Марксизм и государство.
I.
Подробное изложение марксистских взглядов на буржуазные, феодальные и рабовладельческие государства - излишне. Эта тема очень полно и всесторонне, да ещё и в дискуссионно-полемической форме, была раскрыта Лениным в работе «Государство и революция». Узловой момент можно напомнить и интерпретировать.
Марксизм беспощадно сорвал с государства все религиозные наряды, все мистические корсеты, все псевдопатриотические лифчики и трусики. В результате государство предстало нагишом в своём подлинном естестве - аппарата насилия, поставленного над обществом. Само зачатие государства - акт глубоко безнравственный. Все мифы о непорочном зачатии какого-либо государства - сказки. Государство выскакивает, как шиш из-за угла, примерно с такой же неизбежностью, с какой перед владельцем пары ларьков являются рэкетиры. Классическим примером такого именно зарождения государства является возникновение Киевской Руси.
Богатевшему городу Новгороду явилась «крыша» из числа варяжских дружин. Купеческий город принял услуги одной «крыши», так как это выгоднее, чем участвовать самому в разборках с бесчисленным количеством «крыш», в том числе «отмороженных», не столько обирающих, сколько жгущих и убивающих. И даже спустя столетия, даже после расцвета и распада Киевской Руси на отдельные княжества, - даже после этого «крышный» характер отношений между государством («князьями») и обществом (например, теми же новгородцами) - остался прежним. Здесь позволю себе отступление, чтобы заметить: в первые десятилетия своего существования муза кино была на удивление реалистичной. Это только потом вместо характеров появились имиджи, а вместо позиций поза. Я это отметил для себя при просмотре кинофильма «Великий король», отснятого в Третьем Рейхе. Невзирая на понятную обстановку и более чем понятную идейную направленность, кинофильм этот с потрясающим реализмом показывал, например, разгром немцев русскими под Куннерсдорфом, весьма проблемные стороны характера «великого короля» Фридриха Второго и многое другое. И то же самое бросилось в глаза при просмотре первого советского фильма об Александре Невском. Он по сути начинается с картины, очень знакомой большинству нынешних предпринимателей. На нас «наехали», а «родная крыша» манежится, что-то выгадывает себе и отнюдь не спешит вступать в дело. Именно так в начале фильма ведёт себя Александр Невский. И передаваемый в истории эпизод в битве на Неве со шведами - эта история о том, как Александр «наложил копьем печать на чело Биргера» - она очень показательна, если посмотреть на нее реалистически. Какова вероятность во время столкновения большой массы людей схождения в поединке именно двух полководцев, даже если они захотят этого? Куда подевалась охрана этих великих лиц, чем она занималась во время поединка? С каких это пор именно полководцы физически дерутся друг с другом? Как бы развивалась дальше история, если бы копье оказалось более длинным не у Александра, а у Биргера? Эти необъяснимые вещи легко объясняются, если понять, что там было не сражение, а бандитская разборка между двумя «крышами». Одной - новенькой варяжской «крыши». Другой - тоже варяжской, но старой, давно обрусевшей. Видимо, в тот момент новгородцы сумели поставить вопрос ребром: разберитесь между собой лично, а нам всё равно, кому платить. И тут уж надлежащим образом мотивированный Александр так шарахнул копьём Биргера, что тому небо показалось с овчинку, после чего новая шведская «крыша», естественно, откланялась. А всё остальное - сочинительство и романтика. Подчас совсем уж нелепая, несуразная, не укладывающаяся ни в какие реалии. Например, как можно приписывать какие-то стратегические способности «полководцам», которые не нашли ничего умнее, как вывести свои якобы многотысячные армии на … лед глубокого озера?
Итак, вплоть до социалистической революции государство - не более чем бандитская «крыша». Которую следует определить в музей древностей, где она и должна занять подобающее ей место рядом с прялкой и бронзовым топором.
II.
В 1905 году появляется, а в 1917 году утверждается ранее неслыханное словосочетание - «советская власть». Понятию «советская власть» в каком-то смысле повезло. Многим умникам это понятие оказалось настолько непонятным, что сии умники не смогли его исказить и оклеветать. Непонятными остаются два существенных признака советской власти - именно то, что 1)она зарождается «снизу» и 2)существует по принципу «производственного округа». И здесь я предпочитаю от теории перейти к тому, что сам видел, в чем иногда даже участвовал:
Кажется, в 1991 году я присутствовал на собрании стачкома работников троллейбусного парка. Среди поднятых вопросов был и такой, как ремонт проезжей части улиц города.
Стачком, начавший ставить и решать такие вопросы - это и есть Совет в его первозданном и истинном виде.
Итак, Совет - это 1)стачечный комитет на производстве, 2)начавший ставить и решать вопросы заводского, отраслевого, поселкового, городского, регионального, общегосударственного уровня.
Оба указанных признака - первичные по отношению ко многим другим, ошибочно указываемым в качестве существенных. Например, сменяемость депутатов в любое время - это вовсе не «принцип», а простое следствие от первых двух признаков. А как иначе, как не в «любое время», если речь идет о власти, появившейся «снизу» и существующей на производстве, которое само собой собирает «избирателей» ежедневно?
Оба указанных признака - существенные. То есть при отсутствии одного из признаков Совета нет, а есть либо временное тред-юнионистское представительство трудового коллектива, либо муниципалитет или даже парламент. В СССР такие вот муниципалитеты и такой вот парламент («Верховный Совет») унаследовали свое название от Советов, хотя Советами они, конечно, были только в самом начале, только сравнительно непродолжительный исторический период. По-другому быть не могло. В предлагаемой формулировке прошу обратить внимание на слово ««НАЧАВШИЙ» ставить и решать вопросы…». Ведь как только стачком начинает решать указанные вопросы - немедленно сказывается внутренняя противоречивость самого понятия «Совет». Совет возникает как стачком. Его задача - добиться принятия решений о повышении зарплаты, об улучшении условий труда и так далее. Стачком сам по себе ничего этого решать не собирается, он видит свое предназначение в том, чтобы ДАВИТЬ на хозяина, на органы власти и на кого угодно. Стачком - аккумулятор энергии давления, исходящего от масс. И таким образом Совет подобен материалу, который можно получить только при высоком давлении. А для давления нужны два условия: 1)«дранг» («натиск») работников предприятия, 2)противодействующая этому натиску оболочка в виде законодательства, «органов», вообще властей, хозяев и т.д.. Но вот оболочка прорвана. Свежеиспеченный Совет сам оказывается в положении власти или хозяина. Давление исчезает. И уже с этого момента Совет начинает исчезать как стачком, превращаясь в муниципалитет.
То есть Совет как орган власти подобен тому элементу из таблицы Менделеева, который может существовать только непродолжительное время. Конечно, речь идет не о секундах и не о часах. В нашей стране Советы просуществовали в течение нескольких лет после 1917 года - пока были два условия: 1) Массы народа были в динамическом состоянии. 2) Их движению («натиску») мешала оболочка, что создавало условия высокого и даже сверхвысокого (гражданская война!) давления. Советская власть - это только первое отрицание государства. Закрепить это отрицание может только второе отрицание, отрицающее и сами по себе Советы. С уничтожением рекетира по кличке «государство» перед обществом со всей силой встает вопрос о своей ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ. И таковая является. И в смысле организации жизнедеятельности общества. И в более узком смысле общественной организации - например, партии коммунистов.
III
Что компартия у нас «всем правила» - общеизвестно. Даже как-то неловко «сообщать» эту прописную истину. Так и тянет не просто ее «сообщить», но и разбавить чем-нибудь таким. Если уж не новеньким, то по крайней мере мало известным. Следуя этому естественному желанию, «сообщаю» для тех, кто в годы СССР выезжал туристом или специалистом за границу: Вас за границу «пускали» или «не пускали» не органы КГБ (как это все думали), а специальные выездные комиссии при обкомах, крайкомах и так далее КПСС.
Однако зачем это я о том, что в принципе и так хорошо известно? О чем уже всё сказано? - Практически всё! В смысле, «всё сказано». Но практика показывает, что далеко не всё понято. Разницу между сказанным и тем, что нужно понять, проиллюстрирую на таком примере: Можно сказать, что яблоки падают с дерева на землю. А можно сказать, что в мире действует закон всемирного тяготения. В принципе-то сказано одно и то же…
Мы, граждане России, должны знать: Около столетия назад наш народ пошел пионерским путём и впервые в истории создал совершенно новую и уникальную систему организации своей жизнедеятельности. Нет, он не отправил государство как таковое в музей древностей, он не поставил это государство рядом с прялкой и бронзовым топором. Он превратил этого злостного и некогда всесильного рекетира в мальчика на побегушках у общественной организации. Не так уж и давно вся планета следила, затаив дыхание, за «встречами в верхах». А кто там встречался? Одним из участников встречи был президент США. И на пресс-конференциях журналисты бойко обращались к нему: «Мистер президент!» А для обращения к другому участнику тем же журналистам приходилось поднапрячь речевой аппарат и произнести необычное: «Мистер дженерал секретари!». Потому что руководителем СССР был не президент, не канцлер, не царь, не король, а руководитель… общественной организации. ВСЕ «государственные» структуры - ВСЕ без исключения - были подчинены только и исключительно общественной организации. Организации, которая исповедовала культ «простого человека», «трудящегося», «рабочего», «крестьянина». Я уже здесь несколько раз приводил, привожу сейчас и буду приводить пример, в котором очень ярко отразилась суть бывшего у нас общественного строя. Старший офицер органов КГБ СССР не успел в положенные десять суток ответить заявителю. На одиннадцатый день ответ был готов, но заявитель уехал в другой регион страны. Чекисту немедленно приказали ехать за свой счёт вслед за заявителем, разыскать его, принести официальные извинения за допущенную задержку и вручить подписанный руководством ответ. СССР был первой в истории настоящей диктатурой «простого человека».
СССР был наглядным подтверждением марксистского тезиса об отмирании, «засыпании» государства после социалистической революции. Эту уникальность Советского Союза сегодня хотят спрятать, забыть, затушевать. Особенно стараются в этом плане те мнимые обожатели СССР, которые называют Советский Союз «империей». И тем самым пытаются обнулить, дезавуировать уникальный опыт нашего народа.
IY
Как известно, плавники и зубы есть и у акулы, и у дельфина. О разнице между акулой и дельфином могут, однако, сообщить некоторые туристы, побывавшие не так давно на пляжах Египта. Впервые возникшая в нашей стране конструкция «партия над государством» не осталась уникальной. Через полтора десятка лет примерно такая же конструкция появилась, например, и в Германии. Вообще к концу двадцатых годов XX века саму буржуазную государственную систему начинает корежить, в ней происходят качественные изменения. Причина заключается в исчерпании дальнейших возможностей развития на основе товарной организации народных хозяйств, в исчерпании возможностей рыночного обмена. Для отношений государство - буржуазное общество наступает момент, когда государство как рекетир является к предпринимателям за «долей», а солидные буржуазные предприниматели радостно предлагают забрать не долю, а ВСЕ. Ведь «забрать все» - это в конечном счете значит «забрать» долги обанкротившихся фирм и «корпораций».
Другими словами, логика развития производительных сил заставляет рэкетира (=государство) самому стать директором финансово-промышленной корпорации, которую он рэкетировал. Однако рэкетир - он для того, чтобы рэкетировать. Хороший рэкетир хорош, если он умеет «ВЫБИВАТЬ» долги, но отнюдь не погашать их, выводя фирму из банкротства, организуя экономическую деятельность и так далее.
Перед нами - суть той весьма забавной ситуации, в которой ВСЕ буржуазные общества пребывают от «великой депрессии», от конца 20-х годов двадцатого века и вплоть до «депрессии» нынешней. Реакцией на такую именно ситуацию явился нацизм - попытка сохранить бандитский кураж и «лицо» рекетира обращением его в сторону грабежа исключительно «иных» наций. В США государство-рекетир в 30-50 годы «сохраняло лицо» до последнего, одно время при Эйзенхауере оно доводило свою «долю» (=«налогообложение») до самой настоящей политики ликвидации капиталистов как класса. Сегодня многие предпочитают «не видеть», что налогообложение прибылей капиталистов в США - ДВОЙНОЕ! Первый раз прибыль обкладывается в виде налога на прибыль корпорации, а потом в США еще и «драли» до 91 процента (сейчас около трети) от распределяемой прибыли, то есть от той части прибыли, которая реально пошла в направлении конкретного кармана конкретного капиталиста. Проведенное мною статистическое исследование свидетельствует о том, что современные буржуазные государства изымают около девяти десятых создаваемого обществами прибавочного продукта. Они же - буржуазные государства - являются основными, а по сути вообще единственными действующими лицами в «экономической игре» - они как бы выступают за всех игроков сразу, а также и за всех тренеров и арбитров.
Но горе тому, кто нарушит правила «игры», кто открыто покажет, что он уже не крутой рекетир, а просто руководитель фирмы, что он не просто изымает «налоги» (= бандитскую «долю»), а что он сам директорствует на фирме. По всем бандитским понятиям таковой нарушитель воровского закона должен быть предан остракизму. Что мы и наблюдаем ныне по отношению к Белоруссии.
Y
Что представляет собой существующая ныне в РФ государственная машина?
Здесь стоит сформулировать вопрос более узко. Предлагается оставить в стороне чисто технические характеристики этого драндулета. Есть смысл поговорить пока о «логике» тех, кто этим драндулетом управляет. Чего они боятся больше всего на свете?
Больше всего на свете они боятся показать, что они - не крутые и не рэкетиры. Они делают вид, будто живут по воровскому закону - будто источники их доходов в налогообложении неких «предпринимателей», а вовсе не в собственной хозяйственно-экономической деятельности самого по себе государства.
А к чему больше всего призывают водителей пассажиры этого драндулета, к чему зовут граждане этого нашего «государства»?
Призывы от граждан разные. Но на сегодня наиболее слышным становится призыв к «государству» стать рэкетиром, повернуть свой номинально бандитский статус против «инородцев», «наехать», например, на Белоруссию и так далее.
Но то государство, которое родилось рэкетиром, жило рэкетиром и погибло рэкетиром, - то государство у нас было разгромлено и уничтожено в 1917 году.
И вот президент страны с упорством, достойным лучшего применения, пытается реанимировать жандармерию, называя ее для начала «полицией». А потом гневится, что опять теракт. На сей раз в аэропорту Домодедово.
И так и будет продолжаться, пока…