Х. Мантел «Волчий зал» (Букер-2009)
Англия, XVI век. На троне - второй английский монарх из Тюдоров, Генрих VIII. У него от брака с Екатериной Арагонской нет наследника мужского пола. Это побуждает Генриха требовать у духовенства признания недействительным этого брака, чтобы иметь возможность жениться на Анне Болейн. Отказ Папы аннулировать брак Генриха VIII и Екатерины Арагонской стал причиной реформации в Англии. Таким образом, в конечном итоге неспособность Екатерины родить мальчика вылилась в отделение англиканской церкви от римской католической. При короле состоит советником умный и талантливый Томас Кромвель, вокруг которого в романе и закручивается нить повествования: политический гений, идеолог Английской Реформации, который верно и с достоинством служит сначала кардиналу Вулси, затем - королю; человек, который заботится о бедных людях, простых женщинах, друзьях; который любит жену и детей и собирает под крышей своего дома талантливую молодежь.
Особенностью исторических романов является то, что читателю заранее известно, как будут развиваться события. Тем труднее автору держать читателя в напряжении. Мантел это вполне удается - при помощи почти осязаемой предметности описываемого мира, показа значимых бытовых мелочей, а особенно - раскрытия убедительного и живого образа Томаса Кромвеля. Автор подчёркивает значимость фигуры Кромвеля с помощью весьма интересного приёма: очень часто Мантел называет его просто «он», подразумевая, что и без пояснений понятно, кто это - «он» и кто тут главный - и в романе, и в государстве Генриха.
В романе приведены слова Плавта: homo homini lupus est, человек человеку волк. Упоминание волков встречается в тексте не раз, что подчёркивает, что «Wolfhall» - это не просто название поместья Сеймуров (Джейн Сеймур станет женой Генриха после Анны Болейн). «Вулфхолл - Волчий зал». Такими словами заканчивается роман.
Как и ожидается от умного и талантливого писателя, Мантел не просто с безупречным мастерством и глубоким знанием материала ведёт повествование. В уста и мысли своего героя она вкладывает свои мысли:
- Очень разумно составлять планы на полгода, на год вперёд, но грош им цена, если у тебя нет планов на завтрашний день. (Чем не афоризм?);
- А для чего надо заколачивать покойников?
- Чтобы страшные мертвяки не вылезали из гробов и не гонялись за нами.
Теперь он знает, что всё не так: не мертвые преследуют живых, а живые - мертвых. Кости и черепа вытряхивают из саванов, в лязгающие челюсти, как камни, бросают слова. Мы исправляем книги, оставшиеся от покойников, переписываем их жизнь.
- Когда из монастырей исходило что-то доброе? Они ничего не создают, лишь веками бубнят одно и то же, да и то чудовищно переврав. Монахи создали то, что принято считать нашей историей, однако, я им не верю. Куда вернее, что они замолчали то, что им не нравилось, и оставили то, что выгодно Риму.
Есть и обращение к эрудиции читателя, например:
- … и оглядывается, словно ища опоры, дружеского послания от Господа, начертанного на стене, хотя известны лишь прецеденты противоположного свойства.
Приведённые выше рассуждения Мантел сводятся к актуальному во все времена вопросу «что есть история». Дж. Барнс считает, что «история - это ведь не то, что случилось. История - это всего лишь то, что рассказывают историки". Надо добавить - и писатели. Переводчики романа (Доброхотова-Майкова, Клеветенко) считают, что «Никаким историкам не переспорить Шекспира, Пушкина или Толстого. Подлинная история остается примечаниями мелким шрифтом к созданному литераторами образу». Не знаю, была ли причиной обособления англиканской церкви именно указанная автором; был ли Томас Кромвель именно таким - мудрым и сильным человеком, но Мантел описала всё именно так, и теперь, благодаря её таланту, многие читатели будут видеть Англию XVI века её глазами, как мы видим, например, Карла IX глазами Проспера Мериме, Маргариту Маульташ - глазами Фейхтвангера, а кардинала Ришелье - глазами Дюма.