Тайны Фердинанда Оссендовского
БОЛЬШЕВИЦКАЯ РОССИЯ И ПОЛЬША, ЦАРСТВО АГАРТИ И БАРОН УНГЕРН
70 лет назад 3 января 1945 г. в районной больнице местечка Гродзиск-Мазовецкий вблизи Варшавы скончался литератор, путешественник, учёный, профессор Фердинанд Антоний Оссендовский. Участник Сопротивления, выпускник Санкт-Петербургского университета и Сорбонны, журналист и общественный деятель, один из самых популярных польских писателей - автор бестселлеров, неутомимый искатель приключений и шпион.
В России его звали Антоном Марты́новичем, вся его жизнь была покрыта ореолом мистики и авантюризма и является находкой для любителей исторических головоломок.
ЗАГАДОЧНЫЕ ГОСТИ
Последние месяцы своей жизни писатель провел в имении Жулвин (Żółwin), где снимал флигель у владельца дома Генрика Витачека.
Усадьба Жулвин, источник фото .
2 января 1945 г. к воротам этого дома подъехал черный Опель. В то время на фронтах было затишье, но Красная армия стояла уже неподалеку за Вислой. Хозяин имения глянул в окно, и сердце его ёкнуло: из машины вышел худощавый человек в шинели офицера СС. - Мне нужен герр Оссендовский,- проговорил офицер, снимая перчатки.
Дверь, ведущая во флигель, отворилась, в прихожую вышел Оссендовский. - Чем могу быть полезен? - Мне бы хотелось прояснить с вашей помощью кое-какие детали, касающиеся истории нашего семейства, - ответил офицер и, козырнув, представился: фон Унгерн-Штернберг.
Гость на долгое время заперся с Оссендовским в отдельной комнате. О чем они говорили, никто не знает. После разговора немец вынес экземпляр книги Оссендовского «Przez kraj ludzi, zwierząt i bogów» с дарственной надписью автора, попрощался, и больше его никто не видел.
На следующий день после неожиданного визита писатель умер. Версия об отравлении подтверждения не получила. Фердинанд Антоний Оссендовский был похоронен на кладбище местечка Милянувек (Milanówek).
Надгробье Оссендовского на кладбище в Милянувке
Через 2 недели после похорон в Жулвине появилась группа других гостей и тоже в форме, на этот раз офицеров НКВД.
Чекисты спросили, где Оссендовский. Когда выяснилось, что он умер, они тут же отправились на кладбище, взяв с собою супругу хозяина имения и некую пани Краевску, хорошо знавших покойного.
По прибытии местному могильщику было приказано разрыть захоронение. Январь 1945 г. был очень морозным, и сделать это оказалось непросто. Затем вскрыли гроб, всем собравшимся приказали отойти в сторону.
У могилы остались лишь две женщины и два советских офицера. Когда обе дамы подтвердили личность покойного, один из офицеров вынул из кармана несколько фотографий и долго разглядывал лицо мертвеца. Наконец произнес: «Да, это он, мать его… Сукин сын!». Другой офицер достал камеру, спрыгнул в могилу и сделал ряд снимков. После этого доблестные чекисты укатили, оставив открытую могилу и двух дам, которым пришлось возвращаться в Жулвин пешком.
Чем же был вызван столь пристальный интерес спецслужб к личности Оссендовского, и почему даже мертвый польский литератор не давал покоя НКВД?
Ответ на этот вопрос содержится в его главной книге «И звери, и люди, и боги». Она была написана по-русски, впервые вышла в Нью-Йорке в 1923 г. в переводе на английский («Beasts, Men and Gods») и принесла автору мировую известность.
В книге упоминается одно старое предсказание, ставшее ключом к таинственной смерти ее автора.
ИСТОКИ ТВОРЧЕСТВА
Будущий писатель родился в 1876 г. в древнем городке Люцин Витебской губернии, упомянутом в Ипатьевской летописи 1174 годом. Был в нем замок Ливонского ордена, входил он некогда в состав Речи Посполитой. Не ищите Люцина на современной карте - ныне он принадлежит Латвии и носит гордое имя Лудза.
В 1884 г. семья Оссендовских переезжает в Каменец-Подольский. Величественная крепость, вросшая в скалистые обрывы над крестами костелов и церквей, над турецким минаретом, вьющейся речкой и бескрайним горизонтом, - это та картина, которую чаще всего будет рисовать Оссендовский из своих детских воспоминаний.
К тому же времени относится его первое авантюрное путешествие. Он с двумя друзьями отправился в соседнюю Хотинскую крепость. Пацаны исследовали подземные галереи, к которым вел проход в стене старого колодца и наткнулись на закованный в цепи скелет, рядом с которым лежала ржавая турецкая сабля... Дальше не буду писать об этих краях, поскольку ступаю на территорию дорогой френдессы zalgalina.
Гимназию Фердинанд Антоний закончил уже в Петербурге, куда переехал вместе с родителями. Потом были Санкт-Петербургский университет, множество научных экспедиций. Летом он нанимался на суда в качестве корабельного писателя. Участвуя в рейсах Одесса - Владивосток, прошел почти через всю Азию. Побывал в Индии, Японии, Китае, Индонезии и на островах Малайского архипелага. Плодом двухнедельного путешествия в Индию стала повесть «Облако над Гангом», за которую он получил награду Петербургского литературного общества.
В 1899-1901 гг., вынужденный выехать из России за участие в студенческих беспорядках, Оссендовский прибывает в Париж и продолжает обучение в Сорбонне, где знакомится с Марией Склодовской-Кюри. Получает ученую степень доктора.
Вернувшись в Россию, делает блестящую карьеру в Томском университете, что не помешало ему участвовать в революции 1905 г. До 1907 г. сидел в тюрьме, о чем написал позже книгу «В людской пыли».
С 1908 г. его дела резко идут в гору, он становится личным секретарем по техническим вопросам графа С.Ю.Витте, директором Союза золотопромышленников, а также редактором ряда изданий. С 1910 г. возглавляет редакцию «Петербургского журнал» на польском языке (польская колония в СПб насчитывала в то время 50 тыс. чел.).
Для биографов писателя сообщаю его адрес по справочнику «Весь Петербург» за 1911 г. - Загородный пр, 21. Это такой таинственный «дом с тупиком» напротив начала ул. Ивановской (совр. Социалистическая).
В мае 1918 г. Оссендовский, после ряда обысков ВЧК, оставляет красный Петроград и уезжает в Омск. С первых дней создания Российского правительства адмирала Колчака он был приглашен в его состав (занимал должность директора Кредитной канцелярии, был членом Совета Министерства финансов и Ученого сельскохозяйственного комитета).
Как говорят, одновременно он действовал в качестве тайного агента, контактировавшего с американскими интервенционными силами, офицера разведки и советника командования польских войск в Сибири.
В 1919 г. Оссендовский направился в командировку в США. Когда он вернулся в Сибирь, то уже в Красноярске узнал о падении колчаковского правительства. Сам Верховный правитель вскоре был передан командованием Чехословацкого корпуса Военно-революционному комитету Иркутска. Такая же участь постигла и членов кабинета. Наш герой ускользнул из этой ловушки. И дальше началась его странная жизнь в сердце Азии, жизнь на грани смерти, описанная в захватывающем бестселлере
И ЗВЕРИ И ЛЮДИ И БОГИ.
«Случилось так, что в начале 1920 г. я находился в сибирском городе Красноярске, раскинувшемся на величественных берегах Енисея. <...> Здесь, в глубоких сибирских снегах, меня и настиг промчавшийся надо всей Россией бешеный вихрь революции, который принес с собой в этот мирный богатый край ненависть, кровь и череду безнаказанных злодеяний. Никто не знал, когда пробьет его час. Люди жили одним днем и, выйдя утром из дома, не знали, вернутся ли еще под родную кровлю или их схватят прямо на улице и бросят в тюремные застенки так называемого Революционного Комитета, зловещей карикатуры на праведный суд, организации пострашнее судилищ средневековой Инквизиции».
В первой части книги («Игра со смертью») описан фантастический побег автора из захваченного большевиками Красноярска вверх по Енисею в Урянхайский край (Тува) и далее через Монголию и Китай в Европу. Выжить в зимней тайге, когда приходилось неделями петлять, избегая встреч с людьми, Оссендовскому помогли прекрасная физическая форма, умение ездить верхом и увлечение охотой.
«Для себя я решил, что если мне суждено встретить здесь смертный час, то перед концом, собрав последние силы, постараюсь взобраться на вершину сопки, чтобы до последней минуты смотреть в ту сторону, где за бесконечными лесными далями находятся мои близкие.
Но раскисать было нельзя, да и заботы брали свое. Моя и без того трудная и суровая жизнь превратилась теперь в сплошную борьбу за существование. Тяжелее всего было заготавливать бревна для найды. Упавшие, засыпанные снегом стволы деревьев примерзали к земле. Мне приходилось сначала подкапывать их, а затем, используя длинную жердь как рычаг, понемногу передвигать в нужном направлении. Чтобы как-то облегчить задачу, я подыскивал деревья на склоне сопки: карабкаться вверх было трудновато, зато потом бревна легко скатывались вниз. Вскоре мне повезло. Недалеко от моей лачуги во время сильной бури рухнула огромная лиственница -- великолепный лесной гигант. Обрубив дерево со всех сторон, я решил перетащить его, хоть это было и сложно, к хижине, но тут увидел, что на свежих срубах выступила смола. Щепа такого дерева была для меня нежданно обретенным сокровищем: одной искры хватило бы, чтобы разгорелся огонь. Отныне я всегда держал наготове запас лиственничной щепы, чтобы, вернувшись с охоты, побыстрее согреть озябшие руки и вскипятить чай».
Изначально Оссендовский планировал пройти через Тибет в Индию, но из-за крайне тяжелых природных условий, постоянных стычек с тибетскими разбойниками и хунхузами маршрут пришлось изменить. Путеводная звезда в конце концов привела его в Монголию, в самое пекло антикитайского восстания и гражданской войны.
Здесь ему довелось стать доверенным лицом демонического барона Романа Федоровича фон Унгерн-Штернберга (1886-1921), а также увидеть «Живого Будду» - Богдо-гэгэна VIII (1869-1924), духовного лидера буддистов и великого хана обретшей независимость Монголии.
«Живой Будда» Богдо-гэгэн VIII. Худ. Балдугийн Шарав
Азиатская конная дивизия под командованием ген. Р.Ф. фон Унгерн-Штернберга вступила в Монголию из Забайкалья в октябре 1920 г.
Еще в 1911 г. Монголия отделилась от Китая при помощи России, тогда же состоялась торжественная церемония возведения Богдо-гэгэна VIII на престол великого хана (Богдо-хана). 3 ноября 1912 г. в Урге было заключено российско-монгольское соглашение о помощи. Но после октябрьского переворота в России милитаристский Китай начал экспансию в Монголию, предъявив претензии на все наследство империи Цин.
Китайцы арестовали Богдо-гэгэна, и тот направил к барону Унгерну посланника Хушиктен-ламу с официальной просьбой об освобождении, а также пророчеством о том, что в феврале 1921 г. тот выбьет китайский гарнизон из Урги (совр. Улан-Батор).
В ночь на 3 февраля 1921 г. смешанным отрядом тибетцев, монголов, русских и бурят была проведена блестящая спецоперация по освобождению Богдо-хана из-под ареста в ургинской резиденции. Она оказала сильнейшее деморализующее воздействие на китайцев.
На следующий день барон Унгерн занял столицу. В результате в Монголии была восстановлена абсолютная монархия. После освобождения Урги Унгерн возводился в ранг потомственного князя Дархан-Хошой Цин-вана - высший ханский титул, доступный лишь чингизидам по крови - с присвоением звания «Возродивший государство великий батор, генерал Чжан-чжин».
Урга. Офицеры Азиатской дивизии осматривают место казни местного населения прежней администрацией.
Источник (снимок использовался в коммунистических фальсификациях, отсюда надпись).
Улица в Урге
Ламы и субурганы
Триумфальные ворота Богдо-гэгэна
Монгольская женщина, приговоренная к голодной смерти
Встреча Оссендовского с Унгерном состоялась в начале мая 1921 г. в монастырском поселке Ван-Хурэ. Унгерн прибыл сюда со своими военачальниками и остановился в юрте военврача. Куда было велено явиться Оссендовскому. Будучи наслышан о страшном бароне, он сунул за обшлаг рукава ампулу с цианистым калием, если Унгерн прикажет его казнить, как незадолго до того по подозрению в шпионаже был зарублен полковник Филиппов, спутник и товарищ Оссендовского.
«Навстречу мне вышел капитан Веселовский с казачьей саблей и торчащим за поясом револьвером без кобуры. Он вновь скрылся в юрте, чтобы доложить о моем приходе.
-- Прошу, -- сказал он, выглянув из юрты. Взгляд мой прямо с порога упал на не успевшую еще впитаться в землю лужу крови -- зловещее предзнаменование, которое прозвучало и в голосе человека, пригласившего меня войти. Я споткнулся.
-- Входите же, -- услышал я высокий тенор. Стоило мне переступить порог, как в мою сторону с пружинящей ловкостью тигра метнулась фигура в монгольском халате из красного шелка. Сграбастав мою руку и хорошенько потряся ее, человек вновь рухнул на постель у полога юрты.
-- Расскажите мне о себе. Все вокруг кишит шпионами и агитаторами -- истерично выкрикнул он, не спуская с меня настороженных глаз. За считанные мгновения мне удалось постичь не только внешность, но и характер барона. Маленькая головка на широких плечах, беспорядочно разметанные белокурые волосы рыжеватая щетина усов, худое, изможденное лицо, вызывающее в памяти лики на старых византийских иконах. Затем все отступило перед проницательным взглядом стальных глаз, сверлящих меня из-под массивного выпуклого лба. Взгляд хищника из клетки. Даже за эти короткие минуты мне стало ясно, что передо мной очень опасный человек, способный на любые непредсказуемые действия».
Фердинанд Антоний Оссендовский
Барон Р.Ф. фон Унгерн-Штернберг
Тем не менее, Оссендовский быстро стал доверенным советником Унгерна. Эти два авантюриста и мистика были в чем-то родственными душами. К тому же польский путешественник знал монгольский язык, географию Азии и мог оказаться очень полезным.
Потомок крестоносцев и выпускник 1-го Павловского военного училища барон Унгерн фактически сосредоточил в своих руках всю власть в стране. Монголы называли его Цаган-Бурханом, «Белым богом войны» и считали воплощением Махакалы - ламаистского божества о шести руках, жестоко карающего врагов «желтой веры».
«Унгерн распорядился очистить от мусора и продезинфицировать город, который не знал метлы со времен Чингисхана. По его приказу наладили автобусное движение между отдельными районами города; навели мосты через Толу и Орхон; начали издавать газету; открыли ветеринарную лечебницу и больницу; возобновили работу школ. Барон оказывал всяческую поддержку торговле, безжалостно вешая русских и монгольских солдат, замешанных в грабеже китайских магазинов».
То, что вытворяли унгерновцы с китайцами, красными пленными, арестованными по доносу или по подозрению, трудно выразить словами. Их методы по сути не отличались от большевицких ЧК. Свидетелем одной такой расправы стал Оссендовский:
«Полог юрты внезапно отогнулся, и на пороге вырос адьютант, почтительно отдавая честь.
-- Почему вошли без доклада? -- побагровел от ярости генерал.
-- Ваше превосходительство, наш разъезд задержал большевистских лазутчиков и доставил их сюда.
Барон поднялся. Глаза его полыхали, лицо сводила судорога.
-- Привести к юрте! -- скомандовал он.
<…> Перед юртой под охраной казаков стояли шесть красных солдат.
Барон подошел к ним и несколько минут внимательно всматривался в каждого. На его лице можно было прочитать напряженную работу мысли. Наконец он отвернулся, сел на ступени китайского дома и глубоко задумался. Затем снова встал, приблизился к лазутчикам и теперь уже решительно, касаясь плеча каждого задержанного, разделил их на две группы -«ты налево, ты - направо»; в одной оказалось четыре человека, в другой -- два.
-- Этих двух обыскать! Наверняка комиссары! -приказал барон, а у остальных спросил:
-- Вы мобилизованные большевиками крестьяне?
-- Так точно, ваше превосходительство! -выдохнули испуганные солдаты.
-- Идите к коменданту и скажите, что я приказал зачислить вас в свои войска! У двух других оказались при себе бумаги комиссаров Политотдела. Нахмурив брови, генерал медленно отчеканивая слова, распорядился:
-- Забить их палками до смерти!»
В течение 9 дней, проведенных в Урге, Оссендовскому неоднократно приходилось выслушивать исповеди и фантастические планы Унгерна. Они вдвоем разъезжали на автомобиле и, кажется, барон нашел, наконец, подходящего собеседника, ему просто хотелось выговориться.
«В буддийской и древней христианской литературе встречаются суровые пророчества о времени, когда разразится битва между добрыми и злыми духами. Тогда в мир придет и завоюет его неведомое Зло; оно уничтожит культуру, разрушит мораль и истребит человечество. Орудием этого Зла станет революция.<...>
-- Я говорил уже, что собирался основать орден Военных буддистов в России. Зачем? Чтобы охранять процессы эволюции, борясь с революцией, ибо я убежден: эволюция приведет нас к Богу, а революция -- к скотству. Но я забыл, что живу в России! В России, где крестьяне в массе своей грубы, невежественны, дики и озлоблены -- ненавидят всех и вся, сами не понимая почему. Российские интеллигенты живут в мире иллюзий, они оторваны от жизни. Их сильная сторона -- критика, но они только на нее и годятся, в них отсутствует созидательное начало. Они безвольны и способны только на болтовню. Так же, как и крестьяне, они ничего и никого не любят.
--Мы предвидели предательство Россией союзников и нарастающую угрозу революции. В целях противодействия было решено объединить все монгольские народы, не забывшие еще древние верования и обычаи, в одно Азиатское государство, состоящее из племенных автономий, под эгидой Китая -- страны высокой и древней культуры. Предполагалось, что это могучее -- физически и духовно -- государство должно преградить дорогу революции, ограждать от чужеродных посягательств свое духовное бытие, философию и политику. И если обезумевший, развращенный мир вновь посягнет на Божественное начало в человеке, захочет в очередной раз пролить кровь и затормозить нравственное развитие. Азиатское государство решительно воспрепятствует этому и установит прочный, постоянный мир».
Занятно читать такое сегодня, начинаешь понимать, откуда «растут ноги» у разных профессоров-дугиных и прочих консервативных форумов. Прекрасная иллюстрация тезиса Гегеля о трагедии и фарсе.
Еще интересный нюанс. Унгерна принято считать антисемитом. Но вот что пишет Оссендовский:
«На вершине плоского холма стояла весьма мощная радиостанция; китайцы, отступая, частично разрушили ее, но инженеры барона Унгерна быстро восстановили. Генерал внимательно прочитал телеграммы и передал их мне. Депеши из Москвы, Читы, Владивостока и Пекина. На отдельном желтом листке располагались закодированные послания. Барон сунул их в карман со словами:
-- Это от моих агентов -- из Читы, Иркутска, Харбина и Владивостока. Все они евреи, мои друзья, умелые и отважные люди. Здесь у меня тоже служит один еврей Вулфович, он офицер -- командует правым флангом. Свиреп, как сам сатана, но умен и храбр... Ну а теперь продолжим наш стремительный бег...».
В повести описаны несколько пророчеств. В мае 1921 г. прорицатель-лама Джелиб по обугленной бараньей лопатке предрек, что барону осталось жить 130 дней. То же сказала старая шаманка.
После провала наступления Унгерна на большевицкую «Дальневосточную Республику» он был расстрелян в Ново-Николаевске (Новосибирск) в результате разыгранной советами судебной комедии. Перед казнью Унгерн сгрыз свой Георгиевский крест. Это случилось 15 сентября 1921 г., точно через 130 дней.
Худ. Дм.Шмарин. Барон Р.Ф. Унгерн. Последний поход
Оссендовскому тоже были даны предсказания. Опасаться «человека с головой в форме седла», коим был начальник контрразведки Унгерна, маньяк-садист Леонид Сипайла по прозвищу «Забайкальский мясник». От него поляку с превеликим трудом удалось уйти.
А еще то, что он расстанется с жизнью, лишь когда Унгерн напомнит ему об этом.
Оссендовский в сентябре 1921 г. находился в небольшой гостинице в Пекине. Узнав из газет о казни Унгерна, он перевел дух. Антон Мартынович посчитал, что пророчество не сбылось. Однако смысл откровений не всегда понятен людям. Он проясняется только с годами и тогда обретает пугающие очертания. Офицер СС, посетивший Оссендовского в Жулвине в январе 1945 г. и неоднократно менявший фамилию (Штенберг, Штернберг, Дёллердт), был родным племянником Романа Федоровича фон Унгерн-Штернберга.
Остается пояснить, зачем спецслужбы разыскивали Оссендовского.
Версия 1 - Золото
Речь идет о легендарной «казне Азиатской конной дивизии». Унгерн захватил у китайцев неисчислимые богатства, большинство из которых те награбили в монгольских монастырях под видом военной контрибуции. Кроме того, ему в наследство от атамана Семенова досталось похищенное из «золотого эшелона» в январе 1920 г. золото в количестве 55-ти ящиков по 50-кг. А еще большое количество драгоценных камней, которые барон получил от Богдо-Гэгэна в качестве вознаграждения и от многих монгольских магнатов, уповавших на барона, принявшего буддизм, как на защитника своих интересов в условиях красной экспансии.
В одном из писем Унгерна были слова: «Единственным человеком, который после моей смерти будет знать место, где спрятаны сокровища, является поляк, которому я доверяю».
В СССР было организовано несколько экспедиций, чтобы найти унгерновские сокровища. Безуспешно. Искали не только ящики с золотом, но и списки осведомителей Семенова, оставшихся на территории СССР.
Версия 2 - Оккультные знания
«-- В Природе много непознанного. Когда владеешь тайным знанием, можешь совершать чудеса, но дается оно лишь избранным. Попытаюсь продемонстрировать вам кое-что, вы потом скажете, видели ли что-нибудь подобное.
Он поднялся, засучив рукава своего желтого халата, вытащил из ножен кинжал и направился к пастуху.
-- А ну-ка, Мичик, встань! -- приказал он. Пастух повиновался. Лама быстрыми движениями расстегнул ему рубашку и обнажил грудь. Тушегун со всей силой поразил кинжалом грудь пастуха. Монгол упал, обливаясь кровью, брызги ее обагрили одежду ламы.
-- Что вы наделали? -- воскликнул я.
-- Тс-с... Тихо, -- прошептал он, повернув ко мне побелевшее лицо.
Несколькими ударами ножа он рассек грудную клетку монгола, и я собственными глазами увидел, как мягко колышутся легкие несчастного и сильно пульсирует сердце. Лама коснулся руками этих органов, кровь перестала течь, а выражение лица пастуха стало на удивление спокойным. Он лежал с закрытыми глазами и, казалось, спал безмятежным и глубоким сном. Лама начал вскрывать брюшную полость, но тут я, содрогаясь от ужаса и отвращения, закрыл глаза. А когда вновь их открыл, то с удивлением увидел, что пастух мирно спит, и хотя рубашка его по-прежнему расстегнута, на груди нет ни малейших следов раны. Тушегун-лама сидел неподалеку от жаровни, курил трубку и смотрел в глубокой задумчивости на огонь.<…>
-- То, что вы испытали вчера вечером, было пустой забавой. Вам, европейцам, невдомек, что мы, невежественные кочевники, обладаем могущественным тайным знанием. Если бы вы видели чудеса, творимые таши-ламой, по приказу которого сами загораются свечи и светильники перед древней статуей Будды, а изображения богов начинают вещать! Но есть еще более святой и великий человек...
-- Вы имеете в виду Царя Мира из Агарти? -- перебил его я».
В книге «И звери, и люди, и боги» целая глава «Тайна тайн - царь мира» посвящена легендарному подземному царству Агарти (Агартха, Шабмбала, Шангри-ла, Беловодье). В нем, согласно учению Елены Блаватской, укрылись беженцы с Атлантиды, обладающие могущественным сакральным знанием. Оссендовский будто бы нашел пещеру, являющуюся Вратами Агарти, что вызвало сенсацию в кругах эзотериков.
Сейчас всю эту блаватчину мало кто воспринимает всерьез. А в те времена… большевики, несмотря на голод в Поволжье, финансируют семейную экспедицию тайного агента ОГПУ Николая Рериха в Монголию и Тибет, Гиммлер создает организацию СС «Аненербе», направляющую туда же агентов, чтобы они «раскапывали великолепие арийской предыстории» и т.д.
Н.Рерих. Ригден-Джапо - Владыка Шамбалы (Великий Всадник). 1927 г. Музей избразительных искусств Монголии им. Дзанабадзара. Улан-Батор.
О том, почему всадник кушает сердце жертвы, можно прочесть здесь
Версия 3. НКВД мог преследовать Оссендовского за его книгу «Ленин» (1930), по прочтении которой тов. Сталин, как говорят, дал указание применить к автору «высшую меру социальной защиты».
У тех, кто осилил это длинное повествование, наверняка возникнет вопрос: что же в главной книге Оссендовского соответствует действительности, а что является плодом его богатой фантазии?
Результаты научного анализа книги приведены здесь .
Достоверны сведения об общении автора с бароном Унгерном и о событиях в западной и центральной Монголии. Книгу можно считать важным источником по этим вопросам.
Касаетельно Агарти и Царя Мира, это - обработка рассказов на религиозные темы, которые Оссендовский слышал в Монголии и других местах.
Могила Оссендовского в Милянувке. Современный вид.
В заголовке поста - мемориальная доска на доме в Варшаве по ул. Груецка 27, где жил писатель.
Книгу «И звери, и люди, и боги» читаем здесь ; также можно скачать ее в формате fb2.
Основные источники:
Postać tajemnicza i mało znana. Opublikowano 10 marca 2014, autor: emka.
Буревестник пустыни. ч. I - V. Журнал «Дилетант», Блоги.
Фотографии Урги в цвете утащены у несравненного humus .
70 лет назад 3 января 1945 г. в районной больнице местечка Гродзиск-Мазовецкий вблизи Варшавы скончался литератор, путешественник, учёный, профессор Фердинанд Антоний Оссендовский. Участник Сопротивления, выпускник Санкт-Петербургского университета и Сорбонны, журналист и общественный деятель, один из самых популярных польских писателей - автор бестселлеров, неутомимый искатель приключений и шпион.
В России его звали Антоном Марты́новичем, вся его жизнь была покрыта ореолом мистики и авантюризма и является находкой для любителей исторических головоломок.
ЗАГАДОЧНЫЕ ГОСТИ
Последние месяцы своей жизни писатель провел в имении Жулвин (Żółwin), где снимал флигель у владельца дома Генрика Витачека.
Усадьба Жулвин, источник фото .
2 января 1945 г. к воротам этого дома подъехал черный Опель. В то время на фронтах было затишье, но Красная армия стояла уже неподалеку за Вислой. Хозяин имения глянул в окно, и сердце его ёкнуло: из машины вышел худощавый человек в шинели офицера СС. - Мне нужен герр Оссендовский,- проговорил офицер, снимая перчатки.
Дверь, ведущая во флигель, отворилась, в прихожую вышел Оссендовский. - Чем могу быть полезен? - Мне бы хотелось прояснить с вашей помощью кое-какие детали, касающиеся истории нашего семейства, - ответил офицер и, козырнув, представился: фон Унгерн-Штернберг.
Гость на долгое время заперся с Оссендовским в отдельной комнате. О чем они говорили, никто не знает. После разговора немец вынес экземпляр книги Оссендовского «Przez kraj ludzi, zwierząt i bogów» с дарственной надписью автора, попрощался, и больше его никто не видел.
На следующий день после неожиданного визита писатель умер. Версия об отравлении подтверждения не получила. Фердинанд Антоний Оссендовский был похоронен на кладбище местечка Милянувек (Milanówek).
Надгробье Оссендовского на кладбище в Милянувке
Через 2 недели после похорон в Жулвине появилась группа других гостей и тоже в форме, на этот раз офицеров НКВД.
Чекисты спросили, где Оссендовский. Когда выяснилось, что он умер, они тут же отправились на кладбище, взяв с собою супругу хозяина имения и некую пани Краевску, хорошо знавших покойного.
По прибытии местному могильщику было приказано разрыть захоронение. Январь 1945 г. был очень морозным, и сделать это оказалось непросто. Затем вскрыли гроб, всем собравшимся приказали отойти в сторону.
У могилы остались лишь две женщины и два советских офицера. Когда обе дамы подтвердили личность покойного, один из офицеров вынул из кармана несколько фотографий и долго разглядывал лицо мертвеца. Наконец произнес: «Да, это он, мать его… Сукин сын!». Другой офицер достал камеру, спрыгнул в могилу и сделал ряд снимков. После этого доблестные чекисты укатили, оставив открытую могилу и двух дам, которым пришлось возвращаться в Жулвин пешком.
Чем же был вызван столь пристальный интерес спецслужб к личности Оссендовского, и почему даже мертвый польский литератор не давал покоя НКВД?
Ответ на этот вопрос содержится в его главной книге «И звери, и люди, и боги». Она была написана по-русски, впервые вышла в Нью-Йорке в 1923 г. в переводе на английский («Beasts, Men and Gods») и принесла автору мировую известность.
В книге упоминается одно старое предсказание, ставшее ключом к таинственной смерти ее автора.
ИСТОКИ ТВОРЧЕСТВА
Будущий писатель родился в 1876 г. в древнем городке Люцин Витебской губернии, упомянутом в Ипатьевской летописи 1174 годом. Был в нем замок Ливонского ордена, входил он некогда в состав Речи Посполитой. Не ищите Люцина на современной карте - ныне он принадлежит Латвии и носит гордое имя Лудза.
В 1884 г. семья Оссендовских переезжает в Каменец-Подольский. Величественная крепость, вросшая в скалистые обрывы над крестами костелов и церквей, над турецким минаретом, вьющейся речкой и бескрайним горизонтом, - это та картина, которую чаще всего будет рисовать Оссендовский из своих детских воспоминаний.
К тому же времени относится его первое авантюрное путешествие. Он с двумя друзьями отправился в соседнюю Хотинскую крепость. Пацаны исследовали подземные галереи, к которым вел проход в стене старого колодца и наткнулись на закованный в цепи скелет, рядом с которым лежала ржавая турецкая сабля... Дальше не буду писать об этих краях, поскольку ступаю на территорию дорогой френдессы zalgalina.
Гимназию Фердинанд Антоний закончил уже в Петербурге, куда переехал вместе с родителями. Потом были Санкт-Петербургский университет, множество научных экспедиций. Летом он нанимался на суда в качестве корабельного писателя. Участвуя в рейсах Одесса - Владивосток, прошел почти через всю Азию. Побывал в Индии, Японии, Китае, Индонезии и на островах Малайского архипелага. Плодом двухнедельного путешествия в Индию стала повесть «Облако над Гангом», за которую он получил награду Петербургского литературного общества.
В 1899-1901 гг., вынужденный выехать из России за участие в студенческих беспорядках, Оссендовский прибывает в Париж и продолжает обучение в Сорбонне, где знакомится с Марией Склодовской-Кюри. Получает ученую степень доктора.
Вернувшись в Россию, делает блестящую карьеру в Томском университете, что не помешало ему участвовать в революции 1905 г. До 1907 г. сидел в тюрьме, о чем написал позже книгу «В людской пыли».
С 1908 г. его дела резко идут в гору, он становится личным секретарем по техническим вопросам графа С.Ю.Витте, директором Союза золотопромышленников, а также редактором ряда изданий. С 1910 г. возглавляет редакцию «Петербургского журнал» на польском языке (польская колония в СПб насчитывала в то время 50 тыс. чел.).
Для биографов писателя сообщаю его адрес по справочнику «Весь Петербург» за 1911 г. - Загородный пр, 21. Это такой таинственный «дом с тупиком» напротив начала ул. Ивановской (совр. Социалистическая).
В мае 1918 г. Оссендовский, после ряда обысков ВЧК, оставляет красный Петроград и уезжает в Омск. С первых дней создания Российского правительства адмирала Колчака он был приглашен в его состав (занимал должность директора Кредитной канцелярии, был членом Совета Министерства финансов и Ученого сельскохозяйственного комитета).
Как говорят, одновременно он действовал в качестве тайного агента, контактировавшего с американскими интервенционными силами, офицера разведки и советника командования польских войск в Сибири.
В 1919 г. Оссендовский направился в командировку в США. Когда он вернулся в Сибирь, то уже в Красноярске узнал о падении колчаковского правительства. Сам Верховный правитель вскоре был передан командованием Чехословацкого корпуса Военно-революционному комитету Иркутска. Такая же участь постигла и членов кабинета. Наш герой ускользнул из этой ловушки. И дальше началась его странная жизнь в сердце Азии, жизнь на грани смерти, описанная в захватывающем бестселлере
И ЗВЕРИ И ЛЮДИ И БОГИ.
«Случилось так, что в начале 1920 г. я находился в сибирском городе Красноярске, раскинувшемся на величественных берегах Енисея. <...> Здесь, в глубоких сибирских снегах, меня и настиг промчавшийся надо всей Россией бешеный вихрь революции, который принес с собой в этот мирный богатый край ненависть, кровь и череду безнаказанных злодеяний. Никто не знал, когда пробьет его час. Люди жили одним днем и, выйдя утром из дома, не знали, вернутся ли еще под родную кровлю или их схватят прямо на улице и бросят в тюремные застенки так называемого Революционного Комитета, зловещей карикатуры на праведный суд, организации пострашнее судилищ средневековой Инквизиции».
В первой части книги («Игра со смертью») описан фантастический побег автора из захваченного большевиками Красноярска вверх по Енисею в Урянхайский край (Тува) и далее через Монголию и Китай в Европу. Выжить в зимней тайге, когда приходилось неделями петлять, избегая встреч с людьми, Оссендовскому помогли прекрасная физическая форма, умение ездить верхом и увлечение охотой.
«Для себя я решил, что если мне суждено встретить здесь смертный час, то перед концом, собрав последние силы, постараюсь взобраться на вершину сопки, чтобы до последней минуты смотреть в ту сторону, где за бесконечными лесными далями находятся мои близкие.
Но раскисать было нельзя, да и заботы брали свое. Моя и без того трудная и суровая жизнь превратилась теперь в сплошную борьбу за существование. Тяжелее всего было заготавливать бревна для найды. Упавшие, засыпанные снегом стволы деревьев примерзали к земле. Мне приходилось сначала подкапывать их, а затем, используя длинную жердь как рычаг, понемногу передвигать в нужном направлении. Чтобы как-то облегчить задачу, я подыскивал деревья на склоне сопки: карабкаться вверх было трудновато, зато потом бревна легко скатывались вниз. Вскоре мне повезло. Недалеко от моей лачуги во время сильной бури рухнула огромная лиственница -- великолепный лесной гигант. Обрубив дерево со всех сторон, я решил перетащить его, хоть это было и сложно, к хижине, но тут увидел, что на свежих срубах выступила смола. Щепа такого дерева была для меня нежданно обретенным сокровищем: одной искры хватило бы, чтобы разгорелся огонь. Отныне я всегда держал наготове запас лиственничной щепы, чтобы, вернувшись с охоты, побыстрее согреть озябшие руки и вскипятить чай».
Изначально Оссендовский планировал пройти через Тибет в Индию, но из-за крайне тяжелых природных условий, постоянных стычек с тибетскими разбойниками и хунхузами маршрут пришлось изменить. Путеводная звезда в конце концов привела его в Монголию, в самое пекло антикитайского восстания и гражданской войны.
Здесь ему довелось стать доверенным лицом демонического барона Романа Федоровича фон Унгерн-Штернберга (1886-1921), а также увидеть «Живого Будду» - Богдо-гэгэна VIII (1869-1924), духовного лидера буддистов и великого хана обретшей независимость Монголии.
«Живой Будда» Богдо-гэгэн VIII. Худ. Балдугийн Шарав
Азиатская конная дивизия под командованием ген. Р.Ф. фон Унгерн-Штернберга вступила в Монголию из Забайкалья в октябре 1920 г.
Еще в 1911 г. Монголия отделилась от Китая при помощи России, тогда же состоялась торжественная церемония возведения Богдо-гэгэна VIII на престол великого хана (Богдо-хана). 3 ноября 1912 г. в Урге было заключено российско-монгольское соглашение о помощи. Но после октябрьского переворота в России милитаристский Китай начал экспансию в Монголию, предъявив претензии на все наследство империи Цин.
Китайцы арестовали Богдо-гэгэна, и тот направил к барону Унгерну посланника Хушиктен-ламу с официальной просьбой об освобождении, а также пророчеством о том, что в феврале 1921 г. тот выбьет китайский гарнизон из Урги (совр. Улан-Батор).
В ночь на 3 февраля 1921 г. смешанным отрядом тибетцев, монголов, русских и бурят была проведена блестящая спецоперация по освобождению Богдо-хана из-под ареста в ургинской резиденции. Она оказала сильнейшее деморализующее воздействие на китайцев.
На следующий день барон Унгерн занял столицу. В результате в Монголии была восстановлена абсолютная монархия. После освобождения Урги Унгерн возводился в ранг потомственного князя Дархан-Хошой Цин-вана - высший ханский титул, доступный лишь чингизидам по крови - с присвоением звания «Возродивший государство великий батор, генерал Чжан-чжин».
Урга. Офицеры Азиатской дивизии осматривают место казни местного населения прежней администрацией.
Источник (снимок использовался в коммунистических фальсификациях, отсюда надпись).
Улица в Урге
Ламы и субурганы
Триумфальные ворота Богдо-гэгэна
Монгольская женщина, приговоренная к голодной смерти
Встреча Оссендовского с Унгерном состоялась в начале мая 1921 г. в монастырском поселке Ван-Хурэ. Унгерн прибыл сюда со своими военачальниками и остановился в юрте военврача. Куда было велено явиться Оссендовскому. Будучи наслышан о страшном бароне, он сунул за обшлаг рукава ампулу с цианистым калием, если Унгерн прикажет его казнить, как незадолго до того по подозрению в шпионаже был зарублен полковник Филиппов, спутник и товарищ Оссендовского.
«Навстречу мне вышел капитан Веселовский с казачьей саблей и торчащим за поясом револьвером без кобуры. Он вновь скрылся в юрте, чтобы доложить о моем приходе.
-- Прошу, -- сказал он, выглянув из юрты. Взгляд мой прямо с порога упал на не успевшую еще впитаться в землю лужу крови -- зловещее предзнаменование, которое прозвучало и в голосе человека, пригласившего меня войти. Я споткнулся.
-- Входите же, -- услышал я высокий тенор. Стоило мне переступить порог, как в мою сторону с пружинящей ловкостью тигра метнулась фигура в монгольском халате из красного шелка. Сграбастав мою руку и хорошенько потряся ее, человек вновь рухнул на постель у полога юрты.
-- Расскажите мне о себе. Все вокруг кишит шпионами и агитаторами -- истерично выкрикнул он, не спуская с меня настороженных глаз. За считанные мгновения мне удалось постичь не только внешность, но и характер барона. Маленькая головка на широких плечах, беспорядочно разметанные белокурые волосы рыжеватая щетина усов, худое, изможденное лицо, вызывающее в памяти лики на старых византийских иконах. Затем все отступило перед проницательным взглядом стальных глаз, сверлящих меня из-под массивного выпуклого лба. Взгляд хищника из клетки. Даже за эти короткие минуты мне стало ясно, что передо мной очень опасный человек, способный на любые непредсказуемые действия».
Фердинанд Антоний Оссендовский
Барон Р.Ф. фон Унгерн-Штернберг
Тем не менее, Оссендовский быстро стал доверенным советником Унгерна. Эти два авантюриста и мистика были в чем-то родственными душами. К тому же польский путешественник знал монгольский язык, географию Азии и мог оказаться очень полезным.
Потомок крестоносцев и выпускник 1-го Павловского военного училища барон Унгерн фактически сосредоточил в своих руках всю власть в стране. Монголы называли его Цаган-Бурханом, «Белым богом войны» и считали воплощением Махакалы - ламаистского божества о шести руках, жестоко карающего врагов «желтой веры».
«Унгерн распорядился очистить от мусора и продезинфицировать город, который не знал метлы со времен Чингисхана. По его приказу наладили автобусное движение между отдельными районами города; навели мосты через Толу и Орхон; начали издавать газету; открыли ветеринарную лечебницу и больницу; возобновили работу школ. Барон оказывал всяческую поддержку торговле, безжалостно вешая русских и монгольских солдат, замешанных в грабеже китайских магазинов».
То, что вытворяли унгерновцы с китайцами, красными пленными, арестованными по доносу или по подозрению, трудно выразить словами. Их методы по сути не отличались от большевицких ЧК. Свидетелем одной такой расправы стал Оссендовский:
«Полог юрты внезапно отогнулся, и на пороге вырос адьютант, почтительно отдавая честь.
-- Почему вошли без доклада? -- побагровел от ярости генерал.
-- Ваше превосходительство, наш разъезд задержал большевистских лазутчиков и доставил их сюда.
Барон поднялся. Глаза его полыхали, лицо сводила судорога.
-- Привести к юрте! -- скомандовал он.
<…> Перед юртой под охраной казаков стояли шесть красных солдат.
Барон подошел к ним и несколько минут внимательно всматривался в каждого. На его лице можно было прочитать напряженную работу мысли. Наконец он отвернулся, сел на ступени китайского дома и глубоко задумался. Затем снова встал, приблизился к лазутчикам и теперь уже решительно, касаясь плеча каждого задержанного, разделил их на две группы -«ты налево, ты - направо»; в одной оказалось четыре человека, в другой -- два.
-- Этих двух обыскать! Наверняка комиссары! -приказал барон, а у остальных спросил:
-- Вы мобилизованные большевиками крестьяне?
-- Так точно, ваше превосходительство! -выдохнули испуганные солдаты.
-- Идите к коменданту и скажите, что я приказал зачислить вас в свои войска! У двух других оказались при себе бумаги комиссаров Политотдела. Нахмурив брови, генерал медленно отчеканивая слова, распорядился:
-- Забить их палками до смерти!»
В течение 9 дней, проведенных в Урге, Оссендовскому неоднократно приходилось выслушивать исповеди и фантастические планы Унгерна. Они вдвоем разъезжали на автомобиле и, кажется, барон нашел, наконец, подходящего собеседника, ему просто хотелось выговориться.
«В буддийской и древней христианской литературе встречаются суровые пророчества о времени, когда разразится битва между добрыми и злыми духами. Тогда в мир придет и завоюет его неведомое Зло; оно уничтожит культуру, разрушит мораль и истребит человечество. Орудием этого Зла станет революция.<...>
-- Я говорил уже, что собирался основать орден Военных буддистов в России. Зачем? Чтобы охранять процессы эволюции, борясь с революцией, ибо я убежден: эволюция приведет нас к Богу, а революция -- к скотству. Но я забыл, что живу в России! В России, где крестьяне в массе своей грубы, невежественны, дики и озлоблены -- ненавидят всех и вся, сами не понимая почему. Российские интеллигенты живут в мире иллюзий, они оторваны от жизни. Их сильная сторона -- критика, но они только на нее и годятся, в них отсутствует созидательное начало. Они безвольны и способны только на болтовню. Так же, как и крестьяне, они ничего и никого не любят.
--Мы предвидели предательство Россией союзников и нарастающую угрозу революции. В целях противодействия было решено объединить все монгольские народы, не забывшие еще древние верования и обычаи, в одно Азиатское государство, состоящее из племенных автономий, под эгидой Китая -- страны высокой и древней культуры. Предполагалось, что это могучее -- физически и духовно -- государство должно преградить дорогу революции, ограждать от чужеродных посягательств свое духовное бытие, философию и политику. И если обезумевший, развращенный мир вновь посягнет на Божественное начало в человеке, захочет в очередной раз пролить кровь и затормозить нравственное развитие. Азиатское государство решительно воспрепятствует этому и установит прочный, постоянный мир».
Занятно читать такое сегодня, начинаешь понимать, откуда «растут ноги» у разных профессоров-дугиных и прочих консервативных форумов. Прекрасная иллюстрация тезиса Гегеля о трагедии и фарсе.
Еще интересный нюанс. Унгерна принято считать антисемитом. Но вот что пишет Оссендовский:
«На вершине плоского холма стояла весьма мощная радиостанция; китайцы, отступая, частично разрушили ее, но инженеры барона Унгерна быстро восстановили. Генерал внимательно прочитал телеграммы и передал их мне. Депеши из Москвы, Читы, Владивостока и Пекина. На отдельном желтом листке располагались закодированные послания. Барон сунул их в карман со словами:
-- Это от моих агентов -- из Читы, Иркутска, Харбина и Владивостока. Все они евреи, мои друзья, умелые и отважные люди. Здесь у меня тоже служит один еврей Вулфович, он офицер -- командует правым флангом. Свиреп, как сам сатана, но умен и храбр... Ну а теперь продолжим наш стремительный бег...».
В повести описаны несколько пророчеств. В мае 1921 г. прорицатель-лама Джелиб по обугленной бараньей лопатке предрек, что барону осталось жить 130 дней. То же сказала старая шаманка.
После провала наступления Унгерна на большевицкую «Дальневосточную Республику» он был расстрелян в Ново-Николаевске (Новосибирск) в результате разыгранной советами судебной комедии. Перед казнью Унгерн сгрыз свой Георгиевский крест. Это случилось 15 сентября 1921 г., точно через 130 дней.
Худ. Дм.Шмарин. Барон Р.Ф. Унгерн. Последний поход
Оссендовскому тоже были даны предсказания. Опасаться «человека с головой в форме седла», коим был начальник контрразведки Унгерна, маньяк-садист Леонид Сипайла по прозвищу «Забайкальский мясник». От него поляку с превеликим трудом удалось уйти.
А еще то, что он расстанется с жизнью, лишь когда Унгерн напомнит ему об этом.
Оссендовский в сентябре 1921 г. находился в небольшой гостинице в Пекине. Узнав из газет о казни Унгерна, он перевел дух. Антон Мартынович посчитал, что пророчество не сбылось. Однако смысл откровений не всегда понятен людям. Он проясняется только с годами и тогда обретает пугающие очертания. Офицер СС, посетивший Оссендовского в Жулвине в январе 1945 г. и неоднократно менявший фамилию (Штенберг, Штернберг, Дёллердт), был родным племянником Романа Федоровича фон Унгерн-Штернберга.
Остается пояснить, зачем спецслужбы разыскивали Оссендовского.
Версия 1 - Золото
Речь идет о легендарной «казне Азиатской конной дивизии». Унгерн захватил у китайцев неисчислимые богатства, большинство из которых те награбили в монгольских монастырях под видом военной контрибуции. Кроме того, ему в наследство от атамана Семенова досталось похищенное из «золотого эшелона» в январе 1920 г. золото в количестве 55-ти ящиков по 50-кг. А еще большое количество драгоценных камней, которые барон получил от Богдо-Гэгэна в качестве вознаграждения и от многих монгольских магнатов, уповавших на барона, принявшего буддизм, как на защитника своих интересов в условиях красной экспансии.
В одном из писем Унгерна были слова: «Единственным человеком, который после моей смерти будет знать место, где спрятаны сокровища, является поляк, которому я доверяю».
В СССР было организовано несколько экспедиций, чтобы найти унгерновские сокровища. Безуспешно. Искали не только ящики с золотом, но и списки осведомителей Семенова, оставшихся на территории СССР.
Версия 2 - Оккультные знания
«-- В Природе много непознанного. Когда владеешь тайным знанием, можешь совершать чудеса, но дается оно лишь избранным. Попытаюсь продемонстрировать вам кое-что, вы потом скажете, видели ли что-нибудь подобное.
Он поднялся, засучив рукава своего желтого халата, вытащил из ножен кинжал и направился к пастуху.
-- А ну-ка, Мичик, встань! -- приказал он. Пастух повиновался. Лама быстрыми движениями расстегнул ему рубашку и обнажил грудь. Тушегун со всей силой поразил кинжалом грудь пастуха. Монгол упал, обливаясь кровью, брызги ее обагрили одежду ламы.
-- Что вы наделали? -- воскликнул я.
-- Тс-с... Тихо, -- прошептал он, повернув ко мне побелевшее лицо.
Несколькими ударами ножа он рассек грудную клетку монгола, и я собственными глазами увидел, как мягко колышутся легкие несчастного и сильно пульсирует сердце. Лама коснулся руками этих органов, кровь перестала течь, а выражение лица пастуха стало на удивление спокойным. Он лежал с закрытыми глазами и, казалось, спал безмятежным и глубоким сном. Лама начал вскрывать брюшную полость, но тут я, содрогаясь от ужаса и отвращения, закрыл глаза. А когда вновь их открыл, то с удивлением увидел, что пастух мирно спит, и хотя рубашка его по-прежнему расстегнута, на груди нет ни малейших следов раны. Тушегун-лама сидел неподалеку от жаровни, курил трубку и смотрел в глубокой задумчивости на огонь.<…>
-- То, что вы испытали вчера вечером, было пустой забавой. Вам, европейцам, невдомек, что мы, невежественные кочевники, обладаем могущественным тайным знанием. Если бы вы видели чудеса, творимые таши-ламой, по приказу которого сами загораются свечи и светильники перед древней статуей Будды, а изображения богов начинают вещать! Но есть еще более святой и великий человек...
-- Вы имеете в виду Царя Мира из Агарти? -- перебил его я».
В книге «И звери, и люди, и боги» целая глава «Тайна тайн - царь мира» посвящена легендарному подземному царству Агарти (Агартха, Шабмбала, Шангри-ла, Беловодье). В нем, согласно учению Елены Блаватской, укрылись беженцы с Атлантиды, обладающие могущественным сакральным знанием. Оссендовский будто бы нашел пещеру, являющуюся Вратами Агарти, что вызвало сенсацию в кругах эзотериков.
Сейчас всю эту блаватчину мало кто воспринимает всерьез. А в те времена… большевики, несмотря на голод в Поволжье, финансируют семейную экспедицию тайного агента ОГПУ Николая Рериха в Монголию и Тибет, Гиммлер создает организацию СС «Аненербе», направляющую туда же агентов, чтобы они «раскапывали великолепие арийской предыстории» и т.д.
Н.Рерих. Ригден-Джапо - Владыка Шамбалы (Великий Всадник). 1927 г. Музей избразительных искусств Монголии им. Дзанабадзара. Улан-Батор.
О том, почему всадник кушает сердце жертвы, можно прочесть здесь
Версия 3. НКВД мог преследовать Оссендовского за его книгу «Ленин» (1930), по прочтении которой тов. Сталин, как говорят, дал указание применить к автору «высшую меру социальной защиты».
У тех, кто осилил это длинное повествование, наверняка возникнет вопрос: что же в главной книге Оссендовского соответствует действительности, а что является плодом его богатой фантазии?
Результаты научного анализа книги приведены здесь .
Достоверны сведения об общении автора с бароном Унгерном и о событиях в западной и центральной Монголии. Книгу можно считать важным источником по этим вопросам.
Касаетельно Агарти и Царя Мира, это - обработка рассказов на религиозные темы, которые Оссендовский слышал в Монголии и других местах.
Могила Оссендовского в Милянувке. Современный вид.
В заголовке поста - мемориальная доска на доме в Варшаве по ул. Груецка 27, где жил писатель.
Книгу «И звери, и люди, и боги» читаем здесь ; также можно скачать ее в формате fb2.
Основные источники:
Postać tajemnicza i mało znana. Opublikowano 10 marca 2014, autor: emka.
Буревестник пустыни. ч. I - V. Журнал «Дилетант», Блоги.
Фотографии Урги в цвете утащены у несравненного humus .