“Норд-Ост” в России больше, чем “Норд-Ост”
Трагедия, которая в течение трех суток октября 2002 года разворачивалась в Театральном центре на Дубровке, уже описана многократно. Жертвами теракта стали люди, просто пришедшие на знаменитый спектакль и ни в чем не повинные перед страной и миром.
Но почему-то не принято говорить об еще одной жертве: с трагедией «Норд-Оста» мы подрубили росток, который мог бы стать началом новой театральной эпохи в России. И я хочу вернуться в тот счастливый миг, когда весь отечественный музыкальный театр с появлением на свет «Норд-Оста» совершил гигантский качественный скачок - в новое измерение. Когда впервые на нашей сцене возник настоящий русский мюзикл - не калька с заграничных образцов, а полностью укорененный в нашей истории.
Вот что я писал в газете «Известия» в октябре 2001 года, разгоряченный и воодушевленный увиденным на Дубровке чудом.
«Это тот случай, когда "радость безмерная". Афиши, вот уже полгода интригующие Москву, не соврали
ни в чем. Обещанный самолет со страшным гулом двигателей садится в тайге у чукчей. Обещанные пилоты лихо бьют чечетку на лыжах. Обещанный финал-сюрприз поражает воображение и исторгает у зрителей светлые слезы. Роман Каверина "Два капитана" чудом уложился в конгениальное ему музыкальное зрелище, не потеряв в серьезности, но приобретя в энергетике. Проза чудом перешла в стихи, умные и остроумные, стихи чудом легли на музыку, которую хочется слушать снова. И я давно не видел более счастливого зала, чем на этих предварительных просмотрах, которые по-заграничному назвали "превью".
Но это единственное заграничное, что бросается в глаза. Остальное заграничное спрятано за кулисами, под сценой, в компьютерных хард-дисках, откуда управляется невиданное у нас зрелище. Это тот технологический опыт, который на Западе вырабатывался весь ХХ век и достиг совершенства - в организации дела и его раскрутке, в способе совместить полет творчества с жестким расчетом всего, от движения декораций до системы продажи театральных билетов. Это первый у нас случай создания театра для одного спектакля - мощная машинерия запрятана в фундаменте Театрального центра на Дубровке, она, как и сам спектакль, будет действовать ежевечерне несколько лет, пока ходит публика. И каждый вечер девиз "Бороться и искать, найти и не сдаваться!" будет нас возвращать от сумрака к свету, от апатии к действию, от упаднических стонов к жизни. Потому что и сами авторы спектакля действовали по этой формуле - шли со своей командой в толпе закоренелых скептиков, которые были уверены: мюзикл не наш жанр, ничего не выйдет. И победили с сухим счетом.
Взяв западные технологии, они создали российское патриотическое, хоть и без пафоса, сочинение. Сами
написали стихи и музыку, сами поставили спектакль, сами его раскрутили. И в спектакле ожила наша история, наш способ ее чувствовать, наш мелодический строй. А значит, русский мюзикл родился - событие, без преувеличения, историческое.
Это также день рождения новых композиторов большой сценической формы - Иващенко и Васильева. Ни в чем не подражая Уэбберу, они взяли за основу традиции Дунаевского и Милютина, а также русской бардовской песни, русского романса. Это день рождения театральных режиссеров, уверенно владеющих и сценическим пространством и условностью жанра, до сих пор нам не поддававшегося - Иващенко и Васильева. Так вообще-то не бывает, но так случилось. Спектакль вышел сюжетно напряженным, в нем сильные и яркие характеры, в нем музыкальные диалоги, за которыми следишь, как за детективом. В нем есть несколько абсолютных шедевров - детские сцены, коммунальная квартира, остроумно придуманный октет (!) четырех (!) героев,
квинтет машинисток "Широка страна моя родная". В нем смелая сценография Зиновия Марголина и оригинальные танцы Елены Богданович. В нем есть отличные актерские работы.
Мне даже не хочется сейчас выискивать недостатки - они случаются и на Бродвее, потому что мюзикл сложная машина, сложнее, чем пресловутый ТУ-2, который садится на сцену новой театральной Мекки на Дубровке. Да здравствует!».
…Так я писал после премьеры в 2001 году. Но судьба распорядилась иначе.
«Линия фронта прошла через мюзикл - самый жизнеутверждающий жанр искусства. Через первый российский мюзикл, который люди полюбили, потому что на этих спектаклях заново обретали веру в свою страну и величие ее истории. "Норд-Ост", претендовавший всего только дать своим зрителям хороший отдых и зарядить их оптимизмом, стал символом мужества и знаком переломного времени. Вслед за нью-йоркскими башнями-близнецами музыкальный рассказ о героях-полярниках снова трагически обозначил полюса главного противостояния в сегодняшнем мире: террористы против человечества, человечество против террористов.
Поэтому "Норд-Ост" должен вернуться в Россию, поэтому Россия должна его видеть. Теперь это дело чести не только для продюсеров, режиссеров и артистов, но и для Москвы, и для страны».
Это я писал уже в «Российской газете» в ноябре 2002 года. Я был уверен, что принципиально важный спектакль, воплотивший любовь к своей стране и ставший символом этой любви, вопреки всему, будет восстановлен, и его показы станут демонстрацией крепости нашего духа - как это было после теракта в Нью-Йорке. Я ошибся. Чтобы вернуть «Норд-Ост» и тем заявить миру, что нас угрозами террора не запугать, нужно быть патриотами не в кавычках, а по сути - ощущать свою страну как большую духовно единую семью. Но на деле страна оказалась трусливой - она слишком заражена всеобщим пофигизмом.
Создатели спектакля сделали все, чтобы он продолжал жить, - восстановили его и даже некоторое время показывали на Дубровке. Но уже в Петербурге не нашли для него сцены. Сначала был подписан договор с одним из киноконцертных залов, а когда были затрачены деньги на рекламу, и началась продажа билетов, залу вдруг срочно понадобился ремонт. Премьеру отменили - и через несколько дней зал без всякого ремонта вновь как ни в чем не бывало открылся. Несколько недель спектакль показывали в провинции, потом его авторы поняли, что родина не хочет неприятных напоминаний. Как страус, сунула голову в песок: ничего не вижу, ничего не слышу… “Как это можно! Я туда не поведу своих детей!” - истерически кричало радио “Эхо Москвы”.
И «Норд-Ост», первый по-настоящему патриотический, и при этом талантливый, новаторский русский мюзикл, умер. Тот самый спектакль, который только что один из моих френдов mumluk назвал лучшим в стране: "Норд-Ост" был не просто лучшим российским мюзиклом. "Норд-Ост" был - я считаю - вообще лучшим спектаклем страны, в котором сочеталось решительно всё: от "патриотической" линии (наш сюжет, наша тема) до блистательного сценического воплощения. И мне кажется, в этом тоже кроется причина, по которой именно на него напали. Конечно, в первую очередь сыграл тот фактор, что театр находился на отшибе. Но не просто же так совпало, что ударили именно по такому спектаклю - единственному нашему спектаклю, который хотелось порекомендовать всей стране..."
И я с ним согласен.
Но страна наша не выдержала столь сурового нравственного экзамена. Пофигизм победил. Последний в стране романтический всплеск реального патриотизма был подсечен на взлете.
