Ф.И. Коротаев. Из истории большевистской организации в Кунгуре. Часть 3
Часть 1
Часть 2
В декабре 1910 года поступил учеником депо и я.
До 16 лет я жил и работал в хозяйстве отца в д. Беркутовой, находящейся в одном километре от станции Кунгур. После окончания сельской школы мне хотелось учиться дальше, но отец не отпустил, урезонивая: "Ты у меня единственный сын. Кроме тебя да матери работников нет, земельные участки далеко и в расбросе, с кем же я хозяйство вести стану?" [81]
Когда началась постройка железной дороги, я пошёл на заработки. Сначала я нанялся к землекопам коновозчиком с оплатой 20 коп. в день при продолжительности рабочего дня в 14-15 часов. Потом работал на постройке на своей лошади, работал и в кровельной мастерской, затем поступил учеником в депо станции Кунгур.
Я окунулся в новый мир. Для меня всё было интересно: и машины, и люди, особенно привлекли моё внимание к себе квалифицированные рабочие, это ведь совсем не то, что крестьяне.
В поисках друзей в 1911 году я познакомился с рабочим депо А.С. Попковым, а через него сблизился с Николаем Андреевичем Гребнёвым. Через тов. Попкова был вовлечён и в социал-демократический кружок, которым руководил Н.А. Гребнёв.
К концу 1911 года в с.-д. кружке я уже считался своим человеком, допускался на нелегальные собрания.
Кроме меня в это время в кружок было вовлечено ещё несколько человек рабочей молодёжи из депо.
Расширился наш круг, раздвигался наш кругозор, росли духовные запросы. Захотелось читать хорошие книги. Но на станции Кунгур никакой библиотеки в то время не было. Хотя в городе и была довольно давнишняя, открытая ещё в сороковых годах XIX века библиотека им. Хлебникова, но ходить в неё было далеко (около 5 вёрст). После изнурительной тяжёлой работы не хватало сил для таких переходов, изредка ходили только в кино.
Обстановка в стране тогда была такова: в промышленности ещё продолжался экономический кризис. Безработица, как чёрная туча, висела над головой рабочего. Деревня беспрестанно пополняла армию безработных. По этой причине те рабочие, которые имели работу, постоянно находились под угрозой увольнения и замены менее требовательными и наиболее уступчивыми. [82]
На железной дороге в 1911 году грузовое движение почти совсем прекратилось. Рабочие "еле-еле перебивались с хлеба на квас". Средний месячный заработок слесаря средней квалификации был 7-10 рублей. На почве такой нужды в сентябре 1911 года 9 человек деповских рабочих-одиночек организовали бытовую коммуну. В неё вошли слесаря: А.С. Попков, М.С. Ермилов с сыном, Л. Споров, К. Хлюпин, С. Тюриков, П. Голдобин, Нагиба и А. Привалов. Сняли общую квартиру на просёлке - недалеко от станции Кунгур, наняли стряпуху. За всё это каждый платил по 2 рубля в месяц.
На всех членов коммуны имелась одна кровать, на которой спал М.С. Ермилов, остальные спали повалкой на полу. Если бы даже и были кровати, то поставить их было негде. Каждый принёс с собой то, что имел: кто стол, кто стул. В случае выхода из коммуны владелец вещей мог беспрепятственно забирать их.
И вот, несмотря на исключительно тяжёлое материальное положение и жизнь впроголодь, члены коммуны решили создать свою библиотеку. Но так как русские полицейские условия не давали гарантии, что членам коммуны удастся долго жить вместе, то решили: каждому приобретать литературу на своё имя, выписывать журналы и газеты, покупать книги, которые представляли бы и личный, и общий интерес.
В начале 1911 года на станции Кунгур появилось 11 подписчиков на научно-популярный журнал "Вестник знания", из них 9 членов коммуны и два рабочих, не входивших в состав коммуны. В этом журнале помещались статьи по всем отраслям знания, главным образом по технике и естествознанию. Политически журнал был вреден для нас, ибо проводил либерально-кадетскую линию. В этом мы особенно убедились во время первой мировой войны, когда он занял явно шовинистическую позицию. Н.А. Гребнёв рекомендовал нам читать в этом журнале лишь статьи по естествознанию, о редакторе журнала Битнере он отзывался как о литературном авантюристе. [83]
Коммуна просуществовала до весны 1912 года, когда вся страна начала выходить из экономического кризиса, железнодорожное движение увеличилось, вместе с ним повысился и заработок рабочих. Главный стимул - нужда, толкавший рабочих на создание бытовой коммуны, отпала, и весной 1912 года члены коммуны разъехалась по отдельным квартирам. Общая библиотека ликвидировалась, каждый забрал с собой свои книги. Но около этого же времени мы начали уже получать регулярно партийную литературу. Это, однако, не остановило индивидуального приобретения литературы.
В 1915-16 г.г. издательство "Вестника знания" объявило подписчикам журнала о большой скидке на книги своего издания. На отдельные книги скидка доходила до 60% от нарицательной стоимости. Мы этим воспользовались, и почти каждый приобрёл себе значительное количество книг, главным образом по самообразованию. Я лично приобрёл около 90 книг, вот некоторые из них: "Всеобщая география" (автора не помню), объёмистая и хорошо иллюстрированная книга, курс физики и химии, синтаксис русского языка, "Россия в цифрах" Рубакина, сочинения Белинского и Добролюбова, Ч. Дарвина, "Основы сельского хозяйства" и т.д. Из политической литературы: "Курс политической экономии" Каутского, "Наука и религия" Пассе и др. К этому времени у нескольких человек, в том числе и у меня, имелись собрания сочинений Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Никитина, Крылова и Кольцова.
Коллективные читки политической литературы и обсуждение прочтённого велись большей частью, если это дело было зимой, на квартире Н.А. Гребнёва (на бывшей Оршульской, ныне улице Гребнёва), около железнодорожного семафора, а в летнюю пору за городом в лесу на Бибийской или на Иренской горе. [84]
Разоблачительная работа Н.А. Гребнёва в газетах, собрания передовой рабочей молодёжи в его квартире стали известны администрации депо и охранке. Гребнёва выгнали с работы, за ним началась опять слежка полиции, что вынудило его уехать из Кунгура.
Вернуться в родную Мотовилиху он также не мог. Устроился в Перми, жил на нелегальном положении, но связь с созданным им социал-демократическим кружком в Кунгуре не прерывал, поддерживал её через А.С. Попкова.
В одну из поездок в Пермь Попков (он тогда ездил на паровозе помощником машиниста) через Гребнёва узнал о выходе в Питере газеты "Звезда". На неё подписались с 1-го января 1912 г. [85] Ф.И. Коротаев, М.С. Ермилов и Литвинович. Трое рабочих подписались на меньшевистский журнал "Дело жизни". Журнал этот вскоре закрылся, место него стала выходить газета "Луч", и подписчики на журнал механически оказались получающими эту газету.
Таким образом в годы нового революционного подъёма в Кунгуре одновременно проникла печать, представлявшая как большевизм, так и меньшевизм. Каждое из этих непримиримых политических направлений имело своих сторонников, между которых разгоралась борьба, начавшаяся в РСДРП ещё на втором её съезде в 1903 году.
Борьба между правдистами - большевиками и лучистами - меньшевиками-ликвидаторами ещё больше обострились в годы нового революционного подъёма, во время оформления большевиков в самостоятельную партию нового типа. Эта борьба кипела и в небольшом коллективе рабочих депо станции Кунгур.
VI-я Всероссийская партийная конференция, состоявшаяся в Праге в январе 1912 года, "подвела итог всей предшествующей борьбе большевиков с оппортунизмом", "изгнав меньшевиков из партии, оформила самостоятельное существование большевистской партии"*.
[*"Краткий курс истории партии", стр.137]
В связи с ростом промышленности по всей стране бурно росло и рабочее революционное движение. Большевистская партия, укрепляя свои нелегальные организации, вела борьбу за использование легальных возможностей. Рабочий класс нашей страны под руководством партии большевиков, её вождей Ленина и Сталина, трудной и упорной борьбой добился возможности издавать свои легальные газеты "Звезду" и "Правду", при помощи "Правды" он вёл борьбу за завоевание трибуны IV Государственной Думы. [86]
В кампании по выборам в IV Государственную Думу партия большевиков принимала горячее участие. Первым большим мероприятием возникшей большевистской партийной организации в депо станции Кунгур было активное участие её членов в проведении этой выборной кампании.
От железнодорожников ст. Кунгур большевиками был выдвинут в качестве уполномоченного по выборам выборщиков в Государственную думу один из рабочих депо, воторый ездил в Пермь на собрание уполномоченных с наказом от большевистской организации отдать свой голос за кандидата, выставленного большевиками.
После раскола думской фракции с.-д. на большевистскую и меньшевистскую части работа большевистской фракции пошла успешнее. Ленин и Сталин руководили работой фракции, помогали ей.
Созданная Центральным Комитетом нашей партии в конце 1911 года газета "Звезда" звала на борьбу, взрыхляла почву для развития революционного движения. Она с самого начала подъёма привлекала к себе всё новые и новые слои рабочих. Многие из кадровых рабочих, в том числе и я, до сих пор помним призыв "Звезды", напечатанный крупными буквами: "Рабочие, помните 4 апреля 1912 года".
Как громовое эхо пронёсся этот клич по всей стране, встретив особенно сильный и большой отклик среди рабочих. Тронулась река народного движения.
Разгоравшиеся события показали, что для большевистской партии наличие газеты "Звезда", рассчитанной главным образом на пропагандистов и руководящий состав парторганизаций, выходившей один раз в неделю, было недостаточно. Нужна была ежедневная массовая политическая газета, рассчитанная на самые широкие слои рабочих. Такой газетой явилась "Правда". [87]
Революционная роль "Правды" в этот период была исключительно велика. "Правда" всегда руководствовалась ленинскими указаниями, гласившими, что "газета не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор". Это был могучий аппарат партии, прочно связанный с подпольными большевистскими организациями и в то же время с широкими беспартийными массами, главный образом с рабочим классом.
В противоположность меньшевикам, которые отрицали возможность использования широких крестьянских масс при разрешении вопроса о земле революционным путём, "Правда" освещала крестьянскую жизнь, голодовки крестьянства, его эксплоатацию помещиками и кулаками, [88] ограбление лучшей крестьянской земли кулаками-хуторянами и т.д. Призывала крестьянство на решительную борьбу со всем помещичье-самодержавным строем.
Эта газета, разрешённая правительством, при обысках у рабочих отбиралась как нелегальщина, как доказательство преступной революционной деятельности, а в армию и военно-морской флот "Правда" совсем не пропускалась.*
[*Работая на железной дороге, я имел право на бесплатный проезд по всем железным дорогам страны. И вот в июне 1914 года я ездил в экскурсию в Петербург, Москву, Киев и Одессу. Будучи в Петербурге, я заезжал и в Кронштадт. В Кронштадте по своей наивности я спросил у газетчика - нет ли у него "Правды". Газетчик был буквально ошеломлён моим вопросом и ответил мне также вопросом: "Вы понимаете, где находитесь? Какая тут может быть "Правда", это военный порт, а не улица Петербурга".]
Издание "Правды" нашло живейший отклик и поддержку в рабочей среде всей страны, в том числе и у рабочих депо станции Кунгур. Здесь на газету "Правда", как только она стала выходить, сразу же подписались 7 рабочих депо. Первыми подписчиками на "Правду" были: Н.А. Гребнёв, А.С. Попков, Ф.И. Коротаев, М.С. Ермилов, Литвинович и М. Бахарев.
Число подписчиков всё время росло. В 1913 году подписка на газету "Правда" возросла вдвое. В связи с укреплением позиций правдистов, усилилась их работа и среди беспартийных активистов. Меньшевистский "Луч" был в загоне, ему не помогла и смена названия. Рабочие вскоре поняли, что изменилось одно только название, а сущность газеты осталась прежней - стремление во что бы то ни стало ликвидировать нелегальную рабочую партию и подчинить рабочее движение столыпинскому режиму.
Выписывалась "Правда" преимущественно коллективно. Необходимость коллективной подписки вызывалась тем, что можно было ходить [89] встречать и получать очередные номера газеты прямо из почтового вагона.
Нами было замечено, что номера "Правды" стали теряться: как выяснилось потом, её забирал из почтового отделения местный жандарм Калмыков и уничтожал. Мы списалась с редакцией, и после этого почтальоны вагона уже заранее к моменту прихода поезда на ст. Кунгур подготовляли пачку номеров "Правды" и передавали её прямо нам в руки.
Можно было бы распространить "Правду" в ещё большем количестве экземпляров, но этому мешало следующее обстоятельство: только очень немногие могли сразу внести подписную плату за ту или другую газету, за тот или другой журнал. Обычно они подписывались под сною зарплату в рассрочку на год через свой железнодорожный кооператив потребительского общества. Так выписывались журналы: "Вестник знания", "Пробуждение", "Нива", "Современный мир", газета "Копейка" и др., а подписку на рабочие газеты кооператив не принимал.
Большевики организовали в депо коллективную громкую читку "Правды" в обеденные перерывы. Меньшевики в свою очередь стали лезть с читкой "Луча". Большевики добились того, что чтение начиналось со чтения "Правды". Слушать приходило ежедневно по 20-30 рабочих, а иногда и больше.
Когда чтение "Правды" в депо приняло систематический характер, "правдисты" приступили к сбору денег на рабочую печать. К этому нашему мероприятию присоединились и "лучисты". Первый общий сбор дал 13 рублей. Давали по 10, 15, 20, 25 копеек, кто как мог. После окончания сбора "лучисты" стали настаивать на дележе собранных денег дли посылки в редакцию газет "Правда" и "Луч" поровну. Мы же были против этого. В результате было послано "Правде" 7 руб., а в "Луч" 6 руб. "Лучисты" возражали против неравного раздела денег, но со стороны "правдистов" им был дан резкий отпор.
Мы говорили:
- Разве вы не видите настроения рабочих: если действовать с точным учётом симпатий рабочих к "Правде", то вы и шести рублей не получили бы. [90] Мы же считаем своей ошибкой, что связались с вами в этом важном деле. Эту ошибку мы больше на повторим.
Следующие сборы проводилась раздельно, и "лучисты", действительно, собирали денег гораздо меньше, чем "правдисты".
Сбор средств среди рабочих в железный фонд газеты "Правда", помимо того, что был необходим партии как материальная основа существования партийных органов, очень хорошо помогал нам выявлять отношение того или другого рабочего к партии, облегчал вовлечение рабочих в нашу партию.
Центральный комитат большевистской партии, создав свой легальный печатный орган, очень внимательно следил за его распространением. "Мы страшно чутко следили за подпиской на нашу "Правду", - вспоминает тов. Молотов, в свази с 10-летием "Правды", - "мы знали, какое это в то время имело громадное значение не только для газеты, но и для самой партии. Является подписчик с нового завода, и мы знаем, что это значит - на заводе организуется ячейка нашей партии".*
[*Журнал "Знамя ленинизма", стр.3, изд.1922 года.]
Наша партийная организации не ограничилась тем, что велись коллективные читки "Правды" в депо, а всячески стремилась как можно больше расширить круг читателей "Правды". Я сам, например, подобрал группу рабочей и крестьянской молодёжи из своих земляков и передовых крестьян-средняков села Филипповского и деревни Беркутовой, среди которых распространял "Правду".
Почти каждый номер "Правды" читался и перечитывался среди моих друзей десятки раз, зачитывался, буквально, до дыр.**
[**См. приложенные снимки некоторых номеров "Звезды" и "Правды", помещённые выше]
А.С. Попков в свою очередь по поручению руководящего ядра большевистской организации не раз ходил в город с уже прочитанными номерами газет "Звезда" и "Правда* к кожевенному заводу [91] Пономарёва и, дождавшись у ворот окончания работы, раздавал бесплатно номера газеты расходившимся рабочим. Попробовал он завязать знакомство с некоторыми рабочими, но желаемого отклика не добился.
В декабре 1912 года тов. Попков попытался связаться с приказчиками в Кунгуре. Поводом этому послужило то, что в газете "Правда" появились корреспонденции о предстоящем Всероссийском съезде приказчиков. Для того, чтобы завести связи с приказчиками, Попков заходил в магазины г. Кунгура, присматривался к приказчикам, заводил с ними разговоры о предстоящем Всероссийском съезде. Его внимание привлёк уже пожилой приказчик Вахитов. Попков с ним завёл разговор о съезде. Вахитов, знавший быт и настроения приказчиков, ответил, что местные приказчики живут в большинстве у хозяев, развращены ими в политическом отношении, унижаются перед хозяевами, одним словом представляют собой людей, не только неспособных послать своего делегата на съезд, но и не интересующихся им.
В том же 1912 году руководящее партядро ж.д. депо сделало попытку завязать связь с рабочими гор. Кунгура другим путём. Попков установил связь с участником революционного движения в 1905 году А.А. Мишариным, который в ж.д. большевистскую организацию не входил. Он был с.-д. одиночкой. Мишарин передал Попкову около 70 политических книг и брошюр, сохранявшихся на руках у читателей. Эти книги оказали железнодорожной большевистской организации большую помощь в её работе. Но, как и раньше, главным и руководящим материалом, направлявшим всю нашу революционную работу, осталась "Правда". [93]
Андрей Александрович Мишарин [92]
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 2
В декабре 1910 года поступил учеником депо и я.
До 16 лет я жил и работал в хозяйстве отца в д. Беркутовой, находящейся в одном километре от станции Кунгур. После окончания сельской школы мне хотелось учиться дальше, но отец не отпустил, урезонивая: "Ты у меня единственный сын. Кроме тебя да матери работников нет, земельные участки далеко и в расбросе, с кем же я хозяйство вести стану?" [81]
Когда началась постройка железной дороги, я пошёл на заработки. Сначала я нанялся к землекопам коновозчиком с оплатой 20 коп. в день при продолжительности рабочего дня в 14-15 часов. Потом работал на постройке на своей лошади, работал и в кровельной мастерской, затем поступил учеником в депо станции Кунгур.
Я окунулся в новый мир. Для меня всё было интересно: и машины, и люди, особенно привлекли моё внимание к себе квалифицированные рабочие, это ведь совсем не то, что крестьяне.
В поисках друзей в 1911 году я познакомился с рабочим депо А.С. Попковым, а через него сблизился с Николаем Андреевичем Гребнёвым. Через тов. Попкова был вовлечён и в социал-демократический кружок, которым руководил Н.А. Гребнёв.
К концу 1911 года в с.-д. кружке я уже считался своим человеком, допускался на нелегальные собрания.
Кроме меня в это время в кружок было вовлечено ещё несколько человек рабочей молодёжи из депо.
Расширился наш круг, раздвигался наш кругозор, росли духовные запросы. Захотелось читать хорошие книги. Но на станции Кунгур никакой библиотеки в то время не было. Хотя в городе и была довольно давнишняя, открытая ещё в сороковых годах XIX века библиотека им. Хлебникова, но ходить в неё было далеко (около 5 вёрст). После изнурительной тяжёлой работы не хватало сил для таких переходов, изредка ходили только в кино.
Обстановка в стране тогда была такова: в промышленности ещё продолжался экономический кризис. Безработица, как чёрная туча, висела над головой рабочего. Деревня беспрестанно пополняла армию безработных. По этой причине те рабочие, которые имели работу, постоянно находились под угрозой увольнения и замены менее требовательными и наиболее уступчивыми. [82]
На железной дороге в 1911 году грузовое движение почти совсем прекратилось. Рабочие "еле-еле перебивались с хлеба на квас". Средний месячный заработок слесаря средней квалификации был 7-10 рублей. На почве такой нужды в сентябре 1911 года 9 человек деповских рабочих-одиночек организовали бытовую коммуну. В неё вошли слесаря: А.С. Попков, М.С. Ермилов с сыном, Л. Споров, К. Хлюпин, С. Тюриков, П. Голдобин, Нагиба и А. Привалов. Сняли общую квартиру на просёлке - недалеко от станции Кунгур, наняли стряпуху. За всё это каждый платил по 2 рубля в месяц.
На всех членов коммуны имелась одна кровать, на которой спал М.С. Ермилов, остальные спали повалкой на полу. Если бы даже и были кровати, то поставить их было негде. Каждый принёс с собой то, что имел: кто стол, кто стул. В случае выхода из коммуны владелец вещей мог беспрепятственно забирать их.
И вот, несмотря на исключительно тяжёлое материальное положение и жизнь впроголодь, члены коммуны решили создать свою библиотеку. Но так как русские полицейские условия не давали гарантии, что членам коммуны удастся долго жить вместе, то решили: каждому приобретать литературу на своё имя, выписывать журналы и газеты, покупать книги, которые представляли бы и личный, и общий интерес.
В начале 1911 года на станции Кунгур появилось 11 подписчиков на научно-популярный журнал "Вестник знания", из них 9 членов коммуны и два рабочих, не входивших в состав коммуны. В этом журнале помещались статьи по всем отраслям знания, главным образом по технике и естествознанию. Политически журнал был вреден для нас, ибо проводил либерально-кадетскую линию. В этом мы особенно убедились во время первой мировой войны, когда он занял явно шовинистическую позицию. Н.А. Гребнёв рекомендовал нам читать в этом журнале лишь статьи по естествознанию, о редакторе журнала Битнере он отзывался как о литературном авантюристе. [83]
Коммуна просуществовала до весны 1912 года, когда вся страна начала выходить из экономического кризиса, железнодорожное движение увеличилось, вместе с ним повысился и заработок рабочих. Главный стимул - нужда, толкавший рабочих на создание бытовой коммуны, отпала, и весной 1912 года члены коммуны разъехалась по отдельным квартирам. Общая библиотека ликвидировалась, каждый забрал с собой свои книги. Но около этого же времени мы начали уже получать регулярно партийную литературу. Это, однако, не остановило индивидуального приобретения литературы.
В 1915-16 г.г. издательство "Вестника знания" объявило подписчикам журнала о большой скидке на книги своего издания. На отдельные книги скидка доходила до 60% от нарицательной стоимости. Мы этим воспользовались, и почти каждый приобрёл себе значительное количество книг, главным образом по самообразованию. Я лично приобрёл около 90 книг, вот некоторые из них: "Всеобщая география" (автора не помню), объёмистая и хорошо иллюстрированная книга, курс физики и химии, синтаксис русского языка, "Россия в цифрах" Рубакина, сочинения Белинского и Добролюбова, Ч. Дарвина, "Основы сельского хозяйства" и т.д. Из политической литературы: "Курс политической экономии" Каутского, "Наука и религия" Пассе и др. К этому времени у нескольких человек, в том числе и у меня, имелись собрания сочинений Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Никитина, Крылова и Кольцова.
Коллективные читки политической литературы и обсуждение прочтённого велись большей частью, если это дело было зимой, на квартире Н.А. Гребнёва (на бывшей Оршульской, ныне улице Гребнёва), около железнодорожного семафора, а в летнюю пору за городом в лесу на Бибийской или на Иренской горе. [84]
Разоблачительная работа Н.А. Гребнёва в газетах, собрания передовой рабочей молодёжи в его квартире стали известны администрации депо и охранке. Гребнёва выгнали с работы, за ним началась опять слежка полиции, что вынудило его уехать из Кунгура.
Вернуться в родную Мотовилиху он также не мог. Устроился в Перми, жил на нелегальном положении, но связь с созданным им социал-демократическим кружком в Кунгуре не прерывал, поддерживал её через А.С. Попкова.
В одну из поездок в Пермь Попков (он тогда ездил на паровозе помощником машиниста) через Гребнёва узнал о выходе в Питере газеты "Звезда". На неё подписались с 1-го января 1912 г. [85] Ф.И. Коротаев, М.С. Ермилов и Литвинович. Трое рабочих подписались на меньшевистский журнал "Дело жизни". Журнал этот вскоре закрылся, место него стала выходить газета "Луч", и подписчики на журнал механически оказались получающими эту газету.
Таким образом в годы нового революционного подъёма в Кунгуре одновременно проникла печать, представлявшая как большевизм, так и меньшевизм. Каждое из этих непримиримых политических направлений имело своих сторонников, между которых разгоралась борьба, начавшаяся в РСДРП ещё на втором её съезде в 1903 году.
Борьба между правдистами - большевиками и лучистами - меньшевиками-ликвидаторами ещё больше обострились в годы нового революционного подъёма, во время оформления большевиков в самостоятельную партию нового типа. Эта борьба кипела и в небольшом коллективе рабочих депо станции Кунгур.
VI-я Всероссийская партийная конференция, состоявшаяся в Праге в январе 1912 года, "подвела итог всей предшествующей борьбе большевиков с оппортунизмом", "изгнав меньшевиков из партии, оформила самостоятельное существование большевистской партии"*.
[*"Краткий курс истории партии", стр.137]
В связи с ростом промышленности по всей стране бурно росло и рабочее революционное движение. Большевистская партия, укрепляя свои нелегальные организации, вела борьбу за использование легальных возможностей. Рабочий класс нашей страны под руководством партии большевиков, её вождей Ленина и Сталина, трудной и упорной борьбой добился возможности издавать свои легальные газеты "Звезду" и "Правду", при помощи "Правды" он вёл борьбу за завоевание трибуны IV Государственной Думы. [86]
В кампании по выборам в IV Государственную Думу партия большевиков принимала горячее участие. Первым большим мероприятием возникшей большевистской партийной организации в депо станции Кунгур было активное участие её членов в проведении этой выборной кампании.
От железнодорожников ст. Кунгур большевиками был выдвинут в качестве уполномоченного по выборам выборщиков в Государственную думу один из рабочих депо, воторый ездил в Пермь на собрание уполномоченных с наказом от большевистской организации отдать свой голос за кандидата, выставленного большевиками.
После раскола думской фракции с.-д. на большевистскую и меньшевистскую части работа большевистской фракции пошла успешнее. Ленин и Сталин руководили работой фракции, помогали ей.
Созданная Центральным Комитетом нашей партии в конце 1911 года газета "Звезда" звала на борьбу, взрыхляла почву для развития революционного движения. Она с самого начала подъёма привлекала к себе всё новые и новые слои рабочих. Многие из кадровых рабочих, в том числе и я, до сих пор помним призыв "Звезды", напечатанный крупными буквами: "Рабочие, помните 4 апреля 1912 года".
Как громовое эхо пронёсся этот клич по всей стране, встретив особенно сильный и большой отклик среди рабочих. Тронулась река народного движения.
Разгоравшиеся события показали, что для большевистской партии наличие газеты "Звезда", рассчитанной главным образом на пропагандистов и руководящий состав парторганизаций, выходившей один раз в неделю, было недостаточно. Нужна была ежедневная массовая политическая газета, рассчитанная на самые широкие слои рабочих. Такой газетой явилась "Правда". [87]
Революционная роль "Правды" в этот период была исключительно велика. "Правда" всегда руководствовалась ленинскими указаниями, гласившими, что "газета не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор". Это был могучий аппарат партии, прочно связанный с подпольными большевистскими организациями и в то же время с широкими беспартийными массами, главный образом с рабочим классом.
В противоположность меньшевикам, которые отрицали возможность использования широких крестьянских масс при разрешении вопроса о земле революционным путём, "Правда" освещала крестьянскую жизнь, голодовки крестьянства, его эксплоатацию помещиками и кулаками, [88] ограбление лучшей крестьянской земли кулаками-хуторянами и т.д. Призывала крестьянство на решительную борьбу со всем помещичье-самодержавным строем.
Эта газета, разрешённая правительством, при обысках у рабочих отбиралась как нелегальщина, как доказательство преступной революционной деятельности, а в армию и военно-морской флот "Правда" совсем не пропускалась.*
[*Работая на железной дороге, я имел право на бесплатный проезд по всем железным дорогам страны. И вот в июне 1914 года я ездил в экскурсию в Петербург, Москву, Киев и Одессу. Будучи в Петербурге, я заезжал и в Кронштадт. В Кронштадте по своей наивности я спросил у газетчика - нет ли у него "Правды". Газетчик был буквально ошеломлён моим вопросом и ответил мне также вопросом: "Вы понимаете, где находитесь? Какая тут может быть "Правда", это военный порт, а не улица Петербурга".]
Издание "Правды" нашло живейший отклик и поддержку в рабочей среде всей страны, в том числе и у рабочих депо станции Кунгур. Здесь на газету "Правда", как только она стала выходить, сразу же подписались 7 рабочих депо. Первыми подписчиками на "Правду" были: Н.А. Гребнёв, А.С. Попков, Ф.И. Коротаев, М.С. Ермилов, Литвинович и М. Бахарев.
Число подписчиков всё время росло. В 1913 году подписка на газету "Правда" возросла вдвое. В связи с укреплением позиций правдистов, усилилась их работа и среди беспартийных активистов. Меньшевистский "Луч" был в загоне, ему не помогла и смена названия. Рабочие вскоре поняли, что изменилось одно только название, а сущность газеты осталась прежней - стремление во что бы то ни стало ликвидировать нелегальную рабочую партию и подчинить рабочее движение столыпинскому режиму.
Выписывалась "Правда" преимущественно коллективно. Необходимость коллективной подписки вызывалась тем, что можно было ходить [89] встречать и получать очередные номера газеты прямо из почтового вагона.
Нами было замечено, что номера "Правды" стали теряться: как выяснилось потом, её забирал из почтового отделения местный жандарм Калмыков и уничтожал. Мы списалась с редакцией, и после этого почтальоны вагона уже заранее к моменту прихода поезда на ст. Кунгур подготовляли пачку номеров "Правды" и передавали её прямо нам в руки.
Можно было бы распространить "Правду" в ещё большем количестве экземпляров, но этому мешало следующее обстоятельство: только очень немногие могли сразу внести подписную плату за ту или другую газету, за тот или другой журнал. Обычно они подписывались под сною зарплату в рассрочку на год через свой железнодорожный кооператив потребительского общества. Так выписывались журналы: "Вестник знания", "Пробуждение", "Нива", "Современный мир", газета "Копейка" и др., а подписку на рабочие газеты кооператив не принимал.
Большевики организовали в депо коллективную громкую читку "Правды" в обеденные перерывы. Меньшевики в свою очередь стали лезть с читкой "Луча". Большевики добились того, что чтение начиналось со чтения "Правды". Слушать приходило ежедневно по 20-30 рабочих, а иногда и больше.
Когда чтение "Правды" в депо приняло систематический характер, "правдисты" приступили к сбору денег на рабочую печать. К этому нашему мероприятию присоединились и "лучисты". Первый общий сбор дал 13 рублей. Давали по 10, 15, 20, 25 копеек, кто как мог. После окончания сбора "лучисты" стали настаивать на дележе собранных денег дли посылки в редакцию газет "Правда" и "Луч" поровну. Мы же были против этого. В результате было послано "Правде" 7 руб., а в "Луч" 6 руб. "Лучисты" возражали против неравного раздела денег, но со стороны "правдистов" им был дан резкий отпор.
Мы говорили:
- Разве вы не видите настроения рабочих: если действовать с точным учётом симпатий рабочих к "Правде", то вы и шести рублей не получили бы. [90] Мы же считаем своей ошибкой, что связались с вами в этом важном деле. Эту ошибку мы больше на повторим.
Следующие сборы проводилась раздельно, и "лучисты", действительно, собирали денег гораздо меньше, чем "правдисты".
Сбор средств среди рабочих в железный фонд газеты "Правда", помимо того, что был необходим партии как материальная основа существования партийных органов, очень хорошо помогал нам выявлять отношение того или другого рабочего к партии, облегчал вовлечение рабочих в нашу партию.
Центральный комитат большевистской партии, создав свой легальный печатный орган, очень внимательно следил за его распространением. "Мы страшно чутко следили за подпиской на нашу "Правду", - вспоминает тов. Молотов, в свази с 10-летием "Правды", - "мы знали, какое это в то время имело громадное значение не только для газеты, но и для самой партии. Является подписчик с нового завода, и мы знаем, что это значит - на заводе организуется ячейка нашей партии".*
[*Журнал "Знамя ленинизма", стр.3, изд.1922 года.]
Наша партийная организации не ограничилась тем, что велись коллективные читки "Правды" в депо, а всячески стремилась как можно больше расширить круг читателей "Правды". Я сам, например, подобрал группу рабочей и крестьянской молодёжи из своих земляков и передовых крестьян-средняков села Филипповского и деревни Беркутовой, среди которых распространял "Правду".
Почти каждый номер "Правды" читался и перечитывался среди моих друзей десятки раз, зачитывался, буквально, до дыр.**
[**См. приложенные снимки некоторых номеров "Звезды" и "Правды", помещённые выше]
А.С. Попков в свою очередь по поручению руководящего ядра большевистской организации не раз ходил в город с уже прочитанными номерами газет "Звезда" и "Правда* к кожевенному заводу [91] Пономарёва и, дождавшись у ворот окончания работы, раздавал бесплатно номера газеты расходившимся рабочим. Попробовал он завязать знакомство с некоторыми рабочими, но желаемого отклика не добился.
В декабре 1912 года тов. Попков попытался связаться с приказчиками в Кунгуре. Поводом этому послужило то, что в газете "Правда" появились корреспонденции о предстоящем Всероссийском съезде приказчиков. Для того, чтобы завести связи с приказчиками, Попков заходил в магазины г. Кунгура, присматривался к приказчикам, заводил с ними разговоры о предстоящем Всероссийском съезде. Его внимание привлёк уже пожилой приказчик Вахитов. Попков с ним завёл разговор о съезде. Вахитов, знавший быт и настроения приказчиков, ответил, что местные приказчики живут в большинстве у хозяев, развращены ими в политическом отношении, унижаются перед хозяевами, одним словом представляют собой людей, не только неспособных послать своего делегата на съезд, но и не интересующихся им.
В том же 1912 году руководящее партядро ж.д. депо сделало попытку завязать связь с рабочими гор. Кунгура другим путём. Попков установил связь с участником революционного движения в 1905 году А.А. Мишариным, который в ж.д. большевистскую организацию не входил. Он был с.-д. одиночкой. Мишарин передал Попкову около 70 политических книг и брошюр, сохранявшихся на руках у читателей. Эти книги оказали железнодорожной большевистской организации большую помощь в её работе. Но, как и раньше, главным и руководящим материалом, направлявшим всю нашу революционную работу, осталась "Правда". [93]
Андрей Александрович Мишарин [92]
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8