Берлинале: “Прощай, моя королева”
Фильм Бенуа Жако «Прощай, моя королева», думаю, выбран для открытия Берлинского международного кинофестиваля потому, что он относительно короткий - а люди спешат на банкет.
Это история о том, как перепуганная последним решительным валом Французской революции Мария Антуанетта
решает бежать из Версаля под покровом ночи, для отвода глаз заставив свою ближайшую подругу переодеться королевой и таким образом подставив ее под удар. Революционный слом, говорят, произошел и в сознании самого Бенуа Жако, который доселе слыл режиссером сугубо артхаусным: ему надоело общаться с узким кругом ушибленных, он хочет говорить с широкими массами - особенно с богатыми, т.е. американскими. От артхауса в его фильме - нарочито любительски работающая камера, притушенные цвета и принципиальная боязнь гламура: Версаль выглядит как гибрид обители привидений с районной поликлиникой на окраине Твери. Среди этих облупленных стен, полутемных коридоров больничного типа и преогромных крыс обитают королева и ее фрейлина Сидония, которая читает ей на ночь романы, но вечно ходит искусанная комарами, постоянно чешется, и Мария Антуанетта лично орошает ее раны благовониями. Придворные дамы намеренно простонародны: такими их могли бы изобразить в сельской художественной самодеятельности, где еще неизвестно слово «куртуазный». Есть, правда, и райские кущи, и пышные залы, и пруды с гондольерами, но в них
тоже плавают дохлые крысы.
Все это, разумеется, не случайно: перед нами пышное гниение империи, ее тлен. А за воротами уже вовсю размахивают знаменами свободы. То, что веками стояло незыблемо, вот-вот рухнет. Те, перед кем склоняли колена, пойдут на гильотину.
Такой фильм, по замыслу дирекции фестиваля, должен обозначить лейтмотив и сквозную тему нынешнего Берлинале: наш мир хрупок, он сегодня во власти вышедших из-под контроля сил. Поэтому в программах фестиваля идут картины, связанные с «Арабской весной», с японской Фукусимой, с бунтом природных и народных стихий, которые уже не на шутку грозят современной цивилизации.
Гниение как в артхаусном, так и в попсовом кино выгодно оттеняется модными извивами людской психологии. Например, массовым интересом к лесбийской теме. Люди слетаются к такого рода кинематографической клубничке, как мухи к навозной куче. Они морщатся, зычно осуждают, но смотрят жадно и даже вожделенно. Поэтому режиссер Бенуа Жако лесбийскую тему выносит на авансцену фильма, делает еще одним лейтмотивом. Прерывисто тонким - когда Мария Антуанетта с преувеличенной нежностью врачует бархатную, но нещадно искусанную комарами кожу Сидонии. Или педалированно толстым, когда она хищным взором осматривает голую, но ею же приговоренную к смерти подругу-служанку. Сидония, по-видимому, относится к еще не определившимся и колеблющимся - в сцене, где она медленно стаскивает простыни со спящей фаворитки своей королевы Габриэль де Полиньяк, камера замирает в благоговении так надолго, словно изощренно работающего оператора Ромэна Виндинга в этот момент хватил микроинсульт.
В роли Марии Антуанетты - Диана Крюгер из «Бесславных ублюдков», Сидонию играет Леа Сейду из «Полночи в Париже», Габриэль де Полиньяк - Виржини Ледуайен из «8 женщин». В целом эта картина, нацеленная быть хитом, может привлечь ту часть дамской аудитории, которая обожает разнообразную клубничку. Фильм Жако вполне отвечает требованиям времени срывать с исторических персонажей все и всяческие покровы, сообщая пораженному человечеству сенсационную новость о том, что королевы - тоже люди.
Но старт конкурса Берлинале, на мой взгляд, оказался скомкан, как непропеченный первый блин.