Е.А. Соловьёв. ГАНЬКА РУВОВНИН
О депутате-трудовике ІІ Государственной Думы Григории Ивановиче Кабакове и его причудах. Ну да, всё равно никто мало кто читает.
ГАНЬКА РУВОВНИН
Очерк
Каждому бедняку в деревне есть прозвище, только потому, что он беден и поэтому в силу бедности ни он, ни его предки не могли быть избраны куда-либо в почётную общественную службу, не могли быть на сходах горланами-слободчиками, не могли закабалять и держать у себя в батраках десятки таких же бедняков, как они сами, и ГАНЬКА РУВОВНИН был именно таким бедняком.
Он родился от бедных родителей, почему его в своей деревне богатые мужики Исаичи, а так же и батраки Исаичевы называли не Гаврило Иванович, а "ГАНЬКА РУВОВНИН". Об этом ГАНЬКЕ РУВОВНИНЕ ЛЕНИН в "Аграрном вопросе" (1905-1907 г.) говорит: "Депутат Государственной Думы Пермской губ. Президент Алапаевской Республики Г.И. КАБАКОВ, он же Пугачёв"…
Вот об этом-то ГАНЬКЕ, или Гавриле Ивановиче КАБАКОВОМ, я и хочу в дальнейшем говорить.
Гаврило Иванович КАБАКОВ, сын местного Горнозаводского крестьянина-бедняка, который большую часть своего рабочего времени уделял не сельскому хозяйству, а добыче руды, жил в четырёх верстах вверх по Нейвинскому Заводскому пруду от Н. Алапаенского Завода (он же Зав. Г. Алапаевск) в дер. Алапаихе.
Мать его происходила из д. Верхней Алапаихи из большой бедной семьи - дочь Руфа Андреевича ВЕКШИНА (кто был этот ВЕКШИН, я скажу ниже).
Отец Гаврилы КАБАКОВА умер и мать осталась вдовой, имея на руках трёх сыновей и двух дочерей. Старший из них и был "ГАНЬКА", 14-ти лет. Он был любимец своего дедушки из В. Алапаевска, Руфа Андреевича. Второй - Флегонт работал в Алапаевской механической слесарем, третий - Модест - работал на руднике; сестры Ганьки находились замужем: одна за Яковым Старцевым, вторая за Павлом Колмогоровым в Алапаевске.
Четырнадцатилетний Ганька - бойкий и способный, до этого совсем не грамотный, научился у старика Степана Сергеевича играть на скрипке, научил этому и своих братьев - значит, среди молодежи стал "первым парнем на деревне".
Место было дикое, времена грубые, интеллигентному человеку, попавшему на Государственную ли службу или на Заводы за Урал, приходилось скучать или искать какого-нибудь развлечения среди крестьянской молодежи, а позднее создавать своё, обособленное интеллигентское общество. [149]
В 70-80 годах в Алапаевске как центре Алапаевского Заводского Округа появилась либеральная интеллигенция: Мировой посредник КИРЕЕВ, учитель А.П. Образцов, врач Н.И. ШУЙСКИЙ, которые нашли этих доморощенных Алапаевских музыкантов, начали таскать их по вечерам с собой, приняли в них горячее участие, постарались научить читать-писать и понимать прочитанное, а иногда читать и "между строк".
Ганька - не последним парень. В деревне музыкант! Якшается с врачём, мировым посредником и учителем! Приноровился, понасмелился - давай сватать дочь старшины Трусова, да по ошибке вместо одной сестры ему подменили другую. Он видел младшую, её и сватал, а жениться пришлось на старшей - не особенно красивой, но зато работящей, скромной и экономной хозяйке.
Хозяйкой-то она была ему хорошей, но так и не могла крепко слюбиться и придтись по нраву Ганьке. Не смотря на это, она сносила все причуды и не была ревнивой женой; отдалась вся хозяйству и воспитанию детей, и хозяйство Ганьки от этого начало поправляться, а Ганьку уж перестали называть этим именем, а стали величать "Гаврило Иванович". Даже богатые мужики Исаичи стали смотреть на него с уважением, потому что на полях Ганьки начали родиться хлеба на редкость. Одного не терпели Исаичи и другие богатые мужики в Ганьке, что не богомольный он человек был, не любил читать часы в часовне, а любопытствовал на счёт сельско-хозяйственной энциклопедии. Не ходил просить дождя на богомолье, а во время таких торжественных служб или играл на скрипке и отвлекал молодёжь от благолепия, или возился на дворе, перемешивая золу с извёсткой и солями для удобрения огорода, а там, глядишь, у этого безбожника овощи выходили куда лучше Исаичей.
… Живёт Гаврило Иванович, ведёт своё маленькое крестьянское хозяйство, на рудник работать не едет, а извлекает пользу дома с помощью книг и газет.
К нему идут за советами Исаичи. Тянется послушать игру на скрипке и разные шутки деревенская молодёжь, которую он совсем отбил у родителей, потому что беседы с КАБАКОВЫМ и споры превратили молодежь из несознательной и [150] тёмной в группу начитанных и развитых людей и убежденных атеистов (неверующих). В деревню попу за сбором нельзя было приехать, нельзя было и в школе законоучительствовать, так что в это время попам пришлось махнуть рукой на Алапаевскую Земскую школу. Учителя подпадали под влияние КАБАКОВА, считали себя с.р. максималистами, как Попов П.М. и Золотавина А.И. (оба поповичи).
Попутно с тем, как Г.И. КАБАКОВ всё более и более привлекал на сторону своих убеждений деревню, попутно с тем, как она всё более и более вставала против церкви и религии, против чиновников и против заводчиков, короче говоря, против прихлёбывателей капитала вообще, возрастала понятная злоба массы против них, а злоба эта и сознание силы искали выхода.
Уже в 1902 году масса накинулась на кулаков-подрядчиков, которые работали на отрядных рудниках, эксплоатировали за безценок окрестное крестьянство и тут же вели торговлю, а так как наряду с этим заработок в заводе выдавался плохо, большинство местных рабочих рудников находились без работы, а если и работали, то заработок получали купонами О-ва Потребителей, то всё вместе взятое рабочих д. Алапаихи вынудило послать и разгромить Тягунский рудник, увести товары и инструменты подрядчиков.
Ко дню погрома Тягунского рудника подоспел из Екатеринбурга с.р. Василий Семёнович КИСЕЛЁВ (учитель Серебрянского завода), который смолоду работал в Надеждинском Заводе литейщиком, литейщиком же работал и в Алапаевском Заводе. В самом Алапаевске КИСЕЛЁВ не мог найти последователей только потому, что тут вперёд засели с.д. Искровцы и пропаганда с.р. не имела большего успеха среди рабочих. Значит, понятно, что в подзаводской деревне КИСЕЛЁВ должен был иметь и имел больше успеха со своей социализацией земли, со своими экспроприациями и единичным террором.
Не скажу, что КИСЕЛЁВ или КАБАКОВ сами были подстрекателями к погрому Тягунского Рудника, не скажу, что принимали активное участие в разгроме, а тут просто отразилась безработица местных крестьян, затягивались расчёты, эксплоатация крестьянства кулаками и грабиловка на товарах [151] и на штрафах тем же кулачеством, но всё-таки власти обвинили КИСЕЛЁВА и КАБАКОВА в подстрекательстве к погрому, за что и судили вместе с погромщиками.
Казанская Судебная палата приговор погромщикам вынесла "по заслугам" каждому от 1½ до 3-х лет арестантских исправительных рот, а КИСЕЛЁВУ и КАБАКОВУ каторжных работ первому 6, а второму 8 лет.
Приговор был кассирован, защиту взял на себя КОРАБЧЕВСКИЙ и Сенат КАБАКОВА оправдал, а КИСЕЛЁВА приговорили на 2½ года в арестантские исправительные роты.
В 1905 году в мае мес. КАБАКОВ вместе с с.д. ВЕТЛУГИНЫМ и СОЛОВЬЁВЫМ были арестованы как подстрекатели к поджогам, первым двум приписали только одно, что они распространяли противоправительственную литературу, а СОЛОВЬЁВУ приписали непосредственное руководство поджогами и распространение также литературы как организатору преступного сообщества - шайки поджигателей. В Октябре 1905 года ИСАКОВА и ВЕТЛУГИНА по манифесту освободили, а СОЛОВЬЁВА отправили в Пермскую башню, из Пермской тюрьмы освободили лишь в декабре.
С КАБАКОВЫМ, ВЕТЛУГИНЫМ и СОЛОВЬЁВЫМ в 1905 г. в одно время содержались в Николаевских одиночках (Н. Туринский исправдом) ЧИСТЯКОВ-ВИЛОНОВ, ЦЕПОВ-ЗЛАТКИН, ЗАМЯТИН, БЕЛЕВСКИЙ. Первый организовал учеников заграницу, второй оказался провокатором и, слышно, расстрелян в Ленинграде 17-18 г.г., третий был больной, едва-ли не помер, а БЕЛЕВСКИЙ жил в Ленинграде, не принимая никакого участия в Октябрьской Революции. Все эти ребятки привезены были из Екатеринбурга, в то же время содержались Лысьвенские рабочие: Женька КИРИЛОВ и БОРИСОВ Иван. БОРИСОВА я видел в 1903г. в Камышловской тюрьме с Теодором ПАХОМОВЫМ при встрече: они шли из бани, а меня повели в баню.
Все перечисленные выше товарищи содержались в одиночках в отдельном корпусе, а КИСЕЛЁВ отбывал срок исправительных рот в большом корпусе, и к нему применялся режим строгий, не как в одиночках, - за каждое неуважение надзирателю - курносому палачу - ГРИГОРЬЕВУ, Кожину и Старшему Евстюнину пороли розгами.
Причуды свои Г.И. КАБАКОВ не оставлял и в одиночке. [152] Помню, он называл пом. Начальников тюрьмы БЕКЛЕМЕШОВА и ПЕТУХОВА "Гришками", а женщин канцеляристок всех называл Мишами. Приехал к нам в июле мес. 1905 года т. Прокурора СЕРГЕЕВ. КАБАКОВ в чужом белье, которое ему было тесно, поэтому у него филейная часть была голая. СЕРГЕЕВ к нему в камеру № 8 не заходит, а КАБАКОВ, ковыряя дёготь трубке, кричит ему: "Гришка, а Гришка, скоро меня отпустите домой? Мне пахать надо". СЕРГЕЕВ остановился и, как стыдливая барышня, посмотрел с брезгливостью и не нашёлся, что ответить.
На прогулке, бывало, нам рассказывает, как его обучали грамоте учитель ОБРАЗЦОВ, как по нотам учил КИРЕЕВ играть на скрипке, как ему об"ясняли аграрный вопрос, как народники ходили в народ, и как на последних мужики поднимались с кольями как на крамольников-нигилистов.
КАБАКОВ первый раз арестован был в 1903г. с КИСЕЛЁВЫМ, второй в 1905 г. с ВЕТЛУГИНЫМ и мной, СОЛОВЬЁВЫМ. Жандармерия или не умели различать с.д. от с.р. или не хотели, это видно из дела Прокурора ШАМАРИНА и переписки между жандармским Офицером РАЛЬЦЕВИЧ, которые говорят: "В Алапаевске 7-го марта 1905 г. политическая забастовка, в жестяном цехе, но всё обстоит тихо", - и что к ВЕТЛУГИНУ и ШАДРИНУ собираются рабочие человек по пяти и больше, также, говорят, пели песни с припевом: "Вперёд, вперёд, рабочий народ", а непристойных слов о особе Государя Императора не произносилось, что не подтвердилось нисколько, СОЛОВЬЁВ и КАБАКОВ состоят под гласным надзором полиции, значит нас - с.д. и с.р. считали, что мы состоим между собой в незаконном сожительстве или за одно целое.
Во время пожаров не только маленьких ребят, но и взрослых пугали ГАНЕЙ КАБАКОВЫМ, кричали: "Идут, идут, вся деревня Алапаиха", - нагоняли панику на обывателя, поджигали его. И патриоты вооружались, кто вилами, кто дробовиком, кто косой - выходили защищаться от деревенцов-Алапаевцев, а дер. Алапаевцев нигде не было. Незнакомому человеку нельзя было показаться в селении, прямо налетали горожане бить. Благодаря такой панике люди из домов все выехали жить на ялани, жили несколько недель лагерями. Завод был остановлен, даже домны не работали. [153]
Вся провокация происходила от полиции, что поздно выяснилось, когда уже главные "крамольники" были в тюрьме, но Прокурор, видимо, разбирался всё же лучше и был честнее полиции, потому что многое в Министерство Юстиции не доносил.
После ареста "крамольников" долго ещё население жило в лагерях. Долго Земскому Начальнику ДЕМЕНТЬЕВУ и Управляющему Алапаевских Заводов Грум-Гржимайло мерещились призраки восстаний. Это побудило их отслужить на 12 кварталах (перекрёстках) молебны с водосвятием. Ходили, кропили по всему городу, изгоняя крамолу с припевом "Укрепи Господи веру православную", а торговцы так под кропилку и лезли, а поп чуть не в морду им тыкал.
Укреплял веру!
Деревня Алапаиха явилась вся пугалом: в Заводе - Совет рабочих Депутатов, в с/обществах - комиссии по землеустройству.
Хоть беги!
Поехал Грум-Гржимайло к Губернатору, который разрешил ему нанять роту солдат. Поместили её в здание, где сейчас рабочий клуб, от этого здания солдаты оставили только одни стены. Р.С.Д.Р.П. послала для работы среди солдат СМОЛЬНИКОВА А.А., БЕЛОВА Л.М., первый распространял литературу среди солдат и вёл беседы, второй с"умел завербовать на свою сторону коменданта города - офицера "дядю Ваню".
За эту "деятельность" т.т. СМОЛЬНИКОВ поплатился двумя годами крепости, а БЕЛОВ ссылкой на поселение в Сибирь. Вот тут-то СМОЛЬНИКОВ и прошел школу, сидя вместе с Я.М. СВЕРДЛОВЫМ (кличка т. Андрей).
Солдаты стали негодны, потому что они не признавали врага внутреннего, и их в 1906 г. заменили казаками. Казаки приехали. Управитель Адольф, торжествуя, сказал рабочим: "Вот приехали казаки, они Вас перепорют нагайками, забудете бастовать, и баб Ваших всех пере…т". Но к сожалению вперёд всё это случилось над ним самим - бабу у него отбил казацкий офицер, самого ранили в плечо. За это ранение приговорены на каторгу Н.А. СТАРЦЕВ, И.С. МИШАРИН, Н.С. ЗАЯКИН и Ирбитско-Заводской - Козьма-молотобоец, П.С. СТАРЦЕВА.
Заводоуправление и казакам не радо стало, потому что [154] били не причастных к революционному движению рабочих, служащих завода. ДАЖЕ ДОСТАЛОСЬ ПОПАМ. Поэтому весьма скоро Заводоуправление "переменило кукушку на ястреба" - казаков переменили на ингушей, которые начали обзаводиться в Алапаевске домами, жёнами, а в 1910году между Алапаевскои и Н. Салдой во время перевозки денег на Завод (тогда ж.д. ещё не было) спровоцировали нападение, а подозрение опять пало на Ганьку РУВОВНИНА и всю д. Алапаиху, который как с.р. не отрицал экспроприации, а уж за одно с ними прихватили и с.д. обысками.
Впоследствие преступление было открыто и ингуши приговорены были в 1911 г. на каторгу.
Наши члены Р.С.Д.Р.П. не возлагали на 2 Думу никаких надежд, а хотели использовать момент для агитации, использовали под сурдинку даже и сами проводы в Думу. Живым манером состряпали митинг в Алапаевске (приехали на конях до В. Синячихинского Завода). Здесь собралось человек около 1500. Мы выгнали из здания Волостного Правления урядника, так же открыли митинг (к этому времени приезжал профессионал из Екатеринбурга под кличкой "КАРАЦИЕН" и проводил митинг), на обратном пути в Алапаевске полиция нас арестовала в числе до 30 чел. Автор этого очерка после этого пошел в ссылку, а учителю вместе с нами работавшему, кончившему семинарию, предложили выбирать: либо идти в солдаты, либо в попы. Он выбрал солдатчину, но возвратившись со службы был лишён властями права учительствовать и поневоле полез в рясу.
Нам рабочим, "отзвонившим" в ссылке, хоть и худо было, потому что на Заводы тоже, как говорится, за версту не пускали, но мы если не ковать, так шли и пахать. Между прочим, так было со многими товарищами в то время, так Н.П. КОПАЛОВ, П.В. АБРАМОВ и пр. - они пахали после месячного регулярного посещения "Николаевки" для избиения.
В "Николаевку" возили только для того, что избить и напугать рабочих. Партиями человек в 50 их привозили в тюрьму и "для острастки и назидания" жестоко пороли.
На "интеллигентах" кожа была слабой, поэтому чаще всего провокаторы выходили из интеллигентных слоев. Такими "провокаторами" явились ЗЛАТИН и ЦЕПОВ.
Я несколько отклонился от цели своего очерка. Спешу возвратиться: [155]
В Думе Гаврило Иванович КАБАКОВ почему то примкнул к трудовикам. Именно к этому периоду относятся выдержка из его речи, которую приводит тов. ЛЕНИН в Аграрном вопросе (ст. 218 1906-1907 г.г.): "Отдайте землю трудящимся, а поделить её они сумеют сами".
После разгона Государственной Думы и Выборского Воззвания Гаврило КАБАКОВ был арестован. Посажен в "Николаевку", был жестоко избит, после этого выслан в Архангельскую губернию.
За побои всё же палачей-надзирателей судил Окружной Суд. Было их несколько, в числе других - ЕВСТЮХНИН, КОЖИН, ГРИГОРЬЕВ и другие. (КОЖИН и по настоящее время живёт в Верхне-Туринском Заводе).
По выходе из ссылки Г.И. пахал дома, спокойно до 17 г., а в Февральский переворот был избран в Комитет Общественной безопасности, К-т умер, и он вместе с ним также сошёл со сцены. Во время приезда из г. Екатеринбурга т. САФАРОВА и ТОЛМАЧЁВА ещё начинал вылезать на трибуну, да, видимо, с.р. было не суждено взять верх в рабочем районе. Перед отступлением с Урала под натиском белобандитов, он начал растраивать молодежь, всё ещё веря со своим сыном Иваном (по образованию лесничий) в Учредительное Собрание, за это его увезли с собой и под Чусовой неугомонный бунтарь был растрелен.
Кроме КАБАКОВА много было бунтарей, которые вечно и спорили о оброках, о земле с заводами, из них я помню только двоих: Стеньку Грамотея Толмачевского, Сергея Федорахина, Бучинского. Первый просидел в тюрьме 5 лет, потом был сдан в солдаты, а Сергей Федорахин приговорён был Палатой на 6 лет к каторжным работам, о которых не безинтересно будет записать для молодого поколения.
Сейчас перейду к дедушке Гаврила Ивановича: Руфу Андреевичу ВЕКШИНУ. Это - один, видимо, из декабристов скрылся на Уральские заводы, был Управляющим В. Алапаевского Завода (их называли в то время приказчиками), женился на неграмотной крестьянке, которая наделила его сыном Петром и двумя дочками. От одной из этих дочерей В. Алапаевского Заводского приказчика произошел на свет Гаврило Иванович; от другой сестры произошли кузнецы СТАРЦЕВЫ. Я одного из них, Николая, упоминал - это уже правнук Руфа Андреевича. От Петра произошло многочисленное потомство и все правнуки [156] по женской линии толковые революционеры, как гр. Пав. АБРАМОВ, а из внуков, т.е. сыновей Петра, вышел один обыватель, один БОГОНОС и один контр-революционер.
Брат младший Гаврила Ивановича Модест при Колчаке был всё время в 1918-19 г.г. членом Следственной Комиссии, много расстрелял, много выпорол, не щадил расстреливать и своих учеников за то, что они переросли его и не верили в Учредилку, а верили лишь в свои силы, отступая с оружием лопали в плен в Перми, или как с.р. саботировавшие остались дома - тех тоже расстреляли.
Г.И. КАБАКОВ расстрелян своими же Алапаевскими рабочими под Чусовой, и очень жаль, что его не сохранили - этого ПУГАЧЁВА, как историческую и легендарную личность. В настоящее время он многое бы разсказал, что мы не застали уже на Урале. Во-первых - такие обстоятельства, как опись имущества и продажа с торгов за оброки заводчикам, порка розгами на "Федоре" (скамье, на которой первую пороли беременную Федору), а главное, он мог много сделать пользы избачам под наблюдением Р.К.П.(б).
СОЛОВЬЁВ
Январь 21.
1925 г. [157]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.128.Л.149-157.
Кабаков Григорий Иванович
ГАНЬКА РУВОВНИН
Очерк
Каждому бедняку в деревне есть прозвище, только потому, что он беден и поэтому в силу бедности ни он, ни его предки не могли быть избраны куда-либо в почётную общественную службу, не могли быть на сходах горланами-слободчиками, не могли закабалять и держать у себя в батраках десятки таких же бедняков, как они сами, и ГАНЬКА РУВОВНИН был именно таким бедняком.
Он родился от бедных родителей, почему его в своей деревне богатые мужики Исаичи, а так же и батраки Исаичевы называли не Гаврило Иванович, а "ГАНЬКА РУВОВНИН". Об этом ГАНЬКЕ РУВОВНИНЕ ЛЕНИН в "Аграрном вопросе" (1905-1907 г.) говорит: "Депутат Государственной Думы Пермской губ. Президент Алапаевской Республики Г.И. КАБАКОВ, он же Пугачёв"…
Вот об этом-то ГАНЬКЕ, или Гавриле Ивановиче КАБАКОВОМ, я и хочу в дальнейшем говорить.
Гаврило Иванович КАБАКОВ, сын местного Горнозаводского крестьянина-бедняка, который большую часть своего рабочего времени уделял не сельскому хозяйству, а добыче руды, жил в четырёх верстах вверх по Нейвинскому Заводскому пруду от Н. Алапаенского Завода (он же Зав. Г. Алапаевск) в дер. Алапаихе.
Мать его происходила из д. Верхней Алапаихи из большой бедной семьи - дочь Руфа Андреевича ВЕКШИНА (кто был этот ВЕКШИН, я скажу ниже).
Отец Гаврилы КАБАКОВА умер и мать осталась вдовой, имея на руках трёх сыновей и двух дочерей. Старший из них и был "ГАНЬКА", 14-ти лет. Он был любимец своего дедушки из В. Алапаевска, Руфа Андреевича. Второй - Флегонт работал в Алапаевской механической слесарем, третий - Модест - работал на руднике; сестры Ганьки находились замужем: одна за Яковым Старцевым, вторая за Павлом Колмогоровым в Алапаевске.
Четырнадцатилетний Ганька - бойкий и способный, до этого совсем не грамотный, научился у старика Степана Сергеевича играть на скрипке, научил этому и своих братьев - значит, среди молодежи стал "первым парнем на деревне".
Место было дикое, времена грубые, интеллигентному человеку, попавшему на Государственную ли службу или на Заводы за Урал, приходилось скучать или искать какого-нибудь развлечения среди крестьянской молодежи, а позднее создавать своё, обособленное интеллигентское общество. [149]
В 70-80 годах в Алапаевске как центре Алапаевского Заводского Округа появилась либеральная интеллигенция: Мировой посредник КИРЕЕВ, учитель А.П. Образцов, врач Н.И. ШУЙСКИЙ, которые нашли этих доморощенных Алапаевских музыкантов, начали таскать их по вечерам с собой, приняли в них горячее участие, постарались научить читать-писать и понимать прочитанное, а иногда читать и "между строк".
Ганька - не последним парень. В деревне музыкант! Якшается с врачём, мировым посредником и учителем! Приноровился, понасмелился - давай сватать дочь старшины Трусова, да по ошибке вместо одной сестры ему подменили другую. Он видел младшую, её и сватал, а жениться пришлось на старшей - не особенно красивой, но зато работящей, скромной и экономной хозяйке.
Хозяйкой-то она была ему хорошей, но так и не могла крепко слюбиться и придтись по нраву Ганьке. Не смотря на это, она сносила все причуды и не была ревнивой женой; отдалась вся хозяйству и воспитанию детей, и хозяйство Ганьки от этого начало поправляться, а Ганьку уж перестали называть этим именем, а стали величать "Гаврило Иванович". Даже богатые мужики Исаичи стали смотреть на него с уважением, потому что на полях Ганьки начали родиться хлеба на редкость. Одного не терпели Исаичи и другие богатые мужики в Ганьке, что не богомольный он человек был, не любил читать часы в часовне, а любопытствовал на счёт сельско-хозяйственной энциклопедии. Не ходил просить дождя на богомолье, а во время таких торжественных служб или играл на скрипке и отвлекал молодёжь от благолепия, или возился на дворе, перемешивая золу с извёсткой и солями для удобрения огорода, а там, глядишь, у этого безбожника овощи выходили куда лучше Исаичей.
… Живёт Гаврило Иванович, ведёт своё маленькое крестьянское хозяйство, на рудник работать не едет, а извлекает пользу дома с помощью книг и газет.
К нему идут за советами Исаичи. Тянется послушать игру на скрипке и разные шутки деревенская молодёжь, которую он совсем отбил у родителей, потому что беседы с КАБАКОВЫМ и споры превратили молодежь из несознательной и [150] тёмной в группу начитанных и развитых людей и убежденных атеистов (неверующих). В деревню попу за сбором нельзя было приехать, нельзя было и в школе законоучительствовать, так что в это время попам пришлось махнуть рукой на Алапаевскую Земскую школу. Учителя подпадали под влияние КАБАКОВА, считали себя с.р. максималистами, как Попов П.М. и Золотавина А.И. (оба поповичи).
Попутно с тем, как Г.И. КАБАКОВ всё более и более привлекал на сторону своих убеждений деревню, попутно с тем, как она всё более и более вставала против церкви и религии, против чиновников и против заводчиков, короче говоря, против прихлёбывателей капитала вообще, возрастала понятная злоба массы против них, а злоба эта и сознание силы искали выхода.
Уже в 1902 году масса накинулась на кулаков-подрядчиков, которые работали на отрядных рудниках, эксплоатировали за безценок окрестное крестьянство и тут же вели торговлю, а так как наряду с этим заработок в заводе выдавался плохо, большинство местных рабочих рудников находились без работы, а если и работали, то заработок получали купонами О-ва Потребителей, то всё вместе взятое рабочих д. Алапаихи вынудило послать и разгромить Тягунский рудник, увести товары и инструменты подрядчиков.
Ко дню погрома Тягунского рудника подоспел из Екатеринбурга с.р. Василий Семёнович КИСЕЛЁВ (учитель Серебрянского завода), который смолоду работал в Надеждинском Заводе литейщиком, литейщиком же работал и в Алапаевском Заводе. В самом Алапаевске КИСЕЛЁВ не мог найти последователей только потому, что тут вперёд засели с.д. Искровцы и пропаганда с.р. не имела большего успеха среди рабочих. Значит, понятно, что в подзаводской деревне КИСЕЛЁВ должен был иметь и имел больше успеха со своей социализацией земли, со своими экспроприациями и единичным террором.
Не скажу, что КИСЕЛЁВ или КАБАКОВ сами были подстрекателями к погрому Тягунского Рудника, не скажу, что принимали активное участие в разгроме, а тут просто отразилась безработица местных крестьян, затягивались расчёты, эксплоатация крестьянства кулаками и грабиловка на товарах [151] и на штрафах тем же кулачеством, но всё-таки власти обвинили КИСЕЛЁВА и КАБАКОВА в подстрекательстве к погрому, за что и судили вместе с погромщиками.
Казанская Судебная палата приговор погромщикам вынесла "по заслугам" каждому от 1½ до 3-х лет арестантских исправительных рот, а КИСЕЛЁВУ и КАБАКОВУ каторжных работ первому 6, а второму 8 лет.
Приговор был кассирован, защиту взял на себя КОРАБЧЕВСКИЙ и Сенат КАБАКОВА оправдал, а КИСЕЛЁВА приговорили на 2½ года в арестантские исправительные роты.
В 1905 году в мае мес. КАБАКОВ вместе с с.д. ВЕТЛУГИНЫМ и СОЛОВЬЁВЫМ были арестованы как подстрекатели к поджогам, первым двум приписали только одно, что они распространяли противоправительственную литературу, а СОЛОВЬЁВУ приписали непосредственное руководство поджогами и распространение также литературы как организатору преступного сообщества - шайки поджигателей. В Октябре 1905 года ИСАКОВА и ВЕТЛУГИНА по манифесту освободили, а СОЛОВЬЁВА отправили в Пермскую башню, из Пермской тюрьмы освободили лишь в декабре.
С КАБАКОВЫМ, ВЕТЛУГИНЫМ и СОЛОВЬЁВЫМ в 1905 г. в одно время содержались в Николаевских одиночках (Н. Туринский исправдом) ЧИСТЯКОВ-ВИЛОНОВ, ЦЕПОВ-ЗЛАТКИН, ЗАМЯТИН, БЕЛЕВСКИЙ. Первый организовал учеников заграницу, второй оказался провокатором и, слышно, расстрелян в Ленинграде 17-18 г.г., третий был больной, едва-ли не помер, а БЕЛЕВСКИЙ жил в Ленинграде, не принимая никакого участия в Октябрьской Революции. Все эти ребятки привезены были из Екатеринбурга, в то же время содержались Лысьвенские рабочие: Женька КИРИЛОВ и БОРИСОВ Иван. БОРИСОВА я видел в 1903г. в Камышловской тюрьме с Теодором ПАХОМОВЫМ при встрече: они шли из бани, а меня повели в баню.
Все перечисленные выше товарищи содержались в одиночках в отдельном корпусе, а КИСЕЛЁВ отбывал срок исправительных рот в большом корпусе, и к нему применялся режим строгий, не как в одиночках, - за каждое неуважение надзирателю - курносому палачу - ГРИГОРЬЕВУ, Кожину и Старшему Евстюнину пороли розгами.
Причуды свои Г.И. КАБАКОВ не оставлял и в одиночке. [152] Помню, он называл пом. Начальников тюрьмы БЕКЛЕМЕШОВА и ПЕТУХОВА "Гришками", а женщин канцеляристок всех называл Мишами. Приехал к нам в июле мес. 1905 года т. Прокурора СЕРГЕЕВ. КАБАКОВ в чужом белье, которое ему было тесно, поэтому у него филейная часть была голая. СЕРГЕЕВ к нему в камеру № 8 не заходит, а КАБАКОВ, ковыряя дёготь трубке, кричит ему: "Гришка, а Гришка, скоро меня отпустите домой? Мне пахать надо". СЕРГЕЕВ остановился и, как стыдливая барышня, посмотрел с брезгливостью и не нашёлся, что ответить.
На прогулке, бывало, нам рассказывает, как его обучали грамоте учитель ОБРАЗЦОВ, как по нотам учил КИРЕЕВ играть на скрипке, как ему об"ясняли аграрный вопрос, как народники ходили в народ, и как на последних мужики поднимались с кольями как на крамольников-нигилистов.
КАБАКОВ первый раз арестован был в 1903г. с КИСЕЛЁВЫМ, второй в 1905 г. с ВЕТЛУГИНЫМ и мной, СОЛОВЬЁВЫМ. Жандармерия или не умели различать с.д. от с.р. или не хотели, это видно из дела Прокурора ШАМАРИНА и переписки между жандармским Офицером РАЛЬЦЕВИЧ, которые говорят: "В Алапаевске 7-го марта 1905 г. политическая забастовка, в жестяном цехе, но всё обстоит тихо", - и что к ВЕТЛУГИНУ и ШАДРИНУ собираются рабочие человек по пяти и больше, также, говорят, пели песни с припевом: "Вперёд, вперёд, рабочий народ", а непристойных слов о особе Государя Императора не произносилось, что не подтвердилось нисколько, СОЛОВЬЁВ и КАБАКОВ состоят под гласным надзором полиции, значит нас - с.д. и с.р. считали, что мы состоим между собой в незаконном сожительстве или за одно целое.
Во время пожаров не только маленьких ребят, но и взрослых пугали ГАНЕЙ КАБАКОВЫМ, кричали: "Идут, идут, вся деревня Алапаиха", - нагоняли панику на обывателя, поджигали его. И патриоты вооружались, кто вилами, кто дробовиком, кто косой - выходили защищаться от деревенцов-Алапаевцев, а дер. Алапаевцев нигде не было. Незнакомому человеку нельзя было показаться в селении, прямо налетали горожане бить. Благодаря такой панике люди из домов все выехали жить на ялани, жили несколько недель лагерями. Завод был остановлен, даже домны не работали. [153]
Вся провокация происходила от полиции, что поздно выяснилось, когда уже главные "крамольники" были в тюрьме, но Прокурор, видимо, разбирался всё же лучше и был честнее полиции, потому что многое в Министерство Юстиции не доносил.
После ареста "крамольников" долго ещё население жило в лагерях. Долго Земскому Начальнику ДЕМЕНТЬЕВУ и Управляющему Алапаевских Заводов Грум-Гржимайло мерещились призраки восстаний. Это побудило их отслужить на 12 кварталах (перекрёстках) молебны с водосвятием. Ходили, кропили по всему городу, изгоняя крамолу с припевом "Укрепи Господи веру православную", а торговцы так под кропилку и лезли, а поп чуть не в морду им тыкал.
Укреплял веру!
Деревня Алапаиха явилась вся пугалом: в Заводе - Совет рабочих Депутатов, в с/обществах - комиссии по землеустройству.
Хоть беги!
Поехал Грум-Гржимайло к Губернатору, который разрешил ему нанять роту солдат. Поместили её в здание, где сейчас рабочий клуб, от этого здания солдаты оставили только одни стены. Р.С.Д.Р.П. послала для работы среди солдат СМОЛЬНИКОВА А.А., БЕЛОВА Л.М., первый распространял литературу среди солдат и вёл беседы, второй с"умел завербовать на свою сторону коменданта города - офицера "дядю Ваню".
За эту "деятельность" т.т. СМОЛЬНИКОВ поплатился двумя годами крепости, а БЕЛОВ ссылкой на поселение в Сибирь. Вот тут-то СМОЛЬНИКОВ и прошел школу, сидя вместе с Я.М. СВЕРДЛОВЫМ (кличка т. Андрей).
Солдаты стали негодны, потому что они не признавали врага внутреннего, и их в 1906 г. заменили казаками. Казаки приехали. Управитель Адольф, торжествуя, сказал рабочим: "Вот приехали казаки, они Вас перепорют нагайками, забудете бастовать, и баб Ваших всех пере…т". Но к сожалению вперёд всё это случилось над ним самим - бабу у него отбил казацкий офицер, самого ранили в плечо. За это ранение приговорены на каторгу Н.А. СТАРЦЕВ, И.С. МИШАРИН, Н.С. ЗАЯКИН и Ирбитско-Заводской - Козьма-молотобоец, П.С. СТАРЦЕВА.
Заводоуправление и казакам не радо стало, потому что [154] били не причастных к революционному движению рабочих, служащих завода. ДАЖЕ ДОСТАЛОСЬ ПОПАМ. Поэтому весьма скоро Заводоуправление "переменило кукушку на ястреба" - казаков переменили на ингушей, которые начали обзаводиться в Алапаевске домами, жёнами, а в 1910году между Алапаевскои и Н. Салдой во время перевозки денег на Завод (тогда ж.д. ещё не было) спровоцировали нападение, а подозрение опять пало на Ганьку РУВОВНИНА и всю д. Алапаиху, который как с.р. не отрицал экспроприации, а уж за одно с ними прихватили и с.д. обысками.
Впоследствие преступление было открыто и ингуши приговорены были в 1911 г. на каторгу.
Наши члены Р.С.Д.Р.П. не возлагали на 2 Думу никаких надежд, а хотели использовать момент для агитации, использовали под сурдинку даже и сами проводы в Думу. Живым манером состряпали митинг в Алапаевске (приехали на конях до В. Синячихинского Завода). Здесь собралось человек около 1500. Мы выгнали из здания Волостного Правления урядника, так же открыли митинг (к этому времени приезжал профессионал из Екатеринбурга под кличкой "КАРАЦИЕН" и проводил митинг), на обратном пути в Алапаевске полиция нас арестовала в числе до 30 чел. Автор этого очерка после этого пошел в ссылку, а учителю вместе с нами работавшему, кончившему семинарию, предложили выбирать: либо идти в солдаты, либо в попы. Он выбрал солдатчину, но возвратившись со службы был лишён властями права учительствовать и поневоле полез в рясу.
Нам рабочим, "отзвонившим" в ссылке, хоть и худо было, потому что на Заводы тоже, как говорится, за версту не пускали, но мы если не ковать, так шли и пахать. Между прочим, так было со многими товарищами в то время, так Н.П. КОПАЛОВ, П.В. АБРАМОВ и пр. - они пахали после месячного регулярного посещения "Николаевки" для избиения.
В "Николаевку" возили только для того, что избить и напугать рабочих. Партиями человек в 50 их привозили в тюрьму и "для острастки и назидания" жестоко пороли.
На "интеллигентах" кожа была слабой, поэтому чаще всего провокаторы выходили из интеллигентных слоев. Такими "провокаторами" явились ЗЛАТИН и ЦЕПОВ.
Я несколько отклонился от цели своего очерка. Спешу возвратиться: [155]
В Думе Гаврило Иванович КАБАКОВ почему то примкнул к трудовикам. Именно к этому периоду относятся выдержка из его речи, которую приводит тов. ЛЕНИН в Аграрном вопросе (ст. 218 1906-1907 г.г.): "Отдайте землю трудящимся, а поделить её они сумеют сами".
После разгона Государственной Думы и Выборского Воззвания Гаврило КАБАКОВ был арестован. Посажен в "Николаевку", был жестоко избит, после этого выслан в Архангельскую губернию.
За побои всё же палачей-надзирателей судил Окружной Суд. Было их несколько, в числе других - ЕВСТЮХНИН, КОЖИН, ГРИГОРЬЕВ и другие. (КОЖИН и по настоящее время живёт в Верхне-Туринском Заводе).
По выходе из ссылки Г.И. пахал дома, спокойно до 17 г., а в Февральский переворот был избран в Комитет Общественной безопасности, К-т умер, и он вместе с ним также сошёл со сцены. Во время приезда из г. Екатеринбурга т. САФАРОВА и ТОЛМАЧЁВА ещё начинал вылезать на трибуну, да, видимо, с.р. было не суждено взять верх в рабочем районе. Перед отступлением с Урала под натиском белобандитов, он начал растраивать молодежь, всё ещё веря со своим сыном Иваном (по образованию лесничий) в Учредительное Собрание, за это его увезли с собой и под Чусовой неугомонный бунтарь был растрелен.
Кроме КАБАКОВА много было бунтарей, которые вечно и спорили о оброках, о земле с заводами, из них я помню только двоих: Стеньку Грамотея Толмачевского, Сергея Федорахина, Бучинского. Первый просидел в тюрьме 5 лет, потом был сдан в солдаты, а Сергей Федорахин приговорён был Палатой на 6 лет к каторжным работам, о которых не безинтересно будет записать для молодого поколения.
Сейчас перейду к дедушке Гаврила Ивановича: Руфу Андреевичу ВЕКШИНУ. Это - один, видимо, из декабристов скрылся на Уральские заводы, был Управляющим В. Алапаевского Завода (их называли в то время приказчиками), женился на неграмотной крестьянке, которая наделила его сыном Петром и двумя дочками. От одной из этих дочерей В. Алапаевского Заводского приказчика произошел на свет Гаврило Иванович; от другой сестры произошли кузнецы СТАРЦЕВЫ. Я одного из них, Николая, упоминал - это уже правнук Руфа Андреевича. От Петра произошло многочисленное потомство и все правнуки [156] по женской линии толковые революционеры, как гр. Пав. АБРАМОВ, а из внуков, т.е. сыновей Петра, вышел один обыватель, один БОГОНОС и один контр-революционер.
Брат младший Гаврила Ивановича Модест при Колчаке был всё время в 1918-19 г.г. членом Следственной Комиссии, много расстрелял, много выпорол, не щадил расстреливать и своих учеников за то, что они переросли его и не верили в Учредилку, а верили лишь в свои силы, отступая с оружием лопали в плен в Перми, или как с.р. саботировавшие остались дома - тех тоже расстреляли.
Г.И. КАБАКОВ расстрелян своими же Алапаевскими рабочими под Чусовой, и очень жаль, что его не сохранили - этого ПУГАЧЁВА, как историческую и легендарную личность. В настоящее время он многое бы разсказал, что мы не застали уже на Урале. Во-первых - такие обстоятельства, как опись имущества и продажа с торгов за оброки заводчикам, порка розгами на "Федоре" (скамье, на которой первую пороли беременную Федору), а главное, он мог много сделать пользы избачам под наблюдением Р.К.П.(б).
СОЛОВЬЁВ
Январь 21.
1925 г. [157]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.128.Л.149-157.
Кабаков Григорий Иванович
