Прогулки петербуржца по Кракову
ч. 2. ВАВЕЛЬ, ДОРОГА КОРОЛЕЙ И КРАКОВСКАЯ КОЛБАСА
ПРОГУЛКИ ПЕТЕРБУРЖЦА ПО КРАКОВУ
Мы остановились прошлый раз в знаковом месте Кракова - у «Дома Полонии», там где Рыночная площадь плавно перетекает в ул. Гродскую (Grodzka), тянущуюся до самого Вавеля.
Для тех, кто здесь не был, расскажу, как устроен Старый город (Stare Miasto) Кракова. В южной его части на берегу Вислы возвышается Вавельский холм.
На нем королевский замок. Здесь средоточие церковных святынь и усыпальница польских королей, тут покоятся мощи покровителя страны Св. Вмч. Станислава. Если Rynek Glowny можно назвать сердцем города, то на Вавеле обитает его душа.
Улица Гродская вместе с Флорианской - ее продолжением за Рынком, образуют «Дорогу королей» (Droga Królewska). Она прорезает Stare Miasto насквозь от Флорианских ворот на севере до Вавеля. По ней следовали монархи на коронации, принцессы за королей замуж, послы и зарубежные гости, похоронные кортежи правителей и народных героев.
На Вавель мы еще вернемся. А пока сделаем радиальную вылазку от Рынка в противоположную сторону по Флорианской к городским воротам. Этот маршрут можно проиллюстрировать двумя картинами художника Марцина Залесского (1796-1877), писавшего виды Польши, Литвы и Беларуси. Так выглядел Краков в 1-й половине XIX в.
Рыночная площадь в Кракове в 1836 г.
Флорианские ворота. 1844 г.
Многие отмечают сходство по духу Кракова и Петербурга.
В его основе, наверное, два момента. Первый: они являются бывшими главными городами и культурными столицами, противопоставляемыми официальным. Москва как-то ближе к Варшаве, а Краков к Питеру.
Второй заключается в необыкновенной мистичности двух городов.
-Теперь же я снова оказался в городе на Висле. В городе, который можно обойти за день медленным шагом, не торопясь. И вот каждый раз, когда я выходил из дому, меня преследовали «навязчивые призраки». Выражалось это в том, что время словно раздваивалось: настоящее и прошлое шагали рядышком. Например, прохожу мимо Марьяцкого костела и вижу: навстречу идет молодой человек. Мы приближаемся друг к другу, и вдруг я догадываюсь, что этот молодой человек - я сам. Нас разделяет только разница в возрасте - 50 лет. Молодой человек исчезает, прежде чем я успеваю обратиться к нему, - это слова знаменитого писателя, драматурга и художника Славомира Мрожека (Sławomir Mrożek, 1930-2013).
Можно еще вспомнить поэтическую фантасмагорию «Заговоренные дрожки» («Zaczarowana dorożka») К.И. Галчиньского (1905-1953):
Добрался до дома, где трактир «У негров»
(э-эх, жизни не жалко за этот дом!),
как струны рояля, натянуты нервы,
в горле какой-то холодный ком.
Спящую площадь обшарил взглядом.
О, ужас! Рядом с Суконным рядом:
ЗАГОВОРЕННЫЕ ДРОЖКИ
ЗАГОВОРЕННЫЙ ИЗВОЗЧИК
ЗАГОВОРЕННЫЙ КОНЬ. (перевод И.Бродского)
А, собственно, вот и он - «Дом у негров», kamienica «Pod Murzynami» на ул. Флорианской, № 1.
Здесь еще с XVI в. существовала известная «Аптека под эфиопами», а в описании здания фигурировали dwa murzyny stojące i drzewiany kociołek (два стоящих негра и деревянная корзина). В те века нумерации домов не существовало, и для облегчения ориентирования на них устанавливались такие отличительные знаки.
Слово-то какое murzyny, «мурзыны»... Вроде бы разговорный вариант слова «черные», но будто специально для автора этого поста. На доме маленькая и тусклая памятная доска в честь польского поэта, ее фото хорошего качества разыскал здесь.
Надпись свидетельствует: отсюда стартовали в литературу и в легенду заговоренные дрожки Константы Ильдефонса Галчиньского.
Если так пойдет дело, скоро увидим и их. Точно, через малое время неподалеку наблюдаем следующее.
Это, конечно, не дрожки, а карета, но и ее увидеть в январе не так просто. Хороший знак. Всё это будет потом, а пока, оглянемся на Мариацкий костел
и двинемся дальше по Флорианской.
Дом № 7 «Под Богородицей». Фасад украшен скульптурным изображением Девы Марии.
«Под тремя колоколами» № 24. Здесь когда-то жили литейщики колоколов, а в начале XX в. -Винсентий Саталецкий, шеф мясников, владелец соседних многоквартирных домов №№ 20 и 18. О нем чуть позже.
А это дом Яна Матейки (1838-1893), замечательного живописца, автора исторических полотен и галереи портретов польских королей.
Тут он родился, прожил почти всю свою жизнь и скончался. Сегодня здесь мемориальный музей художника.
источник фото
В 1880 г. гостем этого дома был Император Франц Иосиф (1830-1916).
Визит Франца Иосифа в дом Матейки. Худ. Юлиуш Коссак, 1881.
Вообще Франц Иосиф в здешних краях почитается чем-то вроде «дедушки Ленина». На старости лет некогда грозный монарх весьма заботился о процветании края. Практически все технические новинки того времени появлялись в Галиции, куда после очередного раздела Польши отошел Краков. Например, первая регулярная авиалиния в Польше открылась именно здесь и связывала Краков и Львов.
И сегодня многие кафе и рестораны вывешивают портрет Франца Иосифа, воссоздавая атмосферу «под старину».
Естественная мысль петербуржца, посещали ли Краков наши российские монархи? Как выяснилось, посещали. В доме № 14 на Флорианской находится отель «Под Розой».
Вход украшает очень симпатичный портал с массивными колонами. Над ним надпись на латыни: STET DOMUS HAEC, DONES FLUCTUS FORMICA MARINOS EBIBET ET TOTUM TESTUDO PERAMBULET ORBEM («Пусть дом этот стоит пока муравей не выпьет моря, а черепаха не обойдёт весь мир»).
На сайте отеля указано, что в 1805 г. его гостями были Император Александр I и его брат Вел. кн. Константин Павлович. С той поры и до 1864 г., когда русские войска жестоко подавили краковское восстание, гостиница носила название Hotel de Russie (Русский отель). Потом отелю было дано нейтральное имя Pod Różą.
Когда конкретно был Александр I в Кракове в несчастливый год Аустерлица?
Сведений об этом практически нет. Разве что у М.И. Богдановича («История царствования императора Александра I и России в его время», т. II) упоминается, что российский монарх, пребывая в сентябре в Пулавах, польском имении кн. Чарторыйских, получил приглашение от Императора австрийского Франца II приехать на свидание с ним в Краков. Но тогда свидание, кажется, не состоялось.
Скорее всего, Александр I останавливался в Кракове уже после Аустерлица в декабре 1805 г., возвращаясь в Петербург.
С соратником и другом Александра I, кн. Адамом Чарторыйским (1770-1861) связаны несколько зданий, находящихся неподалеку.
Александр I. Худ. Г. фон Кюгельген, 1801.
Портрет кн. Адама Чарторыйского. Худ. И.Олешкевич, 1810.
Чарторыйский входил в кружок молодых друзей Вел. князя Александра, а после его воцарения был членом Негласного комитета, бывшего своего рода параллельным правительством. В 1802 г. он был назначен товарищем (заместителем) главы МИДа А.Р. Воронцова, а с января 1804 по июнь 1806 гг. являлся министром иностранных дел Российской империи.
Мать Адама княгиня Изабелла основала в Пулавах первый в Польше художественный музей. Самые ценные экспонаты для него Адам Чарторыйский привез из Италии. Это, помимо римских древностей, картины «Дама с горностаем» Леонардо да Винчи и «Портрет молодого человека» Рафаэля (утрачен во время Второй мировой войны). После многочисленных мытарств и переездов коллекция Чарторыйских нашла в 1870-х гг. пристанище в старинном здании краковского арсенала.
Справа от него бронзовая копия скульптуры «Меркурий со свирелью» Бертеля Торвальдесена (1770-1844), оригинал находится в Краковском национальном музее.
Вот так понемногу мы добрались до Флорианской башни и одноименных ворот. Здесь сохранился фрагмент городских стен.
Высота башни 34, 5 м. Ее вершину украшает горельеф Св. Флориана, одного из небесных покровителей Кракова. Почему-то у него в руках Красное знамя... местные легенды о причине сего умалчивают.
В арке ворот находится маленькая часовня с образом Божией Матери Пясковей («Песочной»). По легенде где-то здесь в конце XI в. исцелился с помощью песка от неизлечимого кожного заболевания кн. Владислав I Герман, правивший Краковом.
Так выглядит башня с внешней стороны. На ней барльеф белого орла - герб королевской династии Пястов, ставший гербом Польского государства.
Выйдя за ворота, мы попадаем на Планты - аллеи, разбитые на месте городских стен, которые сегодня кольцом окружают Старый город. Это место удивительно напоминает Кронверский пр. в СПб у метро «Горьковская». На переднем плане - памятник Яну Матейке.
За ним находится оборонительный бастион, именуемый Барбаканом. Этот памятник фортификации был построен в 1498-1499 гг. в связи с угрозой вторжения турок и предназначался для обстрела с флангов вражеских войск, штурмующих городские стены.
Если обогнуть Барбакан и перейти Планты, взору открывается площадь Матейки. На ней впечатляющий монумент Грюнвальдской битвы (ск. Антоний Вивульский), за ним вдали костел Св. Флориана (XIV в.).
Композиция монумента многофигурна, как и полагается Кракову, вспомните памятник Мицкевичу. Наверху на коне восседает король польский Владислав II Ягелло (1362-1434, напомню - его звали Ягайло, он был сыном Вел. кн. литовского Ольгерда и тверской княжны Иулиании Александровны). Внизу лежит поверженный магистр Тевтонского ордена Ульрих фон Юнгинген (1360-1410), над ним с мечом - главнокомандующий в Грюнвальдской битве Вел. кн. литовский Витовт (1350-1430).
Памятник был сооружен в 1910 г. в честь 500-летия победы под Грюнвальдом, навсегда положившей конец господству Тевтонских рыцарей. В 1939 г. его уничтожили немцы, он был восстановлен только в 1975 г.
Грюнвальдский сюжет присутствует и в памятнике Тысячелетия Бреста, скульптурное изображение Витовта является частью монумента «Тысячелетие России» в Вел. Новгороде. Свою единственную дочь Софью Витовт выдал замуж за Вел. князя московского и владимирского Василия I Дмитриевича. Мир тесен, господа...
Полу-литвин, полу-русский Владислав II, родоначальник династии Ягеллонов, покоится на Вавеле, являющемся национальным и культурным символом Польши. Туда мы сейчас и направимся. Для этого нам нужно будет вернуться на Рынок и далее следовать по улице Гродской.
А пока мы проходим столь дальний путь, вниманию читателей (кого сей рассказ еще не утомил) предлагается
Вставная новелла № 1
КАК ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ ЧЕЛОВЕКА СПАС И КРАКОВСКИМ МУЗЕЯМ ПОМОГ
Летом 1918 г. в одном из литературных кафе в Москве произошло невероятное происшествие. В подвыпившей компании сидел Зав. отделом по борьбе с международным шпионажем ВЧК тов. Яков Блюмкин (1900-1929). Интересная такая личность, очень любил поэзию, дружил с Маяковским, Есениным, Мариенгофом.
Захотелось чекисту покуражиться, и стал он показывать собутыльникам списки арестованных и ордера на расстрел: «Жизнь людей в моих руках, подпишу бумажку - через два часа нет человека! Вот тут у меня сидит гражданин Пусловский, поэт, польский граф, хотите, сейчас ему будет вышка, а если нужен он тут кому, пощажу».
При излияниях Блюмкина присутствовал Осип Эмильевич Мандельштам, который тогда служил в Наркомпросе у Луначарского. Он выхватил бумаги из рук Блюмкина и начал их рвать.
Осип Мандельштам. Портрет работы Льва Александровича Бруни
Блюмкин тут же пригрозил, что пристрелит его. Но спустя несколько дней, 6 июля 1918 г. в центре Москвы произошло убийство немецкого посла Мирбаха. Это была работа тт. Блюмкина и Андреева, членов партии левых эсеров. Вслед за убийством начнется эсеровский мятеж, после подавления которого будет допрошен сам тов. Дзержинский. История с пьяными речами Блюмкина всплыла на поверхность.
В общем, предстал наш доблестный чекист пред ясны шляхетски очи своего шефа.
Пожурили его. На некоторое время даже освободили от работы, но потом простили и вновь предоставили высокий пост. Закончил он восточное отделение Академии Генштаба. Поработал в Персии, издал книжку о Дзержинском, вступил в РКП(б), был внедрен в Коминтерн и стал резидентом нелегальной разведки в Палестине.
Спасенным Мандельштамом польским графом был Францишек Ксаверий Пусловский (1875-1968), работавший в 1918 г. секретарем консула США в Москве и главой художественной комиссии польского театра.
Францишек Ксаверий Пусловский
Фото из Архива Ягеллонского университета.
Семья Пусловских имела свой дворец в Кракове и владела ценнейшим собранием живописи (Лукас Кранах, Рубенс, Делакруа, Артур Гротгер, Ян Матейко и др.). В конце 1930-х гг. Ксаверий Пусловский все доходы от выставок своей коллекции передал в фонд строительства Национального музея в Кракове. А позже подарил свой краковский дворец, библиотеку и сто ценных картин из своего собрания Ягеллонскому университету. Часть картин и старинные гобелены из коллекции были переданы в дар Королевскому замку Вавеля.
Пусловский прожил 93 года и, кажется, так и не догадывался, кому он был обязан своим спасением.
Пути Осипа Мандельштама и Якова Блюмкина пересекались еще дважды. Диапазон общения, судя по имеющейся информации, был широким - от угроз револьвером до бесед о поэзии. Блюмкин получил свою пулю в затылок в лубянском подвале 12 декабря 1929 г.
ОТ РЫНКА ДО ВАВЕЛЯ
Итак, мы идем по Гродской от Рынка к Вавелю. Доходим до перекрестка с трамвайными путями. Здесь находится площадь всех святых. Слева от нас находится Доминиканский костел (XIV-XV вв.) - одна из крупнейших готических базилик Кракова.
Пройдя чуть далее, увидим главную достопримечательность улицы Гродской, костёл Св. Петра и Павла. Это первый в Польше костел в стиле барокко. Ранее он принадлежал ордену Иезуитов.
Костел отодвинут вглубь от улицы. Сделано это для того, что проходившим людям было удобнее его разглядеть, что бы не надо было задирать голову. Перед костелом скульптуры 12 апостолов (опять эта краковская многофигурность!). Они были поставлены здесь в 1715-1722 гг., ск. Давид Хеель.
Далее по Гродской находится костел св. Андрея. Это один из старейших храмов Кракова, он построен в 1079-1098 гг. Во время набега орды хана Батыя в нем укрывались местные жители.
Оба костела эффектно смотрятся со стороны маленькой площади Св. Марии Магдалены, находящейся между улицами Гродской и Канонича. На переднем плане памятник иезуиту Петру Скарге - основателю костёла Петра и Павла.
О назначении этой штуковины, находящейся на площади, долго не могли догадаться.
Как выяснилось, это фонтан с шутливым названием «Пуп Земли». Зимой не работает. От него свернем на ул. Канонича, с которой взору открывается Вавельский замок.
Дорога наверх к главным воротам замка идет по широкому пандусу
В стену слева вмонтировано бесчисленное множество металлических табличек. На них имена людей, на пожертвования которых Вавель был выкуплен у австрийского правительства в 1905 г. и отреставрирован.
А за стеной мы видим две главных башни Кафедрального Собора Святых Станислава и Вацлава. Слева - башня Сигизмунда, на которой находятся 5 колоколов во главе с легендарным 12-тонным Зигмунтом (отлит в 1520 г.). Его называют бьющимся сердцем Польши. Справа - часовая башня, на ней еще 2 колокола.
Если приглядеться,на башнях можно увидеть водосточные трубы в виде вавельского дракона.
Перед воротами памятник Тадеушу Костюшке (1746-1817), руководителю польского восстания 1794 г., герою войны за независимость США. Томас Джефферсон, 3-й президент США, так отзывался о нем так: «Это наичистейший сын свободы, какого я когда-либо видел, и при этом той свободы, которая включает всех, а не только горсточку избранных или богатых».
Входим в Ворота Ваза (Brama Wazów), самые старые из трёх существующих в настоящее время ворот Вавеля.
КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР СВЯТЫХ СТАНИСЛАВА И ВАЦЛАВА
Перед нами открывается главный вход в Собор, место коронации и усыпальницу польских королей. Сюда в 1411 г. принесли знамена Тевтонского ордена, взятые в Грюнвальдской битве
Двери собора. Слева висит огромная кость, принадлежавшая мамонту. Существовало поверье, что кости этого диковинного животного несут мир и процветание.
Собор самое почитаемое место Польши. Внутри храма фотографировать строго-настрого запрещено. Приведу заимствованные снимки двух сакральных объектов.
Изумительной работы серебряная рака, где покоятся мощи Св. Станислава, Епископа Краковского.
источник википедия
По легенде, после убийства великомученика в 1079 г. его тело было разрублено на 4 части, которые потом чудесным образом срослись (информация к размышлению по части многочисленных разделов Польши).
Сильнейшее впечатление оставляет саркофаг Ягайлы, достославного короля Владислава II, победителя крестоносцев и основателя династии Ягеллонов.
источник фото
Саркофаг , как говорят, был создан еще при его жизни. Он украшен гербами Польши (Белый Орел), ВКЛ («Пагоня»), третий герб идентифицировать не удалось. Помимо геральдических львов здесь присутствуют собаки и соколы. Что сие означает? Не знаю, возможно, это еще языческие символы.
«Здесь все - это Польша: каждый камень и каждый мельчайший обломок, а человек, вошедший сюда, становится частью Польши. Вас окружает на веки вечные бессмертная Польша», - так писал о Вавельском соборе литератор и художник Станислав Выспяньский.
Я провожу мысленную параллель с Петропавловским собором в Санкт-Петербурге, где покоятся останки монархов российских.
Покоятся ли? Опять и опять очередные «экспертизы». Вы зачем в конце прошлого года потревожили прах Императора Александра III? На это не решились даже большевики. «Спешить нельзя»? Вопросы всё, вопросы... не хочется кое-кому на них отвечать, выходить из "зоны комфорта", а придется.
Кафедральный собор поражает своей архитектурой. Строить его начали в XI-XII вв. Сегодня с тех времен сохранились лишь часть башни Серебряных колоколов и одна крипта. Позже он многократно перестраивался, в результате получилась невероятная смесь всех европейских стилей. К основной трехнефной базилике со всех сторон прилепились 19 часовен разных эпох, масштабов и колорита. Но как же красиво и гармонично всё это смотрится!
Собор, вид с юга. Слева - башня Серебряных звонов (3-я колокольня собора).
Далее - часовня королей Ваза, часовня Сигизмунда.
А это внутренний двор королевского замка, украшенный многочисленными аркадами.
Собственно, настала пора остановиться на главном краковском впечатлении.
Это уникальная энергетика места. Я не припомню ни в Польше, ни у нас второго города с таким мощным положительным восходящим энергетическим потоком. На Вавеле это ощущаешь буквально физически, не зря говорят, что голос Зигмунта разгоняет облака и притягивает солнце.
Торунь, к примеру, лучше всего посещать на закате, время Кракова - полдень или позднее утро.
- А как же отрубленные головы, привидения, «зеркала страха», - спросите вы, - и что делать с этими строками поэта К.И. Галчиньского:
Дурачок по Гродской скачет,
по-вороньему судачит,
со свездой заводит шашни,
вот его поймает стражник.
От Марьяцкой башни боком
черт спешит в снегу глубоком
и на месяц громоздится.
За углом стоит убийца. («Вит Ствош»)
А всё это объясняет известная с XII в. легенда о вавельском драконе.
Smok Wawelski, 1544. Sebastian Münster
Во времена князя Крака, основателя города, в пещере под Вавельским холмом жил дракон. Звали его Смок, и приносили ему ежедневно в жертву овцу. Иначе он давал волю своим каннибальским наклонностям, особо предпочитая столь редкое блюдо, как девственницы.
Одолеть змея в поединке никто не мог. В конце концов, нашелся некий сапожник по имени Скуба. Он поднес монстру овцу, фаршированную серой и селитрой.
То ли дракон опрометчиво полыхнул огнем, то ли жажда одолела и он выпил пол-Вислы… в общем, змея не стало. Из его шкуры Скуба пошил много эксклюзивной обуви, а пещера его цела до сего дня.
Эта пещера символически означает пласт темной, стихийной, хтонической энергии, который в Кракове присутствует и никуда не делся. Но это не Москва, где выбросы и воронки черной силы приобретают в иных местах катастрофический характер.
Наверх его не пускает мощнейший слой энергии светлой. Два слоя соприкасаются у поверхности земли, производя кипение, завихрения, пузыри, брызги… отсюда и многофигурность памятников и «размножение» часовен у соборов.
Такое «соприкосновение» весьма наглядно описал тот же К.И. Галчиньский:
Словно были вокруг - василиски,
брег стигийский, хор вурдалаков,
словно сумрак ночи парижской
видел в окнах полдневный Краков...
Впрочем, всё это измышления автора, с ними можно соглашаться или нет.
Вот он, неопалимый Вавель.
источник фото
Труба дымит, кажется, со стороны района Нова Хута, неудачного коммунистического проекта по разбавлению «вольного» Кракова пролетариатом, который свозили сюда со всей Польши
Вставная новелла № 2
ЕСТЬ ТАКАЯ КОЛБАСА!
Это, собственно, не новелла, скорее крик души.
Читаю во второй подряд публикации: «Пожалуй, единственное, чего невозможно обнаружить в Кракове, - так это «краковской» колбасы. Она оказалась выдумкой советского пищепрома».
С трудом подавляю в себе желание заорать знаменитое - «Есть такая партия! колбаса!!!».
Ну какая же она выдумка , если я сам, во-первых ел ее с превеликим удовольствием и, во-вторых, считаю одним из обязательных способов постижения Кракова, непременно, в сочетании с пивом «Okocim». Особо рекомендуется «сухая» Краковская. Аналогов у нас нет, даже не знаю, с чем ее сравнить.
Это не реклама!
Пришлось провести небольшое историческое исследование.
Так вот, автором «краковской» является один из самых искусных колбасников Польши Винцентий Саталецкий (? - 1914). Он был владельцем нескольких домов на ул. Флорианской, как упоминалось выше. А унаследовал он кулинарные секреты от своего предка, колбасника Яноша из Кошице (?-1829).
Дом, где были расположены первая фабрика по производству «краковской»и магазин по ее продаже - там же на Флорианской. № 6, и называется «pod Okiem Opatrzności i dwoma baranami». На его аттиковом этаже барельеф Всевидящего Ока в окружении двух баранов. Счастливый знак для рожденного тут продукта.
источник фото
Так сегодня выглядит этот дом. В нем ювелирка, обменник, какой-то Bar Italiano и прочая хрень. И ни единого упоминания о колбасе.
Краковяне! Это неверно и преступно. От лица всех поклонников продукта официально предлагаю установить здесь мемориальную доску. Примерно следующего содержания:
W tym domu
Wincenty Satalecki
produkowane Kraków kiełbasa,
duma naszego miasta
i przedmiotem miłości
całej postępowej ludzkości
(В этом доме Винцентий Саталецкий изготовил краковскую колбасу, гордость нашего города и предмет любви всего прогрессивного человечества).
Вот, как-то так.
Основные источники:
Очень информативный сайт Краков.Ру.
Сайт DobraKiełbasa.pl.
Сайт Речь Посполита.
Авторские фото - январь 2016 г.
ПРОГУЛКИ ПЕТЕРБУРЖЦА ПО КРАКОВУ
Мы остановились прошлый раз в знаковом месте Кракова - у «Дома Полонии», там где Рыночная площадь плавно перетекает в ул. Гродскую (Grodzka), тянущуюся до самого Вавеля.
Для тех, кто здесь не был, расскажу, как устроен Старый город (Stare Miasto) Кракова. В южной его части на берегу Вислы возвышается Вавельский холм.
На нем королевский замок. Здесь средоточие церковных святынь и усыпальница польских королей, тут покоятся мощи покровителя страны Св. Вмч. Станислава. Если Rynek Glowny можно назвать сердцем города, то на Вавеле обитает его душа.
Улица Гродская вместе с Флорианской - ее продолжением за Рынком, образуют «Дорогу королей» (Droga Królewska). Она прорезает Stare Miasto насквозь от Флорианских ворот на севере до Вавеля. По ней следовали монархи на коронации, принцессы за королей замуж, послы и зарубежные гости, похоронные кортежи правителей и народных героев.
На Вавель мы еще вернемся. А пока сделаем радиальную вылазку от Рынка в противоположную сторону по Флорианской к городским воротам. Этот маршрут можно проиллюстрировать двумя картинами художника Марцина Залесского (1796-1877), писавшего виды Польши, Литвы и Беларуси. Так выглядел Краков в 1-й половине XIX в.
Рыночная площадь в Кракове в 1836 г.
Флорианские ворота. 1844 г.
Многие отмечают сходство по духу Кракова и Петербурга.
В его основе, наверное, два момента. Первый: они являются бывшими главными городами и культурными столицами, противопоставляемыми официальным. Москва как-то ближе к Варшаве, а Краков к Питеру.
Второй заключается в необыкновенной мистичности двух городов.
-Теперь же я снова оказался в городе на Висле. В городе, который можно обойти за день медленным шагом, не торопясь. И вот каждый раз, когда я выходил из дому, меня преследовали «навязчивые призраки». Выражалось это в том, что время словно раздваивалось: настоящее и прошлое шагали рядышком. Например, прохожу мимо Марьяцкого костела и вижу: навстречу идет молодой человек. Мы приближаемся друг к другу, и вдруг я догадываюсь, что этот молодой человек - я сам. Нас разделяет только разница в возрасте - 50 лет. Молодой человек исчезает, прежде чем я успеваю обратиться к нему, - это слова знаменитого писателя, драматурга и художника Славомира Мрожека (Sławomir Mrożek, 1930-2013).
Можно еще вспомнить поэтическую фантасмагорию «Заговоренные дрожки» («Zaczarowana dorożka») К.И. Галчиньского (1905-1953):
Добрался до дома, где трактир «У негров»
(э-эх, жизни не жалко за этот дом!),
как струны рояля, натянуты нервы,
в горле какой-то холодный ком.
Спящую площадь обшарил взглядом.
О, ужас! Рядом с Суконным рядом:
ЗАГОВОРЕННЫЕ ДРОЖКИ
ЗАГОВОРЕННЫЙ ИЗВОЗЧИК
ЗАГОВОРЕННЫЙ КОНЬ. (перевод И.Бродского)
А, собственно, вот и он - «Дом у негров», kamienica «Pod Murzynami» на ул. Флорианской, № 1.
Здесь еще с XVI в. существовала известная «Аптека под эфиопами», а в описании здания фигурировали dwa murzyny stojące i drzewiany kociołek (два стоящих негра и деревянная корзина). В те века нумерации домов не существовало, и для облегчения ориентирования на них устанавливались такие отличительные знаки.
Слово-то какое murzyny, «мурзыны»... Вроде бы разговорный вариант слова «черные», но будто специально для автора этого поста. На доме маленькая и тусклая памятная доска в честь польского поэта, ее фото хорошего качества разыскал здесь.
Надпись свидетельствует: отсюда стартовали в литературу и в легенду заговоренные дрожки Константы Ильдефонса Галчиньского.
Если так пойдет дело, скоро увидим и их. Точно, через малое время неподалеку наблюдаем следующее.
Это, конечно, не дрожки, а карета, но и ее увидеть в январе не так просто. Хороший знак. Всё это будет потом, а пока, оглянемся на Мариацкий костел
и двинемся дальше по Флорианской.
Дом № 7 «Под Богородицей». Фасад украшен скульптурным изображением Девы Марии.
«Под тремя колоколами» № 24. Здесь когда-то жили литейщики колоколов, а в начале XX в. -Винсентий Саталецкий, шеф мясников, владелец соседних многоквартирных домов №№ 20 и 18. О нем чуть позже.
А это дом Яна Матейки (1838-1893), замечательного живописца, автора исторических полотен и галереи портретов польских королей.
Тут он родился, прожил почти всю свою жизнь и скончался. Сегодня здесь мемориальный музей художника.
источник фото
В 1880 г. гостем этого дома был Император Франц Иосиф (1830-1916).
Визит Франца Иосифа в дом Матейки. Худ. Юлиуш Коссак, 1881.
Вообще Франц Иосиф в здешних краях почитается чем-то вроде «дедушки Ленина». На старости лет некогда грозный монарх весьма заботился о процветании края. Практически все технические новинки того времени появлялись в Галиции, куда после очередного раздела Польши отошел Краков. Например, первая регулярная авиалиния в Польше открылась именно здесь и связывала Краков и Львов.
И сегодня многие кафе и рестораны вывешивают портрет Франца Иосифа, воссоздавая атмосферу «под старину».
Естественная мысль петербуржца, посещали ли Краков наши российские монархи? Как выяснилось, посещали. В доме № 14 на Флорианской находится отель «Под Розой».
Вход украшает очень симпатичный портал с массивными колонами. Над ним надпись на латыни: STET DOMUS HAEC, DONES FLUCTUS FORMICA MARINOS EBIBET ET TOTUM TESTUDO PERAMBULET ORBEM («Пусть дом этот стоит пока муравей не выпьет моря, а черепаха не обойдёт весь мир»).
На сайте отеля указано, что в 1805 г. его гостями были Император Александр I и его брат Вел. кн. Константин Павлович. С той поры и до 1864 г., когда русские войска жестоко подавили краковское восстание, гостиница носила название Hotel de Russie (Русский отель). Потом отелю было дано нейтральное имя Pod Różą.
Когда конкретно был Александр I в Кракове в несчастливый год Аустерлица?
Сведений об этом практически нет. Разве что у М.И. Богдановича («История царствования императора Александра I и России в его время», т. II) упоминается, что российский монарх, пребывая в сентябре в Пулавах, польском имении кн. Чарторыйских, получил приглашение от Императора австрийского Франца II приехать на свидание с ним в Краков. Но тогда свидание, кажется, не состоялось.
Скорее всего, Александр I останавливался в Кракове уже после Аустерлица в декабре 1805 г., возвращаясь в Петербург.
С соратником и другом Александра I, кн. Адамом Чарторыйским (1770-1861) связаны несколько зданий, находящихся неподалеку.
Александр I. Худ. Г. фон Кюгельген, 1801.
Портрет кн. Адама Чарторыйского. Худ. И.Олешкевич, 1810.
Чарторыйский входил в кружок молодых друзей Вел. князя Александра, а после его воцарения был членом Негласного комитета, бывшего своего рода параллельным правительством. В 1802 г. он был назначен товарищем (заместителем) главы МИДа А.Р. Воронцова, а с января 1804 по июнь 1806 гг. являлся министром иностранных дел Российской империи.
Мать Адама княгиня Изабелла основала в Пулавах первый в Польше художественный музей. Самые ценные экспонаты для него Адам Чарторыйский привез из Италии. Это, помимо римских древностей, картины «Дама с горностаем» Леонардо да Винчи и «Портрет молодого человека» Рафаэля (утрачен во время Второй мировой войны). После многочисленных мытарств и переездов коллекция Чарторыйских нашла в 1870-х гг. пристанище в старинном здании краковского арсенала.
Справа от него бронзовая копия скульптуры «Меркурий со свирелью» Бертеля Торвальдесена (1770-1844), оригинал находится в Краковском национальном музее.
Вот так понемногу мы добрались до Флорианской башни и одноименных ворот. Здесь сохранился фрагмент городских стен.
Высота башни 34, 5 м. Ее вершину украшает горельеф Св. Флориана, одного из небесных покровителей Кракова. Почему-то у него в руках Красное знамя... местные легенды о причине сего умалчивают.
В арке ворот находится маленькая часовня с образом Божией Матери Пясковей («Песочной»). По легенде где-то здесь в конце XI в. исцелился с помощью песка от неизлечимого кожного заболевания кн. Владислав I Герман, правивший Краковом.
Так выглядит башня с внешней стороны. На ней барльеф белого орла - герб королевской династии Пястов, ставший гербом Польского государства.
Выйдя за ворота, мы попадаем на Планты - аллеи, разбитые на месте городских стен, которые сегодня кольцом окружают Старый город. Это место удивительно напоминает Кронверский пр. в СПб у метро «Горьковская». На переднем плане - памятник Яну Матейке.
За ним находится оборонительный бастион, именуемый Барбаканом. Этот памятник фортификации был построен в 1498-1499 гг. в связи с угрозой вторжения турок и предназначался для обстрела с флангов вражеских войск, штурмующих городские стены.
Если обогнуть Барбакан и перейти Планты, взору открывается площадь Матейки. На ней впечатляющий монумент Грюнвальдской битвы (ск. Антоний Вивульский), за ним вдали костел Св. Флориана (XIV в.).
Композиция монумента многофигурна, как и полагается Кракову, вспомните памятник Мицкевичу. Наверху на коне восседает король польский Владислав II Ягелло (1362-1434, напомню - его звали Ягайло, он был сыном Вел. кн. литовского Ольгерда и тверской княжны Иулиании Александровны). Внизу лежит поверженный магистр Тевтонского ордена Ульрих фон Юнгинген (1360-1410), над ним с мечом - главнокомандующий в Грюнвальдской битве Вел. кн. литовский Витовт (1350-1430).
Памятник был сооружен в 1910 г. в честь 500-летия победы под Грюнвальдом, навсегда положившей конец господству Тевтонских рыцарей. В 1939 г. его уничтожили немцы, он был восстановлен только в 1975 г.
Грюнвальдский сюжет присутствует и в памятнике Тысячелетия Бреста, скульптурное изображение Витовта является частью монумента «Тысячелетие России» в Вел. Новгороде. Свою единственную дочь Софью Витовт выдал замуж за Вел. князя московского и владимирского Василия I Дмитриевича. Мир тесен, господа...
Полу-литвин, полу-русский Владислав II, родоначальник династии Ягеллонов, покоится на Вавеле, являющемся национальным и культурным символом Польши. Туда мы сейчас и направимся. Для этого нам нужно будет вернуться на Рынок и далее следовать по улице Гродской.
А пока мы проходим столь дальний путь, вниманию читателей (кого сей рассказ еще не утомил) предлагается
Вставная новелла № 1
КАК ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ ЧЕЛОВЕКА СПАС И КРАКОВСКИМ МУЗЕЯМ ПОМОГ
Летом 1918 г. в одном из литературных кафе в Москве произошло невероятное происшествие. В подвыпившей компании сидел Зав. отделом по борьбе с международным шпионажем ВЧК тов. Яков Блюмкин (1900-1929). Интересная такая личность, очень любил поэзию, дружил с Маяковским, Есениным, Мариенгофом.
Захотелось чекисту покуражиться, и стал он показывать собутыльникам списки арестованных и ордера на расстрел: «Жизнь людей в моих руках, подпишу бумажку - через два часа нет человека! Вот тут у меня сидит гражданин Пусловский, поэт, польский граф, хотите, сейчас ему будет вышка, а если нужен он тут кому, пощажу».
При излияниях Блюмкина присутствовал Осип Эмильевич Мандельштам, который тогда служил в Наркомпросе у Луначарского. Он выхватил бумаги из рук Блюмкина и начал их рвать.
Осип Мандельштам. Портрет работы Льва Александровича Бруни
Блюмкин тут же пригрозил, что пристрелит его. Но спустя несколько дней, 6 июля 1918 г. в центре Москвы произошло убийство немецкого посла Мирбаха. Это была работа тт. Блюмкина и Андреева, членов партии левых эсеров. Вслед за убийством начнется эсеровский мятеж, после подавления которого будет допрошен сам тов. Дзержинский. История с пьяными речами Блюмкина всплыла на поверхность.
В общем, предстал наш доблестный чекист пред ясны шляхетски очи своего шефа.
Пожурили его. На некоторое время даже освободили от работы, но потом простили и вновь предоставили высокий пост. Закончил он восточное отделение Академии Генштаба. Поработал в Персии, издал книжку о Дзержинском, вступил в РКП(б), был внедрен в Коминтерн и стал резидентом нелегальной разведки в Палестине.
Спасенным Мандельштамом польским графом был Францишек Ксаверий Пусловский (1875-1968), работавший в 1918 г. секретарем консула США в Москве и главой художественной комиссии польского театра.
Францишек Ксаверий Пусловский
Фото из Архива Ягеллонского университета.
Семья Пусловских имела свой дворец в Кракове и владела ценнейшим собранием живописи (Лукас Кранах, Рубенс, Делакруа, Артур Гротгер, Ян Матейко и др.). В конце 1930-х гг. Ксаверий Пусловский все доходы от выставок своей коллекции передал в фонд строительства Национального музея в Кракове. А позже подарил свой краковский дворец, библиотеку и сто ценных картин из своего собрания Ягеллонскому университету. Часть картин и старинные гобелены из коллекции были переданы в дар Королевскому замку Вавеля.
Пусловский прожил 93 года и, кажется, так и не догадывался, кому он был обязан своим спасением.
Пути Осипа Мандельштама и Якова Блюмкина пересекались еще дважды. Диапазон общения, судя по имеющейся информации, был широким - от угроз револьвером до бесед о поэзии. Блюмкин получил свою пулю в затылок в лубянском подвале 12 декабря 1929 г.
ОТ РЫНКА ДО ВАВЕЛЯ
Итак, мы идем по Гродской от Рынка к Вавелю. Доходим до перекрестка с трамвайными путями. Здесь находится площадь всех святых. Слева от нас находится Доминиканский костел (XIV-XV вв.) - одна из крупнейших готических базилик Кракова.
Пройдя чуть далее, увидим главную достопримечательность улицы Гродской, костёл Св. Петра и Павла. Это первый в Польше костел в стиле барокко. Ранее он принадлежал ордену Иезуитов.
Костел отодвинут вглубь от улицы. Сделано это для того, что проходившим людям было удобнее его разглядеть, что бы не надо было задирать голову. Перед костелом скульптуры 12 апостолов (опять эта краковская многофигурность!). Они были поставлены здесь в 1715-1722 гг., ск. Давид Хеель.
Далее по Гродской находится костел св. Андрея. Это один из старейших храмов Кракова, он построен в 1079-1098 гг. Во время набега орды хана Батыя в нем укрывались местные жители.
Оба костела эффектно смотрятся со стороны маленькой площади Св. Марии Магдалены, находящейся между улицами Гродской и Канонича. На переднем плане памятник иезуиту Петру Скарге - основателю костёла Петра и Павла.
О назначении этой штуковины, находящейся на площади, долго не могли догадаться.
Как выяснилось, это фонтан с шутливым названием «Пуп Земли». Зимой не работает. От него свернем на ул. Канонича, с которой взору открывается Вавельский замок.
Дорога наверх к главным воротам замка идет по широкому пандусу
В стену слева вмонтировано бесчисленное множество металлических табличек. На них имена людей, на пожертвования которых Вавель был выкуплен у австрийского правительства в 1905 г. и отреставрирован.
А за стеной мы видим две главных башни Кафедрального Собора Святых Станислава и Вацлава. Слева - башня Сигизмунда, на которой находятся 5 колоколов во главе с легендарным 12-тонным Зигмунтом (отлит в 1520 г.). Его называют бьющимся сердцем Польши. Справа - часовая башня, на ней еще 2 колокола.
Если приглядеться,на башнях можно увидеть водосточные трубы в виде вавельского дракона.
Перед воротами памятник Тадеушу Костюшке (1746-1817), руководителю польского восстания 1794 г., герою войны за независимость США. Томас Джефферсон, 3-й президент США, так отзывался о нем так: «Это наичистейший сын свободы, какого я когда-либо видел, и при этом той свободы, которая включает всех, а не только горсточку избранных или богатых».
Входим в Ворота Ваза (Brama Wazów), самые старые из трёх существующих в настоящее время ворот Вавеля.
КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР СВЯТЫХ СТАНИСЛАВА И ВАЦЛАВА
Перед нами открывается главный вход в Собор, место коронации и усыпальницу польских королей. Сюда в 1411 г. принесли знамена Тевтонского ордена, взятые в Грюнвальдской битве
Двери собора. Слева висит огромная кость, принадлежавшая мамонту. Существовало поверье, что кости этого диковинного животного несут мир и процветание.
Собор самое почитаемое место Польши. Внутри храма фотографировать строго-настрого запрещено. Приведу заимствованные снимки двух сакральных объектов.
Изумительной работы серебряная рака, где покоятся мощи Св. Станислава, Епископа Краковского.
источник википедия
По легенде, после убийства великомученика в 1079 г. его тело было разрублено на 4 части, которые потом чудесным образом срослись (информация к размышлению по части многочисленных разделов Польши).
Сильнейшее впечатление оставляет саркофаг Ягайлы, достославного короля Владислава II, победителя крестоносцев и основателя династии Ягеллонов.
источник фото
Саркофаг , как говорят, был создан еще при его жизни. Он украшен гербами Польши (Белый Орел), ВКЛ («Пагоня»), третий герб идентифицировать не удалось. Помимо геральдических львов здесь присутствуют собаки и соколы. Что сие означает? Не знаю, возможно, это еще языческие символы.
«Здесь все - это Польша: каждый камень и каждый мельчайший обломок, а человек, вошедший сюда, становится частью Польши. Вас окружает на веки вечные бессмертная Польша», - так писал о Вавельском соборе литератор и художник Станислав Выспяньский.
Я провожу мысленную параллель с Петропавловским собором в Санкт-Петербурге, где покоятся останки монархов российских.
Покоятся ли? Опять и опять очередные «экспертизы». Вы зачем в конце прошлого года потревожили прах Императора Александра III? На это не решились даже большевики. «Спешить нельзя»? Вопросы всё, вопросы... не хочется кое-кому на них отвечать, выходить из "зоны комфорта", а придется.
Кафедральный собор поражает своей архитектурой. Строить его начали в XI-XII вв. Сегодня с тех времен сохранились лишь часть башни Серебряных колоколов и одна крипта. Позже он многократно перестраивался, в результате получилась невероятная смесь всех европейских стилей. К основной трехнефной базилике со всех сторон прилепились 19 часовен разных эпох, масштабов и колорита. Но как же красиво и гармонично всё это смотрится!
Собор, вид с юга. Слева - башня Серебряных звонов (3-я колокольня собора).
Далее - часовня королей Ваза, часовня Сигизмунда.
А это внутренний двор королевского замка, украшенный многочисленными аркадами.
Собственно, настала пора остановиться на главном краковском впечатлении.
Это уникальная энергетика места. Я не припомню ни в Польше, ни у нас второго города с таким мощным положительным восходящим энергетическим потоком. На Вавеле это ощущаешь буквально физически, не зря говорят, что голос Зигмунта разгоняет облака и притягивает солнце.
Торунь, к примеру, лучше всего посещать на закате, время Кракова - полдень или позднее утро.
- А как же отрубленные головы, привидения, «зеркала страха», - спросите вы, - и что делать с этими строками поэта К.И. Галчиньского:
Дурачок по Гродской скачет,
по-вороньему судачит,
со свездой заводит шашни,
вот его поймает стражник.
От Марьяцкой башни боком
черт спешит в снегу глубоком
и на месяц громоздится.
За углом стоит убийца. («Вит Ствош»)
А всё это объясняет известная с XII в. легенда о вавельском драконе.
Smok Wawelski, 1544. Sebastian Münster
Во времена князя Крака, основателя города, в пещере под Вавельским холмом жил дракон. Звали его Смок, и приносили ему ежедневно в жертву овцу. Иначе он давал волю своим каннибальским наклонностям, особо предпочитая столь редкое блюдо, как девственницы.
Одолеть змея в поединке никто не мог. В конце концов, нашелся некий сапожник по имени Скуба. Он поднес монстру овцу, фаршированную серой и селитрой.
То ли дракон опрометчиво полыхнул огнем, то ли жажда одолела и он выпил пол-Вислы… в общем, змея не стало. Из его шкуры Скуба пошил много эксклюзивной обуви, а пещера его цела до сего дня.
Эта пещера символически означает пласт темной, стихийной, хтонической энергии, который в Кракове присутствует и никуда не делся. Но это не Москва, где выбросы и воронки черной силы приобретают в иных местах катастрофический характер.
Наверх его не пускает мощнейший слой энергии светлой. Два слоя соприкасаются у поверхности земли, производя кипение, завихрения, пузыри, брызги… отсюда и многофигурность памятников и «размножение» часовен у соборов.
Такое «соприкосновение» весьма наглядно описал тот же К.И. Галчиньский:
Словно были вокруг - василиски,
брег стигийский, хор вурдалаков,
словно сумрак ночи парижской
видел в окнах полдневный Краков...
Впрочем, всё это измышления автора, с ними можно соглашаться или нет.
Вот он, неопалимый Вавель.
источник фото
Труба дымит, кажется, со стороны района Нова Хута, неудачного коммунистического проекта по разбавлению «вольного» Кракова пролетариатом, который свозили сюда со всей Польши
Вставная новелла № 2
ЕСТЬ ТАКАЯ КОЛБАСА!
Это, собственно, не новелла, скорее крик души.
Читаю во второй подряд публикации: «Пожалуй, единственное, чего невозможно обнаружить в Кракове, - так это «краковской» колбасы. Она оказалась выдумкой советского пищепрома».
С трудом подавляю в себе желание заорать знаменитое - «Есть такая партия! колбаса!!!».
Ну какая же она выдумка , если я сам, во-первых ел ее с превеликим удовольствием и, во-вторых, считаю одним из обязательных способов постижения Кракова, непременно, в сочетании с пивом «Okocim». Особо рекомендуется «сухая» Краковская. Аналогов у нас нет, даже не знаю, с чем ее сравнить.
Это не реклама!
Пришлось провести небольшое историческое исследование.
Так вот, автором «краковской» является один из самых искусных колбасников Польши Винцентий Саталецкий (? - 1914). Он был владельцем нескольких домов на ул. Флорианской, как упоминалось выше. А унаследовал он кулинарные секреты от своего предка, колбасника Яноша из Кошице (?-1829).
Дом, где были расположены первая фабрика по производству «краковской»и магазин по ее продаже - там же на Флорианской. № 6, и называется «pod Okiem Opatrzności i dwoma baranami». На его аттиковом этаже барельеф Всевидящего Ока в окружении двух баранов. Счастливый знак для рожденного тут продукта.
источник фото
Так сегодня выглядит этот дом. В нем ювелирка, обменник, какой-то Bar Italiano и прочая хрень. И ни единого упоминания о колбасе.
Краковяне! Это неверно и преступно. От лица всех поклонников продукта официально предлагаю установить здесь мемориальную доску. Примерно следующего содержания:
W tym domu
Wincenty Satalecki
produkowane Kraków kiełbasa,
duma naszego miasta
i przedmiotem miłości
całej postępowej ludzkości
(В этом доме Винцентий Саталецкий изготовил краковскую колбасу, гордость нашего города и предмет любви всего прогрессивного человечества).
Вот, как-то так.
Основные источники:
Очень информативный сайт Краков.Ру.
Сайт DobraKiełbasa.pl.
Сайт Речь Посполита.
Авторские фото - январь 2016 г.