ЧУДОВИЩНОЕ ОБАЯНИЕ, или МОНСТР КАК ЧУДО
Далеко, в недоступном высокогорном озере обитает кровожадное чудовище. Немало трудностей придется преодолеть ученым, чтобы встретиться с ним…
Аннотация к фильму
«Это не шляпа», - обиженно говорил летчик Маленькому Принцу. - «Это удав, который проглотил слона». И рисовал удава изнутри, чтобы было понятнее.
В отличие от многострадальной рептилии сенсационная фотография лох-несского чудовища, появившаяся в прессе в ноябре 1933 года, предлагалась в единственном экземпляре. Силуэт на размытом снимке гораздо больше напоминал хобот слона, погрузившегося в воду с головой (каковым слоном, кстати, и объясняют появление данной фотографии злостные скептики), или вытянутую лебединую шею, но никак не легендарного монстра. Однако картинки «изнутри» в природе не было, и публике пришлось принимать или не принимать на веру факт его существования.
Не то любопытно, что первыми радостно откликнулись местные жители, моментально вспомнившие, как близко были знакомы с Несси посредством святого Колумба и его учеников еще с 565 года нашей эры. Их-то как раз легко заподозрить в корыстолюбии, любостяжании и стремлении вырваться из финансового коллапса путем продажи доверчивым туристам дрянных сувенирных тарелок, пуховых монстриков и бутылок спиртного с этикетками «Кратчайший путь увидеть лох-несское чудовище».
Но что - как оленей на источники вод - манит в дорогу последних? Что заставляет их стремиться на край британского света, стаптывая по три пары башмаков с «дышащими» подошвами, глодая черствую корочку фаст-фуда и пренебрегая опасностью столкновения с высоким искусством шотландских волынщиков? Что гонит их сухим осенним листком к неприветливому водоему, в котором - по слухам - давно и регулярно гибнут люди, сумевшие отыскать Несси, и что заставляет плескаться в холодных волнах в ожидании личной встречи? Вот недавно один англичанин с благотворительными целями прошелся по дну озера в водолазном костюме. Другой провел безвылазно несколько дней в батискафе, теперь охотно делится впечатлениями: он то ли видел монстра - но не он; то ли все-таки он, но все-таки не видел.
Видел, не видел, какая разница? Все равно монстр в озере есть, потому что немыслимо и противоестественно, чтобы его там не было. Как немыслимо вообразить себе планету без снежных людей разных национальностей - бигфутов, йетти и сасквочей; без драконов и озерных чудовищ, динозавров, кракенов, морских змеев и спрутов, нежащихся в гамма-лучах ядерных отходов и питающихся исключительно консервами атомных подводных лодок. Пуста и тосклива наша жизнь без пауков размером с «Хаммер» и исполинских обезьян, неравнодушных к блондинкам. «А где факты? Факты где?» - зудят, скачут и вьются мелким бесом отдельные недоверчивые граждане. Человечество нуждается в монстрах и чахнет без чудовищ - это единственный неопровержимый факт.
Известный философ Алексей Федорович Лосев говорил, что в мире мифа все известно и объяснено. А мы как раз живем в мире, где все давно понятно, объяснено и решено за нас - догадливыми родственниками, умными машинами и неразумными правительствами. Мы по самую макушку - как слон, ныряющий в Лох-Нессе - загружены мифами о долге перед родным государством, о социальном и финансовом успехе, семейных отношениях, родительских обязательствах, трудностях местных властей с горячим водоснабжением; да так загружены, что нам некогда вздохнуть и оглянуться по сторонам. В этой бесконечной гонке за «фата морганой» мы столь бездарно тратим единственную доступную нам в ощущениях жизнь, что чудом нынче является реальность - ни на что не влияющая, ни от чего не зависящая: мягкие хлопья снега, мерцающие звезды, золотые осенние деревья, подсвеченные закатным солнцем облака; серая гладь озера, хранящего древние тайны. Мы как никогда нуждаемся в том, чтобы в мире остались неразгаданные тайны.
Многочисленные научные коллективы, существующие на деньги налогоплательщиков, радостно рапортуют, что вгрызлись в недра атомного ядра, расчленили очередную мумию и разобрались в хитросплетении хромосом дремлюги обыкновенной, ожидая взрыва общественного ликования. Но если уж верить в то, чего не можешь увидеть, то лучше верить в чудеса, чем в бактерии. Не найденный, не пойманный, не препарированный и не разгаданный современной наукой монстр, существующий автономно и совершенно независимо от того, кого изберут в правительство на следующих выборах - вигов или демократов, республиканцев или гибеллинов, или, страшно сказать, серо-буро-малиновых в крапинку - олицетворяет надежду на то, что где-то действительно есть другая, настоящая, жизнь. Что она есть здесь и сейчас, а не в мифическом послесмертии, в этом времени и пространстве, на нашей собственной планете, и в принципе возможно попытаться ее прожить. Именно эта надежда и заставляет тысячи людей ежегодно сниматься с насиженных мест и с горьким упорством перелетных гусей отправляться на поиски Огопого, Мокеле-Мбембо или, на худой конец, популярной Несси, обитающей в благоустроенном озере, северный берег которого специально оборудован для удобства наблюдения за ней.
Та же надежда заставляет миллионы других землян с неописуемым восторгом обменивать свои кровно заработанные тугрики и драхмы на движущиеся картинки, являющие им монстра во всей его мощи и великолепии. Сидя в уютном кресле кинозала или развалясь перед экраном собственного телевизора мы с замиранием сердца наблюдаем за сложными перипетиями чудовищной жизни и сочувствуем экранной твари: оплакиваем Кинг Конга, развалившего добрую половину Нью-Йорка, переживаем за Годзиллу, запутавшегося в электропроводах, болеем за дракона - не за рыцаря-драконоубийцу. И какая надежда останется нам, если Красавица предпочтет Чудовищу прекрасного Принца?
Вероятно, монстр так любезен нам тем, что может за себя постоять. Ему не нужно покупать - по Жванецкому - «танк на средства артиста», чтобы обратить внимание власть имущих и сильных мира сего на свои проблемы. Он заставляет каждого определиться по отношению к себе, считаться с собой - и ни один мэр не отвернется равнодушно от Кинг Конга, лишенного собственного жилища.
Вполне вероятно, это происходит еще и потому, что каждый homo sapiens от рождения является носителем великого тайного знания: нет в мире чудовища, опаснее человека.
Созданные по образу и подобию величайшего из мечтателей, мы настойчиво стремимся отличаться от оригинала, и только безумные мечты и вера в несбыточное не позволяют нам окончательно разорвать связь с первоисточником. Отсюда наша протянутая сквозь всю судьбу - от рождения до смерти - двойственность. Отсюда способность спасаться в мире грез от невыносимой действительности. Кто сказал, что действительность и реальность - это одно и то же? Отнюдь.
Из изученного вдоль и поперек серого мира, сотрясаемого конвульсиями глобализации и энергетических кризисов, мы рвемся в реальность, в которой обитают удивительные чудовища и загадочные твари, ибо только в этой реальности мы сами по-настоящему счастливы. Границы этого волшебного и необъясненного мира раздвинуты дальше, чем мы способны вообразить; там возможно все, кроме одного - там нельзя утонуть в грязном, сером булькающем болоте похожих друг на друга будней, забитых бессмысленным марафоном, цель которого - тлен, а итог которого - смерть.
Всякий нормальный человек непременно желает нести ответственность за собственную судьбу и как-то на нее влиять. Но, согласитесь, совершенно невозможно всерьез сражаться с телевизором и побеждать министра Имярек, который «на голубом глазу» вещает про неурожай, саботаж, популизм и непрофессионализм предшественников. Не может приговоренное Аристотелем общественное животное, не нарушая божьих и людских законов, выстроить собственную отдельную судьбу среди «объективных трудностей», накопленных проблем и дефицита бюджета. А между тем всякий человек, не взирая на горестную участь Берлиоза - не композитора - и сорванное заседание Массолита, мечтает сам управлять и распоряжаться собственной жизнью - и ныне, и присно, и вовеки веков. И потому высшее счастье - когда есть ты, и есть твой дракон, а в ладони - шершавая рукоять меча. И только от тебя зависит, наступит ли завтра.
Когда следующий Алекс Кэмпбелл опубликует в следующем «Курьере» следующий размытый снимок, на котором что-то похожее на хобот слона будет торчать из чего-то, похожего на воду - дружный хор ожидающих пришествия нового монстра грянет: «Осанна!».
Ибо можно вообразить себе рыцаря без принцессы, без коня и даже без меча. Но рыцарь без дракона бессмыслен.
ТЕКСТ 2008 ГОДА