Тёща поэта и ее остзейская родня
О ПОЛЬЗЕ КРАТКОВРЕМЕННОГО ПРЕБЫВАНИЯ В ЦАРСКОМ СЕЛЕ
В первых числах июня случилось мне по служебным делам быть в южной части нашего питерского мегаполиса. Запускали мы, скажем так, одну железяку на пригородном объекте. Продравшись сквозь пробки, я прибыл туда на своей машинке аккурат к назначенным 12-00. И тут выясняется такая картина: железо на месте и уже вписано в интерьер, рядом стоят озадаченные представители фирмы−изготовителя, ибо сеть и канал связи отсутствуют, и даже 220 Вольт клиент подвести еще не успел. «Вы тут, уважаемый имярек, погуляйте где-нибудь пару часиков, съездите, к примеру, в город Пушкин, а мы всё оперативно исправим» .
На «город Пушкин» было желание ответить, извините, в стиле Сергея Шнурова. Но всё, что ни делается, к лучшему… в конце концов, я давно не был в Царском в будние дни. Вспомнил, что не навещал со школьных лет дом Китаевой, самый светлый и камерный из пушкинских музеев.
Вот и он, деревянный домик начала XIX в., с колоннами, верандой и мезонином на углу давно переименованных улиц Колпинской и Большой Кузьминской (снимок в заголовке). Чудом сохранившийся после череды владельцев и совецких ЖЭКов. Фотоаппарата с собой не было, всё снимал на смартфон, посему прошу прощения за качество изображений.
Александр Сергеевич прибыл сюда со своей молодой супругой Натальей Николаевной 25 мая 1831 г., через 3 месяца после свадьбы и накануне своего дня рождения. Здесь они прожили полгода и были решительно счастливы. Отблески этого счастья буквально физически ощущаешь и сегодня в залитых солнцем пустых залах музея. Вот гостиная, вход в дом в пушкинские времена был прямо с веранды и вел сюда. У стен дремлют смотрительницы, подобные сфинксам.
На камине позолоченные часы с Амуром, он играет своей Психее на лире уже 185 лет.
Будуарная комната хозяйки. Гамбсовская мебель, на стене над зеркалом Натальи Николаевны знаменитый ее акварельный портрет работы А.Брюллова. Рядом ее туалетный столик.
Поднимаюсь на 2-й этаж. Здесь в мезонине скрупулезно воссоздан рабочий кабинет поэта по описаниям Анны Осиповны Смирновой-Россет, фрейлины императрицы, ближайшей знакомой семьи Пушкиных. Смотрительницей тут дама средних лет, обаятельная, огонек в глазах и безупречная петербургская речь.
− Я полагаю, вы сейчас всё это будете фотографировать. Сделайте милость, не заходите за эту линию, иначе сработает сигнализация.
Указание строго выполнил, вот результат.
В кабинетепредставлены просто уникальные артефакты: стакан, принадлежавший К.К. Данзасу, бронзовый пресс для бумаг, подаренный Пушкиным Дельвигу, в книжном шкафу раритеты пушкинских времен.
Разговорились мы с хозяйкой кабинета, какая-то искра сразу пробежала между нами. Обсуждали долго 150-летие Маннергейма, коронацию Николая II и, конечно, «наше всё». Я среди прочего припомнил, что одной из причин переезда молодой пары в Царское была невыносимая жизнь в Москве рядом с тещей, Натальей Ивановной Гончаровой, урожденной Загряжской.
− А вы видели портрет Гончаровой-старшей в будуаре на 1-м этаже?
− Кажется, припоминаю, женский портрет на стене под стеклом… его очень сложно было фотографировать из-за бликов. Но мне показалось, что это Наталья Николаевна.
− Нет, это Наталья Ивановна. А романтическую историю бегства ее матери Ефросинии фон Липхарт, баронессы Поссе, с русским полковником Загряжским помните?
Этого имени я даже не слышал.
И тут моя собеседница, особо не скрывая удовольствия от того, что «уела» эрудита, рассказала совершенно удивительные вещи. Изложу эту историю здесь. Ее нет в мемуарах современников Пушкина, об этой семейной тайне впервые поведала уже в начале ХХ в. дочь Наталии Николаевны - Александра Петровна Арапова (1845-1919).
Но прежде всего, вот тот самый портрет очаровательной тещи поэта Натальи Ивановны Гончаровой (1785-1848), фото из сети.
Теща поэта Н.И. Гончарова, урожд. Загряжская в юные годы. Неизв. худ., начало XIX в.
В семействе Гончаровых из поколения в поколение передавалось предание о том, что Наталья Ивановна, мать Натальи Николаевны Пушкиной, признанной красавицы середины XIX в., в молодости была прекраснее своей младшей дочери, но уступала по красоте своей матери Ефросинии.
ЛИФЛЯНДСКАЯ БАБУШКА РУССКОЙ ДВОРЯНКИ
«…В своем письме ты говоришь о некоемом Любхарде и не подозревая, что это мой дядя. Его отец должен был быть братом моей бабки - баронессы Поссе, урожденной Любхард. Если встретишь где-либо по дороге фамилию Левис, напиши мне об этом, потому что это отпрыски сестры моей матери. В общем, ты и шагу не можешь сделать в Лифляндии, не встретив моих благородных родичей, которые не хотят нас признавать из-за бесчестья, какое им принесла моя бедная бабушка. И все же хотела бы знать, жива ли тетушка Жаннет Левис, я знаю, что у неё была большая семья» . Это строки из письма Натальи Николаевны в Ригу своему второму мужу П.П. Ланскому, написанные в 1849 г.
«Бедной бабушкой» супруги нашего великого поэта, принесшей бесчестье своим благородным родичам, была Ефросиния Ульрика фон Липхарт (1761-1791).
Род остзейского дворянства фон Липхарт известен в Лифляндии с XVI в. Отец Ефросинии, Карл был одним из самых богатых землевладельцев края. Ефросиния родилась в отцовском имении Ратсхоф близ Дерпта (Тарту). Она имела 6 сестер и брата, отличалась необыкновенной красотой и уже в 17 лет была выдана замуж за барона Морица фон Поссе, владельца поместья Войдом (ныне Вана Выду, Эстония). В сентябре 1779 г. у них родилась дочь Иоганна Вильгельмина, будущая «тетушка Жаннет Левис». Казалось, ничто не могло помешать этому маленькому остзейскому счастью.
Миниатюра Ефросинии фон Липхарт по версии В.Б. Бобылёвой [1]. Худ. Ф.-Г. Виолье (?)
В Дерпте традиционно проводились зимние ярмарки, на которых в течение трех недель устраивались пиры и балы. На один такой праздник в январе 1782 г. прибыла чета фон Поссе. И тут на сцене неожиданно появился
НАСТОЯЩИЙ ПОЛКОВНИК
Портрет И.А. Загряжского. Неизв. худ., 1800-е гг.
Иван Александрович Загряжский (1749-1807) был в том самом году полковником Каргопольского карабинерного полка. Через 2 года его произведут в бригадиры, еще через 2 ему присвоят чин генерал-майора. Он отличится в Русско-турецкой войне 1787-1791 гг. и будет награжден орденом Св. Георгия 3-й ст. за штурм города Анапы. В 1796 г. станет генерал-лейтенантом. Позже он вызовет на дуэль самого Г.Р. Державина в бытность того Тамбовским губернатором. Под конец жизни разорится и умрет в 58 лет.
Самую большую известность Иван Александрович получил своими необузданными выходками и победами на амурном фронте. Об этих качествах своего прадедушки упоминала А.П. Арапова: «...Полк Загряжского был двинут к прусской границе. Не знаю, по какой причине, но его отряду выпала продолжительная стоянка в Дерпте. Лифляндские бароны радушно чествовали русских офицеров; балы и обеды чередовались в окрестных замках, и на одном из этих пиров у самого влиятельного, гордого и богатого из феодалов, барона Липгардта, Загряжский впервые увидел его красавицу-дочь. <…> Он упросил легкомысленных товарищей ни слова не проронить о его женитьбе и принялся ухаживать за молодой баронессой» .
Полковник Загряжский был так очарован красавицей фон Поссе, что тут же предложил ей руку и сердце. Забыв упомянуть, что женат и имеет троих детей. Ефросиния от такой страсти совсем потеряла голову. Она была обвенчана с Иваном Александровичем подкупленным священником в скромной русской церкви и навсегда покинула родину, оставив трехлетнюю дочь на попечение обманутого мужа.
О том, как всё это происходило, лучше всего судить по бракоразводной документации, сохранившейся в Рижской лютеранской консистории [2]. Вот строки из жалобы бар. Морица фон Поссе, поданной на имя Императрицы Екатерины Алексеевны:
«Когда в январе месяце этого года я ездил со своей супругой, урождённой Ефросиньей фон Липхарт в Ратсхоф к моему тестю, господину гвардии ротмистру фон Липхарту и находился как раз в Дерпте, моя супруга в обществе своей горничной поздно вечером на маленьких санях выехала из Ратсхофа, сказав, что хочет съездить к своей сестре в Дерпт. Однако, не отъехав и одной версты от Ратсхофа, навстречу её приехали крытые сани с 4-конной упряжкой и несколькими слугами, она покинула свои сани и вместе с горничной пересела в крытые сани, сказав при этом моему слуге, который её вёз, чтобы он передал своему господину, что она никогда не вернётся.
Как только я получил сие неожиданное известие в Дерпте, я сейчас же по всем дорогам разослал людей, чтобы по возможности получить известия о моей супруге. Но скорость, с которой ехала моя супруга, не позволила её догнать. Позднее я узнал, что крытые сани и прислуга принадлежали господину полковнику Загряжскому, который по Псковской дороге выставил на каждой станции свежих лошадей, и что во Пскове госпожа ответчица пребывала в приготовленной господином полковником квартире и часто была навещаема им».
К розыску беглянки подключился ее отец. Узнав, что Ефросиния находится во Пскове, он отправил туда своего приказчика. Псковская полиция получила распоряжение отыскать дочь «господина ротмистра Липхарта», с чем достойно справилась, обнаружив женщину в доме купца Сафьянщикова. К ней был отправлен прапорщик, но Ефросиния посланному объявила, что к мужу не вернётся и что уехала по собственной воле, и никто её не увозил. Она добровольно направляется в Санкт-Петербург добиваться развода, о чем сообщает отцу в письме.
Супруги фон Поссе были разведены 24 августа 1782 г.
Когда страсть полковника Загряжского поостыла, он понял всю безвыходность своего положения. Ввести в круг своих знакомых вторую жену при живой первой вызвало бы негодование влиятельных и богатых родичей супруги, да и своих тоже. От мести возмущенной остзейской знати, всегда сплоченной в защите кастовых интересов, ему было не укрыться в любом случае. Некоторое время Ефросиния жила в тамбовском имении Загряжских Знаменское-Кариан. Но в 1784 г. полк Загряжского был направлен на Кавказ, Иван Александрович не нашел ничего лучшего, как привезти свою любовницу, которая уже ожидала ребенка, в подмосковное имение Ярополец к законной супруге.
«В обширных сенях яропольцевского дома произошла встреча так жестоко оскорбленных женщин. С легким сердцем и насмешливой улыбкой на устах произвел Загряжский еще невиданный coup de theatre, представив обманутую жену законной супруге... пожалуй, лучшего исхода для несчастной жертвы его сладострастия нельзя было найти... К таким то светлым личностям принадлежала первая жена Загряжского... Почти вдвое старше обманутой женщины, так беспощадно заброшенной, она окружила ее материнской лаской, и только благодаря ее постоянному уходу она могла выдержать тяжелую болезнь, вызванную роковым ударом, и через несколько месяцев по приезде на ее же руках родить дочь, названную Натальей» (источник цитаты [3]).
Так появилась на свет будущая теща великого поэта. От своего отца Наталья Ивановна унаследовала эксцентричный и независимый нрав, а от своей несчастной матери - необыкновенную красоту и решительность.
Добрая и мудрая Александра Степановна Загряжская (1754-1800) утешала несчастную женщину, как могла, старалась быть ласковой и внимательной к её незаконному ребенку, полюбив его как собственного. Она не только воспитала дочь своего супруга и Ефросинии, но и позаботилась о её будущем, добившись для неё равенства в правах наследства с их родными детьми. Александра Степановна умерла, когда Наталье Ивановне шел пятнадцатый год, и была похоронена в поместье Знаменское-Кариан. Спустя 12 лет, в разгар Отечественной войны 1812 г., именно здесь у Натальи Ивановны Гончаровой родится пятый ребёнок - дочь Наталья, ставшая впоследствии женой А.С. Пушкина.
КОЛЛЕЖСКАЯ АСЕССОРША НАТАЛЬЯ, ПО МУЖЕ ГОНЧАРОВА
В пушкинистике сложился некий стереотип отрицательного отношения к теще поэта Н.И. Гончаровой. Её представляли как женщину с несносным характером, «дурными грубыми манерами и какой-то пошлостью в правилах», взбалмошную и непоследовательную в поступках, жестокую и несправедливую по отношению к своим детям, бесхозяйственную транжирку, злоупотреблявшую крепкими наливками [4]. «Пушкин не любил и не уважал матери своей жены, да и не за что было питать подобные чувства к этой опустившейся и развращенной помещице. На склоне лет она была уже притчей у соседей: пила по лечебнику и утешалась ласками крепостных лакеев по очереди» [5]. Последнее утверждение оставим на совести советского пушкиниста и литературного хулигана П.Е. Щеголева.
Между тем Наталье Ивановне принадлежали такие слова: «Мир меж своими - первейшее благо, милость Божия почиет на семьях, живущих в добром согласии, дай Бог, чтобы мы все её удостоились» .
Есть малоизвестный акварельный портрет, созданный художником В. Гау в 1840 г. (Н.И. Гончаровой уже 55 лет).
Портрет Н.И. Гончаровой. Худ. В.И. Гау. 1840 г. Акварель. Всероссийский музей А.С. Пушкина (Санкт-Петербург)
Перед нами женщина в расцвете красоты и обаяния, внимательно и чуть печально смотрящая на зрителя. Вглядываешься в ее лицо и понимаешь, что всё сказанное выше просто неуместно, видишь тонкую и исстрадавшуюся душу.
Ее семейная жизнь с Николаем Афанасьевичем Гончаровым, наследником богатейшего майората Полотняные Заводы под Калугой, начиналась очень счастливо. На обряде венчания 27 января 1807 г. присутствовали император Александр I, обе императрицы (вдовствующая Мария Федоровна и Елизавета Алексеевна), императорская фамилия. Один за другим появлялись дети, неплохо шли финансовые дела.
Благополучие семьи стало рушиться после 1812 г. из-за вынужденного бездействия Николая Афанасьевича, отстраненного своим отцом Афанасием Николаевичем от управления заводами. Последний в конце концов оставил наследникам полтора миллиона долгу. «Дедушка- свинья»,- так назвал деда своей жены в одном из своих писем А.С. Пушкин.
Николай Афанасьевич пристрастился к спиртному и повредился рассудком. С 1823 г., вступив в права наследства и став полноправной подмосковной помещицей, Наталья Ивановна почти безвыездно живет в Яропольце, оставив больного мужа в Москве под присмотром прислуги, а позднее под опекой повзрослевших сыновей.
«Коллежская асессорша Наталья, Иванова дочь, по муже Гончарова, 56 лет. Жительство имею Волоколамского уезда в имении своем селе Яропольче» , - так она писала о себе в конце 1842 г. предводителю уездного дворянства в документе на типовом бланке, почти как в современной анкете.
Самым страшным, скорбным и непоправимым было в ее жизни то, что один её зять, знаменитый поэт и отец 4-х её внуков, был убит на дуэли другим её зятем, навсегда высланным из России французом. И это была одна из её незаживающих душевных ран.
В 1843 г. во французском Сульце умирает её дочь Екатерина, оставив сиротами трёх дочерей и своего долгожданного сына-младенца, рождение которого стоило ей жизни. Наталья Ивановна была потрясена смертью дочери и писала зятю, что готова взять сирот на воспитание:
«Дорогой Жорж, со скорбью, присущей сердцу матери, узнала я о смерти моей дражайшей дочери. Она тем более жестока, что наша милая Катя оставила столько существ, для которых ее жизнь была столь же драгоценна, как и необходима. Ваше положение, положение ваших детей глубоко меня печалит, не могу ли я принести вам свою долю облегчения. Меня угнетает чувство скорби, и если бы мое предложение могло быть принято вами, а именно - доверить мне ваших детей, чтобы быть им матерью, это было бы для меня драгоценной обязанностью, которую я исполнила бы с таким же усердием и самоотвержением, какие воодушевляли меня в воспитании моей собственной семьи» [3].
Дантес детей не отдал, но потребовал денег на их содержание от братьев Гончаровых. Наталья Ивановна в своих письмах успокаивала зятя, извиняясь за небрежность своих сыновей в финансовых вопросах и обещая в будущем выделить французским внукам часть своих владений. В августе 1848 г. Наталья Ивановна неожиданно умирает, не оставив никакого распоряжения на этот счет.
Отпевали её в усадебной церкви Рождества Иоанна Предтечи, а похоронили в Иосифо- Волоколамском монастыре. После октябрьского переворота ее могила была уничтожена.
В.Б. Бобылёва [1] перечисляет знатные остзейские роды, находившиеся в семейном свойстве с Ефросинией фон Липхарт. Соответственно, эти родственные узы, пусть и отдаленные, связывали и Наталью Николаевну, её детей и последующие поколения Пушкиных-Ланских. Портреты многих их родственников находятся в Военной галерее Зимнего дворца: ген.-майор Карл Богданович Кнорринг; ген.-лейтенант Иван Андреевич Ливен; ген.-лейтенант Петр Петрович Пален 1-й; ген. от кавалерии Павел Петрович Пален 2-й; ген.-майор кавалерии Матвей Иванович Пален 3-й.
К ним надо добавить мало кому известного ныне ген.-лейтенанта Федора Федоровича Левиз-оф-Менар (1767-1824), героя Отечественной войны 1812 г., предводителя дворянства Лифляндской губернии.
Портрет Ф.Ф. Левиза. Худ. Дж.Доу, Военная галерея Зимнего дворца
Подобно Лермонтову и Барклаю-де-Толли он имел шотландские корни. Федор Федорович свободно говорил на 6-ти языках, а еще на 4-х мог объясниться, отличался необыкновенной храбростью, писал труды по истории, ботанике и агрономии, переводил на немецкий произведения русских классиков. За него вышла замуж Иоганна Вильгельмина («тетушка Жаннет Левис»), единоутробная сестра Натальи Ивановны Гончаровой. У них было 12 детей.
Основные источники:
1. Эстонская пушкиниана Валерии Бобылевой. Сайт С. Мрочковской-Балашовой .
2. К БИОГРАФИИ НАТАЛИИ НИКОЛАЕВНЫ ПУШКИНОЙ, УРОЖДЕННОЙ ГОНЧАРОВОЙ. ФЭБ «Русская литература и фольклор».
3. Позор рода Липхартов. Klio - Балтийский культурно-публицистический вестник .
4. Л.Б. Сомова, к.и.н. Тёща Пушкина Наталья Ивановна Гончарова .
5. Неизданные письма к Пушкину // т. I (1934) / матер. и предисл. П. Е. Щёголева.