БОЕВЫЕ ЗАМЕТКИ ИЗ ЖИЗНИ 4 УРАЛЬСКОГО СТРЕЛКОВОГО ПОЛКА. Окончание
Часть 1
Часть 2
Часть 3
ВЛАСТЬ КОЛЧАКА.
Вскоре, после пресловутой Самарской, а затем Омской учредилки настал некоронованный царёк Сухопутный Адмирал Колчак. Высидели птенца себе на голову эс-эры и без боя, без кровопролития с тем лакейством, на которое они способны, омыв перед народом руки, отдали власть в руки Верховного Правителя и заварилась каша. По-военному, без рассуждений начал действовать Александр IV. В первую очередь забросил он в тюрьмы всех, заподозренных в большевизме и постарался их уничтожить, чтобы не смели соваться с неумытым рылом в калачный ряд и не смели пикнуть о власти мозолистых рук. Второй его задачей было создание армии, для чего были мобилизованы 20 и 21 года и одураченные золотопогонниками брошены на нас, а там добрался и до всех тех, кто хотел остаться праздным зрителем в войне за классовые интересы.
Вспомнили наши слова оставшиеся дома солдатики, что они возьмут в руки винтовки и пойдут убивать нас и, вспомнив, с горечью поняли свою ошибку. В железные тиски зажал всех Колчак. [54]
Стон стоном стоял в оккупированных белыми местностях. Расстрелы, тюрьмы, подвалы, шомпола да нагайки получили рабочие Сибири и Урала от Верховного Правителя. Надолго останется памятен 1918 год.
Всех ужасов и не перечесть.
В таком захолустном городишке, как г. Шадринск переполнены были все подвалы, даже здание ломбарда было занято под тюрьму.
Расстреливали без суда и следствия, садили по первому подозрению в большевизме.
В нашей Верхтечинской волости многим не удалось дождаться нашего прихода. Много померло в тюрьмах, много замучено, много расстреляно. У семей кр-цев было реквизировано всё имущество, отобрана надельная пахотная земля. Власть перешла снова к кулакам. Была выбрана Волостная Управа, о которой до сих пор ходят рассказы, как о "волостной расправе".
Вскоре после нашего набега было арестовано человек 20. Здесь были и молодые солдатики с русско-германского побоища.
Набравши партию человек в 30-40, белые заковывали их в цепи или просто перевязывали веревками позади руки один к другому и с надежным конвоем отправлялись в уездный город. Конвой по обыкновению составляли члены карательных отрядов, организованные из солдат сынков кулаков и купчиков, а иногда и мелкой сошки из духовенства.
На рукоприкладство и мордобитие не скупились на продолжении всей дороги на протяжении 70-100 верст. Гнали пешком.
Вот одна характерная картинка:
Жаркий июльский день. Солнце палит нещадно. Медленно двигается партия арестованных в 30 челов. Среди арестованных несколько старичков, человек 10 пожилых кр-н и остальные молодых лет 25-30. [55] У всех удручённые лица. Многие ковыляют еле-еле, у некоторых опухшие от побоев лица и виднеется запекшаяся кровь на лице.
Командир конвоя знакомый парень, сын кулака Василий Полухин, отец которого был захвачен с нами при набеге.
Показалась деревня Камышино в 8 верстах от с.Верхтечинского. День праздничный. На улице виднеется праздная толпа мужиков и баб.
- Стой, - командует командир. - Эй, старики, Верхтеченских большевиков ведем, у кого какие жалобы, бей, ничего не будет.
Несчастных кольцом окружает толпа. Многие находят среди арестованных личных врагов и начинают сводить счеты, а конвой лишь только подливает масла в огонь. Вот вытянули старичка Ганина. Взяли в кольцо и пошло угощение. Пущены в ход палки, конские замки, камни… Бьют до тех пор, пока не будет заметно признаков жизни. Бьют Ганина, Вырышева и др.
- Подать воды, - кричит Полухин. - Полить и ещё дать взбучки.
Приказ выполняется. Снова избиение, кровь, куски мяса…
Избитых до потери сознания бросают на подводы, пока очувствуются и двигаются дальше.
Вот с.Уксянское. Здесь пункт, где избиваются все любителями того дела из местных, кулаков и так до Шадринска.
- Попить бы… - взмолился кто-то из толпы.
- Ага, испить кто-то просит? Дай ему крепкий удар прикладом сзади, - получает просивший вместо глотка холодной воды.
Вот и Шадринск. Избиты все. Еле передвигают ноги, но всех сильнее избит некто Вырышев. Он бос, всё тело его в ранах, они запылились. Ноги прорезаны чем-то острым и каждый шаг отдаёт мучительной болью.
- Дайте напиться, - жалобно просит он, но ему не дают. Вот и река Исеть. [56]
- Звери, - кричит Вырышев.
- Что? - взывает один из конвоиров и замахивается прикладом. С диким ругательством плюет Вырышев конвоиру прямо в лицо, а тот рассердившись закалывает его штыком и оставляет на дороге.
Вот и тюрьма. "Нет мест", - сообщает администрация. Передаётся вся партия в руки карательной экспедиции. "Кто из конвоя Верхтечинский", - спрашивает офицер. "Я", - отвечает Полухин.
- Кто тут большевики?
-А, вот список.
Сейчас же идёт перекличка и до десятка выкликают из общей среды. Блещут штыки. Ведут в лес и в отдалении слышатся выстрелы, а остальных садят в подвалы, чтобы проделать то же, при первом же доносе.
Дикий произвол царил впредь до нашего прихода. Сибирь и Урал окрасились кровью рабочих и крестьян. Тяжело пришлось трудящимся.
***
Наступила пора организационной деятельности. После тяжёлых событий уральцы попали на отдых в Верхне-Туринский завод. Сладок показался отдых. С каким удовольствием после своеобразной мелодии боёв слушали концерты и смотрели спектакли в театре. Видно было, как при звуках струнного оркестра на озверевших лицах кр-цев расплывалась блаженная улыбка, и в глазах видна была чисто детская радость.
Две недели уральцы отдыхали душой и телом. За это время получили подкрепление и успели их посвятить в вопросы, из-за которых вспыхнула гражданская война. На смену павшим в бою, воспитали достойных борцов. Во всех ротах и командах были организованы ячейки коммунистов, послужившие твёрдым к сплочению красной армии. Достали литературы, составили ротные библиотечки. Началась политико-просветительная работа в полном смысле этого слова. Политотделом 29 стр.дивизии начала издаваться газета - [57] "Окопная правда". Политотдел 3 армии издавал газету "Красный набат". Многие приняли участие в сотрудничестве обеих газет, но большинство лишь непосредственно в "Окопной правде". На страницах газеты еженедельно освещались вопросы жизни красной армии, внутренние и военные вопросы жизни Республики. Благодаря хорошо поставленной экспедиции, каждый кр-ц мог пользоваться газетой, а впоследствии газеты по прочтении целыми связками передались белым. Еженедельно устраивались лекций, беседы, чтения по всем политическим вопросам.
Я и другие товарищи: Анругов, Стариков, Обвинцев и Дружинин, были выбраны в полковой К-т РКП(большев.). 18 октябре в Кушвинском заводе была созвана I конференция РКП (большевиков) всей нашей 29 стр.дивизии, на которой избрано дивизионное бюро, в члены которого от нашего полка прошел тов.Анчугов, командир партизанского отряда в с.Верхтеченском. Таким образом, начиная с ротных ячеек и кончая политотделом армии, была построена крепкая сплочённая единством духа организация, начиная с кр-ца и кончая реввоенсоветом армии, твёрдо знали свои обязанности перед Республикой трудящихся, всякий знал свои обязанности и задачи и проникнут единством мысли, идеи и твёрдостью духа. Интересно отметить то, что, несмотря на критические минуты, когда полк был окружен белыми, кр-цы сохраняли свои партийный билеты и удостоверения о том, что они добровольцы Уральского полка, хотя знали вперёд, что при взятии в плен им грозит неминуемая смерть, но в плен мало кто попадал живым, предпочитая покончить жизнь самоубийством, нежели быть зверски убитым белогвардейцами.
Партийный аппарат был готов, и постепенно повелась работа. Каждый кр-ц незаметно для него самого втянулся в вопросы политики и впоследствии трудно было узнать, как из деревенского [58] парня, выработался вполне сознательный партийный работник.
В то время, как в стане белых рядовым солдатам воспрещали читать газету, у нас были горы всевозможной литературы, и мы старались делиться ею с белыми, для чего почти ежедневно несколько человек нагружали себя литературой и старались как можно ближе подойти к расположению белых войск, а особенно много оставляли всякого рода литературы при отступлении.
Пора отдыха вскоре окончилась и мы снова должны были выступить и начать окопную жизнь.
Вскоре наступила 1-я годовщина Октябрьской революции, великий праздник застал нас в Кушвинском заводе. Радостно мы встретили его и на митинге поклялись в следующий год быть в Сибири. Петроградские и Московские рабочие выслали множество подарков с тов.Зиновьевым, который между прочим привез нам от ВЦИК пролетарское спасибо и знамя.
После торжественных дней годовщины Октябрьской революции снова должны были ринуться в бой. Было неспокойно на Верхотурском направлении. Северная группа белых всё ближе и ближе подходила к зав.Кушва и наконец, в 1-х числах декабря были заняты заводы Н.Тура и В.Тура. На Баранчинском направлении наши дрались по целым суткам, но под давлением превосходных сил противника, хотя медленно, но отступали. Кушвинский завод был обложен со всех сторон. Красные части дрались всё с тем же энтузиазмом. Весело вспоминать, как роты наносили поражение целым полкам, отступая шаг за шагом.
Подаренное от ВЦИК знамя полку "Красных орлов" было всё прострелено и окровавлено, т.к. в одном бою знаменщик полка Овсянников был ранен в грудь и живот и, видя, что со всех сторон окружён, обмотал знамя вокруг себя и всё-таки спас его, но спасая знамя, ещё был ранен несколько раз и отправлен в бессознательном состоянии. [59] Это было 2/ХІІ-18 г. В ротах оставалось по нескольку десятку человек, многих пулемётчиков прикалывали у пулемётов, но красноармейцы дрались и дрались, как львы, поливая своей драгоценной кровью горы Седого Урала.
Со стороны утром 3/ХІІ ворвались казаки с саблями наголо, а за ними и пехота. После краткого боя, наши части отступили в полном боевом порядке. Двигаться пришлось лесом по компасу.
Посланные нам на помощь из Перми 22 и 23 стр.полки целиком перешли к белым. За ними целиком перешёл Пермский полк. Наш 4 Уральский Стр. полк и полк Красных орлов отступили на ст.Чусовая, но вскоре ст.была занята, и нашим частям пришлось отступать на Усолье.
Как происходило это отступление, к сожалению сейчас не могу ничего сказать, т.к. я находился в бессознательном состоянии, заболев сначала испанкой, а потом обморозив конечности (руки и ноги) и заболев ещё крупозным воспалением лёгких, был отправлен на излечение и вернулся лишь через 3 м-ца полным инвалидом, еле живым и, несмотря на все мои старания, пробраться в полк не мог, но оставлен в общем отделе Пол. Отдела 29 стр.дивизии.
ПРИМЕЧАНИЕ: Все материалы в готовом обработанном виде об участии полка в Кувшинском отступлении и до последних боев в Сибири могу собрать и доставить, если понадобится ко времени, к которому будет необходимо, о чём можно будет договориться. А сейчас чем богат, тем и рад.
Быв. кр-ц 4 Ур.Стр.п. А.Н. ГРЯЗНЫХ.
2/Х-22 г. [60]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.208.Л.1-60.
Часть 2
Часть 3
ВЛАСТЬ КОЛЧАКА.
Вскоре, после пресловутой Самарской, а затем Омской учредилки настал некоронованный царёк Сухопутный Адмирал Колчак. Высидели птенца себе на голову эс-эры и без боя, без кровопролития с тем лакейством, на которое они способны, омыв перед народом руки, отдали власть в руки Верховного Правителя и заварилась каша. По-военному, без рассуждений начал действовать Александр IV. В первую очередь забросил он в тюрьмы всех, заподозренных в большевизме и постарался их уничтожить, чтобы не смели соваться с неумытым рылом в калачный ряд и не смели пикнуть о власти мозолистых рук. Второй его задачей было создание армии, для чего были мобилизованы 20 и 21 года и одураченные золотопогонниками брошены на нас, а там добрался и до всех тех, кто хотел остаться праздным зрителем в войне за классовые интересы.
Вспомнили наши слова оставшиеся дома солдатики, что они возьмут в руки винтовки и пойдут убивать нас и, вспомнив, с горечью поняли свою ошибку. В железные тиски зажал всех Колчак. [54]
Стон стоном стоял в оккупированных белыми местностях. Расстрелы, тюрьмы, подвалы, шомпола да нагайки получили рабочие Сибири и Урала от Верховного Правителя. Надолго останется памятен 1918 год.
Всех ужасов и не перечесть.
В таком захолустном городишке, как г. Шадринск переполнены были все подвалы, даже здание ломбарда было занято под тюрьму.
Расстреливали без суда и следствия, садили по первому подозрению в большевизме.
В нашей Верхтечинской волости многим не удалось дождаться нашего прихода. Много померло в тюрьмах, много замучено, много расстреляно. У семей кр-цев было реквизировано всё имущество, отобрана надельная пахотная земля. Власть перешла снова к кулакам. Была выбрана Волостная Управа, о которой до сих пор ходят рассказы, как о "волостной расправе".
Вскоре после нашего набега было арестовано человек 20. Здесь были и молодые солдатики с русско-германского побоища.
Набравши партию человек в 30-40, белые заковывали их в цепи или просто перевязывали веревками позади руки один к другому и с надежным конвоем отправлялись в уездный город. Конвой по обыкновению составляли члены карательных отрядов, организованные из солдат сынков кулаков и купчиков, а иногда и мелкой сошки из духовенства.
На рукоприкладство и мордобитие не скупились на продолжении всей дороги на протяжении 70-100 верст. Гнали пешком.
Вот одна характерная картинка:
Жаркий июльский день. Солнце палит нещадно. Медленно двигается партия арестованных в 30 челов. Среди арестованных несколько старичков, человек 10 пожилых кр-н и остальные молодых лет 25-30. [55] У всех удручённые лица. Многие ковыляют еле-еле, у некоторых опухшие от побоев лица и виднеется запекшаяся кровь на лице.
Командир конвоя знакомый парень, сын кулака Василий Полухин, отец которого был захвачен с нами при набеге.
Показалась деревня Камышино в 8 верстах от с.Верхтечинского. День праздничный. На улице виднеется праздная толпа мужиков и баб.
- Стой, - командует командир. - Эй, старики, Верхтеченских большевиков ведем, у кого какие жалобы, бей, ничего не будет.
Несчастных кольцом окружает толпа. Многие находят среди арестованных личных врагов и начинают сводить счеты, а конвой лишь только подливает масла в огонь. Вот вытянули старичка Ганина. Взяли в кольцо и пошло угощение. Пущены в ход палки, конские замки, камни… Бьют до тех пор, пока не будет заметно признаков жизни. Бьют Ганина, Вырышева и др.
- Подать воды, - кричит Полухин. - Полить и ещё дать взбучки.
Приказ выполняется. Снова избиение, кровь, куски мяса…
Избитых до потери сознания бросают на подводы, пока очувствуются и двигаются дальше.
Вот с.Уксянское. Здесь пункт, где избиваются все любителями того дела из местных, кулаков и так до Шадринска.
- Попить бы… - взмолился кто-то из толпы.
- Ага, испить кто-то просит? Дай ему крепкий удар прикладом сзади, - получает просивший вместо глотка холодной воды.
Вот и Шадринск. Избиты все. Еле передвигают ноги, но всех сильнее избит некто Вырышев. Он бос, всё тело его в ранах, они запылились. Ноги прорезаны чем-то острым и каждый шаг отдаёт мучительной болью.
- Дайте напиться, - жалобно просит он, но ему не дают. Вот и река Исеть. [56]
- Звери, - кричит Вырышев.
- Что? - взывает один из конвоиров и замахивается прикладом. С диким ругательством плюет Вырышев конвоиру прямо в лицо, а тот рассердившись закалывает его штыком и оставляет на дороге.
Вот и тюрьма. "Нет мест", - сообщает администрация. Передаётся вся партия в руки карательной экспедиции. "Кто из конвоя Верхтечинский", - спрашивает офицер. "Я", - отвечает Полухин.
- Кто тут большевики?
-А, вот список.
Сейчас же идёт перекличка и до десятка выкликают из общей среды. Блещут штыки. Ведут в лес и в отдалении слышатся выстрелы, а остальных садят в подвалы, чтобы проделать то же, при первом же доносе.
Дикий произвол царил впредь до нашего прихода. Сибирь и Урал окрасились кровью рабочих и крестьян. Тяжело пришлось трудящимся.
***
Наступила пора организационной деятельности. После тяжёлых событий уральцы попали на отдых в Верхне-Туринский завод. Сладок показался отдых. С каким удовольствием после своеобразной мелодии боёв слушали концерты и смотрели спектакли в театре. Видно было, как при звуках струнного оркестра на озверевших лицах кр-цев расплывалась блаженная улыбка, и в глазах видна была чисто детская радость.
Две недели уральцы отдыхали душой и телом. За это время получили подкрепление и успели их посвятить в вопросы, из-за которых вспыхнула гражданская война. На смену павшим в бою, воспитали достойных борцов. Во всех ротах и командах были организованы ячейки коммунистов, послужившие твёрдым к сплочению красной армии. Достали литературы, составили ротные библиотечки. Началась политико-просветительная работа в полном смысле этого слова. Политотделом 29 стр.дивизии начала издаваться газета - [57] "Окопная правда". Политотдел 3 армии издавал газету "Красный набат". Многие приняли участие в сотрудничестве обеих газет, но большинство лишь непосредственно в "Окопной правде". На страницах газеты еженедельно освещались вопросы жизни красной армии, внутренние и военные вопросы жизни Республики. Благодаря хорошо поставленной экспедиции, каждый кр-ц мог пользоваться газетой, а впоследствии газеты по прочтении целыми связками передались белым. Еженедельно устраивались лекций, беседы, чтения по всем политическим вопросам.
Я и другие товарищи: Анругов, Стариков, Обвинцев и Дружинин, были выбраны в полковой К-т РКП(большев.). 18 октябре в Кушвинском заводе была созвана I конференция РКП (большевиков) всей нашей 29 стр.дивизии, на которой избрано дивизионное бюро, в члены которого от нашего полка прошел тов.Анчугов, командир партизанского отряда в с.Верхтеченском. Таким образом, начиная с ротных ячеек и кончая политотделом армии, была построена крепкая сплочённая единством духа организация, начиная с кр-ца и кончая реввоенсоветом армии, твёрдо знали свои обязанности перед Республикой трудящихся, всякий знал свои обязанности и задачи и проникнут единством мысли, идеи и твёрдостью духа. Интересно отметить то, что, несмотря на критические минуты, когда полк был окружен белыми, кр-цы сохраняли свои партийный билеты и удостоверения о том, что они добровольцы Уральского полка, хотя знали вперёд, что при взятии в плен им грозит неминуемая смерть, но в плен мало кто попадал живым, предпочитая покончить жизнь самоубийством, нежели быть зверски убитым белогвардейцами.
Партийный аппарат был готов, и постепенно повелась работа. Каждый кр-ц незаметно для него самого втянулся в вопросы политики и впоследствии трудно было узнать, как из деревенского [58] парня, выработался вполне сознательный партийный работник.
В то время, как в стане белых рядовым солдатам воспрещали читать газету, у нас были горы всевозможной литературы, и мы старались делиться ею с белыми, для чего почти ежедневно несколько человек нагружали себя литературой и старались как можно ближе подойти к расположению белых войск, а особенно много оставляли всякого рода литературы при отступлении.
Пора отдыха вскоре окончилась и мы снова должны были выступить и начать окопную жизнь.
Вскоре наступила 1-я годовщина Октябрьской революции, великий праздник застал нас в Кушвинском заводе. Радостно мы встретили его и на митинге поклялись в следующий год быть в Сибири. Петроградские и Московские рабочие выслали множество подарков с тов.Зиновьевым, который между прочим привез нам от ВЦИК пролетарское спасибо и знамя.
После торжественных дней годовщины Октябрьской революции снова должны были ринуться в бой. Было неспокойно на Верхотурском направлении. Северная группа белых всё ближе и ближе подходила к зав.Кушва и наконец, в 1-х числах декабря были заняты заводы Н.Тура и В.Тура. На Баранчинском направлении наши дрались по целым суткам, но под давлением превосходных сил противника, хотя медленно, но отступали. Кушвинский завод был обложен со всех сторон. Красные части дрались всё с тем же энтузиазмом. Весело вспоминать, как роты наносили поражение целым полкам, отступая шаг за шагом.
Подаренное от ВЦИК знамя полку "Красных орлов" было всё прострелено и окровавлено, т.к. в одном бою знаменщик полка Овсянников был ранен в грудь и живот и, видя, что со всех сторон окружён, обмотал знамя вокруг себя и всё-таки спас его, но спасая знамя, ещё был ранен несколько раз и отправлен в бессознательном состоянии. [59] Это было 2/ХІІ-18 г. В ротах оставалось по нескольку десятку человек, многих пулемётчиков прикалывали у пулемётов, но красноармейцы дрались и дрались, как львы, поливая своей драгоценной кровью горы Седого Урала.
Со стороны утром 3/ХІІ ворвались казаки с саблями наголо, а за ними и пехота. После краткого боя, наши части отступили в полном боевом порядке. Двигаться пришлось лесом по компасу.
Посланные нам на помощь из Перми 22 и 23 стр.полки целиком перешли к белым. За ними целиком перешёл Пермский полк. Наш 4 Уральский Стр. полк и полк Красных орлов отступили на ст.Чусовая, но вскоре ст.была занята, и нашим частям пришлось отступать на Усолье.
Как происходило это отступление, к сожалению сейчас не могу ничего сказать, т.к. я находился в бессознательном состоянии, заболев сначала испанкой, а потом обморозив конечности (руки и ноги) и заболев ещё крупозным воспалением лёгких, был отправлен на излечение и вернулся лишь через 3 м-ца полным инвалидом, еле живым и, несмотря на все мои старания, пробраться в полк не мог, но оставлен в общем отделе Пол. Отдела 29 стр.дивизии.
ПРИМЕЧАНИЕ: Все материалы в готовом обработанном виде об участии полка в Кувшинском отступлении и до последних боев в Сибири могу собрать и доставить, если понадобится ко времени, к которому будет необходимо, о чём можно будет договориться. А сейчас чем богат, тем и рад.
Быв. кр-ц 4 Ур.Стр.п. А.Н. ГРЯЗНЫХ.
2/Х-22 г. [60]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.208.Л.1-60.