От КПСС к ПТР. Часть первая. Постановка темы.
Еще в конце прошлого года получил от Олега Альбертовича ценную рекомендацию - «написать о партии». И все тянул. Я-то напишу - да только кто меня поймет!? Ибо тут придется продираться сквозь такие дебри стереотипов, исторического забытья, непонимания и просто невежества, что небо с овчинку покажется! Но вот в очень перспективном Журнале Новицкого довелось встретиться и поспорить с анонимным оппонентом. И логика спора помогла хотя бы ПРИСТУПИТЬ к трудной теме. Здесь я не воспроизвожу весь спор, использую только отдельные реплики оппонента, сам в своих текстах что-то меняю или добавляю…
В чем на сегодня самая большая трудность на пути создания и развития Партии Трудящихся c той программой, которая уже отрабатывается в Журнале у Новицкого? Трудностей много. Но на данный момент ГЛАВНОЙ трудностью я считаю засилье неверных представлений, путаницу и мешанину в вопросе о соотношении между «партией» и «государством»
Тут вообще нужно хотя бы минимальное умственное напряжение. Как в одном простом примере, который я хочу привести для аналогии. (Предварительно оговорившись, что аналогии - не доказательства, а только средство наглядности). Итак, пример для аналогии: для чего в автомобиле руль? Если так поставить вопрос, то очень многие выскажутся в том смысле, что руль - для направления к цели движения. Но ведь цель-то с самого начала движения уже известна, не так ли? А коли так, то чего бы не направить автомобиль один раз куда надо - и не играться с рулем!? - И если так посмотреть, то руль не для направления к цели, а для ОТКЛОНЕНИЯ от заданной цели движения в соответствии с обстановкой. Направленность к цели обеспечивает не руль, а рулевой! А у руля функция прямо противоположная!
Что такое государственная машина? - Сама по себе она есть именно МАШИНА. Бездушная и безмозглая. Исторически появившаяся по той же причине, по которой перед владельцем пары ларьков появляются, как шиш из-за угла, рекетиры. Государство - аппарат подавления и насилия, поставленный над обществом. При антагонистических классах один из классов вовсю использует этот аппарат подавления и насилия против классов-антагонистов. И, нуждаясь в таковом аппарате подавления и насилия, сам этот господствующий класс вынужден содержать этот аппарат и терпеть все его выкрутасы. Так, при Павле Первом российские феодалы после каждого бала у императора пачками отправлялись кто в тюрьму, кто в ссылку. Например, за поворот задом к императору во время танца. Или за то, что чмокнул руку царя неосязаемо для царского уха. Кончилось тем, что Павла Первого задушили. Но, конечно, проблема контроля господствующего класса за госмашиной и после Павла осталась.
Всемирные процессы концентрации производств и вытеснения рынка неизмеримо усилили мощь государственных машин. Это с одной стороны. С другой стороны, эти же процессы размыли экономическую мощь некогда господствовавших классов. (Нужную для таких выводов статистику я приводил). Ныне во всем мире проблема не столько в «нанятости» государства каким-то классом, сколько именно в том, что бездушные и безмозглые госмашины действуют сами по себе. А сами по себе они ничего, кроме воспроизводства коррупции, кроме роста этой коррупции, а значит - И РОСТА БОРЬБЫ ПРОТИВ КОРРУПЦИИ (это тоже госмашина сама по себе воспроизводит!) - ничего иного госмашины не дают и не дадут! Впрочем, еще они - машины! - могут так начать выполнять заложенную программу по «защите демократии», что только успевай увертываться от «томагавков» даже в песках какой-нибудь Ливии!
Руль сам по себе не может направлять к цели. Руль сам по себе - средство ОТКЛОНЕНИЯ от цели! Для решения проблемы надо выйти ЗА РАМКИ ГОСУДАРСТВА. Нужно сорвать с государственной машины все эти псевдопатриотические одеяния, включая националистические лифчики и конфессионально-религиозные трусики. Нужно увидеть государство в его подлинном естестве - аппарата принуждения и насилия, стоящего над обществом. И еще надо понять, чем таким предлагаемая нами партия - не государство.
Надо для начала понять, чем партийное собрание отличается от служебного совещания. Одно отличие - явное! Служебное совещание собирается для обсуждения каких-то вариантов - а РЕШЕНИЕ принимает не совещание, а начальник! А партийное собрание не только обсуждает, оно же и РЕШАЕТ!
Оппонент: Смотря какова численность партии. Если там 10 человек, то они могут решить свои вопросы и без начальника, неформально, договорившись между собой за кружкой пива. А если в партии 10 миллионов, то никакого общего собрания провести невозможно.
Возможно! Таковые по сути общие собрания, решившие судьбу страны, на моих глазах проходили дважды. В связи с последним съездом КПСС, а также в связи с двухэтапным учредительным съездом компартии РСФСР (это когда в конце концов выбрали Полозкова).
Выборы делегатов на эти съезды были проведены по так называемым партийным округам, с соблюдением всех демократических процедур, с предоставлением возможностей для всех возможных платформ и взглядов, с очень широкими возможностями по выдвижению кандидатов в делегаты. Сами эти выборы были по сути общими партийными собраниями.
Как участник двухэтапного учредительного съезда КП РСФСР, ответственно скажу: слово на съезде старались давать так, чтобы отразить именно ВСЕ существовавшие в партии позиции. Мы с группой товарищей были представителями небольшого меньшинства в партии - представителями последовательных противников тогдашней экономической реформы и вообще горбачевщины. И мы были всего лишь в статусе гостей съезда. Так даже нашему представителю - ленинградскому рабочему Половодову - предоставили возможность для развернутого выступления, ответов на вопросы и так далее. Хотя Половодов не был делегатом, а только гостем съезда.
Ваш тезис был, будто нельзя провести общее собрание вследствие большого количества членов партии и большого числа организаций. Я считаю, что этот тезис опроверг. Те выборы и были таким вот собранием. Они решили судьбу страны. Именно они, а не выборы депутатов в Верховный Совет СССР или РСФСР! Это было очевидно каждому, кто побывал на съезде. Все-таки летом 1990 года реальная власть была все еще в руках у компартии. Один из этапов учредительного съезда КП РСФСР проходил одновременно - в разных помещениях в Кремле - со съездом так называемых "народных" депутатов РСФСР. И там было достаточно одного взгляда на эти две аудитории, на то, ГДЕ был тогда весь генералитет, все "капитаны производств" и прочие реальные влиятельные лица. Там по ходу после успешного выступления Макашова возникла идея принять одну ультимативную к "нардепам" резолюцию - и послать с ней генерал-полковника Макашова к "нардепам". Если бы партия и впрямь оказалась тогда "макашовской", то все эти "нардепы" вместе с их Ельциным полетели бы в тот же день вверх тормашками, а Горбачев полетел бы в один из дней следующих.
Но партия не была (уже) "макашовской"! А когда это решилось? - А вот на тех выборах! Причем те выборы были именно равны большому партсобранию, а по части демократии ПРЕВОСХОДИЛИ обычные выборы каких-то там депутатов. Ведь просто депутатов могли выбирать те, кто просто дополз до избирательной урны. А в выборах делегатов участвовали те, кто как минимум присутствовал на собрании, где все кандидатуры подробно и основательно обсуждались. Я сам тогда после увольнения с военной службы просто "приписался" к одной организации. И хотя меня никто не знал там, я выступил и выдвинул одного кандидата в делегаты - тоже не из этой организации. Ему дали слово. Обсудили - причем уровень обсуждения показывал, что все и все поняли. То есть все поняли, что речь идет о противнике "кооперативов", о противнике расчленения экономики, о противнике горбачевщины. За предложенного мною кандидата проголосовали человек двадцать из четырехсот. Вот так это было!
Я убедил Вас? Вы снимаете тезис о невозможности проведения общего партсобрания, если в партии десятки миллионов людей? Решив этот вопрос, давайте ставить следующий. Тут вопросов и впрямь появляется много. Это Вам не сказки про "номенклатуру" рассказывать. Это уже не водевильчики, а реальная историческая трагедия.
Оппонент: Здесь вместо единственного общего собрания проходит множество ЧАСТНЫХ собраний. И делегатами избираются люди, выражающие ЧАСТНЫЕ интересы отдельных людей и отдельных групп. А те, кто настаивает на общих (хотя бы общегосударственных, не говоря уже о мировых) интересах, получит двадцать голосов из четырёхста. Потому что общие интересы сложны и далеко не очевидны, а свои личные (или узкогрупповые) интересы можно "пощупать руками".
Абстракции должны наполняться конкретикой. В данном случае Вы нарисовали картину зависимости проводившихся внутри многомиллионной партии собраний от неких "частных интересов".
Хотя бы один "частный интерес" можете привести, который действительно повлиял на это всероссийское партийное собрание?
Все знали: выбираем людей, которые будут решать вопросы ОБЩИЕ и только общие! Вводить ли и далее "социалистический рынок", плюнуть ли на социализм и попытаться пойти к капитализму, либо покончить с горбачевщиной? В любом случае речь пойдет о решениях, ОБЩИХ для всей страны. О решениях, которые будут в интересах одних социальных групп, против других социальных групп - но именно ОБЩИХ, а уж никак не частных.
Когда в Мингосимущество под управлением Чубайса кто-то "нырял", чтобы утвердить там проспект эмиссии акций данного предприятия, то вот Вам "частный интерес". А когда тот же Чубайс разрабатывал три варианта приватизации госпредприятий, - то это не "частный интерес", это интерес социальных групп.
Если это понять, то выяснится, что абстракция "частные интересы" в Вашем употреблении не наполнена никаким содержанием.
Оппонент: Конкретный пример Вы сами привели, упомянув делегата, выступившего против горбачёвского курса. Этот делегат выступил перед собранием, и, по Вашим же словам, все поняли, что он - противник развала экономики. При этом очевидно, что никакой общей выгоды в развале экономики быть не может. Ни один вменяемый человек не подумал бы и на минуту, что развал экономики может быть в общих интересах граждан СССР.
Теперь вопрос: почему делегат получил только двадцать голосов? Здесь имеются две возможности. Во-первых, можно предположить, что 95 процентов собравшихся были невменяемы; что они, понимая угрозу развала экономики, безо всякой для себя пользы выбрали этот развал. Во-вторых, можно предположить, что у голосовавших против делегата всё-таки был частный интерес, что они надеялись использовать горбачёвский курс для получения частной сиюминутной выгоды.
Если отмести вероятность умопомешательства 95 процентов людей, то придётся за основу принять второй вариант. Теперь нужно выяснить: какие частные интересы могли быть у собравшихся? Здесь я хочу остановиться и задать этот вопрос Вам как непосредственному участнику событий. Я только замечу, что не нужно приравнивать "частный" интерес к "личному"; "частным" вполне может быть интерес коллектива (например, рабочих отдельного завода или жителей отдельного дома).
Omagazov: Владимир Матвеевич не случайно написал РАСЧЛЕНЕНИЕ экономики, а не РАЗВАЛ. В том-то всё и дело, что тогда расчленение, растаскивание единой экономики по трудовым коллективам очень многим (а в КПСС большинству) считалось не путём к развалу, а путём к изобилию видиков, джинсов и туалетной бумаги.
Оппонент: "Развал" или "расчленение" - это в данном случае не принципиально. Когда что-то расчленяется, то они и разваливается на части т.е. перестаёт существовать как единое целое.
(Продолжение в прикрепленном комментарии - В.С.)