последнее слово нацбола Алексея Никифорова
Без 3-х месяцев год прошел с момента моего злополучного декабрьского задержания на железнодорожном вокзале города Екатеринбурга. Тогда у меня были изъяты на первый взгляд безобидные газеты «Рабочая борьба» и брошюры Эдуарда Лимонова «К моим сторонникам», которые потом, по мнению экспертов из правоохранительных органов, оказались самыми, что ни на есть, экстремистскими. Однако другой специалист из Уральского государственного университета им. Максима Горького (УрГУ), проводивший непредвзятое исследование этих материалов, не нашел в них ничего из того, что удалось найти экспертам в погонах. Экстремизм и разжигание полного списка разнообразной розни в данных материалах оказались столько же надуманными, сколько надумано то, в чем меня обвиняют.
Тогда я не придал этому задержанию большого значения, уже попытавшись привыкнуть к постоянному давлению со стороны правоохранительных органов и силовых структур. Более того, в тот день я спешил к моей семье, которую не видел несколько недель. Теперь я понимаю, что могу не увидеть их еще большее время. Значительно большее…
Следователь Дмитрий Лисовский со своей командой, состоящей в том числе и из сотрудников Центра по борьбе с экстремизмом при Главном управлении МВД РФ по УрФО, «профессионально» (в кавычках) подошли к своей работе. Они опросили, а затем и допросили столько людей, сколько порой не допрашивают, расследуя «мокрые дела». Уже этот факт показывает на то, что у следственной группы была четкая установка, во что бы то ни стало сфабриковать на меня уголовное дело.
Три следователя и целая бригада цепных псов из Центра «Э» были брошены на то, чтобы привлечь меня к уголовной ответственности. В итоге 25 свидетелей обвинения против 7 защиты были включены в обвинительное заключение, составленное все тем же следователем Дмитрием Лисовским. В действительности же было допрошено значительно большее количество человек.
В ходе судебных слушаний ряд свидетелей обвинения стали давать противоречивые показания, из чего сложилась двойственная картина. Либо оперативники сильно надавили на свидетелей? Либо это сделал следователь?
В подтверждение своих домыслов я бы хотел привести слова главного свидетеля обвинения Михаила Фрибена, который в своих показаниях наговорил столько лжи и клеветы, что сам достоин гражданского иска о защите чести и достоинства.
«Я понимаю, что значительно облегчил им возможность посадить Леху», - сказал он в переписке с одним из знакомых, далее утверждая, что «вообще показания сформированы были из бумажки, которую из меня убоп выбил».
Подчеркну, «Выбил УБОП»! Что это за такие показания и насколько они правдивы, которые выбиваются сотрудниками Управления по борьбе с организованной преступностью. Не знаю как для суда, но для меня этого факта более чем достаточно, чтобы дать должную оценку показаниям свидетеля Фрибена. В простонародье таких людей называют одним словом - Иуда!
Вернувшись к своему последнему слову, я бы также хотел обратить особое внимание суда на тот факт, что ряд несовершеннолетних свидетелей из города Заречного были допрошены следователями без присутствия родителей. Разве это не нарушение? Я уже не говорю о том, что свидетель Киселев, давая свои показания в суде, пояснил, что узнал о том, что я являюсь лидером местной ячейки НБП от следователя. Что это за показания, которые свидетели узнают от следователя? Насколько можно верить таким показаниям?
Одним из эпизодов, который, по версии следователя, подтверждает мою деятельность в запрещенной Национал-большевистской партии является вывешивание растяжки «Хватит путина» напротив офиса «Единой России», а также последующая передача письма, адресованного премьер-министру. Я сразу хотел бы задать суду и государственному обвинителю пару вопросов: разве не может простой беспартийный человек вывесить растяжку «Хватит путина» или передать письмо премьер министру? В конце - концов, что такова в растяжке «Хватит путина», когда мы живем в стране, где с каждым днем становится все меньше и меньше «кислорода», а в тюрьмы отправляются вагоны политзаключенных? Почему следователь решил, что это было сделано в рамках деятельности в Национал-большевистской партии?
Да, содержимое конверта было подписано «нацболы». Однако специалист Чепкина из Уральского гуманитарного университета (УрГУ) в своем заключении пояснила, что Толковый словарь современного русского языка не связывает значение слова «нацболы» с определенной организацией, указывая лишь на связь с идеологией национал-большевизма. Что такое идеология национал-большевизма, суд может легко понять, ознакомившись с книгой Николая Устрялова «Национал-большевизм», находящейся в материалах моего уголовного дела. Эта книга, написанная еще в начале XX века, позволяет четко понять, что идеология Национал-большевизма не имеет ничего общего с запрещенной Национал-большевистской партией (НБП).
Перевозка газет «Рабочая борьба» и брошюр Эдуарда Лимонова «К моим сторонникам» также не может свидетельствовать о моей деятельности в запрещенной НБП, хотя бы потому, что эти материалы не имеют никакого отношения к Национал-большевистской партии. Тоже в своих показаниях суду подтвердил эксперт Суслонов, уточнив, что авторы данных текстов являются сторонниками национал-большевистского движения. Что такое «национал-большевистское движение», эксперт не уточнил. Ясно одно, что не Национал-большевистская партия это уж точно.
Этот вывод вытекает из того, что Национал-большевистская партия была запрещена решением Московского городского суда еще в 2007 году, после чего автоматически была ликвидирована. Как можно быть членом ликвидированной организации, мне до сих пор не понятно. Как можно осуществлять деятельность в такой организации, мне непонятно еще больше. Отсюда вытекает ответ на вопрос, почему я не признал свою вину.
Меня обвиняют в совершении поступков, которые при самой суровой оценке можно квалифицировать не более чем правонарушение. Меня обвиняют в том, что я имею свою четкую гражданскую позицию. Не позицию Национал-большевистской партии, а свою гражданскую позицию! Кто посчитал, что эти поступки и наличие гражданской позиции является преступлением? Кто этот злой судья, который вынес мне приговор еще до начала судебного процесса? Ответ прост. Имя ему - полицейское государство!
Подтверждением тому служит данный судебный процесс! Суд над остатками свободы в нашей Великой когда-то стране! Стране героев и Великих личностей!
Мне очень жаль, что те люди, которое шили мое призрачное дело, не изучали историю. Ведь, как известно - история неизбежно повторяется. Нет смысла рассказывать и напоминать всем здесь собравшимся, к чему привело становление в стране полицейского государства 100 лет назад. Имеет смысл с ужасом предположить, к чему это может привести сейчас.
Колючая проволока, символ несвободы, снится мне на протяжении всего процесса. Самое же ужасное, что она снится не только мне, но и, наверняка, членам моей семьи, близким друзьям и еще многим другим жителям нашей страны, которые так же, как и я, стали жертвами беспощадного режима, сметающего на своем пути все Живое (с большой буквы). Да, я Живой и я останусь им, не смотря ни на что!
На прошлом заседании суда прокурор запросила мне 1 год 6 месяцев колонии общего режима, тем самым, открыв глаза тем, кто еще сомневался в том, что мы живем в полицейском государстве. Суду же предстоит вынести окончательный приговор, относительно которого я не питаю особых иллюзий.
Когда-то в недалеком 2004 году в подобном зале суда города Москвы выносился приговор в отношении, не побоюсь этого слова, Великого бывшего политзаключенного современной России Максима Громова. Увы, он был не единственным. Увы, он стал не последним. Тогда, пять лет назад, в таком же сером зале суда Максим Громов так же, как и я, произносил свое последнее слово. Сегодня я хочу повторить его слова.
«Прощайте друзья! Надеюсь, что рано или поздно мы расколем этот лёд, сковавший нашу страну. Сегодня, сейчас мы должны уйти от вас в Мёртвый Дом. За свободу Родины нужно идти в тюрьму. Без этих испытаний не бывает Победы. А победить мы обязаны».
_______________________________
Оглашение приговора состоится 14 сентября в 11.00
Тогда я не придал этому задержанию большого значения, уже попытавшись привыкнуть к постоянному давлению со стороны правоохранительных органов и силовых структур. Более того, в тот день я спешил к моей семье, которую не видел несколько недель. Теперь я понимаю, что могу не увидеть их еще большее время. Значительно большее…
Следователь Дмитрий Лисовский со своей командой, состоящей в том числе и из сотрудников Центра по борьбе с экстремизмом при Главном управлении МВД РФ по УрФО, «профессионально» (в кавычках) подошли к своей работе. Они опросили, а затем и допросили столько людей, сколько порой не допрашивают, расследуя «мокрые дела». Уже этот факт показывает на то, что у следственной группы была четкая установка, во что бы то ни стало сфабриковать на меня уголовное дело.
Три следователя и целая бригада цепных псов из Центра «Э» были брошены на то, чтобы привлечь меня к уголовной ответственности. В итоге 25 свидетелей обвинения против 7 защиты были включены в обвинительное заключение, составленное все тем же следователем Дмитрием Лисовским. В действительности же было допрошено значительно большее количество человек.
В ходе судебных слушаний ряд свидетелей обвинения стали давать противоречивые показания, из чего сложилась двойственная картина. Либо оперативники сильно надавили на свидетелей? Либо это сделал следователь?
В подтверждение своих домыслов я бы хотел привести слова главного свидетеля обвинения Михаила Фрибена, который в своих показаниях наговорил столько лжи и клеветы, что сам достоин гражданского иска о защите чести и достоинства.
«Я понимаю, что значительно облегчил им возможность посадить Леху», - сказал он в переписке с одним из знакомых, далее утверждая, что «вообще показания сформированы были из бумажки, которую из меня убоп выбил».
Подчеркну, «Выбил УБОП»! Что это за такие показания и насколько они правдивы, которые выбиваются сотрудниками Управления по борьбе с организованной преступностью. Не знаю как для суда, но для меня этого факта более чем достаточно, чтобы дать должную оценку показаниям свидетеля Фрибена. В простонародье таких людей называют одним словом - Иуда!
Вернувшись к своему последнему слову, я бы также хотел обратить особое внимание суда на тот факт, что ряд несовершеннолетних свидетелей из города Заречного были допрошены следователями без присутствия родителей. Разве это не нарушение? Я уже не говорю о том, что свидетель Киселев, давая свои показания в суде, пояснил, что узнал о том, что я являюсь лидером местной ячейки НБП от следователя. Что это за показания, которые свидетели узнают от следователя? Насколько можно верить таким показаниям?
Одним из эпизодов, который, по версии следователя, подтверждает мою деятельность в запрещенной Национал-большевистской партии является вывешивание растяжки «Хватит путина» напротив офиса «Единой России», а также последующая передача письма, адресованного премьер-министру. Я сразу хотел бы задать суду и государственному обвинителю пару вопросов: разве не может простой беспартийный человек вывесить растяжку «Хватит путина» или передать письмо премьер министру? В конце - концов, что такова в растяжке «Хватит путина», когда мы живем в стране, где с каждым днем становится все меньше и меньше «кислорода», а в тюрьмы отправляются вагоны политзаключенных? Почему следователь решил, что это было сделано в рамках деятельности в Национал-большевистской партии?
Да, содержимое конверта было подписано «нацболы». Однако специалист Чепкина из Уральского гуманитарного университета (УрГУ) в своем заключении пояснила, что Толковый словарь современного русского языка не связывает значение слова «нацболы» с определенной организацией, указывая лишь на связь с идеологией национал-большевизма. Что такое идеология национал-большевизма, суд может легко понять, ознакомившись с книгой Николая Устрялова «Национал-большевизм», находящейся в материалах моего уголовного дела. Эта книга, написанная еще в начале XX века, позволяет четко понять, что идеология Национал-большевизма не имеет ничего общего с запрещенной Национал-большевистской партией (НБП).
Перевозка газет «Рабочая борьба» и брошюр Эдуарда Лимонова «К моим сторонникам» также не может свидетельствовать о моей деятельности в запрещенной НБП, хотя бы потому, что эти материалы не имеют никакого отношения к Национал-большевистской партии. Тоже в своих показаниях суду подтвердил эксперт Суслонов, уточнив, что авторы данных текстов являются сторонниками национал-большевистского движения. Что такое «национал-большевистское движение», эксперт не уточнил. Ясно одно, что не Национал-большевистская партия это уж точно.
Этот вывод вытекает из того, что Национал-большевистская партия была запрещена решением Московского городского суда еще в 2007 году, после чего автоматически была ликвидирована. Как можно быть членом ликвидированной организации, мне до сих пор не понятно. Как можно осуществлять деятельность в такой организации, мне непонятно еще больше. Отсюда вытекает ответ на вопрос, почему я не признал свою вину.
Меня обвиняют в совершении поступков, которые при самой суровой оценке можно квалифицировать не более чем правонарушение. Меня обвиняют в том, что я имею свою четкую гражданскую позицию. Не позицию Национал-большевистской партии, а свою гражданскую позицию! Кто посчитал, что эти поступки и наличие гражданской позиции является преступлением? Кто этот злой судья, который вынес мне приговор еще до начала судебного процесса? Ответ прост. Имя ему - полицейское государство!
Подтверждением тому служит данный судебный процесс! Суд над остатками свободы в нашей Великой когда-то стране! Стране героев и Великих личностей!
Мне очень жаль, что те люди, которое шили мое призрачное дело, не изучали историю. Ведь, как известно - история неизбежно повторяется. Нет смысла рассказывать и напоминать всем здесь собравшимся, к чему привело становление в стране полицейского государства 100 лет назад. Имеет смысл с ужасом предположить, к чему это может привести сейчас.
Колючая проволока, символ несвободы, снится мне на протяжении всего процесса. Самое же ужасное, что она снится не только мне, но и, наверняка, членам моей семьи, близким друзьям и еще многим другим жителям нашей страны, которые так же, как и я, стали жертвами беспощадного режима, сметающего на своем пути все Живое (с большой буквы). Да, я Живой и я останусь им, не смотря ни на что!
На прошлом заседании суда прокурор запросила мне 1 год 6 месяцев колонии общего режима, тем самым, открыв глаза тем, кто еще сомневался в том, что мы живем в полицейском государстве. Суду же предстоит вынести окончательный приговор, относительно которого я не питаю особых иллюзий.
Когда-то в недалеком 2004 году в подобном зале суда города Москвы выносился приговор в отношении, не побоюсь этого слова, Великого бывшего политзаключенного современной России Максима Громова. Увы, он был не единственным. Увы, он стал не последним. Тогда, пять лет назад, в таком же сером зале суда Максим Громов так же, как и я, произносил свое последнее слово. Сегодня я хочу повторить его слова.
«Прощайте друзья! Надеюсь, что рано или поздно мы расколем этот лёд, сковавший нашу страну. Сегодня, сейчас мы должны уйти от вас в Мёртвый Дом. За свободу Родины нужно идти в тюрьму. Без этих испытаний не бывает Победы. А победить мы обязаны».
_______________________________
Оглашение приговора состоится 14 сентября в 11.00