В ГОРАХ ОРУЛГАНА
Или приключения Паганеля в Якутии
Часть вторая
Шиповник роняет розовый цвет
На зеленые мхи, на брусничный ковер.
Тают в горах ледники,
Берег реки,
Над Кабарожьим порогом
Горит мой костер.
Стихи оленевода-эвена Михаила Колесова (оцените: https://stihi.ru/avtor/ohotnik65 - великолепный поэт!), который стал участником моей экспедиции и помог её организовать.
Зимой я написал письмо в эту самый Саккырыр, администрацию Эвено-Бытантайского района Якутии, в котором попросил меня свести с кем-нибудь, кто мог бы забросить на снегоходе или как-то ещё продукты для моей, учёного-энтомолога, экспедиции в её район на хребте Орулган. Оставить их там в стойбище оленеводов или зимовье, если такое есть. А я бы туда налегке пришёл... И позвонил мне упомянутый Михаил. Сказал, что ему моё письмо передали, и он продукты может забросить, куда надо, на своём буране. И вообще: сам хотел бы отправиться со мной в те места! Травы для эвенских чаёв пособирать в горах, порыбачить и поохотиться. Добавил, что на досуге стихи сочиняет, а его сын, 19-летний Дима, выращивает бабочек!
Вот это сюжет...
Лечу над Верхоянскими горами.
Ясное дело, обрадовался я такому благоприятствованию небесных линий, принял предложение Михаила и выслал ему деньги на бензин для снегохода и покупки продуктов.
Он посоветовал направиться к лучшим, по его мнению, энтомологическим местам Орулгана: в верховья реки Хобол - где "бабочки наледи ковром покрывают" (??!..) и где находится фамильное стойбище Колесовых, с избой. Я воодушевлённо согласился. И в апреле мой новоиспечённый помощник завёз в неё продукты.
Михаил во время чтения своих стихов на якутском телевидении.
Два часа лёта, встречает он с родственником меня в аэропорту Батагай-Алыты (точка 1 на карте), на "музейном" уазике (модель 60-х!) тот привозит нас к поселковой гостинице - где я и поселяюсь на первых два экспедиционных дня. Посвящу их здешним раннелетним (весенним - если точно, по местной фенологии) бабочкам, как и было в моём плане. Вообще, Михаил хотел разместить меня у себя дома, но престарелый отец его заболел, и не получилось...
Гостиница - устроила. 3000 р. в сутки, включая трёхразовое питание, комната-келья (на фото) - но это из-за команды какого-то социального проекта (не вдавался...) из Якутска, занявшей комфортабельные номера, а так обещали переселить меня в один их них, когда она убудет.
Гостиница.
На следующий день Миша (так теперь стал его называть) привёл меня в здание администрации района, кабинет главы, и представил ему "автора того письма" - вдруг какая помощь в экспедиции потребуется.
Глава именовался экзотически: Гаврил Гаврильевич (старорусские и "церковные" имена весьма распространены у якутов и эвенов старшего поколения), Горохов, был он приветлив, выслушал мой рассказ о полевой энтомологии, я ему парусника Улисса в застеклённой коробочке подарил, а он, меня поблагодарив, в ответ надел мне на шею, с широкой улыбкой, якутский оберег (на фото). "Носи с собой везде его, энтомолог - и беда тебя минует, и всё будет учугэй: хорошо, как говорят у нас в Якутии!" - сказал Гаврил Гаврильевич.
Носил в своём экскурсионном рюкзачке я эту вещь из бисера и рога чубуку (барана снежного) все свои дни на Орулгане - и может быть, помог мне оберег: экстрим был тот ещё... может, и помог!
Человек предполагает, а бог располагает! Ещё 6 июня почувствовал я недомогание: будто по горлу напильник "тирнул", слабость какая-то, заложенность в носу... Оно и понятно: летел в Якутск бок о бок с пассажиром, что кашлял всю дорогу и насморком исходил! Как такого на рейс допустили? И - не заразиться бы! Думал я в пути. Сидел эти 6 часов полёта с повязкой на лице, но что она даёт?.. Словил. В день прилёта в Батагай-Алыту мне уже стало, извините за сленг - хр..ово. Что-то, как пожар, начало охватывать лёгкие. Запахи я чувствовал - вроде не Он, но...
Как убеждённый экстремал, лечащий начало простуд 40-километровыми марш-бросками, я бросился отжиматься от пола и приседать. Я присел за вечер раз 200 и отжался раз 500, упал в изнеможении на кровать, уснул - и утром обнаружил, что враг испугался и остановил наступление. Но, как ни странно: не повернул назад, а окопался и устроил дзоты и бункеры. Болезнь сидела у меня в горле и лёгких, была слабость, за окном - хмурость, и отменил я свой первый местный полевой выход, но позвонил Мише и признался в хвори.
Он вскоре принёс мне настойку на листьях саган-дали: рододендрона Адамса, встречающегося по горам Сибири и кое-где в Верхоянье - укрепляющую иммунитет и лечащую простуды.
Вот оно, зелье...
На второй день лучше не стало, немного температурил: по ощущениям, на улице - холод, дождь моросил, я лежал на кровати и скорбно думал об отсталом шамане.
Картины в Интерьере гостиницы.
Ещё одна.
Арка в столовую. Уютен был мой отель, особенно когда я переселился на третий день во вдвое больший номер, но - баня вместо душа, которую надо было растапливать каждый раз, чтобы помыться, дощатый туалет на улице, с "дырой"... Есть что совершенствовать здесь, однако быт меня почти не тяготил: я же в экспедицию ехал!
И, хвори вопреки, стартовать на Орулган хотел в этот же, третий, день - по плану. В походе выздоровею! Помню, в 2016-м был у меня бронхит... Хребет Сунтар-Хаята, снег от циклона лёг, и калили мы, вдвоём с приятелем, по его геологическому опыту, в костре камни: согреть попавшуюся нам "гулаговскую" (может, и без кавычек) землянку, я клал один-два на грудь - и в восьмидневной стыни, безнадёге выздоровел!
Но: "Квадрик опять не смог Бытантай перейти..." - сказал мне Миша вечером дня этого. Ну он решил в то наше место, на Хобол, не на моторке или водомёте плыть, а - ехать: его знакомый на квадроцикле нас туда обязался забросить. Бытантай есть близлежащая река, несколько выше колена, но это когда в горах осадков нет... Квадрик-то (квадрище - "Сокол"!), оказывается, ехал к нам из села, что стояло за ней.
Болею, и жду сей транспорт я четвёртый день, и пятый... Триумф Гидрометцентра - в виде ноябрьской промозглости за окном и чавкающих сапогов прохожих, хрип в лёгких, слабость. Тоска... Питаюсь в столовой гостиницы: простая еда, вроде молочного супа с вермишелью и сосисок с рисом, иногда - тефтели и супчик с кониной: что-то от эпохи СССР, но экологично в целом и сытно.
Вот принесли обед...
На шестой день Миша коллекцию сына притащил: которую тот лет 10 назад собирал вокруг их стойбища на Хоболе. "...оонньуурдарын уурар и ыыппыта..." Боже, якутский язык один из самых звучных в мире!
Сачок, лист ватмана, скотч - а выглядит, в общем-то, неплохо, и храниться может вечно. Один из "планшетов" коллекции.
Ещё один. Живописная весьма компоновка, качество бабочек бы только получше!
И ещё. Кожеед, похоже, таки проник к одному объекту...
Школьная учительница обвинила Диму в незнании: не махаон то у него в коллекции - не может быть такой бабочки у них в Верхоянье! Отец, узнав про это, пришёл в местный комитет охраны природы, и ему выдали вот такую справку. Дима её учительнице показал, и умолкла та навек по теме махаонов...
За парусника Аммосова (арктикуса) в комитете, правда, приняли тенедия, а медведкой обозвали медведиц (неплохие их виды в коллекции, кстати, присутствуют!), - ну что поделать, не оказалось знатока бабочек в штате из трёх человек, да и вряд ли такой бы нашёлся во всём этом огромном, но малолюдном районе: "опечатки" извинительны, и так трогательно, что посодействовали вот ребёнку "важные" люди.
А через три года он тоже начал писать стихи (гены?..), и даже была издана в районе небольшая его книга с ними! Одна из её страниц.
Дима в 12. Охотился уже. Каждую весну выращивает он медведиц из найденных в природе гусениц - разные их виды, мечтая поступить на биофак университета в Якутске. И продолжает рифмовать, миниатюры пишет.
На седьмой день потребовал я от Миши искать альтернативный вариант доставки к месту: грузовик "Урал", моторку... "Не, не пройдут. Только квадрик этот, большеколёсный - может! Урал в болотах застрянет, моторку наледь не пустит," - он сказал мне серьёзным тоном.
Мда. Мечта о коврах бабочек рушилась.
Хотя... Я достал из рюкзака спутниковые карты, что скачал из Яндекса и в фотоцентре распечатал, и увидел: есть на Орулгане и другие наледи! В верховьях реки Тара-Сала. И там тоже имеются нужные мне высокие горы, с чёрными осыпями - где может водиться один особо интересующий меня вид бабочек. И где вышеупомянутая Галкина ходила: откуда пешком можно выбраться, если что. Замена Хоболу!.. "Миша, а в верховья Тара-Салы сможем на машине или моторке попасть?" "Думаю, да. Попробую договориться тут с корешем, у которого урал есть..." "Давай!"
Солнце проглядывало сквозь тучи, чуть потеплело, и я "выполз" из гостиницы - прошёлся по краю окрестного леса, потом в нём по грунтовке, с километр... Вид на посёлок. Вспархивали изредка парусники тенедии с почвы, "струились" над травой перламутровки фрейи, желтушки тихе мелькали... Что-то ловил. В груди - хрип, в теле слабость, час погулял, и пришёл в номер.
Звонок от Миши: "Готовь бутор! Завтра утром выезжаем на урале в горы". Смотрю по смартфону через гостиничный вай-фай (мобильного Интернета в посёлке нет) прогноз погоды. Гисметео неожиданно его изменил: в следующие дни вместо холодов в горах - плюс 22-24!
Шаман победил Гидрометцентр.
--- Продолжение (next part)
--- Другие части: 1, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 (other parts)
Часть вторая
Шиповник роняет розовый цвет
На зеленые мхи, на брусничный ковер.
Тают в горах ледники,
Берег реки,
Над Кабарожьим порогом
Горит мой костер.
Стихи оленевода-эвена Михаила Колесова (оцените: https://stihi.ru/avtor/ohotnik65 - великолепный поэт!), который стал участником моей экспедиции и помог её организовать.
Зимой я написал письмо в эту самый Саккырыр, администрацию Эвено-Бытантайского района Якутии, в котором попросил меня свести с кем-нибудь, кто мог бы забросить на снегоходе или как-то ещё продукты для моей, учёного-энтомолога, экспедиции в её район на хребте Орулган. Оставить их там в стойбище оленеводов или зимовье, если такое есть. А я бы туда налегке пришёл... И позвонил мне упомянутый Михаил. Сказал, что ему моё письмо передали, и он продукты может забросить, куда надо, на своём буране. И вообще: сам хотел бы отправиться со мной в те места! Травы для эвенских чаёв пособирать в горах, порыбачить и поохотиться. Добавил, что на досуге стихи сочиняет, а его сын, 19-летний Дима, выращивает бабочек!
Вот это сюжет...
Лечу над Верхоянскими горами.
Ясное дело, обрадовался я такому благоприятствованию небесных линий, принял предложение Михаила и выслал ему деньги на бензин для снегохода и покупки продуктов.
Он посоветовал направиться к лучшим, по его мнению, энтомологическим местам Орулгана: в верховья реки Хобол - где "бабочки наледи ковром покрывают" (??!..) и где находится фамильное стойбище Колесовых, с избой. Я воодушевлённо согласился. И в апреле мой новоиспечённый помощник завёз в неё продукты.
Михаил во время чтения своих стихов на якутском телевидении.
Два часа лёта, встречает он с родственником меня в аэропорту Батагай-Алыты (точка 1 на карте), на "музейном" уазике (модель 60-х!) тот привозит нас к поселковой гостинице - где я и поселяюсь на первых два экспедиционных дня. Посвящу их здешним раннелетним (весенним - если точно, по местной фенологии) бабочкам, как и было в моём плане. Вообще, Михаил хотел разместить меня у себя дома, но престарелый отец его заболел, и не получилось...
Гостиница - устроила. 3000 р. в сутки, включая трёхразовое питание, комната-келья (на фото) - но это из-за команды какого-то социального проекта (не вдавался...) из Якутска, занявшей комфортабельные номера, а так обещали переселить меня в один их них, когда она убудет.
Гостиница.
На следующий день Миша (так теперь стал его называть) привёл меня в здание администрации района, кабинет главы, и представил ему "автора того письма" - вдруг какая помощь в экспедиции потребуется.
Глава именовался экзотически: Гаврил Гаврильевич (старорусские и "церковные" имена весьма распространены у якутов и эвенов старшего поколения), Горохов, был он приветлив, выслушал мой рассказ о полевой энтомологии, я ему парусника Улисса в застеклённой коробочке подарил, а он, меня поблагодарив, в ответ надел мне на шею, с широкой улыбкой, якутский оберег (на фото). "Носи с собой везде его, энтомолог - и беда тебя минует, и всё будет учугэй: хорошо, как говорят у нас в Якутии!" - сказал Гаврил Гаврильевич.
Носил в своём экскурсионном рюкзачке я эту вещь из бисера и рога чубуку (барана снежного) все свои дни на Орулгане - и может быть, помог мне оберег: экстрим был тот ещё... может, и помог!
Человек предполагает, а бог располагает! Ещё 6 июня почувствовал я недомогание: будто по горлу напильник "тирнул", слабость какая-то, заложенность в носу... Оно и понятно: летел в Якутск бок о бок с пассажиром, что кашлял всю дорогу и насморком исходил! Как такого на рейс допустили? И - не заразиться бы! Думал я в пути. Сидел эти 6 часов полёта с повязкой на лице, но что она даёт?.. Словил. В день прилёта в Батагай-Алыту мне уже стало, извините за сленг - хр..ово. Что-то, как пожар, начало охватывать лёгкие. Запахи я чувствовал - вроде не Он, но...
Как убеждённый экстремал, лечащий начало простуд 40-километровыми марш-бросками, я бросился отжиматься от пола и приседать. Я присел за вечер раз 200 и отжался раз 500, упал в изнеможении на кровать, уснул - и утром обнаружил, что враг испугался и остановил наступление. Но, как ни странно: не повернул назад, а окопался и устроил дзоты и бункеры. Болезнь сидела у меня в горле и лёгких, была слабость, за окном - хмурость, и отменил я свой первый местный полевой выход, но позвонил Мише и признался в хвори.
Он вскоре принёс мне настойку на листьях саган-дали: рододендрона Адамса, встречающегося по горам Сибири и кое-где в Верхоянье - укрепляющую иммунитет и лечащую простуды.
Вот оно, зелье...
На второй день лучше не стало, немного температурил: по ощущениям, на улице - холод, дождь моросил, я лежал на кровати и скорбно думал об отсталом шамане.
Картины в Интерьере гостиницы.
Ещё одна.
Арка в столовую. Уютен был мой отель, особенно когда я переселился на третий день во вдвое больший номер, но - баня вместо душа, которую надо было растапливать каждый раз, чтобы помыться, дощатый туалет на улице, с "дырой"... Есть что совершенствовать здесь, однако быт меня почти не тяготил: я же в экспедицию ехал!
И, хвори вопреки, стартовать на Орулган хотел в этот же, третий, день - по плану. В походе выздоровею! Помню, в 2016-м был у меня бронхит... Хребет Сунтар-Хаята, снег от циклона лёг, и калили мы, вдвоём с приятелем, по его геологическому опыту, в костре камни: согреть попавшуюся нам "гулаговскую" (может, и без кавычек) землянку, я клал один-два на грудь - и в восьмидневной стыни, безнадёге выздоровел!
Но: "Квадрик опять не смог Бытантай перейти..." - сказал мне Миша вечером дня этого. Ну он решил в то наше место, на Хобол, не на моторке или водомёте плыть, а - ехать: его знакомый на квадроцикле нас туда обязался забросить. Бытантай есть близлежащая река, несколько выше колена, но это когда в горах осадков нет... Квадрик-то (квадрище - "Сокол"!), оказывается, ехал к нам из села, что стояло за ней.
Болею, и жду сей транспорт я четвёртый день, и пятый... Триумф Гидрометцентра - в виде ноябрьской промозглости за окном и чавкающих сапогов прохожих, хрип в лёгких, слабость. Тоска... Питаюсь в столовой гостиницы: простая еда, вроде молочного супа с вермишелью и сосисок с рисом, иногда - тефтели и супчик с кониной: что-то от эпохи СССР, но экологично в целом и сытно.
Вот принесли обед...
На шестой день Миша коллекцию сына притащил: которую тот лет 10 назад собирал вокруг их стойбища на Хоболе. "...оонньуурдарын уурар и ыыппыта..." Боже, якутский язык один из самых звучных в мире!
Сачок, лист ватмана, скотч - а выглядит, в общем-то, неплохо, и храниться может вечно. Один из "планшетов" коллекции.
Ещё один. Живописная весьма компоновка, качество бабочек бы только получше!
И ещё. Кожеед, похоже, таки проник к одному объекту...
Школьная учительница обвинила Диму в незнании: не махаон то у него в коллекции - не может быть такой бабочки у них в Верхоянье! Отец, узнав про это, пришёл в местный комитет охраны природы, и ему выдали вот такую справку. Дима её учительнице показал, и умолкла та навек по теме махаонов...
За парусника Аммосова (арктикуса) в комитете, правда, приняли тенедия, а медведкой обозвали медведиц (неплохие их виды в коллекции, кстати, присутствуют!), - ну что поделать, не оказалось знатока бабочек в штате из трёх человек, да и вряд ли такой бы нашёлся во всём этом огромном, но малолюдном районе: "опечатки" извинительны, и так трогательно, что посодействовали вот ребёнку "важные" люди.
А через три года он тоже начал писать стихи (гены?..), и даже была издана в районе небольшая его книга с ними! Одна из её страниц.
Дима в 12. Охотился уже. Каждую весну выращивает он медведиц из найденных в природе гусениц - разные их виды, мечтая поступить на биофак университета в Якутске. И продолжает рифмовать, миниатюры пишет.
На седьмой день потребовал я от Миши искать альтернативный вариант доставки к месту: грузовик "Урал", моторку... "Не, не пройдут. Только квадрик этот, большеколёсный - может! Урал в болотах застрянет, моторку наледь не пустит," - он сказал мне серьёзным тоном.
Мда. Мечта о коврах бабочек рушилась.
Хотя... Я достал из рюкзака спутниковые карты, что скачал из Яндекса и в фотоцентре распечатал, и увидел: есть на Орулгане и другие наледи! В верховьях реки Тара-Сала. И там тоже имеются нужные мне высокие горы, с чёрными осыпями - где может водиться один особо интересующий меня вид бабочек. И где вышеупомянутая Галкина ходила: откуда пешком можно выбраться, если что. Замена Хоболу!.. "Миша, а в верховья Тара-Салы сможем на машине или моторке попасть?" "Думаю, да. Попробую договориться тут с корешем, у которого урал есть..." "Давай!"
Солнце проглядывало сквозь тучи, чуть потеплело, и я "выполз" из гостиницы - прошёлся по краю окрестного леса, потом в нём по грунтовке, с километр... Вид на посёлок. Вспархивали изредка парусники тенедии с почвы, "струились" над травой перламутровки фрейи, желтушки тихе мелькали... Что-то ловил. В груди - хрип, в теле слабость, час погулял, и пришёл в номер.
Звонок от Миши: "Готовь бутор! Завтра утром выезжаем на урале в горы". Смотрю по смартфону через гостиничный вай-фай (мобильного Интернета в посёлке нет) прогноз погоды. Гисметео неожиданно его изменил: в следующие дни вместо холодов в горах - плюс 22-24!
Шаман победил Гидрометцентр.
--- Продолжение (next part)
--- Другие части: 1, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 (other parts)