элефантные кадры
четыре долгих месяца ждала она этой встречи. Два из них она искала работу в Йокогаме, еще полтора - сидела на песочном берегу и пыталась разглядеть далеко за туманным горизонтом Тихого океана плывущий на всех парах к ней белый, замороженный в водах Антарктики ледяной шмат сала. Не дождалась...
взяла бесплатный билет на рейс JAL, следующий из Токио в Лондон, проспала двенадцать часов на трех креслах полупустого трансконтинетнального лайнера, и в блузочке с короткими рукавами вышла гулять под мокрыми, холодными дождями зоны вот уже почти три недели как пониженного давления.
вчера, в половине восьмого, она стояла под входом в Virgin Megastores на Пикадили (убейте меня, не знаю сколько каких букв в этом слове использует Ожегов - прим. авт.), смотрела на бегающие по огромному экрану бутылки с колой, и ждала... Дождавшись, пошла выпить пинту свежесваренного пива из частных пивоварен East Anglia в тихом угловом пабе, и неторопливо рассказывала. О том, как искала работу два месяца, как сидела на берегу спокойного, почти китановского океана, как точны токийские поезда, как быстро бежит впереди планеты всей японское время, и как медленно доплывают на электромагнитной волне до японского радио британские альтернативные хиты. Она уверяла, как беззаботна и вальяжна по сравнению с обыкновенной сумасшедшей Японией необыкновенная неуравновешенная лондонская студенческая жизнь.
даже суши, которые в Лондоне она вчера ела впервые, оказались наредкость похожи на дом. Не говоря уже о столь знаменитой долгими вечерними рассказами на кухне лапше из гречки. Она радовалась этому сходству, поскольку не хотела привыкать к английским вкусам, ведь через пару дней ее унесет обратно по бесплатному билету лайнер JAL, и она снова будет из окна своей спальни смотреть на Фудзи, представляя себе бескрайние высоты Карпат. И останется от нее лишь маленькая бутылочка японского саке. Да и та, скорее всего, ненадолго.
взяла бесплатный билет на рейс JAL, следующий из Токио в Лондон, проспала двенадцать часов на трех креслах полупустого трансконтинетнального лайнера, и в блузочке с короткими рукавами вышла гулять под мокрыми, холодными дождями зоны вот уже почти три недели как пониженного давления.
вчера, в половине восьмого, она стояла под входом в Virgin Megastores на Пикадили (убейте меня, не знаю сколько каких букв в этом слове использует Ожегов - прим. авт.), смотрела на бегающие по огромному экрану бутылки с колой, и ждала... Дождавшись, пошла выпить пинту свежесваренного пива из частных пивоварен East Anglia в тихом угловом пабе, и неторопливо рассказывала. О том, как искала работу два месяца, как сидела на берегу спокойного, почти китановского океана, как точны токийские поезда, как быстро бежит впереди планеты всей японское время, и как медленно доплывают на электромагнитной волне до японского радио британские альтернативные хиты. Она уверяла, как беззаботна и вальяжна по сравнению с обыкновенной сумасшедшей Японией необыкновенная неуравновешенная лондонская студенческая жизнь.
даже суши, которые в Лондоне она вчера ела впервые, оказались наредкость похожи на дом. Не говоря уже о столь знаменитой долгими вечерними рассказами на кухне лапше из гречки. Она радовалась этому сходству, поскольку не хотела привыкать к английским вкусам, ведь через пару дней ее унесет обратно по бесплатному билету лайнер JAL, и она снова будет из окна своей спальни смотреть на Фудзи, представляя себе бескрайние высоты Карпат. И останется от нее лишь маленькая бутылочка японского саке. Да и та, скорее всего, ненадолго.