Раскрашенная война
(очередная колонка в «Газете.Ру» - http://www.gazeta.ru/culture/2009/05/07/a_2983719.shtml)
Главное культурное событие предстоящих праздников - конечно же, раскрашенные фильмы. Вокруг показываемых «17 мгновений весны» и еще не показанного «В бой идут одни «старики»» сломано столько копий, что даже не по себе. Если почитать развернувшиеся в СМИ и интернете дебаты, сложно отделаться от впечатления, что у нас не выпустили цветные версии черно-белых фильмов, а как минимум взорвали все мемориалы памяти: «Святотатство!», «Кощунство!», «Да как они посмели!», «Зачем они это сделали?», «Мы любили тот фильм, а этот не полюбим никогда, потому что он другой».
Ну что тут скажешь? Да, другой. А что же до «не полюбим никогда» - так вам же прямым текстом объясняли - не для вас делался. А в расчете на молодежь, не воспринимающую черно-белое кино. Но вообще-то, давайте разберемся по порядку.
Так сложилось, что для людей моего поколения война - черно-белая. В самом разном смысле этого слова. Про широкий пока не будем, а в узком смысле, это, как говорится, медицинский факт. Мы ее воспринимаем не цветной, потому что визуальную информацию о том времени мы считывали именно в таком варианте. Тому масса причин. И потому, что цветная хроника тех лет была разве что у немцев да американцев и то чуть-чуть. И потому, что все главные фильмы о войне - черно-белые. Не только «Штирлиц» и «Старики» - тут и «А зори здесь тихие», и «Судьба человека», и «Подвиг разведчика», и «Офицеры», и «Летят журавли», и прочая, прочая, прочая.
Наконец, просто потому, что все эти фильмы мы смотрели на черно-белых телевизорах, и в ином варианте воспринимаем плохо. А в цвете войну видели разве что только те, кто ее пережил.
Сразу становится понятна подоплека столь бурной реакции. Дело вовсе не в святотатстве федеральных телеканалов - какая там к монахам, десакрализация в расцвечивании? Реальным издевательством над Штирлицом занимались гораздо раньше и именно что мы с вами - или забыли анекдоты и писчебумажные копии «За окном шел снег и рота красноармейцев»?
Просто сегодня все мы, похоже, немного испугались, что эту нашу родную черно-белую войну у нас отберут. Раскрасят все, до красных революционных шаровар включительно, и будет отныне только так.
И здесь я вам вот что скажу. Если вы боитесь потерять черно-белую войну в этом, узком смысле - то боитесь зря. Пример Америки, где в свое время раскрасили уйму старых фильмов, свидетельствует о том, что это не более чем забава - практически все цветные версии классических фильмов там ныне благополучно забыты. То же будет и у нас - поиграются, покрасят, пока доля и рейтинг прет, а как надоест народу - бросят.
А вот если вас беспокоит исчезновение трепетного отношения к памяти о войне - вот тут порадовать нечем. Здесь, думается мне, раскрашенные «В бой идут одни «старики»» - та самая ласточка, которая к весне уже и припоздала. Колорированный Штирлиц - это просто новая версия классического кино, причем самая невинная. А будут и куда более серьезные переделки. По самым объективным причинам - механизм восприятия кинофильмов за последние десятилетия действительно сильно видоизменился, и поэтому саркастические реплики хулителей: «А почему бы еще и не перемонтировать «Штирлица»? Подинамичнее сделать, экшена добавить - в заботе-то о восприятии подрастающего поколения?» - вполне могут оказаться пророческими. В конце концов, новейшая история кинематографа (и не только) свидетельствует о том, что порох выдумывать становится все сложнее, и поэтому все чаще и чаще кинематографисты решают не изобретать велосипед, и обращаются к переосмыслению классики. А вы как думали - откуда в творчестве столько римейков?
А так как изрядная доля нашей киноклассики - это фильмы про войну, смею предположить, что новой версией «Иронии судьбы» процесс не ограничится. Будут делать римейки, будут - и именно что динамичные и с экшеном. И процесс на этом не остановится - ждут нас и приквел Штирлица (уже осенью), и сиквел «А зори здесь тихие», и спин-офф «Офицеров».
И не надо кричать про святотатство. Мне тоже очень хочется крикнуть, но толку-то? Это объективный процесс. Если вы вдруг не заметили, то оглянитесь - наша черно-белая война, в широком смысле черно-белая, где наши всегда белые, а фашисты только черные и по-другому быть не может - уходит в прошлое. Война перестает быть сакральной, она теряет неприкосновенность.
К сожалению, наблюдающийся в последние годы взлет ревизионизма вроде книг Резуна-Суворова, или недоброй памяти эскалация очернения войны художественными средствами вроде «Штрафбата» и «Сволочей» - вовсе не деятельность ворогов-вредителей. Или, по крайней мере, не только она. Если бы не была подготовлена почва, популярности суворовских сочинений нельзя было бы добиться никакой рекламой, а «Сволочи» никогда бы не стали одним из лидеров проката. Я не говорю, что с этим надо примириться и поднять лапки. Просто для того, чтобы бороться с явлением, неплохо бы понимать, что оно имеет не только субъективную, но и объективную природу.
Просто в последние годы в действие вступает неумолимый «принцип прямого контакта» с его безжалостной арифметикой - три поколения, и не дольше. Просто есть безжалостный закон - память становится историей через три поколения, когда уходят последние участники тех событий.
К поколению, которое сейчас входит в силу, в общем-то бесполезно взывать: «Это же ваши деды воевали!». Просто потому, что ИХ деды - не воевали. Им просто некому было подарить цветы в день победы, они их, воевавших - не видели.
Для них ветераны - фотокарточки в семейном альбоме. Это чужие люди, они не приваливались к ним под бочок перед телевизором, не выпрашивали денег на мороженное, они не играли с их медалями и им дедушка не объяснял: «Эта - «За боевые заслуги», вот эта вот серьезная - «за Будапешт», а эта вообще ерунда юбилейная».
Поэтому для них война - примерно то же, что для нас Брусиловский прорыв или оборона Порт-Артура. Неживая история. Да - уважение, да - родство, да - чувство сопричастности. Но - отстраненное. Непрожитое.
Наше, третье, поколение - те, у кого воевали действительно деды - нежданно-негаданно оказалось последними хранителями живой памяти о той войне. Наша нетерпимость, наше благоговение перед черно-белой войной в немалой степени объясняется тем, что мы представляем, что было бы с дедушкой, посмотри он тех же «Сволочей». Нам этой черно-белой правды достаточно. Им - уже нет.
Время безжалостно, и поэтому дальше будут другие фильмы о войне - обращающиеся к ней без особого пиетета. Впрочем, почему «будут»? Они уже есть. Вот, например, сегодня в прокат выходит «Операция «Мертвый снег»» - норвежский белибердовый ужастик о студентах, поедаемых зомби-нацистами. И не стоит кивать, мол, это норвежцы, у них не было 27 миллионов. У нас тоже скоро на экраны выйдет российско-японский полнометражный мультфильм «Первый отряд» - об обладающих сверхспособностями пионерах-героях, сражающихся с материализовавшимися призраками тевтонских рыцарей, вызванными оккультным подразделением фашистов.
И не спешите клеймить - лучше честно признайтесь себе, было бы ваше возмущение столь же бурным, если бы события происходили бы, к примеру, во времена русско-японской войны, и с вооруженными катанами самураями бились бы подростки из тогдашнего русского Харбина?
Увы, реку времени не запрудишь, а жернова истории мелят медленно, но методично. Оптимизм внушает только одно - война (та самая, которую и сегодня называют просто - «война», и можно ничего не уточнять) была для нашей страны настолько определяющим и масштабным событием, что с ней неизбежно столкнутся и те, кто родился 20 лет назад, и те, кто родятся сегодня, и те ,кто родятся у наших детей. Иначе просто быть не может, миновать не удастся, обойти не получится - войной пропитана вся наша культура последнего полувека.
И выдернуть ее из прошлого дети могут в самом неожиданном месте. Посмеются, например, над мультяшными приключениями воронежского котенка с улицы Лизюкова, да и спросят у нас: «А кто такой был этот Лизюков?». А дальше - наш ход, там и посмотрим, кто мы - хранители живой памяти, или просто цветного Штирлица поругать вышли.
Ну а пока - с наступающим вас. С Днем Победы. С праздником, который нельзя переименовать.
Главное культурное событие предстоящих праздников - конечно же, раскрашенные фильмы. Вокруг показываемых «17 мгновений весны» и еще не показанного «В бой идут одни «старики»» сломано столько копий, что даже не по себе. Если почитать развернувшиеся в СМИ и интернете дебаты, сложно отделаться от впечатления, что у нас не выпустили цветные версии черно-белых фильмов, а как минимум взорвали все мемориалы памяти: «Святотатство!», «Кощунство!», «Да как они посмели!», «Зачем они это сделали?», «Мы любили тот фильм, а этот не полюбим никогда, потому что он другой».
Ну что тут скажешь? Да, другой. А что же до «не полюбим никогда» - так вам же прямым текстом объясняли - не для вас делался. А в расчете на молодежь, не воспринимающую черно-белое кино. Но вообще-то, давайте разберемся по порядку.
Так сложилось, что для людей моего поколения война - черно-белая. В самом разном смысле этого слова. Про широкий пока не будем, а в узком смысле, это, как говорится, медицинский факт. Мы ее воспринимаем не цветной, потому что визуальную информацию о том времени мы считывали именно в таком варианте. Тому масса причин. И потому, что цветная хроника тех лет была разве что у немцев да американцев и то чуть-чуть. И потому, что все главные фильмы о войне - черно-белые. Не только «Штирлиц» и «Старики» - тут и «А зори здесь тихие», и «Судьба человека», и «Подвиг разведчика», и «Офицеры», и «Летят журавли», и прочая, прочая, прочая.
Наконец, просто потому, что все эти фильмы мы смотрели на черно-белых телевизорах, и в ином варианте воспринимаем плохо. А в цвете войну видели разве что только те, кто ее пережил.
Сразу становится понятна подоплека столь бурной реакции. Дело вовсе не в святотатстве федеральных телеканалов - какая там к монахам, десакрализация в расцвечивании? Реальным издевательством над Штирлицом занимались гораздо раньше и именно что мы с вами - или забыли анекдоты и писчебумажные копии «За окном шел снег и рота красноармейцев»?
Просто сегодня все мы, похоже, немного испугались, что эту нашу родную черно-белую войну у нас отберут. Раскрасят все, до красных революционных шаровар включительно, и будет отныне только так.
И здесь я вам вот что скажу. Если вы боитесь потерять черно-белую войну в этом, узком смысле - то боитесь зря. Пример Америки, где в свое время раскрасили уйму старых фильмов, свидетельствует о том, что это не более чем забава - практически все цветные версии классических фильмов там ныне благополучно забыты. То же будет и у нас - поиграются, покрасят, пока доля и рейтинг прет, а как надоест народу - бросят.
А вот если вас беспокоит исчезновение трепетного отношения к памяти о войне - вот тут порадовать нечем. Здесь, думается мне, раскрашенные «В бой идут одни «старики»» - та самая ласточка, которая к весне уже и припоздала. Колорированный Штирлиц - это просто новая версия классического кино, причем самая невинная. А будут и куда более серьезные переделки. По самым объективным причинам - механизм восприятия кинофильмов за последние десятилетия действительно сильно видоизменился, и поэтому саркастические реплики хулителей: «А почему бы еще и не перемонтировать «Штирлица»? Подинамичнее сделать, экшена добавить - в заботе-то о восприятии подрастающего поколения?» - вполне могут оказаться пророческими. В конце концов, новейшая история кинематографа (и не только) свидетельствует о том, что порох выдумывать становится все сложнее, и поэтому все чаще и чаще кинематографисты решают не изобретать велосипед, и обращаются к переосмыслению классики. А вы как думали - откуда в творчестве столько римейков?
А так как изрядная доля нашей киноклассики - это фильмы про войну, смею предположить, что новой версией «Иронии судьбы» процесс не ограничится. Будут делать римейки, будут - и именно что динамичные и с экшеном. И процесс на этом не остановится - ждут нас и приквел Штирлица (уже осенью), и сиквел «А зори здесь тихие», и спин-офф «Офицеров».
И не надо кричать про святотатство. Мне тоже очень хочется крикнуть, но толку-то? Это объективный процесс. Если вы вдруг не заметили, то оглянитесь - наша черно-белая война, в широком смысле черно-белая, где наши всегда белые, а фашисты только черные и по-другому быть не может - уходит в прошлое. Война перестает быть сакральной, она теряет неприкосновенность.
К сожалению, наблюдающийся в последние годы взлет ревизионизма вроде книг Резуна-Суворова, или недоброй памяти эскалация очернения войны художественными средствами вроде «Штрафбата» и «Сволочей» - вовсе не деятельность ворогов-вредителей. Или, по крайней мере, не только она. Если бы не была подготовлена почва, популярности суворовских сочинений нельзя было бы добиться никакой рекламой, а «Сволочи» никогда бы не стали одним из лидеров проката. Я не говорю, что с этим надо примириться и поднять лапки. Просто для того, чтобы бороться с явлением, неплохо бы понимать, что оно имеет не только субъективную, но и объективную природу.
Просто в последние годы в действие вступает неумолимый «принцип прямого контакта» с его безжалостной арифметикой - три поколения, и не дольше. Просто есть безжалостный закон - память становится историей через три поколения, когда уходят последние участники тех событий.
К поколению, которое сейчас входит в силу, в общем-то бесполезно взывать: «Это же ваши деды воевали!». Просто потому, что ИХ деды - не воевали. Им просто некому было подарить цветы в день победы, они их, воевавших - не видели.
Для них ветераны - фотокарточки в семейном альбоме. Это чужие люди, они не приваливались к ним под бочок перед телевизором, не выпрашивали денег на мороженное, они не играли с их медалями и им дедушка не объяснял: «Эта - «За боевые заслуги», вот эта вот серьезная - «за Будапешт», а эта вообще ерунда юбилейная».
Поэтому для них война - примерно то же, что для нас Брусиловский прорыв или оборона Порт-Артура. Неживая история. Да - уважение, да - родство, да - чувство сопричастности. Но - отстраненное. Непрожитое.
Наше, третье, поколение - те, у кого воевали действительно деды - нежданно-негаданно оказалось последними хранителями живой памяти о той войне. Наша нетерпимость, наше благоговение перед черно-белой войной в немалой степени объясняется тем, что мы представляем, что было бы с дедушкой, посмотри он тех же «Сволочей». Нам этой черно-белой правды достаточно. Им - уже нет.
Время безжалостно, и поэтому дальше будут другие фильмы о войне - обращающиеся к ней без особого пиетета. Впрочем, почему «будут»? Они уже есть. Вот, например, сегодня в прокат выходит «Операция «Мертвый снег»» - норвежский белибердовый ужастик о студентах, поедаемых зомби-нацистами. И не стоит кивать, мол, это норвежцы, у них не было 27 миллионов. У нас тоже скоро на экраны выйдет российско-японский полнометражный мультфильм «Первый отряд» - об обладающих сверхспособностями пионерах-героях, сражающихся с материализовавшимися призраками тевтонских рыцарей, вызванными оккультным подразделением фашистов.
И не спешите клеймить - лучше честно признайтесь себе, было бы ваше возмущение столь же бурным, если бы события происходили бы, к примеру, во времена русско-японской войны, и с вооруженными катанами самураями бились бы подростки из тогдашнего русского Харбина?
Увы, реку времени не запрудишь, а жернова истории мелят медленно, но методично. Оптимизм внушает только одно - война (та самая, которую и сегодня называют просто - «война», и можно ничего не уточнять) была для нашей страны настолько определяющим и масштабным событием, что с ней неизбежно столкнутся и те, кто родился 20 лет назад, и те, кто родятся сегодня, и те ,кто родятся у наших детей. Иначе просто быть не может, миновать не удастся, обойти не получится - войной пропитана вся наша культура последнего полувека.
И выдернуть ее из прошлого дети могут в самом неожиданном месте. Посмеются, например, над мультяшными приключениями воронежского котенка с улицы Лизюкова, да и спросят у нас: «А кто такой был этот Лизюков?». А дальше - наш ход, там и посмотрим, кто мы - хранители живой памяти, или просто цветного Штирлица поругать вышли.
Ну а пока - с наступающим вас. С Днем Победы. С праздником, который нельзя переименовать.