при неправильном употребленiи превращают высказыванiе в нелепицу.
Про шифръ Ее Императорского Величества я мечтаю в глубiне сердца, ибо это стало бы высшей наградой трудамъ. Но порой я думаю, что не заслуживаю его вовсе, потому какъ столько всего еще не знаю, или же знаю недостаточно хорошо, что становится невероятно стыдно. Ведь девица, которая удостоилась права носить шифръ, должна быть воистину безупречной образованности и поведенiя, а я хоть и числюсь "парфеткой", все жъ таки имею немало поводовъ упрекнуть себя. Порой мне думается, что учителя наши очень снисходительны ко мне.
Буду стараться еще прилежней, чтобы порадовать насъ обеихъ.
Любящая тебя Марiя.
Здравствуйте, Андрей Казимировичъ.
Ахъ, как ругала я себя, что такъ резко ответила Вамъ. Меня захватили чувства, съ которыми я не смогла справиться вовремя, а когда одумалась - стало поздно. Я очень беспокоилась, что Вы не захотите больше мне писать. Простите меня великодушно.
Такъ тягостно в этотъ разъ было дожидаться ответа, что я ужъ было решила, что Вы про меня забыли.
За высокими оградами Института очень трудно поверить, что существует великолепный и прекрасный внешний миръ. Тутъ все расписано по минутамъ, подчинено строжайщимъ распорядкамъ, и порой невероятно гнететъ. Какъ бы не мечталось мне о бриллиантовомъ шифре Ее Императорского Величества, сильно более мечтается мне порой о свободе. Строгость, жестокость и отсутствие уваженiя, которые иногда проявляют преподаватели по отношенiю к ученцам - поразительна и вызывает отвращенiе. Это мало касается меня, ибо примерное поведенiе и достойные отметки по предметам делают меня объектом, мало пригодным для порицанiя. Я стараюсь такъ же вести себя достойно и справедливо, но мне все равно завидуетъ несколко ученицъ. Къ счастью, есть и верные подруги, которые искренне любятъ меня.
Особенно по сердцу мне милая Ольга Арцыбашева, батюшка которой сражался и погиб на флагмане Второй Тихоокеанской эскадры под Цусiмой. Она дерзит учителям, постоянно попадает в неприятности и плохо умеет подчиняться. Но у нее чуткое, верное сердце, что делаетъ ее одной из лучшихъ людей, известныхъ мне.
Расскажите же и Вы о своихъ товарищахъ. Уверена, что они есть у Васъ, и они замечательные люди.
Очень интересно Вы написали о коне и ученiяхъ. Знаете, очень высоко ценю я доблесть моряков и ихъ преданность Отечеству, но порой невыносимо до слезъ думать о томъ, живъ ли батюшка, когда месяцами не приходятъ от него никакие вести. Матушка Ваша, думается мне, будетъ все-таки чуть более спокойна, ведъ почта по суше ходитъ надежней. Или я ошибаюсь?
Прощаясь с Вами, высылаю Вамъ свою фотокарточку на память.
Буду ждать ответа.
Искренне Ваша, Марiя Ветлугина
И снова я корила себя за поспешность. Не слишком ли навязчиво выглядит отправленная фотокарточка? Ведь Андрей меня об этом не просил. Куда только девается выдержка, когда речь идет о чувствах? О чувствах???
Bonjour, ma chere niece Marie
Не тревожься понапрасну, дитя мое, меланхолiя - заурядное дело, особливо, въ С.-Петербурге. Надеюсь, что весна начнется хотя бы на несколько дней раньше, тогда можно будетъ улучить день и выехать наблюдать расцветанiе первоцветовъ на проталинах. Вчера мне приснилось, что на окне мой комнаты сидитъ козодой. Помнишь нелепую эту птицу? Она будто пришла въ рубище на званый вечеръ, и только что это поняла, выпучила глаза и неуместно хихикает.
Хорошо, что ты понимаешь слабые свои стороны - старайся всякое утро припоминать себе о томъ, въ чем ты должна стать лучше, а вечеромъ - въ чем ты стала лучше, и думай, что сделаешь завтра.
Старайся, старайся и твое усердiе будетъ заметно учителям и класснымъ дамамъ. Все они достойные, честные люди и не оставят трудъ и прилежанiе твои безъ вниманiя. Немецкiй язык важен,ъ но русскiй языкъ все же важнее, русская литература - это зеркало исторiи могучего нашего государства, свершенiй и невзгодъ, выпавшихъ на долю Киевской Руси, Московскаго княжества, а после - всей Имперiи. Литература, исторiя и Законъ Божiй суть три кита достойного образованiя для девицы. Не стыдись своего непониманiя, стыдно бросать попытки понимать. Хорошо, если преподаватели, особенно, наукъ классическихъ, побуждаютъ тебя задавать вопросы. Если же нетъ - ищи ответы въ книгахъ, спрашивай у подругъ, которые понимаютъ лучше тебя. Так же и съ поведенiемъ - найди себе примеръ среди старшихъ, если никто из классных дамъ не являет собой твой идеалъ для подражанiя, прими за образецъ какую-то из дамъ литературныхъ, героиню благочестивую и доброго нрава.
Не позволяй пустякамъ отвлекать себя от цели.
Твоя любящая tante.
Здравствуйте, Марiя Константиновна,
Вы напрасно такъ волнуетесь, мне не на что обижаться, ни слова Ваши, ни действiя, не несутъ въ себе даже намека на что бы то ни было обидное. Думаю, Васъ слишком ужъ стращаютъ въ Институте и, обжигаясь на молоке Вы дуете на воду. Но скоро уже у Васъ выпускъ, кончатся несправедливости и строгости, миръ за окнами будет открытъ для Васъ, по крайней мере, не будет нужды въ томъ, чтобы писать лимоннымъ сокомъ письма, Вы сможете делать это когда только захотите.
Долженъ признать, хотя юнкеровъ держатъ куда привольнее, я тоже несколько утомленъ постоянными учениемъ и эволюциями, которыми занятъ теперь каждый часъ. Весь выпускъ нашъ готовится къ параду. Мы увидимъ Государя! Уже нетъ решительно никакого терпенiя ожидать этого дня. А впереди еще четыре месяца, до лета, до выпускныхъ экзаменовъ и испытанiй. Если бы не друзья мои, всегда готовые протянуть руку помощи, я вылъ бы волкомъ отъ тоски. У меня два крепкихъ друга, одинъ изъ нихъ Сергей Ахтырцевъ, въ письме къ Вамъ ранее я уже упоминалъ его. Онъ - беспечальное сердце нашей тройки, готовый ради правого дела идти въ воду и въ огонь. Мой другъ из техъ, кто горитъ и не сгораетъ. За фамилiю и бесшабашную лихость его прозывают Давыдомъ, по имени Дениса Давыдова, прославленного офицера Ахтырского гусарского полка. Другой - Иван Демидовъ, онъ родомъ из Витебской губернiи, завидую его прилежанiю и упорству во всемъ. Чистый душой, совестливый человекъ, онъ не терпитъ никакой несправедливости. С такими друзьями можно хоть в самую преисподнюю, не страшно. Жаль, что вскоре намъ предстоитъ выйти въ разные полки. Но мы все равно будемъ друзьями, как бы не устроилась Божьей волей наша судьба.
Я читаю описанiе вашей подруги и невольно улыбаюсь - хотя я не видел её, она напоминаетъ мне мою сестру, такую же противницу правил и утеснений. Давно не виделъ её.
Сберегу вашу карточку какъ тайную реликвию. Признаюсь, не чаялъ такого светлого подарка. Улыбка ваша неизменно ободряет. Сожалею, но взаменъ не могу пока что выслать вамъ свою - за все время учебы в кадетскомъ корпусе и училище мне случилось бывать в фотографической мастерской только разъ, в первый свой кадетский выходъ въ отпускъ, карточка получилась до боли детская и нелепая, нынче хранится у матери. Может, это и къ лучшему, институтские порядки сильно бы ударили по Вамъ, если бы кто-то увиделъ чужую карточку.
Прошу, не печальтесь. Съ вашим батюшкой все в порядке, въ противномъ случае вамъ уже бы сказали о каком-то происшествии. Безпроводной телеграфъ теперь установленъ на каждомъ корабле и возможности передачи сообщенiй ничемъ не ограничиваются. Если бы о случившемся съ «Навариномъ» въ то время матушка моя узнала бы скоро, пережить потерю ей было бы легче. Я пишу ей так часто как могу, но до Ростова далеко, письма идут по десяти и более дней.
Зря я это написалъ, про «Наваринъ», но вымарывать не буду, всякое письмо я пишу только одинъ разъ, не могу иначе. Такъ что простите за лишние слова. Войны сейчас нетъ и батюшка Вашъ, может быть, скоро уже будет снова въ Кронштадте, а после и въ С.-Петербурге. Я слышалъ, скоро уже у Васъ экзаменовка. Главное, не волнуйтесь. Все получится.
Вы уже думали о жизни после Института? Какъ она устроится по Вашему разумению?
Искренне вашъ, юнкеръ Андрей Казимировичъ Вишневскій
Андрей на первый взгляд не написал ничего необычного, но его вопрос про жизнь после Смольного поставил меня в тупик. На него был только один ответ, озвучив который, я ставила нас обоих в неловкое положение. Промолчав - создавала впечатление, что я игнорирую его вопросы. Этикет предписывал ответить нечто нейтрельное, например «Ахъ, я не задумывалась об этом глубоко», но я видимо слишком любила правду. А еще - хотела, чтобы Андрей знал этот ответ.
Bonjour, ma chere tante!
Мне кажется порой, что я и не изъ Петербурга вовсе - слишкомъ бодрое и жизнелюбивое у меня чаще всего настроенiе. Суровая Балтика вдохновляетъ, оживляетъ и окрыляетъ. Быть можетъ, дорогая моя tante, намъ направиться после Пасхи в Сестрорецкъ? Вамъ всегда такъ нравилась тамошняя сирень!
Я бы могла сыграть несколько новых фортепьянныхъ этюдовъ. Думаю, они бы вамъ понравились.
Советъ утромъ и вечеромъ думать о своихъ достоинствахъ и недостаткахъ, пришелся мне очень по сердцу. Каждый день я поступаю такъ, и думается мне, что это ведетъ к дисциплинированiю разума.
Русская литература очень мила мне. Нынче читаемъ «Евгения Онегина», величайшее творенiе Александра Сергеевича Пушкина. Глубокимъ смыслом наполнена каждая его строка. Думаю, что хорошо бы было выучить романъ наизусть. Уповаю, что хватит на то моего прилежанiя.
Что касается примера для подражанiя, то кто же как не Ее Величество Императрица Александра Федоровна должна им служить? Она - первейшая из женщин в Имперiи! Однажды довелось мне видеть ее издали, о, какъ же она хороша! Это чистый восторгъ, упоение красотой, изяществомъ и достоинствомъ.
На сим, заканчиваю письмо, ибо ученический долг влечет меня готовиться к завтрашним занятiям.
Любящая Вас Марiя.
Здравствуйте, Андрей Казимировичъ.
Воистину, Вы сняли тяжкий камень с моей души. Мысль обидеть Васъ, или же сказать нечто резкое, неуместное, надоедливое - видится мне невыносимой.
Славные и затейливые у Васъ друзья. Мне начинает казаться, что я ихъ будто бы тоже знаю - такъ живо и преданно Вы о нихъ пишете.
Оленька точно понравилась бы Вамъ. Она не можетъ не нравится всемъ, у кого живой умъ и открытая душа.
Рада, что подарокъ пришелся Вамъ по сердцу. Признаться, не мало времени провела я, размышляя, не слишкомъ ли опрометчиво поступила, и не можетъ ли это навлечъ на Васъ дурные последствiя.
Да, радостно было бы мне получить Вашу фотокарточку, хоть это действительно опасно. Совсемъ скоро будет возможно, как Вы верно подметили, писать кому вздумается безо всяческихъ странных ухищрений.
Почему такъ смутило Васъ упоминание «Наварина»? Я слишкомъ хорошо знаю, какъ проходили бои под Цусимой, чтобы избегать разговором объ этомъ.
Трудно рассказать что-то о моей судьбе после Института. Полагаю, что мне будетъ уместнымъ выйти замужъ за кандидата, который покажется достойнымъ моему батюшке. На одно уповаю: чтобы этотъ человекъ пришелся мне по сердцу. Моя натура слишкомъ горяча и искрення, чтобы на всю жизнъ связать себя с союзомъ с нелюбимым человекомъ.
На симъ, прощаюсь с Вами.
Неизменно ожидаю ответа.
Искренне Ваша, Марiя Ветлугина.
Моя беспечность и вера в собственную удачливость была поразительна. Поэтому когда однажды утром тайник с письмами оказался пустым, я не поверила собственным глазам. Это была катастрофа.