На стене висели в рамах бородатые мужчины. Все в очочках на цепочках, по-народному - в пенсне. Все они открыли что-то, все придумали вакцины, Так что если я не умер - это всё по их вине.
Доктор молвил: "Вы больны" - И меня заколотило, И сердечное светило Улыбнулось со стены.
Здесь не камера - палата, Здесь не нары, а скамья, Не подследственный, ребята, А исследуемый я!
И хотя я весь в недугах, мне не страшно почему-то, Подмахну давай, не глядя, медицинский протокол! Мне известен Склифосовский - основатель института, Мне знаком товарищ Боткин - он желтуху изобрёл.
В положении моём Лишь чудак права качает: Доктор если осерчает, Так упрячет в "жёлтый дом".
Всё зависит в "доме" оном От тебя от самого: Хочешь - можешь стать Будённым, Хочешь - лошадью его!
У меня мозги за разум не заходят - верьте слову, Задаю вопрос с намёком, то есть лезу на скандал: "Если б Кащенко, к примеру, лёг лечиться к Пирогову - Пирогов бы без причины резать Кащенку не стал..."
Но и врач не лыком шит - Он хитёр и осторожен. "Да, вы правы, но возможен Ход обратный, - говорит. -
Вот палата на пять коек, Вот профессор входит в дверь, Тычет пальцем: "Параноик". И пойди его проверь!"
Хорошо, что вас, светила, всех повесили на стенку, Я за вами, дорогие, как за каменной стеной, На Вишневского надеюсь, уповаю на Бурденку: Подтвердят, что не душевно, а духовно я больной!
Род мой крепкий - все в меня; Правда прадед был незрячий; Свёкор мой - белогорячий, Но ведь свёкор не родня!
"Доктор, мы здесь с глазу на глаз, Отвечай же мне, будь скор: Или будет мне диагноз, Или будет приговор?"
Доктор мой, и санитары, и светила - все смутились, Заоконное светило закатилось за спиной, И очочки на цепочке как бы влагой замутились, У отца желтухи щёчки вдруг покрылись белизной.
И нависло остриё, В страхе съёжилась бумага... Доктор действовал на благо - Жалко, благо не моё.
Но не лист - перо стальное Грудь проткнуло, как стилет! Мой диагноз - паранойя, Это значит - пара лет!