Вероисповедание ( Евгений Клюев )
from На языке пираха http://magazines.russ.ru/druzhba/2010/1/kl5.html
Небосвод говорит река: добрый день, река.
Говорит река: добрый день, - говорит река.
Над река есть облако теплого молока.
А в река есть облако холодного молока.
Стая рыбы плещется в заросли тростника.
Стая птицы машет крылом сухого песка.
И толпа ребенка сбегается издалека.
Хорошо возиться в глина у бережка.
Рыба с рыба трудно соединить.
Птица с птица трудно соединить.
У ребенок есть такая длинная нить,
но ребенок с ребенок и нить не соединить.
Хорошо лепить из глина разная снедь.
Хорошо не уметь число, хорошо не знать
никакого сколько: сколько - такая нудь!
Впрочем, нет у пираха и самого слова нудь
Вероисповедание magazines.russ.ru/novyi_mi/2007/11/kl5.html
Разумеется, не о псюхе и не о соме,
хоть, конечно же, и не о хлебе или о щах, -
я беседую с моим богом часами
о других вещах.
О цветах-маргаритках, о бабочках-капуцинах
и о прочих серьезных штуках - числа им несть:
о доходах интеллигенции или, скажем, о ценах -
например, на нефть.
Он внимательно слушает, головою качает,
ибо все мои темы он знает наперечeт.
Иногда переспросит, чтo это означает,
иногда смолчит
или вдруг посмотрит на облака, на деревья
и вздохнет: снова близится месяц нисан...
Ему много лет, он жалуется на здоровье
и плохой сон.
Он не нажил тут ничего и живет где-то
на окраине мира - пять часов на такси,
он ругает транспорт и хмурится бородато
на свои небеси.
И о чем ни попросишь его, говорит, занят,
не сегодня, потом, - говорит и засим
исчезает... и бранится, прежде чем исчезает:
дескать, сделай сам!
Разбивает мои мечты - то одну, то другую,
превращая их все в какое-нибудь рагу.
Я и сам временами, конечно, ему помогаю
чем могу.
Так вот, собственно, и живу: от встречи до встречи,
ни на что не жалуясь и ничему не учась.
А его “всегда” часто даже короче,
чем мои “сейчас”:
даст сначала что-нибудь, но тут же и отнимает -
и при этом ведет себя до ужаса делово.
Иногда мне кажется, что он меня не понимает.
Но я верю в него.
Небосвод говорит река: добрый день, река.
Говорит река: добрый день, - говорит река.
Над река есть облако теплого молока.
А в река есть облако холодного молока.
Стая рыбы плещется в заросли тростника.
Стая птицы машет крылом сухого песка.
И толпа ребенка сбегается издалека.
Хорошо возиться в глина у бережка.
Рыба с рыба трудно соединить.
Птица с птица трудно соединить.
У ребенок есть такая длинная нить,
но ребенок с ребенок и нить не соединить.
Хорошо лепить из глина разная снедь.
Хорошо не уметь число, хорошо не знать
никакого сколько: сколько - такая нудь!
Впрочем, нет у пираха и самого слова нудь
Вероисповедание magazines.russ.ru/novyi_mi/2007/11/kl5.html
Разумеется, не о псюхе и не о соме,
хоть, конечно же, и не о хлебе или о щах, -
я беседую с моим богом часами
о других вещах.
О цветах-маргаритках, о бабочках-капуцинах
и о прочих серьезных штуках - числа им несть:
о доходах интеллигенции или, скажем, о ценах -
например, на нефть.
Он внимательно слушает, головою качает,
ибо все мои темы он знает наперечeт.
Иногда переспросит, чтo это означает,
иногда смолчит
или вдруг посмотрит на облака, на деревья
и вздохнет: снова близится месяц нисан...
Ему много лет, он жалуется на здоровье
и плохой сон.
Он не нажил тут ничего и живет где-то
на окраине мира - пять часов на такси,
он ругает транспорт и хмурится бородато
на свои небеси.
И о чем ни попросишь его, говорит, занят,
не сегодня, потом, - говорит и засим
исчезает... и бранится, прежде чем исчезает:
дескать, сделай сам!
Разбивает мои мечты - то одну, то другую,
превращая их все в какое-нибудь рагу.
Я и сам временами, конечно, ему помогаю
чем могу.
Так вот, собственно, и живу: от встречи до встречи,
ни на что не жалуясь и ничему не учась.
А его “всегда” часто даже короче,
чем мои “сейчас”:
даст сначала что-нибудь, но тут же и отнимает -
и при этом ведет себя до ужаса делово.
Иногда мне кажется, что он меня не понимает.
Но я верю в него.