Интервью с Крейгом Вентером. 2 часть.
Интервью с Крейгом Вентером. 1 часть.
SPIEGEL: А что насчет разговоров, что страховые компании и работодатели смогут использовать генетические данные в своих целях? Еще одна пустая истерия?
Venter: Это не вопрос злоупотребления, учитывая то насколько эти данные легкодоступны. Это вопрос законов. Вы ничего не можете поделать с этим. Посмотрите на эту бутылку, что вы потрогали, она - все что мне нужно, чтобы узнать вашу генетическую информацию.
SPIEGEL: И как много вы сможете узнать о нас таким способом?
Venter: Учитывая, что мы не совсем понимаем, как «читать» геном, это врядли даст нам много информации, по крайней мере на этот момент. Так что тут нет места разговорам об этичности.
SPIEGEL: Расшифровка вашего генома дает немного больше информации, чем просто факт, что ваша ушная сера имеет свойство быть несколько влажной.
Venter: Это вы сказали. Что еще я узнал из своего генома? Почти ничего. Зная его, мы даже не можем с полной увереностью сказать, какого цвета мои глаза. Звучит грустно? Все искали чудесные да/нет ответы в геноме. "Да, у вас будет рак" или "Нет, у вас не будет рака". Но все не так просто.
SPIEGEL: То есть полезность проекта «Геном Человека» для медицины оказалась крайне мала?
Venter: Близка к нулю, если быть точным.
SPIEGEL: Но он хоть дал нам какие-нибудь новые знания?
Venter: Несомненно, да. 11 лет назад мы не знали сколько у человека генов. Многие называли числа от 100,000 до 300,000. Мы нажили себе кучу врагов, когда заявили, что их число много меньше, вероятно что-то около 40,000! А позже мы обнаружили, что правильный ответ был вдвое меньше. Я был в Стокгольме, на 200-летней годовщине основания Каролинского института. И первой презентацией был доклад о том, как много мы достигли в расшифровке генома человека. Затем мне дали слово и я сказал, что наш век запомнится тем, как мало, а не как много мы сделали в этой области.
SPIEGEL: Почему требуется так много времени, чтобы найти применение результатам ваших исследований в медицине?
Venter: Если быть честным, все потому что мы ничего не узнали из генома, ну кроме вероятностей. А как увеличение вероятности заболеть чем-то на 1-3% может помочь в лечении? Это бесполезная информация.
SPIEGEL: Существуют сотни наследственных болезней, которые связаны с дефектами различных генов. Вы же можете определить много больше, чем просто вероятность, обнаружив их. Так почему же до сих пор нас не захлестнула волна новых видов лечения?
Venter: Еще одно ложное ожидание. К примеру, ужасное заболевание Ataxia telangiectasia. Нервная система деградирует и часто люди умирают еще подростками. Его причина это дефект в одном гене, но это эволюционный ген. Если ваше тело построено неправильно, то невозможно просто съесть волшебную таблетку и перестроить его. Если ваш мозг работает неправильно, то он так и будет работать.
SPIEGEL: Кого же винить за эти ложные ожидания?
Venter: Мы всегда смотрели на отдельные гены, так как это все, что у нас было. Когда люди ночью теряют свои ключи, они ищут их под светом уличного фонаря. Почему? Потому что это единственное место, где ты можешь что-то разглядеть.
SPIEGEL: Но в действительности ключи где-то в темноте?
Venter: Именно. Почему люди думали, что у человека так много генов? Просто потому, что они думали, что за каждую человеческую черту отвечает свой собственный ген. И если вы хотите вылечить жадность, то вы просто меняете ген жадности, так? Или ген зависти, который вероятно, намного опаснее. Но не все так просто. Если вы хотите узнать почему у кого-то болезнь Альцгеймера или рак, то не достаточно просто взглянуть на гены. Для этого нам необходима вся картинка. Это тоже, что утверждать, что вы хотите изучит Валенсию, но все, что вы можете увидеть это этот стол. Вы обратите внимание на следы ржавчины, но это не скажет вам абсолютно ничего о Валенсии, ну может только то, что воздух тут немного соленоват. Вот та ситуация в которой мы находимся с геномом. Мы абсолютно ничего не знаем.
SPIEGEL: Как вы думаете, наступит ли то время, когда вы сможете извлечь всю эту информацию и использовать ее в медицине?
Venter: Чтобы это произошло нам требуется намного больше информации. Информации о химии вашего тела, вашего психологического состояния, вашей полной медицинской истории, о вашем мозге и всей жизни. Нам нужно узнать это о миллионах разных людей и сравнить данные с их геннетической информацией.
SPIEGEL: Приведет ли это, в конце концов, к так называемой персональной медицине, о которой генетики так много говорили? Каждый человек будет получитать свой уникальный курс лечения, который основан на его личных генетических особенностях?
Venter: Это еще одна из тех глупых и наивных мыслей, что были когда-то популярны. Но это не так, «О, мы знаем ваш геном и мы сделаем специальное лекарство для вас.» Такого никогда не будет. Намного важнее, что вы можете извлекать информацию о рисках связанных с вашим здоровьем из генома, а затем уменьшать их своим разумным поведением.
SPIEGEL: Вы не раз упоминули, что первые исследователи генома человека были очень наивны. Будут ли следующие поколения так же шутить над тем, как в свою очередь, наивны наши представления?
Venter: Поживем - увидим. По крайней мере, сейчас у нас есть то, что в будущем станет одним из самых важных инструментов в понимании человеческого генома - искусственная бактерия. Это позволит нам задавать вопросы, которые были недоступны ранее.
SPIEGEL: То есть, не добившись никаких успехов в чтении генома, вы решили переписать его? Вы секвенировали геном бактерии и использовали его в другой клетке. Как поживает ваш микроб на сегодняшний день?
Venter: Сидит в холодильнике и все у него просто отличноl. Мы приберегли его для историков.
SPIEGEL: Вы включили некий код в геном этой клетки. Кто-нибудь расшифровал его
Venter: Да, это был первый геном в мире, что содержал в себе адрес электронной почты. К данному моменту, 50 ученых взломали его и ответили нам.
Заключительная часть будет на днях.